Отчего тексты бывают скучными.

— Ну, а теперь задумаемся над тем, что чаще всего мы делаем абсолютно автоматически, не давая себе отчета в том, какие шаги предпринимаем. Нам кажется, что просто ищем подходящие слова...

— Но мы уже говорили о том, что на самом деле все сложнее — идет формирование структуры текста, я это помню!

— Да, причем не просто формирование, но и оформление ее, материализация с помощью весьма разнообразных методов...

— ...которые мы назвали... Как мы их назвали?

— Для упрощения дела — методами предъявления информации. Но, если быть более точным, их следует определить как методы предъявления элементарных выразительных средств — того «строительного материала», из которого журналистский текст складывается. Вы помните, откуда к нам приходит этот «строительный материал»?

— Да. Факты мы берем из жизни, из текущей действительности, а образы и нормативы— из «культурных запасов» общества.

— И как Вы думаете, для того чтобы внести их в текст, предъявить читателю, зрителю или слушателю, годятся одни и те же методы?

— Едва ли... То, что существует в культуре, то существует... Мы тут прикасаемся к уже созданному!

— Конечно! Здесь — объективное основание для того, чтобы в журналистской практике сложились два ряда методов этой группы: в одном объединены те, что служат воплощению фактов, в другом — те, с помощью которых предъявляется прошлый опыт человечества, зафиксированный в культуре. Разумеется, журналисты используют их в своих произведениях комплексно, комбинируя с помощью монтажа так, что возникает живая ткань текста, в которой оказываются отражены и действительность, и авторская позиция.

— У меня большое желание взять в руки какой-нибудь журналистский материал и попытаться разглядеть все эти методы.

— Мы так и сделаем. Но только сначала я хочу спросить: Вам приходилось задумываться, почему иной раз журналистские тексты бывают скучными?

— Естественно. Чаще всего это связано с тем, что в них мало информации, нет новизны, нет оригинального взгляда на вещи.

— Да, конечно... Но есть и еще одна причина, которая бывает помехой и при восприятии очень информативного в смысловом плане текста: его монотонность. Полифония жизни сформировала человека таким образом, что для него стало нормой воспринимать мир объемно. Одномерность, однообразие всегда оборачиваются недостатком какого-то пласта информации и вызывают снижение активности, скуку. А почему возникает монотонность?

— Вы, по-видимому, хотите сказать, что из-за однообразия методов?..

— Да. Несмотря на то что журналистика за время своего развития выработала достаточно много вариантов предъявления в тексте фактов и материала культуры, используются они далеко не полностью. В каких-то случаях это оправдано спецификой издания или программы, принятыми там стилистическими стандартами, жанровыми особенностями выступления. Но чаще дело в том, что далеко не всеми методами журналисты владеют одинаково свободно. Настолько свободно, чтобы в условиях жесткой оперативности и дефицита места и времени автоматически выбирать из них не самые простые, «легкие», а самые выигрышные.

Вот теперь можете взять в руки газету. Давайте действовать так: я даю характеристику метода, а Вы находите в текстах выполненные этим методом фрагменты и зачитываете их.

— А если там такой метод не обнаружится? Вы же сами говорите, что не все они используются активно. Может, сразу подобрать подходящий текст?

— Ну, если в одном материале не найдете, возьмете другой. Только не забывайте, что в тексте-то методы комбинируются, а нам нужно для осознания выделить каждый из них в «чистом виде»!

— Попытаюсь... Для начала возьму материал Зои Ерошок «Незамеченные люди».

— Приготовьте еще два-три текста...

Сначала рассмотрим методы предъявления фактов. Наиболее простой из них — констатация. Он представляет собой указание на ту или иную реалию, обозначение ее бытия. В сущности, такие указания на реалии встречаются как «атомарная составляющая» и в более сложных методах — присутствуют в них в «снятом виде». Говоря о констатации как самостоятельном методе, мы, однако, имеем в виду случаи, когда такое обозначение реалий играет не вспомогательную роль, а служит решению специальной творческой задачи.

— Нашел! Вот, пожалуйста, сразу два факта подряд передаются таким образом: «Ее сына посадили. Услышав это, я испугалась».

— Да, тут два случая использования констатации. Без применения этого метода трудно обойтись в работе над

любым материалом. Но для некоторых жанровых разновидностей

журналистского текста он оказывается основным.

— Для хроникальных заметок, например, да?

— И не только для хроникальных — для всех новостных информационных заметок...

Более сложный вариант предъявления фактов — описание. Этот метод предполагает воспроизведение реалий в их предметно-чувственных проявлениях через отбор характерных видимых и слышимых деталей,

— Картинки с натуры?..

— Иногда с натуры, иногда нет — описание бывает двух видов. «С натуры» — это описание репортажное, оно включает в себя детали, подтверждающие, что журналист сам видел и слышал то, о чем рассказывает. Второй вид — описание реконструктивное, развернутое с помощью воображения журналиста на основе тех данных, которые были им получены от свидетелей и участников происшедшего. Главное правило в первом случае — подчинять отбор деталей сверхзадаче материала, соблюдая при этом чувство меры. Главное правило во втором случае — обязательно устанавливать границы реальности происходившего, специально проверять действительность отобранных деталей. Среди журналистов ходит множество баек про смешные ошибки, допущенные из-за нарушения этого правила. Хрестоматийный пример: в материале описывается, как герой подошел к зеркалу, снял шапку и расчесал свою роскошную шевелюру, а на самом деле оказывается, что шевелюры у него давным-давно нет...

— Пример репортажного описания я, кажется, нашел. Сначала идет прямая речь героини... Кстати, это тоже часть описания, да?,

— Конечно. Это воспроизведение услышанного автором в момент контакта с героиней. Так что Вы нашли?

— Довольно длинный рассказ героини кончается словами:

«Думала, если буду иметь свою копеечку, детей скорее на ноги поставлю. А может, надо было дома сидеть?! Не знаю... Голова кругом идет...»

И дальше:

«Протягивает стопку мелко исписанных листков, вырванных из тетради в клеточку. Это черновик ее письма в народный суд. Начало письма:

"Я хочу пояснить все, что мне известно, так как моих показаний, что прислали сыну до суда, в бумагах нет "».

А вот еще пример— отрывок из материала Эльвиры Горюхиной «Страшнее империи могут быть только ее осколки»:

«Грузинское село Мамисаантубани ("отцовский уголок") лежит в развалинах. Растет кукуруза-мутант. Валяются орехи. По ветру разносятся странички из школьных учебников...»

— Да, это типичные варианты описания. Из увиденного и услышанного журналистка отбирает самые важные, самые говорящие детали, и текст получается выразительным, передает и смысл происшедшего, и его эмоциональный колорит. А реконструктивное описание?..

— Я нашел его в другом материале— «Барселонцы! Здравствуйте, я — ваша тетя Нина!» Галины Сапожниковой. Он написан на основе рассказа героини о ее попытке уехать на жительство в Барселону. По-моему, здесь тоже типичный вариант:

«В канун Рождества Клотильда подкатывает на своем мотороллере, каску в руках держит. Нина Михайловна обняла ее и давай реветь... Клотильда махнула рукой: поехали! И помчались они— две бабушки — на мотороллере прямо к "Аэрофлоту"».

— Вы обратили внимание на очень важное обстоятельство:

когда журналист дает реконструктивное описание, оно очень выигрывает, если есть указание на источник положенных в его основу сведений. Но особенность этого отрывка в том, что описание здесь используется в комбинации с повествованием — еще одним методом, рассчитанным на воспроизведение фактов через их внешнюю, видимую сторону. Только эта внешняя сторона передается в данном случае не через детали обстановки, облика или поведения людей, а через обозначение основных моментов происходящего: последовательности действий, поступков, событий. Как и описание, повествование было зафиксировано в структурах текста еще Михаилом Васильевичем Ломоносовым. Бытует оно тоже в двух видах и регулируется теми же правилами.

— В двух видах, то есть существует повествование репортажное и повествование реконструктивное?

— Да. Репортажное, если последовательность происходящего передается как свидетельство автора, а реконструктивное, если она восстанавливается на основании свидетельств других людей.

— Вот по-моему, как раз комбинация репортажного повествования и описания - очень сильный кусочек в конце материала «Незамеченные люди»:

В какой-то момент она не выдержала:

— Господи! А было что-то в вашей жизни хорошего помимо плохого?

Она долго молчала.

Я спросила:

— Ну, когда вы замуж выходили, мужа любили?

Она вдруг покраснела, засмущалась и тихо-нежно сказала:

— Я его и сейчас...

Слово "люблю" осталось непроизнесенным».

— Верно, здесь комбинируются два метода... А «чистого» повествования там нет?

— Одну минуточку… Нашел реконструктивное повествование:

«В 1970 году Вера Васильевна вышла замуж. Ей было восемнадцать

В 1971 году родилась Люба. В 1973-м родился Александр. В 1978-м — Владимир. В 1979-м — Николай».

А вот есть и «чистое» репортажное, только это из материала Эльвиры Горюхиной «Оквадраченные сердца»:

«Комиссия по розыску и обмену военнопленных располагается в здании бывшего ЦК партии. Мы шли оформлять документы. Никто из комиссии не хотел взглянуть на мальчика, которого майор Измайлов с таким трудом вырвал из плена. Мы так и остались у стен Старой площади. На Сережу пропуск не выписали, на меня и подавно».

— Вот видите, Вам удается с ходу различать в тексте разные варианты подачи реалий. Значит, это не так уж сложно.

Следующий метод предъявления фактов – характеристика.

Она позволяет представить тот или иной фрагмент действительности не через внешние проявления, а прямо со стороны сущности. В данном случае мы предлагаем читателю результат работы нашей мысли, добытый посредством сложнейших мыслительных операций, о которых уже шла речь. Процесса этой работы в тексте мы не видим, в основе характеристики – выводы журналиста,

причем совсем не обязательно сухие, абстрактные, как в аналогичном производственном документе. Диапазон эмоционального звучания их достаточно широк: от нарочито официального тона до ядовито-саркастического.

— Пожалуйста, нашел— опять у Зои Ерошок. И очень впечатляет:

«Вера Васильевна должна быть забитой, униженной, опустошенной. А она— другая. Измученная жизнью, но не предъявляющая к ней никаких претензий. Исстрадавшаяся, но не ожесточенная. Обладающая личной структурой или хребтом. И — самоотверженная, прощающая. Ее нравственное чувство, ясное, самодостоверное, не нуждается ни в чем лишнем. И может даже странной показаться такая без натужности, без гримас, несудорожная нравственность».

— Само собой разумеется, что воспринимать с доверием авторскую характеристику адресат информации будет лишь в том случае, если она оказывается обоснованной, опирается на убедительные аргументы, как в этом материале. Только надо иметь в виду, что характеристика может относиться не только к человеку, но и к событию, к обстановке, к ситуации в целом.

— А вот кусочек из «Оквадраченных сердец»... Похоже на характеристику, но что-то меня смущает. Послушайте:

«Когда вступают в силу наши законы, не учитывающие ни психических состояний, вызванных пленом, ни чрезвычайных обстоятельств, в каких оказывается конкретный человек с конкретной судьбой, когда эти законы множатся на чиновничью бесчеловечность, мы получаем только одно — бегство».

— Нет, здесь не характеристика. Автор объясняет причины появления такой суровой реалии нашего времени, как бегство. Этот метод может быть так и определен — объяснение. Он тоже призван передавать сущность происходящего, но — через обозначение его причинно-следственных связей. Его часто используют в проблемно-аналитических материалах.

— По-моему, я нашел пример объяснения... Это из материала Анны Политковской «Шакал» в «Новой газете». Читать?

— Разумеется. Я помню этот текст, он примечателен сопоставлением двух кризисных ситуаций: Россия — Чечня и Англия — Ирландия.

— Да. Политковская пишет:

«Итак, ситуация такова: кто-то в Лондоне ведет какие-то переговоры, однако судьба взаимоотношений Ирландии и Лондона решается совсем в другом месте и совсем в других головах. Зачем же переговоры? Зачем эти ширмы?

Ответ тут крайне прост и потому нам может быть даже непонятен. Но не торопитесь с оценками! Переговоры нужны, чтобы не рубить в проблеме сплеча. Чтобы не делать резких движений. Чтобы тянуть время и тем спасти хоть чьи-то жизни. Чтобы не рвались бомбы. Чтобы никто не погиб. Чтобы избежать жертв среди ни в чем не повинных людей -- у них не принято допускать летящие щепки при рубке леса. Пусть даже это все будет происходить ценой публичного полуобмана. Игры в слова и символы, за которыми пусто».

— Верно, тут типичный пример объяснения. А дальше, если мне память не изменяет, Анна использует еще один метод предъявления фактов — рассуждение. Оно, как и характеристика, как и объяснение, служит выявлению сути той или иной реалии, ее значения, перспектив. Только в отличие от характеристики и объяснения в данном случае в центре внимания оказывается и процесс мыслительной работы по выявлению этой сути: вместе с журналистом адресат информации проходит весь путь постижения существа дела. Часто как исходный момент рассуждения журналисты используют вопросную форму выражения мысли.

— Точно, дальше Политковская начинает с вопроса: «Что бы предпочли вы? Такую игру или нашу в "размахнись рука — раззудись плечо "?» Между прочим, и у Зои Ерошок в «Незамеченных людях» есть рассуждение, которое начинается с вопроса:

«Я все думаю: почему она написала в суд это беззащитное и бессмысленное письмо? В котором ни о чем не просила. Которое никто не читал.

Она переживала. Она была в отчаянии. Но главное— форма ее переживаний: детская, наивная, ничего не понимающая.

Дата добавления: 2014-12-25