Осуществление цели в йога даршане

Средство избавления — неколебимое различающее постижение.

Йога сутра 2.26^й

Как правило, в качестве самого известного определения йоги выступает вторая сутра трактата: «Йога — мысле-верти прекращенье» (yogacittavrttinirodhah). При этом часто упускают следующую: «Тогда Зрящий в своей сущности остается» ( drastuhsvarupeavasthanam). Зрящий — это синоним Пуруши, Первейшего Духа. То есть состояние, предполагаемое этим определением, является не состоянием лишь отрицательной бессознательности, но созерцательной ясности и неизменности, превосходящих обыденное сознание.

Структура учения указывает восемь членов (anga) йоговского опыта, разделенных на внешние (bahiranga) и внутренние , последовательность которых соответствует ступеням приближения упражняющегося к своему истинному состоянию.

Относящиеся к внешним первые пять ступеней — йама, нийама, асана, пранайама и пратъяхара — обращают ум совершенствующегося во внутренний мир, а последние три — дхарана, дхьяна и самадхи, вместе называемые самъямой (samyama), — углубляют его вплоть до конечного Обособления. Если первые все больше отделяют ум от внешних объектов, то последние — удаляют препятствующие Самоосуществлению психические объекты. Таким образом, практика йоги выступает у Па-танджали прежде всего как вийога, т. е. разъединение.

Первые две ступени — йама и нийама, — которые многие считают вроде бы не обязательными для «себя, хорошего», являются неотъемлемой частью системы и обязательным предварительным условием для дальнейшей практики.

Йама и нийама происходят от одного санскритского корня и отличаются лишь оттенками. По мере развития комментаторской традиции за словом йама закрепились значения «обуздание», «обязанность», а за словом нийама — «соблюдение», «поведение».

Йама состоит из пяти нравственных требований: непринесения вреда (ahimsa), правдивости (satya). нестяжания (asteya), непринятия даров (aparigraha) и благоус-тремленности (brahmacarya). «Эти незатрагиваемые временем, местом, обстоятельствами и родовой принадлежностью (требования) суть великий обряд (vratu)>> (2.31).

Непринесение вреда считается для йогина важнейшим из нравственных обязанностей и в большинстве текстов йоги указывается первым. Ахимса должна соблюдаться совершенствующимся насколько возможно в отношениях с людьми и живыми существами. Тем более нельзя причинять вреда кому-либо с целью своих психических упражнений. Ахимса — это определенное состояние ума, проявляющееся в уважении законов природы и космоса. Это относится и к телесной, и к общественной природе человека, и к окружающей его среде. Поэтому ахимса подразумевает нежелательность какого-либо «подавления природы» или «победы над ней» разрушительными средствами и, конечно, ничего общего не имеет с абсолютизацией этого принципа настолько, что жизнь человека и нечаянно задавленной мошки оказываются равны. Главное — устранить ложные помыслы, ведущие к насилию, противоположными им добродетельными мыслями.

Сатъя - «правдивость», «истинность». Поднятие сатъя не ограничено только словесной правдивостью и прежде всего предполагает соответствие мыслей, слов и действий. Говорящий неправду или поступающий вопреки своим словам или помыслам обрекает себя на зависимость от закона кармы, которая, по индийским представлениям, ограничивает свободу — понуждая мыслями, обуславливая словами, уплотняясь в тело. Сегодня можно найти такое разумное обоснование правдивости: у лгущего вольно или невольно ум постоянно напряжен, он подсознательно боится проговориться и страшится, что его ложь будет раскрыта другими. А значимость воздействия второй сигнальной системы, к которой относится слово, на физическое тело современная наука признает все более и более важным.

Астейа — «нестяжание» — это не просто «не укради», но очищение ума от всяческого стремления к присвоению.

Апариграха — «непринятие даров» — часто рассматривается как дополнение к астейе. Смысл ее в том, чтобы не связывать свой ум зависимостью от благодарных дарителей и не стать иждивенцем определенной общины (graha).

Брахмачаръя — «благо устремленность», «целомудрие» — этимологически и традиционно более широкое понятие, чем «воздержание», как его часто понимают. Так как одна и та же энергия проявляет себя различными способами, если она не будет тратиться на половые помыслы и действия, а будет перенаправлена на достижение Высшей Цели, это ускорит и приблизит цель.

Если первая ступень, йама, содержит, скорее, требования запретительного характера и призвана удалить возможные конфликты между совершенствующимся и обществом, то следующая ступень — нийама — это дальнейшее развитие способностей совершенствующегося (садхаки) управлять своим сознанием. В русском языке их отличие и соотношение неплохо передается словами «обязанность» (уата) и «обязательство» (niyamd). Если первое слово имеет более внеличное значение, то обязательство — это добровольно взятая на себя обязанность. Нийама более индивидуальна и служит воспитанию необходимых для дальнейшего продвижения к совершенству качеств — терпения, упорства, образованности, самонаблюдения и пр.

«Внутреннее и наружное очищение, довольство, усердие, изучение и поклонение Богу составляют нийаму» (2.32).

Первое правило нийамы — очищение, чистота . Требования физической и нравственной чистоты свойственны всем развитым религиям. Следует содержать свое тело чистым путем регулярных омовений и употребления так называемой чистой пищи. В противном случае организм занимающегося будет больше подвержен различным внешним и внутренним болезням (например, инфекционным), являющимся большим препятствием для практики. Также, если кто-то ест пищу нечистую и грубую, его ум не будет достаточно восприимчив к тонким созерцательным переживаниям, ибо условием созерцания является чистый и ясный ум. Комментатор Вьяса уточняет, что очищение означает также удаление нечистот ума. Стало быть, это правило предполагает избавление ума от «грязных» чувств и мыслей.

Сантоша (sahtasa) — «довольство», «удовлетворенность» — качество, существенно необходимое для того, чтобы противостоять натиску обыденных неудач и огорчений. Большинство людей пребывают в беспокойстве, вечном недовольстве миром, окружающими людьми и самими собой. Они недовольны своим положением, существованием в мире жары и холода, радости и страдания, зла, бедности и богатства и т.п. и хотят переделать мир. Традиция считает, что недовольство является одним из самых сильных пособников неведения Довольство — это не удобное, сытое, бездумное существование. Это умеренность, спокойная уверенность и внутренняя удовлетворенность своими природными качествами и своим путем к истине.

Тапас (tapas) — «пыл», «горение» — практика, уравновешивающая удовлетворенность, легко превращающуюся в телесную и умственную леность. Это усердие, стойкость и строгость в выполнении обетов. Это правило должно укрепить силу воли и терпение путем перенесения жара и холода, соблюдения ограничений в пище, молчания и т. п. Она помогает дисциплинировать ум.

Свадхьяя (svadhyaya) — буквально «свое изучение» (подразумевалось — своего ведийского текста) — сей-

час толкуется более широко — как изучение самого себя. Последнее означает, что занимающийся должен более осознанно воспринимать свои действия и отклики на них, прояснить для себя свои побуждения в разных условиях и причины, делающие его несчастным в одних обстоятельствах и счастливым в других. Одним из главных средств для этого является чтение и повторение вдохновенных текстов, упорядочивающих ум мудростью людей прозревших.

Преданность Владыке — установление ума на Боге — должна раздвинуть границы личности для понимания того, что все действия и мысли являются проявлением Высшего Разума.

Асана — буквально «сидение» (но: ср. с русским «осанка»)

Йогин в сиддхасане. Из средневековой рукописи

не очень древний технический термин, его нет в ранних упанишадах. В Йога даршане под асаной подразумевается сидячая поза, в которой пребывают достаточно долго, что позволяет накапливать опыт сосредоточения и созерцания. Единственное указание Патанджа-ли — что положение тела должно быть «устойчивым и приятным», и достигается оно сосредоточением на Бесконечном (2.46-47). Вьяса объясняет, что совершенная поза осуществляется при (полном) снятии напряжения, благодаря чему прекращаются движения тела.²⁵ Все известные асаны, такие, как, скажем, шир-шасана, халасана, ардха-матсиендрасана и пр., не относятся к йоге Патанд-жали, а являются элементами других систем йоги, прежде всего хатха йоги.

Пранайама — «управление праной» или, более узко, дыханием. Хотя в Йога сутре подробностей пранайамы нет, явно видно, что Патанджали четко отличает управляемое дыхание от непроизвольного. Пранайама у Патанджали отличается от описываемой текстами тантрийской йоги, однако считается, что в Йога сутре указываются разновидности Особой задержки дыхания (kevalakumbhaka). Патанджали различает четыре вида пранайамы: внешнюю, внутреннюю, устойчивую и превосходящую их — т. е., по толкованиям, паузу после вдоха, после выдоха, прекращение дыхательного движения и, наконец, полное отсутствие движения праны, понимаемое как прекращение чувственных ощущений.

Это уже является признаком достижения пратъя-хары, отключения чувств. буквально значит «против питания», «неподпитывание». Явление восприятия внешнего мира чувствами часто сравнивается с питанием их внешними объектами, что находит аналогию в русских выражениях «питая чувства» любви, ненависти и пр. Таким образом, пратъяхара имеет в виду устранение этой направленной вовне деятельности тела и ума. Другое толкование считает пратъяхару прекращением контакта чувств с внешними предметами, в результате чего органы чувств вынуждены направляться на объект более высокого уровня, т. е. ум. Пратъяхара также понимается как постижение органами чувств своих объектов без сопровождающих и окрашивающих это познание эмоций: радости —страдания, влечения —отвращения. Ведь эмоциональные волнения и всплески покрывают рябью изначально чистое и прозрачное Сознание, мешая увидеть Истину. Пратъяхара уже создает предпосылки глубокого внутреннего успокоения и подводит к собственно духовной практике, состоящей из трех последних ступеней, объединенных общим названием самьяма (sanyama).

Первая — дхарана (от dhar — «держать») — является удержанием ума на избранном объекте. В начале освоения пратъяхары неуправляемые метания ума даже возрастают, ибо ум освобождается от отвлекавшей его

чувственной активности. При попытке остановить поток мысли ощущается сильнейшее сопротивление этого потока. Мысли, которые препятствуют сосредоточению, можно разделить на три вида: восприятие телесных ощущений, воспоминания о прошлом и планы на будущее. Дхарана же должна остановить ум на одном предмете или внутреннем объекте сознания, исключая все другие. Вьяса указывает, что объектами дхараны могут быть межбровье, лотос сердца, сияние вокруг головы, кончик носа, корень языка или любое другое место или предмет (комментарий на 3.1). Когда состояние дхараны достигнуто, ум удерживается на избранном предмете произвольно. Считается что длительность дхараны должна быть 12 пранайам, а 12 дхаран приводят к дхьяне, созерцанию. Вьяса уточняет, что освоивший дхарану может без усилий «скользнуть» в созерцание.

Таким образом, (этимологизируется как dhi —«мысль» + - «путь» или «повозка») по своему существу является продолжением дхараны и определяется как непрерывное и почти непроизвольное движение сосредоточенного ума к избранному объекту. Существует тонкое различие между дхараной и дхьяной: при дхаране в уме сохраняются отвлекающие тенденции, прерывистость и рыскание мысли, с которыми сосредотачивающемуся приходится бороться, в дхьяне же ум подчинен задаче созерцания полностью, и мысли, как масло, «текут непрерывной струей».

Согласно психологии санкхьи и веданты, процесс восприятия обуславливается усвоением мыслью формы воспринимаемого объекта. Подвижная мысль как бы втекает и наполняет объект, принимая его форму. Тогда можно говорить о постижении сущности объекта.

В дхьяне еще различаются мыслящий, мышление и мыслимое . Когда эти три состав-

ляющие сливаются друг с другом и растворяются в единстве — это самадхи. Слово самадхи можно разделить на три части: sam, обозначающую идею собирания, — движение вовнутрь и dhi, передающую идею неподвижности, установки. То есть это не «выход в астрал», не транс, не экстаз, как часто понимают, но, вернее, по удачному неологизму Мирчи Элиаде, инстаз. По другому разделению (sam + а + adhi), это слово выражает идею совмещения или направленности вверх. Слово «сосредоточение», выбранное вслед за Вивеканандой переводчиками Йога сутры на русский язык,²⁶ не очень удачно: «сосредоточение» точнее соответствует санскритскому В русском языке этимологически ближе к смыслу санскритского самадхи слова «самостность», «свершение» или «завершение».

Согласно Йэга сутре, самадхи происходит, когда ум без остатка погружается в объект созерцания и сознание заполняется светом умосозерцаемой формы. При этом прекращается деятельность сознания, отделяющая «я» от «не-я», т. е. в сознании снимается последнее и главное противопоставление — субъекта и объекта.

Состояние самадхи характеризуется устранением склонности ума к распространению на многие объекты (т. е. рассеянию) и приобретением способности сосредотачиваться на одном объекте. И та и другая склонность являются естественными формами ума, и, согласно санхкье, считающей возникновение лишь проявлением существующего неявно, самадхи уже существует в каждом и поэтому задача состоит не в приобретении, а в раскрытии самадхи, доселе скрытого волнениями ума. Когда эти две тенденции в уме совмещаются и взаимопроникают друг в друга, обычное познавательное действие с его противоречиями прекращается.

И в этом возвышенном состоянии имеются свои градации. Есть два главных вида самадхи: с познаванием и без познавания , первое —идущее по пути все большего познания через рассуждение, распознавание, блаженство, а второе — достигаемое удалением всякой умственной деятельности. Сампрад-жнята самадхи, в свою очередь, можно подразделить на стадии:

— «с рассуждением» (savitarka);

— «без рассуждения» (nirvitarka), где сознание освобождается от внутреннего словесного оформления идеи
этого объекта;

— «с размышлением» лишь о значении или сущности того или иного объекта;

— «без размышления» , т. е. свободное от оформления этих тонких сущностей в каких-либо знаках;

— «с блаженством» , в котором еще сохраняется принцип «я», но он уже не соотнесен с внешними объектами и наслаждается, блаженствуя в самом себе;

— «с блаженством я есть», или — обертонально —«с блаженством, озаренном улыбкой»

Здесь созерцающее сознание освобождается от влияния принципа «я», которое, еще не исчезая совсем, переходит в скрытое потенциальное состояние.

По мере углубления состояния самадхи ослабевают подсознательные побуждения и стремления ума (самс-кары), пока в конце не «поджарятся семена кармы» и не будет достигнуто «бессеменное» (nirbija) самадхи, т. е. уничтожатся причины, которые могли бы привести к новым мыслям и новым рождениям (1.51).

Существует промежуточная форма самадхи между сампраджнята и асампраджнята, так называемое «облако добродетели» (dharmamogha), когда ум освобождается от влияния всех мыслительных потенций, отсутствует привязанность и вызываемый ею интерес даже к созерцанию каких-либо объектов. Единственное, что сохраняется, — это «различающее познание» (viveka . Корень авидъи вырван, последствия дурных и добрых дел устранены. Это и есть, собственно, состояние «живущего свободным» (jlvanmukta)

Что же касается состояния асампраджнята самадхи — оно находится за пределами описаний и объяснений.

Именно это состояние сливается с высшей целью йоги Патанджали — Обособлением (kaivalyd) от всякого влияния: идей, причин, следствий, чувства «я». Но это состояние не негативное, как может показаться обычному сознанию, а позитивное, хотя никак не определяемое, т. е. не заключенное ни в какие пределы.

Там покой. Не шелохнется тишина ни желаньем, ни воспоминаньем.

Бездна знания, без дна и без названья, так ясна, что не видна глубина.

Многие индийские авторитеты утверждают, что путь Йога даршаны доступен лишь для немногих гигантов духа. Но Йога сутра остается эталонным нормативным текстом йоги, который толкуется и перетолковывается и от которого отталкиваются другие учения йоги, хотя, естественно, он не мог охватить все их многообразие. Многие из идей, понятий, терминов, методов Йога сутры принимаются другими ветвями йоги. В Индии изучение Йога сутры входит в систему традиционного образования в ашрамах йоги и светских учебных заведениях. Для тех же, кто находится вне традиционной культуры, Йога сутра особенно ценна целостным описанием системы освобождения, тем более что конкретные приемы, как правило, лишь упомянуты и лишены подробностей. Гораздо больше их в переводимых упа-нишадах и других текстах йоги.

Так, в эпической литературе — Махабхарате и Ра-майане, а также в пуранах есть крупные отрывки, излагающие теорию и практику йоги. В Махабхарате важные сведения по йоге излагаются от имени Вьясы, Ядж-нявалкьи, Санатсуджаты, традиционно считающихся Великими йогинами. К Ра.чайане причисляется также большое произведение из 23 734 стихов в шести книгах, называемое по имени легендарного мудреца Йога Ва-сиштхи. Ему же приписывается изложение йоги в нескольких главах Махабхараты. Йога Васиштхи в отличие от Йоги Патанджали основывается на философии Веданты и датируется Дасгуптой временем около 800г. н.э.²⁷

Итак, текстуально «узаконенная» область йоги все более и более расширяется, и в признанных ведийским брахманизмом текстах йоге уделяется, много внимания. Однако вне ортодоксального брахманизма оставались не только такие «нигилистические» учения, как буддизм и джайнизм, но и не совсем «правоверные» тантрийские учения, в практике которых йога занимала главенствующее место.

Нынешний массовый индуизм — это шактизм, который, упрощая все его многообразные формы, можно назвать поклонением Шакти, творческой всепроникающей Вечной Энергии или Силе. Следы культа Шакти обнаруживаются уже в Ригведе²⁸ и в относящихся к другим частям Вед молитвах Шри-суктам, Дурга-суктам и др. Шакти рассматривается как Вселенская Мать или Мать-Природа и Вечная Супруга Шивы или Вишну, олицетворяищих непроявленное или потенциальное состояние этой энергии.

Для обыденной жизни Шакти становится даже более важна, чем главные, мужские божества индийского пантеона. Ибо она — Мать, и как мать более благосклонна к желаниям и нуждам своих детей. Для традиционного индийского сознания даже не возникает сомнения, что кто-то может в нее не верить или не почитать ее. Поэтому, когда в XIX в. индийцы познакомились с западной (английской, в основном) культурой, они, как реформатор Мозумдар или Вивекананда, утверждали, что европейцы поклоняются Шакти.

Дата добавления: 2014-12-23