Сущность советского строя

До 1917 года у трона стеной стояло дворянство – аристократия. После – в этой роли выступала верхушка КПСС, профессиональные партийные функционеры. Качество, конечно, другое…

Николай Бердяев писал: «Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую как паутина всю страну и все себе подчиняющую.

Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может легко эксплуатировать народные массы. Это и происходит».

Довольно точно определил Бердяев функцию, которую потом назовут номенклатурой. Собственно, вот она та бюрократия, та власть чиновника, которая усилилась Петром, которая нарастала и тысячекратно увеличилась после 1917 года и плоды которой, – невозможность перебороть ее обычными мирными средствами, нереволюционными, – мы и пожинаем сегодня.

Откровенно говоря, на страницах этой историко‑публицистической книги мне бы не хотелось углубляться в тему советской бюрократии. Вероятно, это тема отдельного исследования мифологии советского периода. Позволю себе лишь напомнить читателю абсолютно гениальную сказку Джорджа Оруэлла, написанную, по‑моему, в военные годы, которая называется «Скотный двор» (или «Ферма животных» – Animal Farm).

Аллегория Оруэлла повествует, как на некоем хуторе животные устроили революцию против господства эксплуатировавших их людей. И сами стали хозяйничать. Однако республика освободившихся домашних животных очень быстро оказалась под властью самых хитрых и жирных свиней. И их свирепых охранников – сторожевых псов.

Уделом же всех остальных зверей стал беспросветный труд, выполнение составляемых свиньями планов пятилеток. Все это обильно сдабривалось свинской демагогией, рассказами о том, что раньше, мол, животные работали на людей, а теперь – на себя.

Так реальными владельцами хутора стали управляющие – свиньи. Любопытно, что люди из соседних селений свиньям завидовали: те смогли создать такой режим, при котором все другие животные работали гораздо больше, а еды получали меньше, чем на хуторах, по‑прежнему управляемых людьми. Сказка Оруэлла входила в список злостной антисоветской литературы и была строжайше запрещена во всех социалистических странах.

Свиньи – новая бюрократия. Новый класс, прорвавшийся к господству после 17‑го года, класс партийных управляющих. Если критически рассуждать о засилье чиновничества и бюрократии, Башмачкиных, столоначальников и ревизоров царской России, то мы должны признать – они были, скажем так, профессиональными посредниками, натягивавшими на себя некие управленческие функции. После революции, «освободившей» трудящихся, бюрократия стала единственным правящим классом в стране Советов.

Кучка людей, присвоивших право распоряжаться страной. Кучка, которая порой сужается до считанных единиц – тех, кто «принимает судьбоносные решения». Скажем, ввод советских войск в Афганистан в 1979 году (т. е. по сути присоединение Афганистана к «большому СССР») с последующей войной с моджахедами – «приговорили», как считается, три человека.

Сравним: присоединение Украины, а затем и войну с Польшей при САМОДЕРЖЦЕ Алексее Михайловиче все‑таки «приговаривал» Земский Собор.

Если отвлечься от личных пристрастий и взять в руки томик Аристотеля, то, видимо, советский строй правильнее всего назвать смесью олигархии и бюрократии. С добавлением нескольких щепоток русского национальной специи – «советской демократии». Исключительно для вкуса.

Однако это дополнялось огромными социальными гарантиями и правами человека на местах и в профессиональной сфере.

Дата добавления: 2015-03-29