Стоит ли сдавать в музей блокнот и ручку.

— Так вот, о диктофоне... Нет ли у Вас ощущения, что кое-кто из журналистов сегодня напоминает, скорее, переносчика диктофона, чем творческую личность? Записать, расшифровать, опубликовать, снова записать... Транслятор информации — и не более.

— Ну, тогда и я транслятор! Я не мыслю свою работу без диктофона. Пресловутый журналистский блокнот— это архаика, ему место в музее.

— Лопата тоже по сравнению с трактором или экскаватором архаика. Однако попробуйте обойтись без нее!

Но дело не в этом. Я вовсе не против диктофона. Сама давно не мыслю работу без него. Только нельзя превращать себя в придаток диктофона!

Техника обладает удивительной способностью революционизировать деятельность человека. Всякая более или менее значительная техническая новинка существенным образом сказывается на развитии способа деятельности, какой бы вид ее мы ни рассматривали. Однако всякая более или менее значительная техническая новинка влечет за собой и некоторые издержки, причем самого разного свойства. Чаще всего они связаны с бездумным, недостаточно ответственным отношением к использованию технических средств, иногда — с непониманием того, что техника — это только техника, какой бы «умной» она ни была.

Журналистика с техникой связана, можно сказать, изначально: именно изобретение Гутенберга, сделавшее возможным массовое печатание текстов, стало толчком к оформлению ее в социальный институт современного типа. Однако эта связь не была непосредственной: Иоганн Гутенберг осчастливил своей технической новинкой прежде всего деятельность по распространению информационных продуктов, открыв невиданные возможности их тиражирования. На этой базе и стало формироваться производство массовых информационных потоков. Собственно же в творческий процесс журналиста технические средства активно «включились» после изобретения фотоаппарата и радио, определив пути внутрипрофессиональной специализации. Позднее, с изобретением телевидения, к фотоаппарату и магнитофону, ставшим олицетворением фотожурналистики и радиожурналистики, добавилась видеокамера, определившая развитие еще одной ветви журналистики — телевизионной. Естественно, что дальнейшее развитие этих направлений журналистики привело к существенному обогащению «технического парка» и к усилению коллективного начала в процессе творчества.

— Но тем не менее в «личном вооружении» газетчика, радиорепортера и телерепортера не такая уж большая разница. Ну, у газетчика— диктофон, у радийщика— магнитофон и внешний микрофон, у телевизионщика — микрофон и видеокамера. Ну, штатив еще.

— Не скажите! Какой сюжет при подготовке минует процедуры звукозаписи и монтажа?.. А это значит, что все студийное оборудование «работает» на радио- и тележурналиста. Другое дело, что тут возникает сотрудничество с коллегами технических специализаций.

— Между прочим, один «инструмент», хорошо послуживший и работникам печатной прессы, и работникам электронной, Вы даже не упомянули. Я имею в виду пишущую машинку.

— Вы правы. Пишущая машинка, как и блокнот с ручкой, да, пожалуй, и карандаш, заслуживают того, чтобы быть уважительно упомянутыми при разговоре о техническом обеспечении процесса журналистского творчества. Но они не просто хорошо послужили журналисту — и сейчас еще они ему добрые помощники. Давайте обобщим представления о том, как выглядит сегодня «технический парк», включаемый в процесс творчества.

— Первым бы я назвал автомобиль: оперативность в работе обеспечивает во многом он.

— Стоит ли?! К творческому процессу он непосредственного отношения не имеет. Его место в ряду внешних условий деятельности, обеспечивающих ее эффективность.

— Но владеть им все равно для журналиста необходимо!

— Во всяком случае полезно.

— А телефон? Вы скажете, это тоже «внешнее условие»?

— Нет, не скажу. Телефон, действительно, для современного журналиста — технический элемент творческого процесса, «внутреннее условие» его успешности. Причем в последние годы его значение резко возросло. Раньше беседа по телефону носила чаще всего «обслуживающий» характер: к ней прибегали для знакомства и договоренности о контакте, для консультации, получения какой-либо справки, проверки тех или иных данных. Сегодня, сохранив эти свои функции, она стала применяться и непосредственно для получения сведений фактического или оценочного характера. Поэтому серьезно встал вопрос об умении пользоваться телефоном. Оказалось, что очень важно усвоить манеру общения по телефону, которая могла бы сыграть роль респектабельной визитной карточки.

— Вы имеете в виду элементарную вежливость?

— Нет. Хотя о ней тоже забывать нельзя (поздороваться, представиться, справиться, удобно ли человеку говорить по телефону в данный момент, — все это не пустяки с точки зрения завоевания права на разговор). Но я имела в виду не это. Концентрация внимания на голосе позволяет многое узнать о человеке по тому, как он говорит. Отсюда недопустимость для журналиста неуверенности, растерянности, заискивания, с одной стороны, и нахальства, фамильярности, высокомерия — с другой. Спокойный, уверенный тон, четкое построение фразы, краткое, но веское обоснование звонка — и контакт налажен. Если не тотчас же, то через обусловленное время Вы нужные сведения получите.

— А если там автоответчик? Сейчас они сплошь и рядом включаются...

— Вот тут уже допустима маленькая хитрость: наговорить на автоответчик можно почти то же самое и тем же тоном, но слегка интригуя будущего собеседника. Чем заинтриговать, это всегда подскажет предварительно полученная информация.

— А можно какой-нибудь пример на этот счет?..

— Пример? Ну, вот я назову Вам два варианта записи на автоответчике, а Вы признаетесь, на какой из них Вам захотелось быстрее откликнуться. Идет?

— Как скажете.

— Один вариант:

«Уважаемый Алексей Владимирович! Убедительно прошу Вас перезвонить мне в редакцию по телефону... Нам хотелось бы опубликовать интервью с Вами по проблемам довузовского профессионального образования школьников. Встретиться для беседы мы могли бы в любое удобное для вас время. Корреспондент "Учительской газеты" Ирина Петровна Глебова».

Другой вариант:

«Уважаемый Алексей Владимирович! Вас беспокоит корреспондент "Учительской газеты" Ирина Петровна Глебова. После Вашего доклада на конференции в МГУ у нас к Вам возникло интересное предложение. Буду признательна, если Вы перезвоните мне в ближайшее время, чтобы договориться о встрече. Телефон мой... Всего доброго!»

Так на какой текст Вы отзоветесь быстрее?

— В принципе— и на тот, и на другой. Но быстрее, естественно, на второй. Он касается меня непосредственно, да к тому же в нем есть неизвестность...

— Ну, вот видите! Какой еще Вам нужен пример?.. Подобные «приемчики» не грех использовать и в случае связи с будущим собеседником по пейджеру.

— Телефон— автоответчик— пейджер... Но в таком случае в этом ряду могут рассматриваться и факс, и мобильный телефон, а при наличии компьютера — и модем. Ведь их тоже иногда приходится «подключать» к творческому процессу.

— Да, это все — оперативные средства связи, которые могут быть использованы в ходе творческого процесса и предполагают наличие у журналиста определенных профессиональных умений.

Второе звено в «техническом парке» журналиста — средства фиксации информации. Я продолжаю настаивать на том, что...

— ...основное из них— блокнот? Место которого вовсе не на музейных полках?.. А представляете, как это было бы здорово? Заходишь на ВВЦ, в павильон «Печать», а там один из стендов... Может быть, даже два... манят к себе пожелтевшими листочками:

«Записные книжки Анатолия Аграновского», «Фронтовые блокноты Константина Симонова», «Рабочие тетради Евгения Богата»...

— Это и в самом деле было бы здорово. Подобные документы бесценны, и прикоснуться к ним глазом таким острословам, как Вы, в высшей степени полезно. Но я продолжаю настаивать на том, что блокнот для журналиста и сегодня важен не только в этой своей функции. Он должен использоваться наряду с диктофоном, в комплексе с ним. Их «сотрудничество», если на него настроиться, может быть очень продуктивным. В сущности, полная запись процесса общения на магнитную ленту показана только в случаях, когда задуман материал в жанре интервью или когда проводится блиц-опрос, групповое интервьюирование. Во всех прочих ситуациях включать диктофон надо время от времени, по мере того как возникает необходимость дословного сохранения речи партнеров по общению, при этом надо уметь снять у них напряженность, которая может возникнуть как реакция на запись. Не все же так привычны к журналистскому инструментарию, как политики или артисты. Значит, здесь тоже нужна продуманная тактика.

— Ну, а если человек принципиально не хочет, чтобы его записывали, а журналисту это надо?.. Допустим, когда имеешь дело с конфликтной ситуацией или занимаешься расследованием.

— Вы объединили два разных случая.

При изучении конфликтной ситуации, когда Вам приходится беседовать с людьми в условиях конфронтации «сторон», надо стремиться работать в нормальном режиме, который задается правовыми и этическими нормативами, но тактику записи беседы — так же, впрочем, как и тактику самой беседы, — стоит „разрабатывать заранее и тщательнейшим образом.

А вот когда дело требует расследования, когда есть предположение, что удалось «выйти на след» серьезного правонарушения или угрозы общественному спокойствию, — тут возможны необычные решения, ответственность за которые берет на себя журналист.

— То есть можно провести и скрытую запись?

— Если существуют к тому серьезные показания.

— Ну, а на пресс-конференциях, различных совещаниях?.. Разве там нет смысла в диктофонной записи?

— Когда-то есть, когда-то нет. Надо решать самостоятельно, в зависимости от задачи и срочности работы. Дело в том, что для качественной подготовки материала требуется расшифровка диктофонных записей, а это пока еще весьма длительный и трудоемкий процесс. Потому нередко журналисты идут по легкому пути: прослушивают запись и на слух выбирают для публикации фрагменты, которые показались заслуживающими внимания. Иногда даже передают текст приблизительно. В результате возникают и ошибки, и неточная расстановка акцентов...

— Но при записи в блокнот таких «ляпов» может быть еще больше!

— Так диктофон и появился для того, чтобы снять эту проблему. Зачем же с его помощью ее усугублять? Смотрите, как просто она решается: ход мероприятия и краткое содержание речей фиксируются в блокноте, а выступления, которые заинтересовали особо, пишутся на диктофон.

Всегда резонно заносить в блокнот имена, фамилии, названия, цифры (предварительно их проверив, конечно). Результатам наблюдения — во всяком случае «опорным деталям» увиденного — тоже место в блокноте.

Путевые заметки; идеи, неожиданно пришедшие в голову; осенившие вдруг догадки; размышления, требующие развития; опережающая информация о предстоящих событиях — подобные записи также удобнее хранить в компактном блокноте, который в любых условиях можно перелистать и пополнить. Короче говоря, блокнот побуждает думать — и этим надо дорожить.

Наконец, в блокнотах стоит вести и опись диктофонных кассет с кратким изложением их содержимого.

Естественно, при этом предполагается, что у журналиста всегда должен быть в полном порядке набор ручек — неизменных спутниц блокнота.

Сегодня в нашей профессиональной среде в ходу электронные блокноты. Помимо фиксирования оперативных сведений они дают возможность создания и компактной проблемно-тематической картотеки, и картотеки документов, и картотеки деловых связей. Но это уже особая тема разговора, потому что электронный блокнот — не что иное, как мини-компьютер, а отношения с «компьютерным миром» для нас — сфера чрезвычайной важности: они обернулись новой страницей не только в производстве массовых информационных потоков, но и в развитии способа журналистского творчества.

Беседа двадцатая

Дата добавления: 2014-12-25