Франция, декабрь. 5 страница

А вообще, это все после! Сейчас он увидит ее‑ и снова великолепный вечер, а после холодный душ. Даже смешно, как подросток, ей Богу! Но Эни(как он звал теперь девушку, ему казалось так нежнее)стоила таких жертв. Мужчина с улыбкой на губах подъехал к общежитию медиков и позвонил Ане, зная, что она не ответит, а просто выйдет через несколько минут – это стало их правилом! Он звонил, она выбегала со счастливой улыбкой, он целовал ее в щеку, вдыхая запах жасмина, и они отправлялись воплощать в жизнь ее желания и идеи, которые как не странно ему нравились.

Пока Маркус был погружен в мысли, прошло несколько минут, а Эни все не было. С нетерпеньем посмотрев на двери общежития, он хотел позвонить повторно, но тут из здания вышла девушка, длинные стройные ноги, заключенные в туфли на высоких каблуках, медленно приближали их обладательницу к его машине, его взгляд поднимался выше, останавливаясь на прозрачном красном платье, которое подчеркивало высокую, но небольшую грудь, тонкую талию, округлые бедра и о, боже или черт, открывало на всеобщее обозрение кружевное, сексуальное белье. Маркус нервно сглотнул: «девочка, ты понимаешь вообще, что творишь?!» Но у нее хоть и были щечки окрашены румянцем смущения, а глазки то поблескивали торжеством, женским торжеством над мужчиной. «Твою ж мать, да ведь все она понимает эта маленькая чертовка! Ну, что посмотрим кто кого, детка?!» Маркус чувствовал, что борьба будет тяжелой, но какой?! М м! «Мда, схожу с ума от девчонки в коротком платье, когда обычно равнодушен к самым невероятным женским туалетам и великолепным телам!» Хотя он уже ничему в себе не удивлялся. Удивлялся только ей, только она и могла его удивить! Когда Аня залезла в машину, он игриво подмигнул ей, чтобы не выглядеть оторопелым кретином;

– Энни, ты хочешь, чтобы я весь вечер провел, отгоняя от тебя мужиков?

– Нет, у меня на тебя другие планы! – лукаво подмигнула в ответ она. Вот теперь он точно выглядел, как кретин. Ему пришлось только понимающе хмыкнуть и тронуться в путь. «Ну, нет дорогуша, ничего у тебя не выйдет! Черт, какой же он все таки кретин! Она хочет его, он ее! Какие черт возьми, могут быть проблемы?!» Но проблема была в том, что она сама не знает чего просит, но он то знает, поэтому лучше не стоит! Она хорошая девочка, ему не хотелось делать ей больно!

Сегодня он не стал спрашивать программу вечера, понимая, что она не будет способствовать его спокойствию, а потому для этих целей он повез ее в парк аттракционов, чтобы лишний раз напомнить себе‑ в этом платье искусительницы неразумная девчонка, играющая с огнем.

– Марк все в порядке? – обеспокоенно спросила Аня, отрывая его от мыслей.

– Конечно! – соврал он, стараясь не смотреть на нее – Как день прошел?

– Да как всегда‑ ничего особенного! Больных сегодня много выписалось, поэтому почти бездельничала. – ответила она. – А у тебя?

– Я работал! – получилось немного грубо. Нет, он ведет себя как идиот.

– Ты сегодня какой то раздраженный! – тихо заметила девушка.

«Ну, естественно, черт возьми, ты бы еще голышом вышла!» В слух же сказал:

– Прости принцесса, я наверно просто устал!

– Ааа, нужно было позвонить мне, я бы поняла, и ты бы отдохнул!

– С тобой я отдыхаю малышка, не бери в голову! – отозвался он, успокаивая ее.

– Хорошо, я рада! – улыбнулась облегченно она‑Что будем делать сегодня?

– Сейчас узнаете мисс! – интригующе подмигнул он. За две недели Маркус стал неплохо ориентироваться в центральном и юго‑восточном округе, а потому повез ее в парк ВДНХ.

– Ладно пусть будет сюрприз! Я люблю сюрпризы! – довольно откликнулась Аня.

Через десять минут они были на месте, а сюрприз ожидал обоих, когда на входе их окатили ледяной водой с головы до ног. Сказать, что Маркус был в бешенстве, значит ничего не сказать! ОН уже хотел дать пару своих фирменных пинков под зад обнаглевшему подростку, как услышал заливистый смех Ани, которая пыталась в перерывах между смехом, что то ему сообщить. Маркус оглянулся, пытаясь понять, но открывшаяся картина вызвала резкую волну желания. Мокрое платье превратилось во вторую кожу, капли медленно стекали с лица под него, заставляя провожать их взглядом. Но Маркус взял себя в руки, благо, мокрая одежда очень этому способствовала и спросил;

– Что это за херня, ты можешь объяснить?

Девушка отдышавшись, объяснила:

– Сегодня Иван‑Купала! Так праздник называется, в этот день можно обливать кого хочешь!

– Идиотизм какой то! – раздраженно парировал он.

– А по‑моему весело! – улыбнулась она.

– Очень! Теперь придется ехать, переодеваться!

– Думаю нет смысла! Пойдем так‑ все равно обольют или лучше тогда не выходить из дома вообще сегодня!

– Ты что, предлагаешь ходить мокрыми? – уточнил он у нее, как у чокнутой!

– Ну, да! – ответила она, еле сдерживая смех над его капризами. – Пойдем, обещаю, тебе понравиться! – добавила Аня шепотом, от чего Маркуса бросило в жар:

– Ты ненормальная!

Она лишь засмеялась, и они пошли в парк. Где начался настоящий круговорот эмоций, веселья и сумасшествия. Первыми на очереди встали гонки на маленьких машинках, похожие на гольф – кары. Аня и Маркус, как малые дети хохотали, обгоняя, подначивая друг друга:

– Эй, так не честно! – возмущено вскричала она, когда он ее подрезал.

– А никто и не говорил, что будет честно малышка! – засмеялся он, вырываясь вперед.

– Ну, ладно! – это было обещанием скорой расправы. И она последовала, девушка быстро усвоила его грязные приемы и ответила ему тем же.

– Что, съел малыш?! – восторженно кричала она ему, обогнав его на несколько метров, пока не врезалась в дерево. Теперь уже веселился Маркус, точнее хохотал до изнеможения.

– Что, ты хохочешь?! – насупилась Аня, от чего он стал хохотать еще сильнее, но смех его достиг критической точки, когда им сказали, что эти машины предназначены для прогулок, а не как аттракцион. Маркус перестал смеяться только, когда они сдали машинки, оплатили штраф за вмятину и пошли на аттракционы. Аня продолжала дуться на него, но мороженое решило эту проблему правда создало другую! Наблюдать за тем, как пухлые губы сливаются будто в поцелуе с белым пломбиром, а алый язычок слизывает мягкую верхушку, было просто невыносимо! Маркус отвернулся, но проклятое воображение дорисовало все самостоятельно. И дело тут вовсе не в том, что он извращенец, нет, обычные мысли любого мужчины, увидевшего девушку с таким наслаждением поглощающей мороженое в наряде, кричащем «трахни меня»! Маркус видел, какие взгляды кидают проходящие мимо папаши с детьми, парни. За эти взгляды хотелось хорошенько врезать! «Отлично, он еще и ревнует! Это уже слишком!» Пока он рассуждал, они подошли к американским горкам, а Эни доела мороженое. Они сели в самую сумасшедшую по его мнению карусель, хотя с Диснеем она и рядом не стояла, но тоже вызывала всплеск адреналина, заставляя смеяться, кричать и держаться за руки от восторга. После они долго приходили в себя, одежда на них совсем высохла, Аня напоминала ему девицу после бурной вечеринки – растрепанные волосы, потекший макияж, мятое платье, но как она прекрасна даже такая! Ему так хотелось обхватить ее личико и расцеловать каждую черточку за все, за каждую проведенную вместе секунду, но Маркус подавил в себе этот порыв. Чтобы отвлечься, повел ее в тир, забыв, что там придется снимать очки. Пришлось с раздражением терпеть пристальное разглядывание кассира, от злости Маркус сам не заметил, как попал во все мишени, выиграв девушке большую игрушку, но она удивила его, попросив небольшого волчонка, и затем смущенно объяснила, когда они отошли:

– Просто он мне тебя напомнил, с виду такой гордый, неприступный и жесткий, а на самом деле мягкий и такой одинокий! Посмотри, какие у него добрые глаза!

Маркус не знал, что на это сказать да и нужно ли?! Нет он не был добрым или мягкий. Но он действительно одинок, действительно покрыт маской неприступности, только признаться себе в том, что она за десять дней поняла, то что не замечают люди, знающим его много лет, было тяжело! Поэтому он лишь пошутил:

– Надеюсь, ты не собираешься его еще, и назвать моим именем?!

– Ах, да имя! – спохватилась Аня, а потом лукаво улыбнулась, задумавшись на секунду. – Нет, пожалуй, я пощажу твою гордость и назову его в честь этого футболиста, который на тебя похож или ты на него‑ неважно. Знакомься, Маркус! – торжественно представила она ему волчонка. Маркус даже поперхнулся колой, которую в это время пил, не зная то ли ему в пору хохотать, то ли обижаться. Ситуация конечно была комичной! Девушка же усиленно стучала ему по спине, пытаясь облегчить дыхание и не замечала, что он еле сдерживается, чтобы не засмеяться.

– Спасибо, вы так благородны мисс! – рассмеялся он все же.

– Я знаю! – довольно засмеялась она в ответ.

Они как раз подошли к фонтану «Дружбы народов», где попали в водное побоище. Люди всех возрастов резвились как дети, обливаясь, обливая друг друга с ведер, водных пистолетов, бутылок, брызгая воду из фонтана. Маркус был в шоке, но долго ему не дали в нем пребывать, окатив с ведра. Над чем Аня начала истерично хохотать, вызывая у него раздражение;

– Смешно, да?! – сыронизировал Маркус, выхватывая ведро у бегущего мальчишки, и резко выливая содержимое на нее.

– Ну, держись! – пообещала она ему, хохоча и подбирая чью то посудину.

Война началась! Он убегал, а она пыталась догнать его, лучшего в мире футболиста, отличающегося не только меткостью попадания, но и скоростью! Маркус, естественно поддавался, потому что к моменту приближения к нему у Ани всегда было пустое ведро. Попутно их обливали другие люди, теперь данная забава не казалась ему идиотизмом. Так он давно не веселился. Это было нереально круто!

Мокрые, запыхавшиеся они бежали навстречу к друг другу прямо по воде, в фонтане, проталкиваясь через людей. Маркус, словно зачарованный смотрел на нее счастливую, промокшую, в красном платье на фоне золотистых фигур, в полу метре от него она тоже замерла, а затем медленно подошла и погладила по щеке;

– Поцелуй меня! – прошептала она. Маркусу оставалось только исполнить ее просьбу, потому что он желал этого больше всего на свете. Его движения были порывисты и резки, быстро притянув ее к себе, он жадно обхватил ее губы, грубо врываясь языком ее рот. Аня не протестовала, наоборот‑ страстно отвечала ему, их языки сплетались и расходились, чтобы встретиться вновь, руки словно жили своей жизнью, гладя, сжимая, трогая, лаская. Мокрые тела прижимались теснее, поцелуй становился мокрее. Они не заметил, как оказались за одной из скульптур фонтана, закрывшись от людей, хотя им сейчас было и на них плевать! Маркус прижал Аню спиной к гранитной девушке с косой, не прерывая поцелуй, посасывая ее язычок. Кровь стучала в висках, как бешеная, плоть изнывала от желания и разум отключился! Маркус ничего уже не соображая, подхватил девушку под ягодицы, заставляя обхватить его торс ногам, задирал платье, гладя длинные ноги, слизывая воду с ее шеи, вызывая дрожь в теле. Тихие стоны и такой же ответ‑ она проводила своим языком по его разгоряченной коже, сводя окончательно с ума. Он отодвинул трусики, она была возбуждена до предела, его пальцы скользнули в нее, а девушка закусила губу и от боли мышцы ее лона резко сжались вокруг его пальцев, это и привело Маркуса в чувство!

«Что ты творишь, мать твою?! Хочешь ее трахнуть на глазах у всего центрального округа, в городском парке, как какую то шалаву?!»

Эти мысли так разозлили его, что он резко опустил девушку, от чего та едва не упала, и грубо кинул;

– Поехали!

Ничего не понимая, Аня покорно бежал за ним к машине. Маркус несся на огромной скорости к ее дому, пытаясь остыть, но рядом с ней это было невозможно! Он до сих пор ощущал на пальцах ее запах, возбуждающий его до критической точки.

– Марк, что случилось? – спросила наконец она.

– Ничего детка! Ты наверно, привыкла трахатся в городских парках, но вот для меня это экзотика! – цинично ответил он, чувствуя себя самым последним ублюдком, видя как Аня побледнела, а ее глаза наполнились слезами унижения и боли, он уже хотел просить прощение за сказанную им мерзость, но Аня стремительно выскочила из машины и побежала к себе.

– Эни… – с сожалением простонал он, глядя на подрагивающие плечи девушки, которая через мгновение скрылась за дверьми общежития. Какой же он урод! НО лучше так, исход все равно одинаков, только сейчас ей не так больно! Хотя он мог и не доводить до подобной ситуации!

– Прости меня моя маленькая принцесса! – прошептал он, последний раз взглянув на место их встреч. Вот и все!

До своей квартиры он добрался в считанные минуты и там словно ураган начал собирать вещи, не давая себе спокойной минуты. Ему нужно было срочно уезжать, сейчас же, пока он не вернулся, чтобы просить о прощение, чтобы видеть ее улыбающуюся и счастливую, а не униженную и оскорбленную в лучших чувствах. «Нет, нет, нет! Черт возьми! Все правильно, лучше так, чем когда он с ней переспит, а потом бросит – это будет еще хлеще! Ладно, мысли все потом!»

Маркус набрал номер своей секретаря:

– Клэр, мне срочно нужен билет из Москвы в Лондон!

– Мистер Беркет, о, Боже, вас все потеряли! Пресса гудит, ваша мама…

– Все потом! Билет мне нужен сейчас и побыстрее! – нетерпеливо перебил он.

Клер давно работала, а потому знала своего работодателя прекрасно и сразу же включилась в работу, чувствуя, что еще немного и он сорвется;

– Хорошо, пару минут и я закажу вам билет! Вы в Москве, я правильно поняла?

– Да! Подожди, у меня вторая линия! Роб у тебя что ли?

– Да! – смущенный ответ.

– Роб!

– Маркус, я убью тебя, я т е б я у б ь ю! Приезжай скорее, столько новостей, дел! Если ты хотел пропиарить свою задницу, то тебе это удалось с блеском! Рекламщикам бы у тебя поучиться! Пресса, телевиденье, радио, друзья, тренер твой и еще куча народа, которые ждут тебя, словно Мессию, так что готовься!

«Да, это как раз то, что нужно, чтобы выкинуть ее из головы!»

– Окей, что там у Клер?

– Передаю ей трубку!

– Все готово мистер Беркет! Вылет через час из аэропорта Домодедово! Надеюсь, вы успеваете, но я все равно предупредила, чтобы рейс задержали, если вы опоздаете! В аэропорту вас встретит сотрудник авиакомпании и проведет на борт, так что никаких проблем с фанатами и прессой! В Хитроу мы вас встретим полными составом, потому что к сожалению, журналисты наверняка все узнают‑ у них везде свои люди! Ждем вас, держите нас в курсе до отлета!

– Спасибо Клер, ты волшебница, до встречи!

– До встречи мистер Беркет! Ради вас все, что угодно!

Через час Маркус уже сидел в самолете. Ему было совершенно наплевать на косящихся на него пассажиров бизнес‑класса, ибо на борту этого самолета первый класс не был предусмотрен! «Ну да черт с ними!» Ему все равно не до них было. Перед глазами стояла она, его ангел и принцесса, мечта, которой не суждено никогда стать реальностью! Впервые он сделал что то вопреки своему эгоизму и самолюбию! Только вот радости сей подвиг не вызывал! Да и он не удержался таки – чуть не взял ее прямо на улице! Она не сказала бы нет! Под ним визжали отъявленные шлюхи, а она неопытная девчонка, что она могла! Но больше всего вызывал досаду факт, что он унизил ее, прикрывая собственный прокол и слабость! Хотя, что уже терзаться?! Дело сделано!

Правильно, что он уехал! Таким ублюдкам место рядом со стервами и суками вроде Лорен и прочих! Но понимание этого вызывало лишь горечь и пустоту!

Через три часа Хитроу встретил его вспышками фотокамер, криками журналистов, фанатов, аплодисментами, восторгом. Вот и все! Конец играм в простого парня! Конец мыслям о простых девчонках! Он идол миллионов людей, а идолам не положено заниматься самобичеванием! Пора возвращаться в реальность! А реальность вот она!

Маркус оглянулся и окинул беснующуюся толпу, сдерживаемую полицией и охраной спокойным взглядом, прежде чем исчезнуть в салоне лимузина, впервые сожалея о собственном успехе!

Глава 8

Она лежала в пустой, темной комнате на кровати, прижимая к груди мокрого волчонка, не помня, как зашла, как переоделась. «А какая собственно разница?! Все это неважно! Только вот, что тогда вообще важно?! Может быть, наоборот, такие обыденные вещи и ценны?! Они постоянны и неизменны, их нельзя уничтожить парой слов, нельзя увидеть в них что то еще, кроме того, что есть!» Аня понимала, что несет ерунду, мысли не о чем! Да и ладно! Только бы не этот холод и тоска. А была именно тоска! Боль? Наверно! Обида? Конечно! Но больше всего сердце сжимала словно клешнями невыносимая тоска. Тоска по вечерним встречам, которые она так ждала после работы, тоска по тихим разговорам обо всем на свете, не стесняясь и не обманывая друг друга, тоска по дерзкой мальчишеской улыбке, от которой пульс зашкаливало, тоска по черным, словно ночь глазам, тоска даже по его аромату. Боже, этот парфюм! Запах энергичности и страсти, аромат неприступного мужчины, вводящий ее в эйфорический транс. Имбирь со специями, мускусом и лавандой, доводящие до состояния окончательного экстаза. Она порой думала, что ее состояние похоже на фильм «Парфюмер», а именно момент с его первой жертвой, когда он пытался руками вычерпать весь запах, у нее порой возникало именно такое желание. А сейчас оставалось только скучать по тому, чего никогда больше не будет. Несмотря на те слова, которые были словно пощечина! Это было больно! Он унизил ее, оскорбил, плюнул в душу!

Слезы катились по щекам, слезы сожаления, слезы по тому, что было, слезы по тому чего не будет более. Как же мучительно! «Почему?» – спрашивала ее душа. – «Что сделала не так?» Аня не понимала.

Гордость умоляла забыть его и не вспоминать никогда, а сердце, ее глупое сердце билось и изнывало от тоски и как не странно – любви! Да, любви! Любви к этому холодному внешне, но такому обжигающему внутри мужчине. «Как же так? Когда?!» Эти мысли вызвали невеселый смешок – когда? Наверное, в первый же день, когда взглянула в его темные глаза и с каждым днем все сильнее и сильнее, отдавая ему все без остатка! Свое сердце, тепло, чтобы растопить лед, чтобы пробить стену неприступности и цинизма, получая в замен теплую улыбку, нежный и в тоже время страстный взгляд. Только вот, когда огонь вырвался наружу, он потушил его презрением и грубостью. «Почему?! Зачем?! Что она сделала не так?!»

Слезы высохли, а в душе девушки нарастала решимость. Пусть она неопытна и полная дура в отношениях с мужчинами, но она узнает, что к чему, когда он позвонит! Ведь он позвонит?! Нельзя же просто взять и вот так исчезнуть! Это неуважительно, по‑детски, глупо и жестоко. Нет, он так не сделает! Он позвонит!

Она ближе притянула к себе еще не высохшего волчонка и прошептала:

– Он ведь позвонит Маркус? Да? Нет, ну, что ты так смотришь! Конечно он позвонит!

Девушка тяжело вздохнула, вытирая слезы. Она еще долго лежала в темноте, а когда пришли девчонки, притворилась спящей, меньше всего сейчас хотелось говорить о прошедшем вечере.

– О, наша красотка дома! – воскликнула Настя, включая свет.

– Да тихо ты, разбудишь! – зашипела на нее Соня.

– А я надеялась, Q‑семь раздвинет ножки нашей недотроге!

– Даша! – возмутились обе девушки. Аня же горько усмехнулась. Подруги называли Марка Q‑семь‑шутка конечно, но Ане все равно не нравилось, вот и сейчас чуть не вспылила.

– Нет, а что такого я сказала?! Пора бы уже, сколько можно резину тянуть?!

– Это вот вообще не наше дело! – наставительно оборвала Соня подругу.

– Ставлю свою стипендию на то, что он пытался, а наша Анька его послала! – хохотнула Настя.

«Дорогая, ты только что осталась без стипендии, ибо как это не омерзительно и стыдно признавать, но послал как раз меня!» – поморщилась Аня про себя.

Девушки еще некоторое время что то обсуждали, Аня уже не слушала, погружаясь в собственные думы, а потом все легли спать. Аня же продолжала лежать, не выпуская Маркуса из крепких объятий, слезы больше не орошали ее подушку, но утешение не приходило. Аня была намеренна все выяснить, наплевав на гордость и самолюбие! Она поговорит с ним! Так не должно быть! По крайней мере она не из тех людей, которые будут кусать губы и выть от обиды, не в силах переступить через свое я, чтобы разобраться в ситуации! Да и так правильней! Все в ней кричало об этом, ее сердце, душа, а тело раньше всех предало ее. Боже, она влюбилась! Улыбка и щемящая боль. Все будет хорошо, она верит! Марк хороший человек, в нем проскальзывает нежность и отзывчивость. И кажется она влюбилась в него. С этими мыслями девушка заснула.

Утро встретило ее дождем и тучами. Природа была солидарна с состоянием ее души. Как же хочется домой! В их такую теплую и уютную гостиную, пахнущую смолой от деревянных стен, хочется упасть в одно из таких старых, но таких родных кресел, хочется коснуться пальцами гладких клавиш любимого пианино, превращая чувства в звуки, выплескивая боль в минорных аккордах, а любовь в мажорных. Аня никому не рассказывала об этом своем увлечении, хотя семь лет усердного труда в музыкальной школе едва ли можно назвать увлечением. Великолепный слух, музыкальная одаренность в совокупии с работоспособностью, делали мечты о музыкальной карьере реальностью. Но Бог решил иначе! Да, она верила в существование Верховного Ума! Аня мало, что знала об обрядовой стороне, но смысл религии ей был понятен: «Возлюби ближнего, как самого себя!» Она старалась, чтобы данный принцип был первостепенным в ее жизни!

В четырнадцать лет Аня готовилась к Международному детско‑юношескому конкурсу‑фестивалю «Сибирь зажигает звезды». Тогда случилась ее трагедия‑ крышка фортепьяно упала на играющие руки, сломав шесть пальцев. Это было крушение надежд, но Аня не верила до конца, просила ставить анестезию, корчилась от боли, но играла сломанными пальцами, умирая от понимания, что это уже не та игра. Какая это была мука‑ хоронить талант из‑за случайности, но она справилась. Бабушка как всегда была ее опорой, они пережили это падение вместе. Несмотря на травму, Анна закончила музыкальную школу! Наверно, из гордости, упрямства и еще потому, что всегда доводила дела до конца, но о жизни в искусстве больше не мечтала. Это не было капитуляцией, просто сломанные пальцы срослись неправильно и не позволяли таланту воплощаться в жизнь, а быть посредственной Ане не хотелось. Вскоре у нее появилась мечта помогать людям. Аня хотела стать хирургом‑ортопедом, чтобы «ставить людей на ноги», возвращать людям способность к движению, ибо движение есть жизнь!

Сейчас же она больше всего хотела сесть за свою старушку «Оду», которую подарила ей бабушка на десятилетие, и забыться в чувственном водовороте Моцарта или Шостаковича. Но увы, сейчас она должна идти на работу и забываться в запахах дезинфектантов и рабочей суете.

Телефон Аня решила оставить дома, чтобы работать, а не смотреть каждую секунду на дисплей в мучительном ожидании. Лучше все узнать вечером.

Ей очень повезло‑ работы было на удивление много, а потому времени на переживания не оставалось, но в общежитие она не просто торопилась, она неслась как сумасшедшая в лихорадочном волнении и нетерпении.

– Нюська привет! – помахала ей Соня из под кучи книг, которыми обложилась на полу их комнаты.

– Привет девчонки! – ответила Аня, торопливо снимая обувь.

– Ужинать будешь, я плов сварила? – спросила Настя, накрывая на стол.

– Насть, че за глупости? Щаc Q‑семь приедет! – отрезала Даша, стуча нарощенными ноготками по клавишам ноутбука.

– Буду! – буркнула Аня, зная, что сейчас начнется, но в данную минуту ее интересовал только телефон.

– В смысле, вы сегодня не встречаетесь? – повернулась Дашка, перестав печатать.

– Да! – она не хотела ничего объяснять, ей нужен был телефон, но она как на зло не могла его найти, нетерпеливо шаря по постели, в сумке, на столе.

Теперь все три девушки с недоумением смотрели на подругу. «Да ну их! Нашла! Три непринятых!» Сердце стучит как дикое, руки дрожат, внизу живота ком. Журнал непринятых вызывов и разочарование. Бабуличка в двенадцать сорок, Коза в пятнадцать тридцать, Староста в пятнадцать тридцать шесть. Все! Взгляд туманится от слез, а внутри что‑то обрывается, словно натянутая струна и бьет так больно, что хочется кричать от обиды и разочарования. Все!

– Нюсь, что случилось? – осторожно спрашивает Даша. Остается только трясти головой, чтобы скрыть слезы.

– Анют давай, сейчас твой любимый чай с мятой сделаем, выпьешь, успокоишься. Вот, смотри, какой волчок к тебе пришел. – Настя комично потрясла игрушкой и положила ее рядом с подругой, не ведая о том, что еще сильнее ее расстроила. И все же подруги у Ани были замечательные. Она не плакала, нет. Слезы она подарит ночи и одиночеству, никто не узнает о ее боли, это должно остаться только в ней. Поэтому она улыбнулась подругам и спокойно сказала:

– Девчонки, все хорошо! Я в порядке, просто устала!

– Нют, мы же не слепые! – не поверила Соня. – Если не хочешь говорить, не надо, мы поймем, но только не обманывай, что все в порядке!

Как же она их любит, своих все понимающих подруг. Аня лишь кивнула, зная, что они поймут. Девчонки поняли, знали, что нужно дать время. За пять лет они слишком хорошо друг друга изучили, а потому к каждой был свой подход. Как сейчас, например.

Девушки поужинали, разговаривая на отвлеченные темы, а потом каждый занялся своими делами. Аня ушла на балкон, чтобы поговорить с бабушкой. Старалась говорить бодро и легко, но и тут потерпела фиаско. Да почему же она врать то не умеет?!

– Нюрочка, что случилось детка? Я чувствую, что ты какая то не такая!

– Бабуль все хорошо, голова болит вот и все!

– Нюра!

Девушка тяжело вздохнула, но потом все же призналась.

– Ничего серьезного бабуль, не переживай!

«Как же! Давай Ань, вешай бабушке лапшу!» – иронизировала девушка про себя, вслух же сказала‑Бабуль, давай я приеду и мы поговорим, не хочу сейчас это обсуждать!

Она слышала как Маргарита Петровна недовольно сопит в трубку, но вздохнула с облегчением, когда услышала ее ответ:

– Хорошо Нюр, как скажешь!

После они быстро обсудили все неотложные вопросы и попрощались, надеясь на скорую встречу. Еще никогда Ане не было так тяжело разговаривать с бабушкой, она знала, что обидела ее своей скрытностью, но на душе было так плохо, что Аня просто не могла говорить об этом. Итак все мысли были о Марке, а если еще и говорить, то вообще можно с ума сойти!

Оксане она не стала звонить, ограничившись смс‑сообщением о встречи, потому что объясняться с подругой было уже выше ее сил. Но вот позвонить ему желание было непреодолимым. А ведь неправильно это, он ее разве что шлюхой не назвал, хотя нет, назвал, косвенно, но разница то какая?! И она еще и звонить ему будет?! «Дура, ты Анька! Влюбилась, идиотка!» – Ругала Аня себя, при этом набирая его номер. Ее всю трясло, ладони были влажными от волнения, но через мгновение волнение сменилось пустотой, ибо ее звонок был сброшен. Или Марк не хотел с ней разговаривать или она была в черном списке, что в общем то было одинаково неприятно, унизительно и жестоко. Устало приклонив голову к стеклу, Аня тихо заплакала, потому что больше иллюзий не осталось, все было ясно, как день‑он не позвонит, он не приедет, он исчез из ее жизни, также внезапно, как и ворвался.

«Что же я сделала не так Марк?

Почему ты не дал мне не одного шанса?

Неужели я так безнадежна?

Зачем тогда все это было?»‑ спрашивала себя Аня, травя душу. Рыданья душили ее, но она не давала им вырваться.

Со стороны казалось, что девушка просто преклонила голову и любуется закатом. Аня не заметила, что за дверью стоял Андрей Сафонов и смотрел на нее через стекло, таким же тоскливым, как и у нее взглядом. Когда она собралась идти к себе, парень уже ушел, и Аня так и не узнала о его присутствии и о его решительном намерении действовать. Ее сейчас вообще мало, что волновало, она была будто пуста.

Шли дни, но ничего не менялось – обычно жизнерадостная девушка была ко всему апатична и равнодушна. В первое время это беспокоило только подруг, Оксана вообще места себе не находила. Ей единственной Аня открылась, это произошло спустя неделю после Ивана‑Купала. Съездив вместе с Оксаной на примерку свадебного платья, Аня согласилась остаться на ночь у подруги, Костя уехал в командировку, поэтому они могли спокойно посекретничать, на что Оксана очень рассчитывала. Не могла она более смотреть на подругу, которая практически перестала есть и видимо спать‑ синяки под глазами Ани просто ужасали своей чернотой. Глаза были потухшими. Оксана не узнавала свою улыбчивую сестренку, она так боялась за нее, терзаясь от неизвестности и бессилия. А потому очень надеялась, что может если они поговорят, Анютке станет легче, Оксане очень хотелось помочь, как когда то помогла Аня ей.

Они сидели на кровати в пижамах, когда Оксана не выдержала, воскликнув;

– Нют, я не могу больше это видеть! – Оксана неопределенно взмахнула руками в направлении Ани. – Делать вид, что все окей не оегу! Милая, родная моя, я знаю, по себе знаю, что храня все в себе, ты только делаешь хуже. Просто расскажи, увидишь, тебе станет намного легче! Это из – за него, да?

Оксана пристально смотрела на подругу, после ее слов она побледнела.

Аня кусала губы, голос немного дрожал, когда она начала рассказывать. Аня поделилась всем, грустно улыбаясь, слезы сами по себе текли по ее бледным щекам.

Дата добавления: 2015-05-06