Мое педагогическое кредо

Дж. Дьюи

Джон Дьюи (Dewey) (1859-1952), американский философ, психолог и педагог. Разработал прагматистскую методологию в области логики и теории познания, инструментализм как новый вариант прагматизма. Цель воспитания видел в формировании личности, умеющей "приспособиться к различным ситуациям" в условиях "свободного предпринимательства". Предложил такую систему обучения, при которой все знания извлекаются из практической самодеятельности и личного опыта ребенка.

<…>Я верю в то, что всякое воспитание происходит путем участия индивида в развитии социального сознания своего народа. Этот процесс начинается бессознательно, почти с самого момента рождения, и непрерывно обостряет способности индивида, заполняет его сознание известным содержанием, формирует его привычки, вырабатывает его взгляды, вызывает в нем известные чувства и эмоции. Путем такого бессознательного воспитания индивид постепенно осваивает интеллектуальные и моральные ресурсы, накопленные человечеством в его коллективном быту. Он становится наследником запасного капитала цивилизации. Даже самое формальное техническое воспитание во всем мире не может без ущерба для себя оторваться от этого общего процесса. Оно может только организовать его или направить по определенному руслу.

Единственно правильное воспитание получается в результате того, что требования социальной обстановки, в которой находится ребенок, стимулируют его умственные силы. Эти требования побуждают его действовать как члена общественного целого, выходить из своей первоначальной узости чувств и поступков и смотреть на себя с точки зрения благосостояния той группы, к которой он принадлежит.

Благодаря реакции других на его собственные поступки он начинает понимать социальное значение этих последних. Та внутренняя ценность, которая им присуща, отражается на них извне. Так, например, по ответам, которые он получает на свою инстинктивную детскую болтовню, ребенок начинает понимать, что она означает. Детский лепет превращается в членораздельную речь, и тем самым ребенок вводится в круг того, прочно установленного, богатства идей и эмоций, которые теперь суммируются в языке.

Этот воспитательный процесс имеет две стороны - психологическую и социологическую. Ни одна из них не может быть подчинена другой или игнорироваться без ущерба для дела. Из этих двух сторон психологическая является основной. Собственные инстинкты и умственные силы ребенка дают материал и служат исходным пунктом для всякого воспитания. Если только воспитатель не старается увязать свою работу с той деятельностью, которую проявляет ребенок по своей собственной инициативе, независимо от воспитателя, воспитание сводится к давлению извне. Оно, конечно, может дать известные внешние результаты, но его нельзя назвать подлинным воспитанием. Без проникновения в психологическую структуру и деятельность индивида воспитательный процесс таким образом получит элементы случайности и произвола. Если он, по счастью, совпадает с деятельностью самого ребенка, он производит свое действие<...>

Знание социальных условий теперешнего состояния цивилизации необходимо для того, чтобы должным образом оценивать умственные силы ребенка. У ребенка свои собственные инстинкты и стремления. Но мы не знаем, что они означают, пока мы не сможем приравнять их к их социальным эквивалентам. Мы должны научиться прослеживать их корни в социальном прошлом и j рассматривать их как наследие прошлой деятельности народа. Мы должны также научиться проектировать их в будущем и предусматривать, во что они выльются. Пользуясь только что приведенным примером, мы можем сказать, что умение прозревать в детском лепете намеки и потенциальные возможности будущего социального общения и зрелой речи дает наблюдателю возможность должным образом подойти к этому инстинкту.

Психологическая и социальная стороны органически связаны между собой. Воспитание нельзя рассматривать как компромисс между этими сторонами или как господство одной стороны над другой. Нам говорили, что психологическое определение воспитания бесплодно и формально, что оно только дает нам идею развития всех умственных способностей, не давая нам никакого представления о том, как эти способности применять. С другой стороны, поскольку оно приспособляется к цивилизации, оно превращает это воспитание в принудительный и внешний процесс. В результате получается подчинение свободы индивидуума заранее данному социальному укладу.

Каждое из этих воззрений правильно, поскольку оно выдвигается против одной стороны, взятой оторвано от другой. Для того чтобы узнать, что представляет собою в действительности какая-нибудь сила или способность, мы должны знать, каковы ее цели, применение или функции, а этого мы знать не можем, если не рассматриваем индивида в разрезе его социальной деятельности и взаимоотношений. Но, с другой стороны, единственное возможное развитие, которое мы можем дать ребенку в существующих условиях, - это такое развитие, которое достигается путем предоставления ему возможности полного овладения всеми своими и силами, и способностями. В условиях демократии и современной промышленной эволюции невозможно предсказать в точности, какие формы цивилизация примет через 20 лет. Отсюда невозможность подготовить ребенка к какому-нибудь точно очерченному кругу условий. Подготовить его к будущей жизни, значит - дать ему возможность владеть собой; это значит - так его воспитать, чтобы он умел полностью использовать все свои способности; чтобы его глаз, его ухо, его рука были его послушными орудиями, чтобы его суждение оказалось способным правильно оценивать обстановку, в которой ему приходится работать и чтобы он научился экономно и эффективно тратить свои силы. Невозможно достичь такого приспособления без постоянного учета умственной силы, вкуса и интересов индивидуума, иными словами, если воспитание не переключается постоянно в психологическую плоскость.

Суммируя, я считаю, что индивидуум, который должен быть объектом воспитания, - существо общественное и что общество есть органическое объединение индивидов. Если мы устраним социальный фактор из ребенка, то нам останется только абстракция; если мы устраним индивидуальный фактор из общества, мы останемся только с инертной и безжизненной массой. Поэтому воспитание должно начинаться психологическим проникновением в способности, интересы и привычки ребенка. Оно должно по каждому пункту контролироваться в связи с указанными моментами. Эти способности, интересы и привычки нужно подвергать непрерывному истолкованию: мы должны знать, что они означают. И нужно переводить их на язык социальных эквивалентов, выяснять то, на что они способны в области социального служения.

Я верую в то, что воспитание есть основной метод социального прогресса и социальных реформ. Все реформы, которые опираются попросту на предписания закона или на угрозу известными наказаниями, или на изменение механических или внешних приспособлений, носят временный характер и ни к чему не приводят.

Воспитание должно регулировать процесс освоения своей доли социального сознания. Приспособление индивидуальной деятельности к такому социальному сознанию есть единственно верный метод социального переустройства.

Такая точка зрения воздает должное как индивидуалистическим, так и общественным идеалам. Она достаточно индивидуальна, потому что признает формирование известного характера как единственной подлинной базы для правильно построенной жизни. Она социальна, так как признает, что такой положительный характер личности не может быть выработан просто путем индивидуальных наставлений, примеров или увещаний, а вырабатывается скорее благодаря влиянию известных общественных форм и учреждений на отдельную личность, и что социальный организм через посредство школы как своего органа влияет на этические результаты воспитания.

В идеальной школе мы добьемся примирения индивидуальных и общественно-признанных идеалов.

Поэтому воспитательные обязанности общества - его главные моральные обязанности. С помощью закона и системы наказаний, с помощью социальной агитации и дискуссии общество может регулировать свое развитие и формироваться более или менее случайным путем. Но с помощью воспитания общество может формулировать свои собственные цели и намерения, может вырабатывать свои собственные средства и ресурсы и тем самим определенно и с наименьшей затратой сил регулировать свое развитие в том направлении, какое ему желательно.

Если общество признает возможности в этом направлении, а также те обязанности, какие налагают на него такие возможности, мы не в состоянии даже себе представить, какие ресурсы в смысле времени, внимания и денег будут предоставлены в распоряжение воспитателя.

Каждый, заинтересованный в вопросах воспитания, должен настаивать на том, что школа является первичным и самым действительным орудием социального прогресса и социальной реформы. Нужно пробудить в обществе сознание целей школьного воспитания и внушить ему необходимость предоставления воспитателю достаточных средств для должного выполнения его задач.

Воспитание, понимаемое таким образом, представляет собой самый совершенный и тесный союз науки и искусства, доступный человеческому опыту.

Искусство формировать таким путем человеческие способности и приспособлять их для общественного служении есть высший вид искусства, требующий услуг наилучших артистов. Никакая способность проникновения, никакая симпатия, никакой такт и никакая исполнительность не будут чрезмерны для этой работы.

По мере роста психологических знаний, дающих возможность дальнейшего проникновения в индивидуальную структуру в законы индивидуального роста, а также по мере роста социальных знаний, увеличивающих наше знакомство с истинной конституцией индивидуумов, все научные ресурсы могут быть использованы для целей воспитания. Когда наука и искусство таким путем протянут друг другу руки, мы нащупаем главные ведущие мотивы человеческих поступков, основные пружины человеческого поведения

Обязанность учителя - не просто воспитание индивидуума, но и создание должного социального быта.

Каждый учитель должен осознать высоту своего призвания; он выполняет специальное общественное назначение, направленное на поддержание должного социального порядка и на обеспечение нормального социального роста.

Таким образом, учитель всегда пророк истинного Бога и привратник истинного Царства Божия.

(Из работы "My Pedagogic creed", 1897 г. Цит. по тексту из: "Хрестоматия по истории педагогики " // Под общ. ред. С. А. Каменева, сост. А.П. Пинкевич. - М.: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1934. С. 127—134).

Дата добавления: 2015-04-24