Четверг

21:20

16:21

15:10

12:41

Среда

22:15

15:27

15:10

14:02

13:32

12:38

12:07

Вторник

11:20

Понедельник

Воскресенье

Суббота

Риса зашла в лабораторию на завершающей стадии эксперимента: маг получал курицу из яйца. Девушка что‑то свалила, куда‑то упала, и яйцо взорвалось, за­брызгав нас кровью.

Это ужасно! Внутренности яйца, размазанные по сте­нам, будут сниться мне всю жизнь.

Ночью ставили опыты по превращению белки в зай­ца. Снова вошла Риса. На этот раз она ничего не урони­ла, но ударивший по глазам белки свет заставил несча­стную подопытную обезуметь и выброситься из обкле­енного черной паклей окна. Шокированная девушка... извинилась.

Она научилась стучаться, перед тем как войти. Мы ее все равно не впускаем.

Маг сделал мне специальные очки, защищающие мордочку. Теперь ношу их постоянно, ибо ему позарез нужен собеседник при каждом самоубийственном опыте.

Эх... лучше бы я помогал на кухне пельмени делать. Мясо там... продегустировать.

Надо что‑то придумать. Да и не люблю я опыты...

Вылил магу в кастрюльку с зельем силы какую‑то ро­зовую гадость из флакончика. Флакончик спрятал за спину, сопя и притворяясь лапочкой.

Маг купился.

Это была наркота. Наверное. По крайней мере, маг уже полчаса лежит и ржет как ненормальный, царапая ногтями пол. Валяюсь рядом, хихикая и разглядывая ле­тающих розовых слоников.

Как же я его люблю... просто обожаю. Честно! Он та­кой... ми‑илый. И добрый и ласковый. Короче, наш че­ловек! Славке бы он понравился.

Меня берут на руки и идут к двери по стеночке, обе­щая накормить сосисками и попеременно целуя то в уш­ко, то в пузико. Мяукаю, обнимая его за руку и дергая лапкой. А я согласен. Почему бы и не поесть.

Маг прижимает к себе отчаянно сопротивляющуюся Рису, обещая ей весь мир и бюст девятого размера. Про­сит прямо сейчас пойти в лабораторию, где лично его и наколдует. Риса тянется за тряпкой, вырываясь из по­следних сил.

Хозяин, кстати, молодеет на глазах: ему уже не шесть­десят, а тридцать. Только зарос сильно, но больше не горбится, грудь раздалась в ширину, ноги окрепли, мыш­цы крепнут прямо на глазах, а глаза сияют молодостью и силой.

В лабораторию он все же ее утащил.

Крики и вопли из‑за закрытой двери. Что он там с ней делает? Отхожу от кайфа, сидя у окна и вдыхая све­жий воздух. Хорошо‑то как... В голове появились пер­вые мысли. Вроде той, что надо бы понюхать, что там Риса сварила – пахнет больно притягательно, особен­но вон та маленькая кастрюлька, оставленная явно для меня.

Вообще наша гостиная, как ее обозвала Риса, вы­глядит теперь совсем иначе. На полу лежит махровый ковер (утром она притащила, бедненькая, едва не на­дорвалась‑то, затягивая его в одиночку по лестнице, а попросить о помощи не догадалась), у стены горит огонь в довольно большом камине. (Опять же идея Марисы, которую магу было нетрудно выполнить.) Большой старый стол окружают четыре стула. И все это занимает почти всю нашу комнатку. Ну и два кресла у камина, на которых я так люблю подремать время от времени.

Ах да. Еще кухонька. Небольшая и скрыта за занаве­сочкой, как и входная дверь. Так что когда занавеска задернута – мойки, очага и холодильного шкафа со­всем и не видно. А еще занавески на окнах. Хотя, ка­жется, о них я уже рассказывал. Ну и ладно. Расскажу еще раз! Голубенькие такие, с вышитыми желтыми цве­точками. Мне страшно нравятся. Маг, правда, что‑то бурчал о вреде голубого цвета в доме мужчины. Но то­же не возражал.

Тишина в лаборатории. Доедаю рыбные котлетки, нервничая все сильнее и сильнее.

Она вышла. Мне дурно! Что он с ней сделал?! Девушка подошла к зеркалу, изучила внешность, всхлипнула и разрыдалась. Ласково мяукаю, утешая и отодвигая лап­кой скалку за спину.

Ну, не так уж все и страшно. Подумаешь, теперь у де­вушки лысина, а грудь уменьшилась раза в два, если не больше. Москва тоже не сразу строилась.

Меня подняли на руки и прижали к себе, гладя и при­читая.

Мурчу, стараясь не дышать рыбой в лицо и покорно свисая с ее рук.

– Только ты меня и понимаешь... А где рыба?

Урчу интенсивнее, ласково на нее глядя и пытаясь улыбнуться.

– Маг!

– Что? – Из лабы.

– Кот съел всю рыбу! Сегодня больше готовить не буду.

Что‑то упало, маг выругался и велел внести меня внутрь.

Выпучив глаза, вплываю в лабораторию, все еще сви­сая с рук Марисы. Ой, что‑то мне все это не нравится. Пора уматывать.

– Куда?!

В кладовку!

Не спрашивайте. Маг – зверь. Меня... почти убили и сотворили из меня монстра! Об остальном завтра. Мне сейчас очень плохо.

Я монстр. Н‑да, потомки. И все из‑за каких‑то шести рыбок. Я страшно отомщу. Страшно! А пока лежу на полу в кладовке и шиплю на каждого, кто хочет войти внутрь.

Я лысый! Почти полностью. И меня увеличили в два­дцать раз. И это... я стал хуже видеть, слышать, почти не чую запахов... Мама. Мамочка!

Захлебываюсь в рыданиях.

– Кот, вылезай.

– Кот, вылезай, кому говорят, пока я не сломал дверь и не... не превратил тебя в крысу!

Лежу, изучаю потолок. Ностальгирую по шерстке. А еще у меня теперь и хвоста нет. Видимо, оторвали, пока я был в беспамятстве. Жизнь – жуткая вещь, которая сно­ва и снова преподносит сюрпризы. Я стал страшилищем, но при этом ем колбасу и думаю о мести. Ненавижу мага.

– Ко‑от. Сметанки хочешь?

Шиплю сквозь зубы, радуясь, что хоть клыки мне оставили. Впрочем, радуясь, – сильно сказано. А еще я замерз. И, кажется, умираю.

– Ну, если хочешь, я все верну обратно! Хоть сейчас. Просто... я подумал, что ты слишком умный для простого кота, вот и решил научить тебя говорить. А так как рот кота для разговоров не предназначен – сделал тебя чело­веком.

А меня ты спросил?!

– Если вылезешь, отдам все сливки и сосиски. А Риса еще рыбки пожарит, и всё для тебя.

Хмуро смотрю на дверь.

– Давай, вылезай, замерзнешь ведь. – Это уже голос Рисы, ласковый такой. Вылезти, что ли.

Эх, ладно. А то если так и не отвечу, получу вместо колбасы пинок под зад и скалкой по ушам. Плавали, зна­ем. Сдаваться тоже надо вовремя.

Щурюсь на свет, выползая на четвереньках. Маг улы­бается и пытается погладить. Шиплю и отстраняюсь. Де­вушка стоит со свежевыстиранными вещами мага в руках и просит меня их надеть.

Не хочу!

Но в лапы сунули ведерко сметаны и попросили не возмущаться. Еще раз пообещали рыбки.

Дал себя одеть.

Неуверенно балансирую на задних лапах перед зерка­лом. Мир кажется маленьким и чужим. Риса‑то вон тоже маленькая, а я большой.

Из зеркала на меня смотрит высокий парень с черны­ми глазами, волосами и бровями. Очень бледный и ху­дой, он вцепился в мага и буквально висит на его плече. Маг, кстати, снова выглядит на шестьдесят и отрастил длинную белую бороду с завитушкой на конце. Видать, гостей ждет.

– Ну вот, кот. Это ты.

– Мяу! – Мужик в зеркале сказал это очень испуган­но и хрипло.

– Бедненький, ну чего вы его пугаете? На, покушай сметанки.

В руки мужику сунули крынку со сметаной, и он мед­ленно начал ее есть, окуная в жижу палец и осторожно облизывая.

Мне плохо... это что? Я теперь, что ли? Без шерстки, хвоста, кавайныхушек и благородного изящества? Мама.

– Так‑так. – Маг довольно потер руки и улыбнул­ся. – А теперь мы научим тебя говорить и держаться, как...

Вспышка, вокруг меня заклубился белый туман. Я за­кашлялся и чихнул. Открыв правый глаз и сфокусировав взгляд, увидел в зеркале сидящего у ног удивленного мага толстого белого кота, с измазанной в сметане мордой. Рядом валялась чудом уцелевшая крынка из‑под смета­ны, покачивающаяся из стороны в сторону. Нащупав ее лапой, придвигаю ближе, обнимая и довольно разгляды­вая отражение.

Шерсть белая? – Шерсть белая. Ну и что?! Все равно я ужасно красив.

Меня, ик, накормили рыбкой. Йи‑ик. Во‑от. Лежу те­перь перед камином на коленях Рисы и даю чесать живо­тик. В соседнем кресле ерзает маг и ведет с ней умную бе­седу. А за окном снова дождь, барабанит по стеклу и ме­шает рассмотреть ныряющую среди облаков луну.

Она, кстати, сказала, что я был очень красивым юно­шей, лет двадцати, еще она сказала, что девушки бы ве­шались только так. А маг сказал, что это так и задумыва­лось. А еще, что если все прошло так, как он задумывал, то я теперь оборотень и могу превращаться туда‑сюда по желанию. Ну и еще что‑то там про темпоральные вспыш­ки, магические узелки и прочую научную чепуху, словом, я ничего не понял.

Ну и ладно. Главное, что превращаться можно по же­ланию, а я совсем не желаю становиться снова этим бес­шерстным кошмаром. Ни за что. У меня и так все норма­льно: теплый дом, еда, плюс к моим услугам вся лабора­тория и кладовка с мышами и кильбасой. И с чего меня понесет в человеки? Нет уж, дудки. Лучше вот так лежать перед камином на коленях Рисы и мурчать, медленно по­гружаясь в сон.

– А меня вы сможете изменить? Вы же обещали.

– Не волнуйся, внешность я тебе верну... и волосы с... кхм, грудью, завтра же отрастим, как было.

– Ой, а можно не так, как было, а волосы чтоб погуще и светлые, как солнышко. Ну и грудь тоже... побольше.

– Ну... в принципе, конечно, можно. Хотя я, право, не знаю, стоит ли так расходовать материалы.

– Ну, пожалуйста, профессор.

– Кх, кх... ну хорошо, моя дорогая, хорошо.

– Ой, здорово! А я тогда стану живой рекламой ваше­го искусства и смогу привлечь других девушек, которые неплохо заплатят за изменение густоты волос и объема груди.

– Н‑да? Я, если честно, в этом сомневаюсь. Это такие мелочи. Другое дело, если бы вы рассказали им о возмож­ности изменить мозг так, чтобы каждая из них сильно по­умнела и смогла решать любую жизненную проблему с точки зрения, кхм, научных изысканий. Уверен...

– Нет‑нет, профессор. Не стоит. Мои подруги... ммм, не слишком увлекаются наукой. Вот грудь побольше – это да.

– Ну, если вы так говорите. А, пардон, может, им и зад нужно изменить? Хотя, конечно, это полная ерунда. Простите, Мариса, я неудачно пошутил, слегка озада­ченный вашими...

– А ВЫ МОЖЕТЕ?! – Открываю глаза и смотрю на сверкающие надеждой глаза девушки.

– Вам‑то это зачем?!! – С ужасом.

– И талию потоньше, и носик подлиннее, и убрать родинку с губы и... глаза побольше и другого цвета!

– Какого? – С интересом.

– Красного! – С восторгом. – Как у королевских особ.

– Меня король четвертует. Нет!

– Ну а зеленые? Темные... и с оттенком в серебро?

– Это я могу... – Задумчиво.

Счастливый писк, меня кинули на кресло и полезли обнимать отбивающегося мага. Недовольно шиплю, ле­жа кверху пузом, и наблюдаю за этими ути‑путями. Тоже мне... проблема века. Я вон тоже согласен, что этим да­мам не новые задницы нужны, а мозги бы им не помеша­ли, это точно. Ну да что с них возьмешь. Человеки! Лы­сые, страшные бесхвостые существа. У меня бы на их ме­сте тоже комплексы развились.

А потом мы все пошли спать. Причем Риса упрямо утащила меня к себе, решив, что спать мы будем вместе. Я сначала вырывался (мне очень не хотелось пропускать момент утреннего пробуждения мага, которым я лично бы и занялся). Но она умудрилась гладить животик и по­чесывать за ушком вплоть до момента, пока я не уснул. Пришлось уступить девушке – спать рядом с ней, сонно мурлыкая от удовольствия.

И да, я знаю, что прекрасен и вообще обаятелен и привлекателен так, что дальше некуда. Но каждый раз находить этому подтверждение очень приятно. Завтра выпрошу еще рыбки. Она ее удивительно вкусно готовит.

Весь день Рисе меняли внешность, лаборатория ды­милась и шипела реактивами и смесями. В полдень отту­да вышло нечто с распухшими губами, разрывающей кофточку грудью и ресницами, которыми можно закрыть пол‑лица.

Я так понял, она своими капризами довела мага, и он психанул. Девушка долго стояла у зеркала, покачиваясь под весом двух «подушек безопасности», потом так же молча ушла обратно в лабораторию и закатила грандиоз­ный скандал.

Маг сдался. Меня так и не покормили. Пришлось вскрывать холодильный шкаф и добывать пропитание самому.

Дата добавления: 2015-03-29