Вопрос о церковных имениях. Предыстория вопроса секуляризации. Указ о церковных имениях 1764 г. Сщмч. Арсений (Мацеевич). Изменение числа монастырей

Личная религиозность императрицы Елизаветы Петровны. Св. Синод и институт обер-прокуратуры во время правления императрицы Елизаветы Петровны.

Она обладала некоторым, с детства впитанным, благочестием, но благочестие это странным образом сочеталось с заимствованной у Запада (и присущей более всего французскому двору) любовью к развлечениям. Поэтому жизнь ее протекала непросто: с одной стороны, она стремилась устраивать балы и увеселения и даже не могла строго держать постов – но на их облегчение запрашивала разрешения лично у КПльского патриарха. Она любила Богослужения, но вкус ее склонялся к западному влиянию: храм на польский образец и т.д. Поначалу она, не желая грубо нарушать заповеди Христовы, тайно обвенчалась со своим фаворитом графом Разумовским, но потом и здесь были существенные отступления. Вместе с тем она оказывала покровительство Русской Церкви. Она делала денежные вклады в мон.; основала Смольный мон.; на казенные средства восстановлен Валаамский и Коневский мон. В 1744 г. Троицкий мон. получил статус Лавры. Однако распространение монашества ограничивалось. Только в малороссии архиереи и настоятель КПМ имели право совершать пострижение. При ней синодальный закон о запрещении торговли до окончания литургии был распространен и на все публичные увеселения. В 1743 году духовным лицам было запрещено заниматься торгом и отдавать деньги в рост, отношение правительства к суевериям стало терпимее.

С воцарения Елизаветы (1741-1761) сразу же началось возвращение из тюремных уз и ссылок неправедно осужденных страдальцев, выжившим в них архиереям возвратили сан. Для предотвращения беззаконных расправ права церковного суда были возвращены Синоду. Прекратились разборы. Прекратились попытки введения протестантизма. С упразднением кабинета министров возвышено было значение Святейшего Синода. Он переходил в непосредственное подчинение верховной власти и, наряду с Сенатом, вновь становился высшей административной инстанцией в государстве. Члены Синода архиепископ Новгородский Амвросий (Юшкевич) и митрополит Ростовский Арсений (Мациевич) (впоследствии был выведен из Синода за неприятие формы присяги: отказался признать крайним судьей Синода государя) подали доклад, в котором писали, что если государыне не угодно будет восстановить Патриаршество, то по крайней мере, необходимо восстановить должность Президента Синода, предлагалось также упразднить должность обер-прокурора и Коллегию экономии. Но Елизавета не согласилась пойти на эту реформу. Она допустила лишь подчинение Коллегии экономии Синоду (т.е. финансы церкви, были возвращены из ведения Сената в распоряжение самой церкви).

До 1753 г. обер-прокурором Синода служил князь Я.П. Шаховской, ревнитель государственного интереса. Он постоянно вступал в распри с членами Синода, сталкиваясь с ними из-за мелочных финансовых вопросов. Обер-прокурор, блюдя интересы государственной казны, протестовал то против увеличения жалования синодальным архиереям, то против перерасхода средств, поступавших от монастырских вотчин. Но позиции обер-прокурора в ту эпоху были еще весьма шаткими, и Синоду, опираясь на личные контакты его членов с императрицей, на поддержку духовника Елизаветы протоиерея Феодора (Дубянского) и благоволившего к духовенству графа Разумовского, часто удавалось с успехом противодействовать административному рвению обер-прокурора.

В области епархиального управления в 1744 г. произошла важная перемена, вместо архиерейских приказов в великорусских епархиях по образцу южнорусских вводилась коллегиальная форма управления в виде консисторий. Князь Шаховской тщетно домогался, чтобы секретари консисторий были подчинены не правящему архиерею, а непосредственно обер-прокурору. В царствование Елизаветы значительно увеличилось число епархий. При открытии Синода существовало 18 епархий, и к 1753 г. их было уже 30. В 28 из них насчитывалось до 18000 приходов. В 1742 г. бывшая Патриаршая область была разделена на Московскую и Петербургскую епархии. По указу Елизаветы на архиерейство стали поставляться не только малороссы, но и великороссы, которые вскоре составили половину епископата. Они были более лояльны к госвласти, чем воспитанные в иной обстановке ученые киевские монахи, которые проявляли больше твердости и упрямства, меньше гибкости в отстаивании прав и привилегий Церкви.

6. Русские архиереи XVIII в.: свт. Иоасаф Белгородский, свт. Иннокентий Иркутский, свт. Иоанн Тобольский. Святитель Тихон Задонский и его творения.

Епископ Белгородский Иоасаф (Горленко) был иерархом высокой святости. Он родился в 1705 г. в дворянской семье (имя в миру – Иоаким). В 7 лет его отдали в Киевскую академию. В 19-летнем возрасте, втайне от родителей, поступил послушником в Межигорский монастырь и через год принял постриг в рясофор с именем Иларион. В 22 инок Иларион был пострижен в мантию с именем – Иоасаф, неся тяжелые подвиги он подорвал здоровье. Был рукоположен в иеродиакона, а затем назначен экзаменатором при архиерейском доме. В 1734 г. (29лет) в иеромонаха и через три года поставлен настоятелем Свято-Преображенского Межигорского монастыря. Впоследствии был назначен наместником Троице-Сергиевой Лавры. Три года стоял он во главе братии, под его руководством шло восстановление монастырских строений, разрушенных от большого пожара.

В 1748 г. в Петропавловском соборе Петербурга состоялась хиротония святителя Иоасафа во епископа Белгородского. Вверенная ему епархия была обширна, в ее состав входили современные Курская и Харьковская епархии, в ней числилось 1060 церквей. Значительная часть духовенства была малограмотна. И новопоставленный архиерей без устали трудился вид тем, чтобы поднять уровень образования клириков. Объезжая епархию, экзаменовал священников: невежественных посылал доучиваться в Белгород, а вовсе безнадежных отрешал от служения. С подчиненным ему духовенством святитель Иоасаф был и требователен, и милостив, защищал клириков от произвола мирских начальников. Был щедрым благотворителем. Все доходы кафедры раздавал бедным. В последний год своей жизни предсказал свою кончину, велел к осени устроить склеп. Возвращаясь с родины в Белгород, он опасно заболел в пути и через два месяца, 10 декабря 1754 г. умер. Денег после святого осталось 70 копеек медью, и консистория запрашивала Синод о средствах на погребение архиерея. До половины февраля тело почившего оставалось непогребенным в ожидании Переяславского епископа Иоанна (Козловича), задержанного разливом. И за этот срок оно не было тронуто тлением. Через два года после его кончины несколько причетников, уверенные в праведности усопшего, тайком открыли гроб. Несмотря на сырость склепа, мощи святого, его одежда и самый гроб обретены были без всяких признаков тления. Слух об обретении мощей быстро распространился по России. К могиле святого стали собираться больные, и по молитвам к праведнику происходили многие исцеления.

На поле миссионерской деятельности просвещения Сибири появилось много замечательных святых. Среди них в Тобольске – архипастыри Филофей Лещинский и Иоанн Максимович (Тобольский). Интересно, что пастырское служение Иоанна Максимовича предваряется и завершается служением Филофея Лещинского. И тот и другой были очень талантливыми людьми, но учитывая, что они не желали приспосабливаться к тому направлению, которое взял Петр, места им в России не нашлось и их отправили подальше в Сибирь, как это делали с очень многими. Филофей Лещинский пробыл там много лет, но потом тяжело заболел и обнаружил стремление к схимнической жизни (и постригся в схиму с именем Феодора), и тогда на смену ему был прислан Иоанн Максимович, хотя Филофей Лещинский и остался в Сибири. В это время очень успешно развивается сибирская миссия на очень большой территории, причем здесь видна и забота о духовном просвещении, и о светском образовании. Оба архипастыря выказывают большую ревность, помногу разъезжая в очень тяжелых условиях. Их труды сопровождаются разного рода исцелениями и чудесами, поэтому они завоевывают очень большой авторитет среди инородцев и без всякого принуждения обращают их в христианство. Другая характерная для русских архипастырей черта: в процессе колонизации края сюда переселялось из России много тех, кто стремился к наживе и обогащению за счет местного населения, и в этих условиях миссионеры стояли на защите интересов аборигенов и не позволяли их угнетать, чем еще больше привлекали к себе любовь своей новой паствы и расширяли круг обращаемых.

Свт.Иоанн (Максимович) родился в 1651 г. в Нежине. Образование получил в Могилянской академии, после окончания которой его оставили преподавателем латинского языка. В 30 лет он принял постриг в Лавре и проходил послушание проповедника и эконома. В 1685 г. братией Лавры он был отправлен посольством в Москву просить у царя Федора войско для защиты Лавры от турок. В Москве Патриарх Иоаким поставил Иоанна наместником Брянского Свенского монастыря, который был приписан к Лавре. Через 10 лет архиепископ Черниговский святой Феодосии вызвал к себе Свенского наместника и поручил ему управление Черниговским Елецким монастырем – он наметил его в преемники себе по кафедре. После блаженной кончины святителя Феодосия святой Иоанн был избран его преемником по кафедре и 10 января 1697 года в Москве в Успенском соборе Патриарх Адриан хиротонисал его во епископа Черниговского. Настоятелем Елецкого монастыря святой Иоанн оставил вместо себя святого Димитрия (впоследствии митрополита Ростовского). Управляя Черниговской кафедрой, святитель Иоанн основал в Чернигове коллегию, подобную Киевской академии, открыл типографию.

Когда митрополит Филофей по болезни ушел на покой, на Тобольскую кафедру назначили святителя Иоанна. Назначение это состоялось по проискам князя Меньшикова, который был оскорблен тем, что святитель отказался освящать церковь в его имении в день, назначенный управляющим, сказав, что выбирать день освящения – это дело его, архиерея, а не князя. Митрополит Иоанн прибыл на свою новую кафедру в августе 1711 года. Около 4-х лет пробыл он в Тобольске. И за это время много сделал для распространения христианства в Сибири проповедовал язычникам Евангелие, строил церкви, заботился о созданной его предшественником школе при архиерейском доме, выписал для нее ученых монахов из Киева и Чернигова, отдавал этой школе свои личные сродства. Святой Иоанн никогда не оставался праздным: читал, писал, учил, а больше всего молился. В тайне творил добро нуждавшимся. За несколько дней до своей кончины святитель стал готовиться к ней. 10 июня 1715 г. он в последний раз служил Литургию, а после службы устроил в своих покоях обед для городского духовенства и нищих. Нищим сам прислуживал за столом. После трапезы простился со всеми и заперся в келлии. На следующий день святителя нашли бездыханным, стоявшим на коленях в молитвенном положении.

Иоанн Тобольский известен как церковный писатель, автор сочинения «Иллиотропион» («Подсолнечники»), которое он, по примеру большинства образованных людей, написал по-латыни, а затем перевел его на русский язык. Перу святого Иоанна принадлежат также «Царский путь Креста», «Нравоучительное зерцало» и другие творения.

Святитель Иркутский Иннокентий (Кульчицкий) родился около 1680 г. на Черниговщине в дворянской семье Кульчицких, учился в Киевской академии. В возрасте 30 лет принял постриг и нес послушание в Московской: Академии, исполняя там обязанности профессора и префекта, а потом в Александро-Невской Лавре в должности обер-иеромонаха флота и наместника Лавры. В 1721 году святитель Иннокентий был хиротонисан во епископа Переяславского, и его назначили главой Пекинской Духовной миссии. Китайское правительство, придравшись к верительной грамоте, составленной в Сенате, отказалось выдать ему разрешение на въезд в Китай. Несколько лет святитель провел в Селенгинском монастыре у китайской границы и наконец был назначен на кафедру в Иркутск.

По недосмотру Сената святитель до самой своей кончины не получал жалования, и тем не менее ему в этом полудиком крае удалось открыть две школы, русскую и миссионерскую-монгольскую. Для устроения церковной жизни в Восточной Сибири святитель Иннокентий строил церкви, часто проповедовал, рассказывал о житие святых, рассылал по епархиям окружные послания, отправлял миссионеров к бурятам и якутам. В трудах и молитвах святой архипастырь стяжал дар прозорливости. Подвизался на кафедре с 1727 по 1731 гг.

7. Отношение к православной вере и к церковной жизни императрицы Екатерины II. Политика просвещенного абсолютизма в церковной сфере. Обер-прокуроры екатерининского времени.

Екатерина любила выставлять себя верной дочерью Церкви, защитницей Православия. На деле, однако, императрица по рождению лютеранка, с легкостью перешедшая в Православие, была человеком нерелигиозным. Она придерживалась деистических воззрений. Екатерина состояла в переписке с Вольтером, Дидро, Даламбером. Но их крайних взглядов не разделяла. В основе ее воззрений на отношения между Церковью и государством лежала острая неприязнь к католической доктрине «двух мечей», ко всякому клерикализму, в котором она подозревала православное духовенство. Религиозный фанатизм, который она находила в любом проявлении религиозной ревности, пугал и отталкивал ее. Екатерина придерживалась принципов широкой веротерпимости, доходившей до полного индифферентизма.

В письмах Вольтеру она называет себя «главой греческой (т. е. русско-православной) церкви в смысле власти, церковная власть должна подчиняться ей безусловно». Но свое уставное благочестие Екатерина практиковала с убеждением, что таков долг монарха пред верой народа. Она ходила из Москвы пешком на богомолье к Троице-Сергию, целовала руки духовенству. Ездила в Киев и поклонялась печерским угодникам. Говела и причащалась вместе со всем придворным штатом. Заслышав в 1763 г. о предпринятом митр. Арсением Мациевичем переложении в новую серебряную раку мощей святителя Димитрия, она остановила предположенную церемонию впредь до ее личного присутствия при этом. Ее благочестие было благочестием просвещенного абсолютизма, по долгу службы.

После перемен (отчуждение церковных земель, дело митр. Арсения Мациевича) правительство стало относиться к Церкви с бесцеремонностью, которая заставляла вспомнить о временах бироновщины. В начале царствования Екатерины обнаруживаются попытки снова осуществить протестантскую реформу. Обер-прокурором в Синод назначен был И.И. Мелиссино, который не скрывал своих деистских воззрений. В 1767 г. когда подавались всякого рода законодательные проекты в Комиссию по Новому уложению, Мелиссино представил на рассмотрение Синода проект, в котором, помимо введения неограниченной веротерпимости, предлагал ослабить и сократить посты, отменить вечерни и всенощные, а вместо них ввести краткие молитвы с поучениями народу, прекратить содержание монахов, епископов и белого духовенства из казны, епископам дозволить «с законными женами сожитие иметь», отменить «поминовение усопших» и даже воспретить причастие младенцев в возрасте до 10 лет. Нелепость этого проекта потрясла членов Синода, и они попросту отказались принимать этот враждебный Православию документ на рассмотрение. В 1768 г. его заменил П.П. Чебышев, невежественный солдафон в чине бригадира, который открыто щеголял атеизмом, и в присутствии членов Синода не удержался от употребления «гнилых слов». Чебышев всячески препятствовал изданию апологетических сочинений, направленных против деизма и неверия. По подозрению духовенства в «фанатизме» из ведения Синода изъяты были все дела о нарушении благочиния, о богохульстве, о колдовстве и суевериях. Мнения членов Синода часто не принимались во внимание при решении важных для Церкви вопросов. Большим авторитетом зато пользовался духовник Екатерины протоиерей Иоанн Памфилов. По существу это был один из временщиков. Свое влияние он часто использовал для заступничества за белое духовенство против архиереев и монашествующих, которых сильно недолюбливал. Духовник царицы первым из протоиереев был награжден митрой, что воспринято было иерархией как унижение архиерейского сана.

В царствование Екатерины и окончательно рушится прежняя монополия малороссийского монашества на занятие архиерейских кафедр. События церковной жизни убедили правительство в том, что малороссы проявляют больше упорства, меньше гибкости и уступчивости. Кроме этого с расцветом Московской Академии, с подъемом уровня образования семинариях отпала нужда в подборе ставленников на архиерейство исключительно из числа киевских «академиков». За время царствования Екатерины и в связи с расширением пределов империи и приведением епархиального деления к соответствию с административным делением страны по губерниям число епархий Русской Церкви увеличилось до 36. Значительно выросло за эти годы и православное население России. С началом Французской революции был принят ряд действенных мер против масонства, против всех вообще тайных обществ, против бесконтрольного ввоза книг из Франции. Но этим и ограничилось противодействие распространению антихристианского духа, более глубоких перемен не последовало.

8. Архиереи Екатерининского времени: свт. Тихон Задонский, митрополит Димитрий (Сеченов), митрополит Гавриил (Петров), митрополит Платон (Левшин).

Святитель Тихон Задонский (в миру Тимофей Соколов) прославился высотой аскетической жизни. Родился в 1724 г. в Новгородской епархии в семье бедного сельского дьячка, вскоре стал сиротой. Ради куска черного хлеба он нанимался в поденщики к богатым крестьянам-огородникам. Однажды мать едва не отдала его на воспитание соседу-ямщику, и только старший брат-причетник отговорил ее от этого шага. Когда Тимофею исполнилось 13 лет он определил его на свои последние гроши в Новгородское Духовное училище. В училище и затем в Семинарии Тимофей был одним из самых нищих студентов. Ему и там приходилось наниматься к огородникам копать грядки и часто лишать себя полпорции казенного хлеба, чтобы, продав ее, купить на вырученные копейки свечку для занятий. Бурсаки смеялись над его истоптанными лаптями, словно прообразуя своими шутками будущее прославление смиренного однокашника, они, бывало, размахивали этими лаптями перед его лицом и, потешаясь над ним, припевали «Величаем тя!» По окончании Семинарии в 1754 г, Тимофей Соколов был оставлен преподавателем, а через 4 года принял постриг с именем Тихон и в том же году был назначен проспектом Семинария. Потом его возвели в сан архимандрита и назначили ректором Тверской Семинарии. Архимандрит Тихон никогда не забывал своей нищей молодости и оставался человеком простым, доступным, сострадательным к бедным простолюдинам, благотворителем нищих, голодных, бездомных. В 1761 г. святой Тихон был хиротонисан в епископа Кексгольмского, викария Новгородской епархии. Его избрание совершенно было чрез видимое проявление Промысла Божия. В Петербурге его имя только для формы внесено было в список кандидатов в Новгородские викарии. Но при избрании, совершенном на Пасху по жребию, трижды вынималось имя святителя Тихона. И в тот же день Тверской архиерей Афанасий, словно по ошибке, помянул имя Тихона на Херувимской песни как епископа. После двух лет служения в Новгороде святитель был переведен на Воронежскую кафедру. В Воронеже его первой заботой было заведение училищ для детей из бедных духовных семей. Местную славяно-латинскую школу он преобразовал в Семинарию и сам подготовил для нее учебные программы. Много потрудился святитель над тем, чтобы поднять духовно-нравственный и образовательный уровень подчиненного ему духовенства. Он требовал от клириков ежедневно читать Новый Завет. Святитель Тихон был совершенно чужд вельможного духа, при нем в епархии совершенно прекратились прежние суровые и унизительные наказания над провинившимися духовными лицами. Ему достался обширный край с буйным казацким населением. Епископу приходилось защищать духовенство от произвола самоуправных казачьих старшин, от притеснения своевольных и невежественных чиновников. Он боролся с язычеством (праздники в честь Ярилы). Подорвав здоровье, он вынужден был уйти на покой в 1767 г. сначала в Толшевский монастырь, а через два года перешел в Задонский Богородицкий монастырь. В обители святой Тихон уединился для сугубых монашеских подвигов. Несмотря на слабость и болезни, он помногу занимался тяжелыми черными работами. Почти ежедневно он молился в храме, сам пел и читал на клиросе, но со временем, по смирению, совсем оставил участие в совершении служб, и только молился в алтаре. Много времени он отводил литературным трудам. Самые известны его творения – «Сокровище духовное, от мира собираемое» и «Об истинном христианстве». Священного Писания на русский язык, и даже делал попытки перевести Новый завет с греческого и Псалтирь с еврейского.

Архиепископ Новгородский Димитрий (Сеченов) уже при Елизавете выдвинулся на первенствующее место в российской иерархии – стал лидером Синода. По воцарении Екатерины был возведен в сан митрополита. Архиереи великороссы, под его лидерством сразу выявили тенденцию оказать доверие светской власти, сбросить с себя обузу хозяйственных землевладельческих забот и перейти на положение оплачиваемых из единого казенного источника слуг единого религиозно-государственного целого России. Они руководились не карьеризмом и корыстью, идя на казенный источник обеспечения архиерейского и монастырского быта, а правильным инстинктом оппортунизма, неизбежностью модернизации бытовой русской «симфонии» церкви игосударства. Митрополит Димитрий занимал прагматическую позицию в отношении реформы, был одним из ее проводников.

Митрополит Гавриил (Петров) был солидарен с митр. Димитрием, с убеждением принял на себя ответственность за проведение в жизнь отдачи государству церковно-монастырских поместий. И оправдал это дело в глазах истории русской церкви тем, что мощно и систематически возродил русское монашество путем создания в нем системы старчества. Он заботился о том, чтобы восстановить монастырскую жизнь, привлек нескольких подвижников из Сарова для Валаамского монастыря (в том числе старца Назария, благодаря ему начинает расцветать жизнь в Валаамском мон.). Митр. Гавриил энергично способствует распространению книг, которые издает Паисий Величковский. Благодаря его покровительству дело Паисия Величковского начинает распространяться в России.

Митр. Платон Левшин был самым блестящим светилом иерархии Екатерининского времени, большим ревнителем учености (и, может быть, слишком большой любитель латинской учености), привлек к себе внимание Екатерины, будучи преподавателем Московской семинарии. Когда она спросила, зачем он пошел в монахи, он ответил: «Чтобы было удобнее заниматься науками». Когда она это услышала, ей показалось, что она нашла подходящего человека, свободного от всяких суеверий. Она перевела его в Петербург и сделала воспитателем наследника – Павла Петровича. Хотя наружно она сохраняла к владыке Платону полное благоволение, но в действительности, как видно из его писем, испытывала к нему антипатию как к человеку благочестивому, который не мог сочувствовать той распущенности, которая процветала в царствование Екатерины при дворе. Спустя некоторое время она решила удалить Платона в почетную ссылку: его сделали архиереем, вскоре он стал митрополитом Московским. Семилетнее свое управление московской епархией Платон сосредоточил на улучшении положения низшего слоя приходского духовенства, на возвышении своих богословских школ и на строительстве скита Вифании, отмену унизительных наказаний духовенства, натуральных повинностей. Митрополит Платон заботился именно о христианском просвещении, он сам был известным проповедником, при нем развиваются школы.

Иерархи подали Екатерине ходатайство о возвращении им вотчин. Она передала решение вопроса Сенату и Синоду, где вокруг него развернулись жестокие прения. В Синоде между архиереями великороссами (за секуляризацию) и малороссами (против). Кроме идейной моды своего времени Екатерина увлекалась секуляризацией потому еще, что она мечтала доходами от нее решить часть крестьянского аграрного вопроса, превратив вырванных из рук иерархии крестьян в свободных мелких собственников.

Через две недели по воцарении Екатерины Сенат издал постановление о возвращении епархиальным домам, монастырям и церковным причтам принадлежавших им ранее земельных владений, которые три месяца назад были секуляризованы ее мужем Петром III. Но через три недели вышел манифест, в котором объявлялось намерение правительства заново рассмотреть вопрос о церковных вотчинах. 8 августа 1762 г. Екатерина уже подписала указ об учреждении Комиссии по этому делу, это стало техническим началом реформы. В Комиссию вошли президент Синода преосвященный Димитрий (Сеченов), возведенный в сан митрополита, архиепископ Санкт-Петербургский Гавриил (Кременецкий), епископ Переяславский Сильвестр, а также обер-прокурор князь А. Козловский. Эта комиссия подготовила Указ о церковных владениях, изданный 26 февраля 1764 года, которым проводилась последняя черта под многовековым спором о монастырских вотчинах. Указ окончательно упразднял церковное землевладение в России. Все церковные имения передавались Коллегии экономии (исполнительный орган проведения реформы, создана в 1769 г.), и церковные учреждения совершенно устранялись от управления ими. Часть средств, поступавших от секуляризованных имений (после ряда сокращений всего лишь 1/7), Коллегия экономии должна была выдавать на содержание епархиальных кафедр, монастырей и приходских причтов. Черное и белое духовенство генерально было переведено на грошовое по цифрам «жалованье» из Государственного Казначейства. Остальное шло на государственные нужды. Епархии разделялись на три класса, и содержание их назначалось в зависимости от класса. Для монастырей вводились так называемые «штаты». Большая часть обителей оказалась за рамками штатов, и как правило, такие монастыри упразднялись. Указ о секуляризации церковных владений явился страшным ударом по монастырям и монашеству. Изъятие церковных имений в казну проводилось под предлогом лучшего устроения церковных дел и государственной пользы. На деле же эта реформа не только не влекла за собой разорение церковной жизни, она не принесла большей выгоды государственной казне, ибо значительная часть секуляризованных имений роздана была фаворитам императрицы. Ревностные архиереи, монахи и клирики, благочестивые миряне с сердечной болью переживали страшное разорение монастырей. Но мало кто решился на открытое возражение. Резкий протест выразил митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич). В самый разгар работы комиссии по церковным владениям, в 1763 г., в Неделю Православия, он велел в чине анафематизмов расширить клятву на отнимающих у Церкви «села и винограды».

Один за другим стал он подавать протесты в Синод. Екатерина вознегодовала и возненавидела «мятежного» архиерея и велела его судить Синоду. Смело принявший секуляризацию Синод, фатально должен был осудить и убрать с места непримиримого оппозиционера. Конечно, епископская братия понимала в духе мрачного ХVІII века, что и государственная власть принудит непокорного к молчанию. Осуждение диктовалось необходимостью. В апреле 1763 года Синод приговорил его к лишению архиерейского сана и ссылке в монастырь. На процедуре снятия сана в Крестовой палате Синода в Кремле (в Кремль стеклось множество народа), Арсений пророчески предсказал смерть трем архиереям, снимавшим с него облачения. Он был сослан в один из монастырей Архангельской области. Впоследствии за «нераскаянность» Екатерина потребовала предать его новому суду. На этот раз страдальца лишили монашества и заточили в Ревельскую крепость. Этот пример парализовал иерархию и позволил правительству без всякого риска провести секуляризацию церковных земель в великорусских епархиях.

При Екатерине 80% монастырей было закрыто (не получили штатного расписания, содержания) доходов от вотчин они не имели, монастырю оставляли 6-9 десятин земли. При ней появились монастыри штатные и заштатные. В 1764 году спустя месяц вышло дополнительное распоряжение – и заштатные разделены на 3 класса. Заштатные могли существовать, но только на содержание доброхотов. Осталось около 200 монастырей было около тысячи. Содержание монастырей было слишком мало. Первоклассные – 2000, второклассные – 1300, третьеклассные – 800. Содержания едва хватало на корм братии. Строения ветшали, а настоятели из опасения что монастырь будет закрыт не сообщали в Синод. В таком случае настоятели сокращали число монашествующих. Уже в 1771 году в монастырях было 527 вакансий. Смолич считает – «необходимость этой реформы давно уже назрела. Она устранила наиболее важные причины способствующие обмирщению монастырской жизни так, что наконец можно уже было думать об основательной реформе внутреннего монастырского быта». «Теперь, когда монастыри обеднели, можно было реформировать мон. жизнь на чисто аскетических началах» – необычное мнение, обычно Екатерину ругают.

10. Личные религиозные взгляды и отношение к церковной жизни императора Павла I. Указы 1796-1798 гг. о духовенстве, о духовных школах. Отношения императора Павла I с иерархией. Обер-прокуроры времени правления Павла I. Отношения к иным христианским конфессиям.

Павел I был искренне религиозен, очень любил своего воспитателя митр. Платона (Левшина). Но расширения свободы в архиерейском хозяйствовании не произошло. Мелочный контроль в этом деле, исходивший от обер-прокурорского стола в Синоде, сохранился. При Екатерине обер-прокурором был Мусин-Пушкин, человек церковный, и потому он не препятствовал членам Синода делать личные доклады Екатерине и получать от нее непосредственно указы. С воцарением Павла I (1796 г.), эта приближенность к трону синодских иерархов закрепилась еще более. Особенно потому еще, что переведенный по смерти митр. Гавриила (1794 г.) на СПБ-ю митрополию из Казани Амвросий (Подобедов) снискал особое благорасположение у Павла. После передвижения (1797 г.) Мусина-Пушкина в Сенат, в Синод обер-прокурором назначен кн. В. А. Хованский. Он завел небывало строгие бюрократические порядки (от обер-секретаря он требовал ясной и полной отчетности о деятельности Синода, то же и от секретарей консисторий на местах – месячные отчеты; запретил жаловаться в С.-Петербург через голову местного епископа). Когда Хованский вмешался в распределение остаточных средств между синодальными и епархиальными архиереями, синодалы через митр.Амвросия пожаловались на него и Павел дозволил выбрать им угодного кандидата. Из трех представленных кандидатов Павел утвердил наиболее угодного Синоду графа Дм. Ив. Хвостова. В результате последний передал в руки митр. Амвросия всю полноту церковного управления, подписывая минимум бумаг лишь номинально. На целых три года должность обер-прокурора Синода обратилась в небытие. Общие взгляды и отношение Павла к церкви было благоприятным для благоустройства церкви. И синодские иерархи успели провести ряд благоприятных для быта церкви узаконений. В 1797 и 1799 гг. по годовым государственным сметам, штатные оклады из казны на духовное ведомство увеличены против прежнего вдвое. В 1797 году участки земли для архиерейских домов были удвоены, и дополнительно отведены архиереям и монастырям: мельницы, рыбные ловли и др. угодья. По ходатайству Синода, импер. Павел освободил священнослужителей от телесных наказаний за уголовные преступления в гражданских судах до момента лишения сана. Впервые при Павле I (1799 г.) узаконены меры для обеспечения вдов и сирот духовенства. Амвросий (Подобедов) и митр. Платон, добились значительного повышения ассигнований на духовные школы. С 1797 г. по 1800 г. смета все повышалась до 181.931 руб. годовых. СПБ-ская и Казанская в 1797 г.повысились в титуле и названы уже Академиями. В России появилось, таким образом, 4 Духовных Академии. Его благоволение к клирикам было очень широко и не ограничивалось архиереями. Он охотно шел навстречу высокопоставленным вождям белого духовенства: по подсказке вождей белого священства охотно ввел награждение священников скуфьями, камилавками, и наперсными крестами и митрами. А за личные заслуги ввел нечто еще небывалое (да и для русского быта вообще новое) это – раздачу за личные заслуги тоже для всего священства сверху до низу, государственных орденов и лент.

Религиозно-теократическое настроение Павла I открыло его сердце к благожелательной политике по отношению к римо-католичеству в пределах расширившейся за счет ликвидированной Польши Российской империи. И даже по отношению к самому папству, униженному французской революцией. Лично папе Павел предлагал переселиться в Россию. А Мальтийский орден, изгнанный Наполеоном с Мальты, Павел приютил в России. Равно устроил в пределах России и гонимый отовсюду иезуитский орден.

Дата добавления: 2014-12-25