Так погиб город Помпеи

Шестое апреля

По классу ползли слухи: «Макар влюбился!» Все украдкой поглядывали на Макара Гусева, подмигивали друг другу. Девчонки хихикали.

Гусев сидел неподвижно, глядя невидящими глазами на доску. Все его лицо было крест-накрест залеплено пластырем. Когда Таратар спросил, что означают эти таинственные знаки, Макар буркнул: «Оцарапался. Электропроводка…»

Класс разбился на два лагеря. Одни мужественно защищали гипотезу об электропроводке, вспоминали разные случаи из своей жизни, демонстрировали старые царапины и шрамы. А девчонки, конечно, выдвинули свою гипотезу, очень близкую к действительности…

За широкой спиной Гусева сидит тот, кто знает ответ на волнующий всех вопрос. Но он никому не скажет — прямой, бледный, плотно сомкнувший губы Сыроежкин, потому что сам не может понять.

Вчера вечером Сергей увидел во дворе Майку Светлову и обрадованно окликнул ее: он хотел рассказать о сверхновой. Все же она вспыхнула! На рассвете, когда астрофизик крепко спал. Счастливца разбудил звонок Электроника: на далеком Юпитере Рэсси зафиксировал вспышку! Через весь космос от далекого Юпитера неслась волнующая новость. Электроник точно запомнил информацию, взял пакет с фотобумагой и удалился в темную комнату. А спустя час Сергей держал в руке фотографию: темный звездный фон, и в центре — яркая точка, на несколько минут затмившая всех соседок. Минуты жила сверхновая Сыроежкина, но в точном соответствии с расчетами.

Майка в белой шапочке пробежала мимо Сергея, и он с удивлением заметил, что направляется она к Макару Гусеву, который гонял на катке шайбу. Макар приветливо махнул клюшкой. Майка подошла к Макару вплотную и трагическим голосом спросила:

— Ты жив?..

Растерянный Макар не успел ответить, только вскрикнул, когда девчонка оцарапала его. Потом Майка всхлипнула и убежала.

— Чего это она? — тупо спрашивал Макар, вытирая лицо.

— Тебе лучше знать, — отрезал Сергей и ушел домой.

… Сергей с ненавистью сверлил взглядом спину Макара, но тот ни разу не обернулся. Щеки Гусева пылали. Сотни разных догадок мелькали у неподвижно застывших соперников, но все предположения были далеки от истины, так как ни тот, ни другой не вспоминали про а-коврик.

Учитель объяснял очередную теорему, часто вздыхал, поглядывал на потолок. Царапины Гусева заметил не сразу. Если бы не болтовня девчонок — все бы давно уснули.

Взглянув в очередной раз на потолок, Таратар представил злосчастный коврик, спросил посреди урока, не знает ли кто из учеников телефона Майи Светловой. И добавил, что ее прибором интересуется известный физик.

Сергей сжался и побледнел. Макар Гусев запылал еще больше. Электроник спросил, не вызвать ли Светлову сейчас.

— После уроков, — кратко ответил Таратар.

Класс тихо обсуждал новость: сможет ли ученый разгадать секрет полета антигравитационного коврика?

Сыроежкин забыл про свою сверхновую. Он был сейчас по-настоящему одинок — один в целом классе.

«Как она воскликнула: „Ты жив?“ Что она хотела сказать своим „жив“? И именно Макару?..»

К концу урока Гусев задвигался на парте, громко кашлянул, написал и послал Электронику длиннющую записку. Получил утвердительный кивок, просиял. Теперь Макар сидел с видом победителя.

Едва прозвенел звонок, он крикнул:

— Ребята, приходите сегодня на стадион? Не пожалеете…

Болельщики сразу окружили Гусева. На стадион собрались почти все.

Финал кубка на приз «Хрустальная шайба»!

«Интеграл» — «Химик»!

«Интеграл» — сборная их школы. От восьмых классов в сборной выступает Макар Гусев.

Восьмой "Б" дружно болел за Макара.

Гусева подбадривали:

— Смотри не подкачай! Три шайбы, Макар!.. Как же ты выйдешь с заплатками? По телевидению не покажут… Наоборот, покажут! Боевые шрамы…

— Обещаю большой хоккей! — рявкнул Макар. — Электроник, подтверждаешь?

— Подтверждаю, — спокойно произнес Электроник.

— Это будет одно из главных изобретений нашего проекта "Космический корабль «Земля», — торжественно обещал Макар. — Вот увидите…

— При чем здесь хоккей? — спросил кто-то.

— Сверхсила — будущее всех людей… — таинственно произнес Гусев.

— Электроник, ты здорово меня выручил. Молодец, что пришел.

Макар лежал в своей электрической бочке, набирался силы перед матчем.

Камера потрескивала, вибрировала, пожирая массу электричества.

— Понимаешь, мой отец с большими причудами: каждые полгода передвигает мебель в квартире. Я ему обещал помочь, а тут матч. Извини, что так получилось.

— Пустяки, — сказал Электроник.

— Сережка — слабак, Витька — слабак, о Профессоре и говорить нечего, — гудел в бочке Макар. — Только на твою электронную силу и надежда.

В комнату вошел отец, заглянул в бочку:

— Что ты там делаешь, Макар?

— Электромассаж перед игрой.

— Вот неженка. — Гусев-старший удивленно пожал мощными плечами. — Мы на игру после работы приходили и выигрывали. Этот бездельник загорает, а вместо него — трудись товарищ…

— Папуля! Я отсидел пять уроков! — орет Макар, высунув заплатанное лицо из камеры. — Я все доделаю завтра. А Электроник не подведет — у него железная сила.

— Ладно, посмотрим, как ты сыграешь. — Гусев-старший подмигивает Электронику, тихо говорит ему: — Я управлюсь сам. Беги на стадион.

— Я обещал, я помогу! — твердо отвечает восьмиклассник.

— Хорошо, — согласился отец Макара. — Скоро жена вымоет окна, и приступим. Как раз успеем к телевизору.

После отца пришла Нюрка, заглянула в бочку, спросила, покосившись на Электроника:

— Ты уже сильный, Макар?

— Сейчас проверим.

Силач вылез из бочки. Одним пальцем подцепил тяжелую гирю, подкинул вверх. И, ахнув от изумления, едва успел поймать гирю.

— Ура! Действует! — Он опять нырнул в бочку. — Электроник, ты должен меня понять. Первое мое изобретение без посторонней помощи — и действует!.. Я чувствую себя гладиатором. Вымпел победителя будет твоим, Электрон! Слово сверхсильного человека.

— В схеме камеры я не сомневаюсь, — подтвердил Электроник. — Биотоки мышц требуют мощных усилителей. Если принять условно один вольт за десятиэтажный дом, то напряжение батарейки от карманного фонаря будет величиной с высотное здание, а биотоки нормальной мускулатуры выглядят всего лишь катящимся по асфальту мячом у подножия этого здания. Ничтожно малая величина… Сейчас она у тебя увеличилась втрое. Еще полчаса, и ты выйдешь сверхсильным хоккеистом.

— Даже Таратар не объяснит так просто, как ты. Спасибо, Электроник. — Силач повернулся на другой бок, погрозил мощным кулаком невидимому противнику. — Ну, пусть готовят запасные клюшки!.. Ты-то хоть понимаешь, Электрон, что именно у меня в руках будущее всего человечества?!

Через полчаса Макар вылез из бочки, прошел на цыпочках в переднюю, мизинцем притворил за собой дверь. Сверхсильный человек боялся делать резкие движения.

Нюрка рассадила возле бочки своих любимых кукол, притихла.

Электроник и Гусев-старший передвигали в гостиной мебель. Шкаф поставили на место дивана, диван на место шкафа. Стол подвинули к окну, торшер водрузили в угол. У отца Макара, видимо, был свой план меблировки, но какой смысл заключался в простой перестановке вещей, Электроник так и не понял. Работал он добросовестно, и Гусев с уважением поглядывал на неожиданного помощника.

Потом они включили телевизор.

— Сейчас увидим, Электроник, как проиграет Макар «Хрустальную шайбу».

— Не проиграет, — спокойно возразил Электроник.

На поле кружились юные фигуристки в костюмах смешных зверушек — веселый пролог к хоккейному матчу. Трибуны до отказа заполнили школьники. Были здесь взрослые и, как сообщил диктор, игроки и тренеры спортивных обществ. Нетерпеливые болельщики уже развернули плакаты: "А ну-ка, химики!", «Трус не играет в хоккей», «Хрусталь делают химики», — это, конечно, были химики, прилетевшие из далекого северного города. Юные кибернетики выставили один лаконичный лозунг: «Интеграл — ключ к победе». Вовсю старался оркестр. Хрустальная шайба — всесоюзный приз юных хоккеистов — светилась на судейском столе.

Команды вышли на поле, обменялись подарками.

Диктор назвал игроков. Химики играли в красной форме с желтым кругом солнца на груди. Белые майки хозяев поля украшал извилистый знак интеграла.

Первый и второй периоды проходили вничью, несмотря на шум трибун и упорные атаки нападающих: команды были равны по силам. За три минуты до перерыва тренер «Интеграла» выпустил новую тройку. Диктор назвал Петрова, Данилова и Гусева, добавив при этом, что два десятиклассника и восьмиклассник учатся отлично, а увлечение хоккеем с детства привело их к финалу во всесоюзном первенстве. Пока диктор заканчивал фразу, тринадцатый номер взмахнул в центре поля клюшкой, и трибуны взорвались: гол!

— Макар, — сказал, не веря своим глазам, Гусев-старший. — Прямо с центра залепил…

— Неплохое начало для дебютанта, — подтвердил диктор. — Счет открыл тринадцатый — Гусев. Один — ноль в пользу «Интеграла».

Воодушевленные математики вновь подхватили шайбу, и едва она очутилась перед Гусевым, как он быстро скользнул к воротам и забил вторую шайбу. Трибуны застонали от красивого броска, а тренер сборной страны подошел к школьному тренеру и начал с ним разговаривать, указывая на тринадцатого игрока.

Третий бросок Макара за секунду до перерыва озадачил судей: шайба явно летела в ворота химиков, но ее там не оказалось. Зато в сетке зияла огромная дыра. Шайба пробила сетку и улетела за трибуну. Макар сжимал обломок клюшки. Болельщики стоя кричали:

— Шай-бу, шай-бу!

Гол засчитали.

Гусев-старший качал головой. По его лицу было заметно, что он доволен сыном.

— Бомбардир… Кто бы мог подумать?

— Я говорил, что он забьет, — напомнил Электроник.

В решающем периоде «запасной» Гусев вышел на лед в первой тройке «Интеграла». Химики были готовы: три игрока окружили меткого бомбардира, вратарь химиков был облачен в сверхпрочные доспехи.

На поле творилось что-то невообразимое. Хоккеисты «Интеграла» почти не играли, шайба словно прилипла к клюшке тринадцатого. Телекамера следовала за ним по пятам, но не всегда зрители могли заметить, как он забивает голы. Макар Гусев был неуловим. Он скользил белой молнией по льду, легко обходил всех противников, кидал шайбу из любого положения. Клюшка у него то и дело ломалась, разлеталась от удара в щепки, но он успевал подхватить новую. Когда счет стал 13: О, вся команда химиков перешла в глухую защиту.

Трибуны гремели:

— Гу-сев, Гу-сев!

Раскрасневшийся отец Гусева кричал:

— Бей, Макар! Молодчина! Знай Гусевых!

Один Электроник спокойно наблюдал триумф силача. Когда Макар, несясь на большой скорости, опрокинул ворота химиков и пробил брешь в деревянном барьере, Электроник произнес:

— Вот так погиб город Помпеи.

Отец чемпиона молча смотрел, как поднимают Макара и удаляют на пять минут с поля. Хоккеист даже не хромал, направляясь к скамейке штрафников. Болельщики аплодировали герою. До конца матча оставалась минута и двадцать секунд. Судьба «Хрустальной шайбы» была решена.

— Что ты сказал о городе Помпеи? — спросил Гусевстарший, убедившись, что сын не пострадал.

— Это произошло в семьдесят девятом году нашей эры, — объяснил Электроник. — Жители Помпеи были страстные болельщики. Они готовились к сражению гладиаторов школы Юлиев и школы Клавдиев и не обращали никакого внимания на дымящийся Везувий и подземные толчки… Город, как известно, внезапно был залит лавой и засыпан пеплом.

— Ты, я вижу, хладнокровный болельщик, — заметил с улыбкой Гусев. — Смотри, химики сняли вратаря, пошли в атаку. Эх, нет Макара…

Они так и не узнали, чем закончилась атака химиков. В соседней комнате раздался громкий треск и плач Нюрки. Гусев с Электроником поспешили на помощь — Нюрка ревела возле бочки. Перед ней, странно покосившись, стоял стол со сломанной ножкой. Со стола упали тетради Макара, разлились чернила.

— Ты что, дочка, натворила? — строго спросил отец.

Девочка протянула сморщенную, уродливую пластмассовую куклу:

— Вон какое страшилище.

Электроник сразу заметил, что камера сверхсилы работает. Она-то и испортила куклу. Он выключил бочку.

Нюрка капризничала:

— Не хочу такую куклу! — и со злостью стукнула кулаком по шкафу.

Шкаф задребезжал и вдруг развалился. Посыпались доски, вешалки, белье.

Нюрка едва успела отскочить.

— Что ты делаешь?! — закричал Гусев и бросился к дочери.

Схватил ее, охнул от мощного толчка, сел на пол. Нюрка стояла, как богатырь.

— Осторожнее! — крикнул Гусеву Электроник и железной рукой взял силачку.

— Ты любишь сказки? — спросил он девочку.

— Люблю, — кивнула Нюрка.

— Пойдем, я расскажу тебе о прекрасной кукле и храбром роботе, — обещал Электроник, сгребая девочку в охапку. — Где твоя кровать?..

Уложив сверхсильную малышку спать, Электроник вернулся.

Гусев кое-как навел в комнате порядок.

— Что с ней было? — с тревогой спросил он. — Ударила меня, как заправский боксер.

Электроник молча указал на бочку.

— Это пройдет?

— Утром встанет с нормальной силой.

— Хорошо, что матери дома нет, — вздохнул Гусев и повернулся к телевизору. — Ну, я тебе задам, герой!

— Вы сделаете ошибку, — предупредил Электроник. — Он сегодня сверхсильный человек. Я объясню ему, как обращаться с камерой.

— Верно, победителя не судят, — согласился отец силача.

Пожалуй, самым внимательным зрителем матча был Электроник. Он запомнил мельчайшие движение хоккеиста под номером тринадцать, сделал про себя расчеты сверхсилы и в очередном разговоре с Рэсси передал ему данные. Рэсси заинтересовался системой Гусева и запросил подробности. Нет, он не был заядлым хоккейным болельщиком, тем более что плавал в океане незнакомой планеты. Просто Рэсси тоже имел биоэлектронную систему в некоторых механизмах, и поскольку он иногда отставал от ловкого кита Юпитера, то искал разные способы увеличить свою скорость. В конце, как обычно, Рэсси передал:

«КИТЮП МОЛЧИТ».

Китюпом он, экономя время и энергию, называл теперь кита Юпитера.

Дата добавления: 2015-05-06