Социально-когнитивные модели рассмотрения человека как субъекта социально-познавательной активности

В разные временные промежутки для когнитивной традиции были характерны разные психологические модели рассмотрения человека. Не рискуя ошибиться, можно выделить пять таких моделей: рационального человека; наивного ученого; обрабатывающего данные лаборанта; когнитивного скупца и мотивированного тактика или социального агента (M. Hewstone, W. Stroebe) на анализе которых мы и остановимся (1996, с. 121).

Модель рациональной или последовательной личности – основывается на идее о том, что личность стремится к конструированию последовательной, связанной и непротиворечивой системы представлений о себе самой и окружающем мире. Любое нарушение сформировавшегося баланса между знаниями о мире и сами миром приводит к росту напряженности, побуждающей человека к нахождению возможных путей восстановления баланса. Примерами такого рода теорий являются теория баланса (F. Heider, 1958); теория асимметрии (T. Newcomb, 1953); теория соответствия (C.E. Osgood, P.H. Tannenbaum, 1955); теория когнитивного диссонанса (L. Festinger, 1953). Отражая определенную культурную тенденцию, данный подход гипертрофировал рациональный, гомогенный аспект поведения человека, игнорируя столь же присущие ему аспекты гетерогенности, нерациональности, несбалансированности.

Хронологически второй моделью, имевшей столь же существенное влияние на развитие когнитивной традиции стала модель человека как «наивного ученого», предложенная Фрицем Хейдером (F. Heider, 1958). Подоплека появления метафоры «человека как наивного ученого» кроется, во-первых, в осознании передовыми психологами невозможности дальнейшего игнорирования информации, поставляемой самими живущими в их реальном бытии людьми и представленной в самоотчетах и самоописаниях, во-вторых, необходимостью обоснования научности этих самоотчетов и возможности оперирования ими как научными фактами. Сделать это было далеко не просто в силу доминирования в классической психологии негативного отношения к данным самоотчетов по причине их якобы субъективности.

Последующее игнорирования «живых» самоописаний было связано с риском окончательного отрыва социальной психологии от прозаики реального, «житейского» бытия человека и превращения ее в еще одну «академическую науку», не имеющую непосредственного выхода на практику. В силу исходной ориентированности социальной психологии на изучение социальных взаимоотношений между людьми подобное решение было бы самоубийственным.

Смысл модели человека как «наивного ученого» сводится к тому, что «люди способны создавать связанные и социально разделяемые представления о ком-либо, начиная с самых разнообразных единиц информации» (Leyens, Dardenne, 1996, c. 122). Из этих разрозненных «битов» информации формируются согласованные и последовательные системы представлений о себе и окружающем мире на основе логики рациональных рассуждений и научного выведения знаний. Причем, это выведение знаний осуществляется на фундаменте собственных мини теорий, а не на детальной проверке знаний.

Своеобразным детищем когнитивизации или компьютеризации психологического знания стала следующая модель – человека как обрабатывающего данные лаборанта (Anderson, 19810. Процесс выведения знаний представляется как алгебраическая линейная интеграция взвешенных оценок рейтингов, придаваемых различным аспектам изучаемого объекта. Причем, процесс переработки информации и вынесения окончательных решений в качестве обязательного условия предполагает объективную проверку фактов без каких-либо предубеждений. Искусственность данной модели по отношению к описанию поведения реальных людей очевидна. Увы, человек и ведет себя часто не рационально и предубежденно и ошибок совершает больше чем достаточно. Но в компьютерном варианте эта модель предстает достаточно привлекательно, еще раз демонстрируя как может научная абстракция увести далеко от реальной феноменологии.

Осознание неадекватности попыток описания социального поведения посредством рационализированных моделей привела к другой крайности, представленной в модели «человека как когнитивного скупца» (cognitive miser). Провозглашая в качестве центрального по отношению к поведению принцип экономии сил, данная модель утверждает, в познании человек действует путем быстрого и экономичного анализа и сравнений, используя наличные эвристики (Л. Росс, Л. Нисбетт, 1999). Конечно, во многих случаях для поведения человека характерно действие на основании принципа экономии сил с использованием имеющихся эвристик или «домашних заготовок». Но для этого же поведения не менее характерным является и долгосрочное тривиальных обдумывание с точки зрения анализа ситуаций.

Фиске (S.T. Fiske) и Тэйлор (S.E. Tailor) предлагают модель «человека как мотивированного тактика или социального агента», в соответствии с которой человек рассматривается «как полностью вовлеченный мыслитель, обладающий множественными стратегиями и обладающий возможностью выбора в соответствии с имеющимися мотивами, целями и потребностями» (1991, с. 13). Ключевыми аспектами избираемой стратегии или тактики выступают когнитивные ресурсы, мотивы и цели, характер которых и определяет своеобразие поведения.

Представленные модели человека отражают эволюцию исследовательских метафор, сформировавшихся в когнитивной традиции и косвенно определявших как теоретическое мышление, так и понятийный аппарат, работающих в ее рамках исследователей.

Дата добавления: 2014-12-29