Идея иллюзорности социально-исторической действительности в произведениях В.Пелевина

Одними из ярчайших личностей русского постмодернизма является Вик.Пелевин, в сфере пристального наблюдения которого находится постсоветский человек. В каждом своем произведении Пелевин описывает воображаемую картину жизни: это мнимая прямая, проходящая через несколько плоскостей и тем самым являющаяся их связующим звеном. Герои пелевинской прозы одновременно и находятся в каждой плоскости, и существуют лишь виртуально. Основной темой пелевинского творчества можно считать буддистский тезис «мир — это только мое впечатление». Но Пелевин развил его гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд. Для него любая проблема сводится к тому, что человеку часто навязывают это впечатление, заменяют его чужим, а он этого не осознает. Все произведения Пелевина отображают сочетания реальностей, миров, внешних оболочек, его интересует ситуация их пересечения, жизнь «на стыке» или нечто запредельное. Одна из тем, которые разрабатывает Пелевин, — тема исторического рубежа России: перехода ее от советской власти к новой эре — демократии. Хотя советская власть и не смогла изменить реальность, она видоизменила сознание людей, и именно такие люди, находящиеся в плену у собственного сознания, являются героями многих произведений писателя. Проблема их не в том, что они боятся карательной системы и четко следуют линии вождя, а в том, что они не понимают, что их существование виртуально, так как обусловлено чужой волей. Эта тема особенно ярко проявилась в романе «Омон Ра», а также в рассказах «Миттельшпиль», «Вести из Непала» и в повести «Принц Госплана». Пелевин стал культовой фигурой прежде всего потому, что он уловил нерв времени: он очень точно отобразил реальность, или, скорее, множество реальностей, существующих в современном мире. Все произведения Пелевина написаны на одну и ту же тему, в каждом повторяется одна и та же идея, но выражается она не формой, да и сюжетные основы всех произведений абсолютно разные; значение имеет лишь ситуация, в которой находятся его герои, насекомые или животные, люди-оборотни или люди-роботы — ситуация несвободы и зависимости. От чего? Прежде всего от самого себя. По Пелевину, человеческая личность — это «случайная сцепка надежд, мнений и страхов», а наше настоящее Эго кроется глубоко внутри. С детства мы воспринимаем окружающий мир через устоявшиеся понятия о нем, через чуждые нам восприятия других,— родителей, друзей, духовных авторитетов. Но именно поэтому этот мир и иллюзорен — это только наше впечатление, и существует оно лишь в нашем сознании. Чтобы освободиться, надо сбросить с себя «платья», побороть «темную банду ложных «я», сформированную и обусловленную нашим воспитанием, социальными связями, традиционными представлениями и даже нашими привычками и страхами. В повести «Омон Ра», используя приемы соц-арта, Пелевин раскрывает роль идеологии в управлении человеческим сознанием. Пелевин создает постмодернистскую версию популярного в советской литературе «романа воспитания».

14.Проблема «вины и наказания» в современной прозе (по произведениям В.Маканина, А.Королева, М.Кураева)

В.Маканин — признанный мастер “малой прозы”. Его известные повести “Один и одна”, “Стол, покрытый сукном и с графином посередине”. Последняя повесть интересна тем, что в ней особенно ярко проявляются возможности реалистической литературы. В современной прозе продолжает свое развитие толстовская традиция “диалектики души”. Это не просто изображение внутреннего мира человека. Писателя может интересовать не столько психологический образ героя, сколько психологическая ситуация. Именно из психологической ситуации вырастают и психологические характеристики социальных типов, и портрет времени в повести В. Маканина “Стол, покрытый сукном и с графином посередине”. Повесть — поток сознания героя. Ему предстоит отчитываться по какому-то вопросу перед общественной комиссией, или, как он называет ее, судилищем. За свою жизнь герой побывал на многих таких судилищах. Они стали неотъемлемой частью советского бытия. Партком, профбюро, общественный суд, а в 20-30-е годы — ревтрибуналы, тройки, чрезвычайные комиссии. Все это формы судилища. Но суть их всегда была одна: человека по самому незначительному поводу давили вопросами, требовали отчета за всю его жизнь, припоминая большие и малые проступки, вынуждали выворачивать наизнанку душу. Его стремились подловить на неточностях, уличить, — и все для того, чтобы он вышел с чувством собственной вины. Страх перед судилищем мучит героя: “Страх — сам по себе чего-то стоит. Уйдет страх, а с ним и жизнь, страх всего лишь форма жизни, стержень жизни”. Ни физические пытки, ни боль не грозят герою. Но всю ночь перед судилищем он не спит, глотает таблетки. Он не знает никакой своей вины, но уверен, что хоть какую-то, но отыщут. Была бы конкретная вина, было бы проще, — было бы конкретное наказание. Оно “отпускает тебя сразу”. Но вины-то нет, хотя герой говорит, что, “вероятно, не жил вне чувства вины”, был всегда “виноват не в смысле признания вины, а в смысле ее самоощущения”. Маканин создает психологический тип человека, раздавленного системой общественного мнения. Критики относят Анатолия Королева к числу наиболее ярких писателей стиля постмодерн в современной русской литературы. Каждое новое произведение Анатолия Королева становится громким литературным событием, вызывая разноречивые оценки и споры. Печататься начал с 1978 года. За это время написал 7 романов, 10 пьес, больше 100 эссе. Из его произведений наибольшую известность получили романы: «Голова Гоголя», «Гений местности», «Эрон», «Человек-язык», «Быть Босхом».М. Кураев яркий представитель литературного процесса XX - XXI веков. Его творчество оригинальным образом вбирает в себя черты так называемого традиционного реализма и особенности постмодернистской игровой поэтики. Являясь явным последователем русских классиков - А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, А. П. Чехова, Кураев в тоже время остро воспринимает проблемы современности, черпая вдохновение и материалы для работы из окружающей его действительности, перерабатывая их в своей художественной манере. Несмотря на тематическую или идейную ориентацию произведений Кураева на те или иные литературные направления русской прозы XX века (например, «Капитана Дикштейна» на «деревенскую» прозу, «Ночного дозора» - на лагерную), творчество писателя сложилось как оригинальное и самобытное. Специфической чертой прозы Кураева является оригинальная система поэтической выразительности. Одним из основных.приемов построения повествования у писателя является ирония, подчас доходящая до внешней парадоксальности. В других случаях ироническая стихия рождается из несовпадения и, как следствие, столкновения двух различных голосов в произведении, двух точек зрения - героя и самого автора - или из двойственности трактовки героя - явной, эксплицитной, и скрытой, но подразумеваемой как истинная, имплицитной. Однако в любом случае именно ирония играет принципиальную роль в понимании авторской идеи кураевских произведений. Так, например, в повести «Ночной дозор», которая внешне лишена вектора истинности, абсолютной правдой представляется правда субъективная, т.е. личностное восприятие и понимание действительности героем тов. Полуболотовым (повествование по большей части ведется в виде его монолога) внешне претендует на то, чтобы считаться общепринятым и постулируемым. Однако именно наличие в тексте авторского голоса позволяет сохранить вектор иерархичности, правдивости и справедливости. Таким образом, внешне, формально относящаяся к постмодерну, повесть остается в рамках классической (идеологической) русской литературы.

15. Писатель как главный герой современного романа («Орфография» Дм.Быкова, <НРЗБ> С.Гандлевского, «Подлинная история «Зеленых музыкантов» Евг. Попова и др.)

Роман-опера Д.Быкова «Орфография» (2003), ставший одним из заметных событий русской литературы последних лет. Герои романа «персонифицируют не идеи, а скорее различные типы поведения интеллигента в предложенных историей экстремальных обстоятельствах. При этом каждый из героев то сближается с автором, то отдаляется от него. Герой — и автор — ищут некий третий путь, путь здорового консерватизма, который, видимо, в России невозможен. Роман диалектичен в самом строгом смысле слова, поскольку любой диспут его персонажей быстро сводится к тезису о единстве и борьбе противоположностей. В контексте нарочито заостренной темы русского еврейства важно, во-первых, что еврей и русский сходятся в том, что «победа» любой из сторон будет пагубной, и, во-вторых, что главный герой романа, журналист Ять, так же, как и сам Быков, — полуеврей-полурусский, несущий в себе оба начала. Выстраивая перспективу «исторических» романов-первоисточников, Быков как бы включает себя в ряд очевидцев. Создавая «Орфографию» Быков не скрывает современных персонажей под именами реальных исторических деятелей, но отсылает читателя к двум рядам одновременно, причем современный ряд едва просвечивает. Псевдонимы, за которыми укрыты более-менее узнаваемые деятели конца 1910-х гг., должны, видимо, напомнить читателю не только о «Сумасшедшем корабле», но и о квазимемуарных текстах В.Катаева, и о воспоминаниях В.Каверина, который ссылался на свой роман «Скандалист» как на полноправный исторический источник. Герои «Орфографии» пытаются бежать из времени — разумеется, попытка эта обречена. Выпасть из революции в крымскую идиллию пытается Ять, но и там его встречает калейдоскопическая смена властей. Единственное возможное бегство — не во время, а в пространство, за пределы России. Его и предпринимает Ять в финале романа. Сюжет романа (НРЗБ) прост: это история жизни некоего второсортного литератора Льва Криворотова, ныне существующего за счет изданий и комментирования стихов "настоящего" поэта Чиграшова, хотя ранее, в 70-х гг., он сам был перспективным поэтом, ак-тивным деятелем так называемой андеграундной литературы. Превращение "таланта" в "комментатора таланта" произошло неожиданно: Чиграшов, с которым Криворотов познако-мился в пору своей юности и самых радужных планов на жизнь в родном ЛИТО, неожидан-но застрелился, как раз в то время, когда был готов к изданию самиздатовский альманах. Милиция, обратившая свой взор на объединение в связи с этой смертью, очень быстро с сам-издатом расправилась, Криворотов оказался "в ссылке" - принудительной экспедиции, и его литературная будущность таким образом рухнула. Повествование в романе дается через одного героя, однако, он как бы распадается на две личности: Криворотов тот, что был в прошлом, и нынешний. "Подлинная история „Зеленых музыкантов"" - это книга, в которой Евгений Попов объединил 50-страничную рукопись "Зеленые музыканты" 1974 года и 300 страниц комментариев к ней, общим числом 888. Цель книги, состоит в том, чтобы показать молодежи историю промотавшихся отцов. Формальная задача - спародировать академические издания, образчиком коих служит комментарий Лотмана к "Евгению Онегину", в котором, по мнению Попова, смешались, с одной стороны, "заумный" структурализм, а с другой - абсолютно ясные вещи, касающиеся быта пушкинской эпохи. Однако ни дидактическая цель, ни псевдоструктуральная конструкция "Подлинной истории..." не объясняют даже половины замысла писателя: скрытая от собеседников, но демонстративно явленная в самом тексте суть - пародия на некогда прогремевший "Бесконечный тупик" Дмитрия Галковского. История "Зеленых музыкантов" посвящена литературной молодости Ивана Иваныча, в начале своей карьеры подкармливающего незнакомого журналиста, имеющего доступ к литературным сферам, ливерными пирожками. Попов разворачивает шутовскую, но довольно полную картину литературного быта второй половины XX века. Комментарии тасуют карточную колоду сведений: от размера гонораров в "Литгазете" до подробной детализации быта графомана, вынужденного из-за скудной жилплощади писать стихи, сидя на унитазе. Галерею действующих лиц "Бесконечного тупика" пародирует у Попова "Именной указатель персонажей, упомянутых в комментариях, составленный автором исключительно для комфорта читателей во время их странствий по книге". Выясняется, что несерьезный "джентльмен-ский набор" имен ненамного отличается от серьезного "джентльменского набора" Галковского, который содержит лиц, значимых для сознания русского интеллигента.

16. Образ современника в прозе конца 1990-2000-х гг. («Дар слова: Сказки по телефону» Э.Гера, «Мачо не плачут» И.Стогов, «Медея и ее дети» Л.Улицкой и др.)

Эргали Гер относится к тем мастерам художественного слова, тексты которых с удовольствием читает как интеллигенция, так и массовый читатель. "Сказки по телефону" получились удивительным калейдоскопом высокохудожественной прозы со всеми коньками бестселлера бульварной литературы - триллер, секс, боевик. Еще в начале 90-х годов имя Гера прозвучало в молодежных кругах благодаря публикации рассказа "Электрическая Лиза", которое сразу же стало культовым произведением, о чем свидетельствует критик Вячеслав Курицын. Язык Гера живой и проницательный, диалоги его персонажей остроумны и умозрительны. В своем романе автор затронул важное явление современности, о котором пока сказано очень и очень мало - гиперсоциальные (если так можно выразиться) отношения людей (по телефону, по интернету и т. п.) «Мачо не плачут» Роман представляет собой автобиографичное произведение. Повествование ведётся от имени главного героя (имя и фамилия в тексте не появляются) — молодого человека, который работает журналистом. Многие сюжеты книги во многом пересекаются с жизнью её автора. Илья Стогов достаточно подробно описывает всевозможные похождения героя в Петербурге эпохи конца 1990-х годов: пьянки, секс, рестораны и клубы, встречи с различными колоритными персонажами, населяющими город. В романе существует и любовная линия — автор рассказывает об романтических отношениях героя с девушкой на протяжении двух лет. «Медея и ее дети» - это сага о большой таврической семье, которую разбросало по свету, но сердце которой неизменно билось в окрестностях Феодосии - в залитом солнце дворе с видом на столовые горы и розовеющий тамариск, где Медея растирает тыльными сторонами ладоней тесто для пахлавы. Всякое выпало на долю этой семьи: от тягот и трагедий революционного, а потом и военного времени, до вполне себе бытовых, о которых не принято говорить, но все почему-то о них знают. Словом, грязного белья и скелетов в шкафу в этой истории предостаточно. Но рассказано это без надрыва и заламывания рук. Хоть повествование ведется не от лица Медеи, но во всем чувствуется ее житейская мудрость и умение принять то, что выпадает на долю. Пишет Улицкая о несчастьях в этом романе, много пишет и подробно. Но общего ощущения несчастья нет. А есть напротив уверенность, что жизнь продолжается. Жизнь как она есть с семьями и отношениями между близкими людьми как они есть. Без прикрас и преувеличений. В тексте романа в единый космос воссоединяется пестрая мозаика жизни многочисленных героев, большой Семьи Медеи. Здесь соседствуют быт и вечность, простота и величие обыденного. Проза Л.Улицкой относится к тому, что мы называем “литературой наших дней”. Она — эта литература — вызывает множество споров, столкновение мнений. Очевидно, это связано с тем, что в 1980–1990-е годы обрушилось многое в обществе, в искусстве, в сознании человека, и современная литература помогла в этом. Появился термин “другая проза”, который подчас заменялся термином “плохая проза” — так непохожа была она на всё то, к чему мы привыкли. И как-то уж очень слаженно заговорили о “новой женской прозе”, соглашаясь с тем, что “эстетика её болезненна”, оправдывая “чернушный” фон новым этапом рождения неонатурализма. “Облик «новой женской прозы» определяется именно «чернушным» фоном протекания семейной жизни, грязной грубостью любовных отношений, прямым разрушением идеалов стыдливости, скромности, тем более жертвенно-го отношения к детям, любимому”

17. Массовая литература конца XX - начала XXI вв.: жанрово-тематическое разнообразие (Б.Акунин. И.Стогов, А. Слаповский, А.Маринина).

Появляется широкое и пестрое пространство отечественной массовой литературы—от женских детективов, разрушающих гендерные стереотипы (А Маринина, Д Донцова, Е. Вильмонт и др.) до образцов социального распада и примеров «мужских» боевиков с обилием немотивированного насилия (Д. Корецкий, Ч. Абдуллаев, Д. Доценко и др.); от исторических ретро-романов, стилизованных под образцы литературы XIX века (Б. Акунин, Л. Юзефович, А. Бакунин и др.) до вымышленных миров русского фэнтези (М. Успенский, М. Семенова, Н. Перумов, Н. Лукьяненко и др.). Такое разнообразие связано с важными социокультурными процессами, при которых общество, в силу разных причин, не довольствуется только образцами высокой культуры, а нередко и принципиально дистанцируется от элитарной литературы. Кроме того, устойчивыми чертами современной литературы можно назвать коллажность, мозаичность, эклектичность текста. Борис Акунин (Грузия) – нашел себя в беллетристике. Акунин предлагает своим читателям своеобразные интеллектуальные ребусы, он играет с цитатами и историческими аллюзиями, далекими от повседневности. Первые детективы, изданные в 1998 году, принесли писателю известность. Популярность его была закономерна и ожидаема, ведь до него в России не существовало качественного детектива. Востребованность его произведений так высока благодаря лёгкому и ироничному слогу писателя, увлекательному и нетрадиционно скучному воспроизведению истории страны, созданию уникальных инженерных конструкций детектива. Детектив для него это препарирование ума и конструкции мышления сыщика. Как мыслит сыщик, как приходит к своим выводам. Его произведения исполнены пафосом тоски по патриотизму, нравоучительны и тем полезны для читателя. Его романы: «Азазель», «Турецкий гамбит», «Левиафан», «Смерть Ахиллеса», «Особые поручения», «Статский советник», ««Любовник смерти», «Алмазная колесница», «Инь и Ян», «Охота на Одиссея». Илья Стогов родился в Санкт-Петербурге. Окончил Русский христианский гуманитарный институт, работал журналистом, редактором эротического издательства. В 1999-м был назван «Лучшим журналистом Петербурга». В 1997—1998 годах вышли первые романы писателя: «Череп императора» и «Камикадзе». Никакого резонанса их выход не имел. В «Камикадзе» Стогов впервые коснулся темы политического радикализма. В следующем году Стогов пишет свой наиболее известный роман «Мачо не плачут». Будучи опубликован в 2001-м, «Мачо не плачут» стал бестселлером, а сам автор был назван писателем года. Алексей Слаповский работал корреспондентом Саратовского телевидения и радио. В 2001 году переезжает в Москву, сотрудничает с телевидением и кино (сценарии сериалов «Остановка по требованию», «Пятый угол», «Участок» и др., фильма «Ирония судьбы. Продолжение» (в соавторстве), а также сценарии телефильмов по собственным романам «Я не я» и «Синдром Феникса». Александру Маринину часто сравнивают с Агатой Кристи. С 1992 года она создала цикл детективных произведений, основным персонажем которых стала оперуполномоченный Московского уголовного розыска Анастасия Каменская. Среди них такие романы как «Стечение обстоятельств», «Игра на чужом поле», «Убийца поневоле», «Закон трёх отрицаний», «Мужские игры», «Незапертая дверь», «За всё надо платить» и др. С середины 2000-х годов Каменская перестала быть основным персонажем детективных романов Марининой. Летом 2010 года Александра Маринина вернула читателям (после трёхлетнего перерыва) Анастасию Каменскую — вышел её новый роман «Жизнь после жизни». В январе 2011 года вышла следующая книга о Каменской — «Личные мотивы». Роман «Чувство льда», который вышел в свет в 2006 году. Главные герои романа — братья-близнецы Андрей и Александр Филановские, которым пришлось столкнуться с тщательно скрываемыми тайнами своей семьи. Детективная интрига — убийство молодой женщины — не является самоценной, а используется с целью придания сюжету динамичности и постановки героев в психологически сложную ситуацию. По словам писательницы, «это история о мифах и стереотипах мышления, которые мешают нам проживать свою собственную жизнь». В 2009—2010 годах вышли в свет три романа Марининой трилогии «Взгляд из вечности»: «Благие намерения», «Дорога» и «Ад». Главные герои — Люба и Родислав Романовы, послевоенные дети, которые прожили вместе 50 лет. Со стороны их жизнь кажется идеальной, но в какой-то момент она превращается в кошмар из-за множества накопившихся маленьких тайн.^[Героями, несущими философское начало трилогии, являются Камень, Ветер, Ворон и Змей.

18.Специфика современного детектива (А.Маринина, Б.Акунин, Ю.Поляков)

Детективы стали одним из самых популярных жанров. В современной литературе в классических детективах, в которых расследуются преступления, есть большой круг подозреваемых. Жанр современные детективы в российской литературе имеет одну особенность – аналитическую часть. Современные детективы читать могут разные социальные слои населения. Огромным спросом среди читателей пользуются романы Акунина, Донцовой, Марининой, Воронина, Дашковой, Платовой и т.д.. Часто современные детективы описывают криминальные события от первого лица в пародийном, ироническом плане. К авторам, которые пишут в таком стиле, относят В. Платова, Т. Полякова, Н.Корнилова, Д. Донцову. Юмор, афористичность и ирония – это те черты характера, которыми обладают главные герои. А. Маринина - современный криминальный мир сочетает с классическим детективом. Создавая свою сериальную героиню Анастасию Каменскую, Маринина наделила ее запоминающимися физическими и душевными качествами, характерными привычками (подчеркиваются ее приверженность к удобной одежде, блестящие математические способности, нежелание заниматься бытом). Маринина учла некоторые особенности российского читателя. Поскольку в ее романе отсутствуют традиционные коллизии, связанные с восстановлением справедливости или выяснением мотивов преступления. Для этого ей пришлось изменить схему традиционного детектива. Перед читателем стала разворачиваться история обычного рядового сотрудника милиции А. Каменской. Со временем героиня превращается в одного из ведущих деятелей уголовного розыска. И одновременно автор прописывает биографию героини, последовательно разворачивая ее роман с Чистяковым, сообщая попутно и некоторые факты из ее прошлого. В 90-е годы в литературе резко обозначилась дифференциация «высокого», элитарного и «низкого», массового. Промежуточное положение заняла беллетристика. Самыми популярными жанрами массовой литературы стали детектив и фантастика. Особое место среди авторов детективов занимает известный современный писатель Б.Акунин. Произведения Акунина находят свою нишу именно в беллетристике. Несмотря на то что писатель характеризует свои произведения как развлекательные, критики отмечают что они отличаются многоуровневостью. За сюжетной линией и увлекательной детективной историей скрываются многочисленные римейки, цитаты, аллюзии. Особенность творчества Акунина, привлекающая к его романам внимание литературоведов и позволяющая отличать его от массовой литературы, это бесконечная череда реплик, мотивов, сюжетов из классики. Его литературные параллели разнообразны и общеизвестны: это и упоминание известных героев и исторических лиц, связанных с литературным процессом, и игра с идеями из книг Карамзина, Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чехова, Гомера, Шекспира. В 90-годы Акуниным был написан первый роман из литературного проекта «Приключения Эраста Фандорина» «Азазель», принесший автору известность. Вся серия состоит из 14 детективов, относящихся к различным разновидностям детективного жанра. Каждый из романов включает в себя несколько десятков аллюзий на современные и классические тексты. Например, в романе «Азазель» цитируются «Бедная Лиза» Карамзина, «На тайной службе его величества» Флеминга, «Герой нашего времени», «Демон» Лермонтова, «Под знаком незаконнорожденных», «Приглашение на казнь» Набокова, «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы», «Дневник писателя», «Преступление и наказание» Достоевского, «Пиковая дама», «Египетские ночи» Пушкина, «Что делать?» Чернышеского, «Мы» Замятина, зарубежные романы «Граф Монте-Кристо», «Три мушкетера», «Заводной апельсин», древнегреческая поэма «Иллиада» Гомера и Евангелие. Ю.Поляков умеет предвосхищать в своем творчестве текущие социальные процессы, и когда в начале 90-х основная масса творческой интеллигенции все еще продолжала заниматься разоблачениями советского прошлого, Поляков обратил внимание на внутренний мир своих героев. Кроме того, в его прозе все большее место занимает ирония по отношению к новым либеральным тенденциям в обществе. В своем творческом поиске, не уходя с позиций реализма он обращается к постмодернизму, обогащая свои художественные приемы заимствованиями оттуда. Результатом этого поиска становится роман-эпиграмма «Козленок в молоке», где автор остро-сатирически высмеивает жизнь творческой интеллигенции и ее кумиров. Одновременно с работой над повестями «Апофегей», «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Демгородок», идет и публицистическая работа писателя. Публицистика Полякова, носящая острый социально-политический характер, находится в центре внимания общественности. К концу 90-х автор издает две книги, созданные по итогам своей публицистической деятельности: «От империи лжи – к республике вранья» (1997) и «Порнократия» (1999). И подводя литературный итог уходящему веку, Юрий Поляков создает семейную сагу, охватывающую тридцатилетний период в жизни страны. Роман «Замыслил я побег…» становится одним из ярчайших образцов романного жанра в отечественной литературе конца XX века. Затронув тему современной семьи, Юрий Поляков публикует цикл повестей той же тематики в журналах «Смена», «Нева», «Наш современник».

Дата добавления: 2015-05-06