Благодарности 22 страница

Брэден ничего не ответил, но когда несколько секунд спустя я посмотрела ему в лицо, взгляд его был полон раскаяния.

– Господи, детка, я вел себя как последний идиот. С этим твоим билетом. Прости.

Я прикусила губу:

– Ерунда. Отпечатаю билет снова, только и всего. И знаешь… думаю, после того, как Элли совершенно поправится, я вернусь в Виргинию навсегда.

Сожаление, сквозившее во взгляде Брэдена, моментально исчезло.

– Только через мой труп.

– Так и думала, что ты скажешь что‑нибудь в этом роде.

– А что еще я могу сказать, когда мой стояк все еще у тебя внутри?

– Я это чувствую.

– Прежде чем ты объяснишь, по какой причине хочешь от меня удрать, нам хотя бы надо расцепиться.

Я поцеловала его в губы:

– Нет, удирать от тебя я вовсе не хочу. Дело в другом.

Брэден, привыкший к моим недомолвкам, тяжело вздохнул и высвободил свой член из плена моей плоти. Натянул джинсы, поднялся и подал мне руку. Решив, что настало время проявить покорность, я с готовностью пошла за ним на второй этаж, в спальню.

– Ложись, – приказал он, указывая на кровать.

Совершенно голая и полная наслаждением до краев, я не имела ни малейшего желания спорить. Прыгнула в кровать и растянулась на простынях. Брэден разделся донага и лег рядом со мной. Я с удовольствием прижалась к нему, опустив голову на его крепкую теплую грудь.

– Так зачем тебе надо в Виргинию?

Сложный вопрос. В двух словах на него не ответишь.

– Я очень любила своих родителей, Брэден, – тихо сказала я.

Каждое слово было насыщено болью, которую я так долго в себе таила. Брэден крепче прижал меня к себе.

– Моя мама была сиротой. Выросла здесь, в Шотландии, в приемной семье. А потом приехала в Штаты по рабочей визе. Устроилась работать в библиотеку одного колледжа. Там и встретила папу. Они влюбились друг в друга, поженились, и, как это ни странно, годы семейной жизни не уничтожили их любовь. Удивительно, до чего они не походили на родителей моих одноклассников. Мне было уже четырнадцать, а они все еще украдкой целовались по углам, когда думали, что их никто не видит. Они обожали друг друга.

У меня пересохло в глотке, и я несколько раз судорожно вздохнула.

– И нас с Бет они обожали тоже. Мама нас буквально облизывала. Иногда ее опека меня немного утомляла. Понимаешь, она не хотела, чтобы мы чувствовали себя одинокими. Сама‑то она в детстве нахлебалась одиночества вволю. Да, на других мамаш она совсем не походила, – улыбнулась я. – Она была круче их всех. Во‑первых, у нее был крутой акцент. Во‑вторых, она была такой… непосредственной. Может, даже грубоватой, но с юмором. В общем, чопорных домашних хозяек нашего городка ее манеры шокировали.

– Кажется, я знаю женщину с похожим характером, – улыбнулся Брэден.

Намек на то, что я похожа на маму, был для меня лучшим комплиментом.

– Правда? Может быть. Только мама была… просто чудо. И папа тоже. Понимаешь, его интересовало все, что со мной происходит, он вникал во все мои проблемы. Даже когда я перестала быть ребенком и превратилась в непредсказуемое создание, именуемое подростком, мы с ним остались друзьями.

Слезы застилали мне глаза, но я все‑таки сумела выдавить:

– Короче, мы были счастливы.

Брэден прижимал меня к себе так крепко, что почти причинял мне боль. Я почувствовала, как он коснулся губами моих волос.

– Детка, мне так жаль.

– А потом случилась катастрофа, – снова заговорила я, смахнув слезы. – Однажды утром, когда я была в школе, в наш класс явились полицейские. И сказали, что папа врезался в грузовик, объезжая мотоциклиста, который внезапно выскочил перед ним на дорогу. В машине с ним были мама и Бет. Все погибли. Сразу. Я потеряла родителей. Потеряла сестренку, которая была такой маленькой, что не умела говорить. Так что поговорить мы с ней не успели. Все, что мы успели – полюбить друг друга. Я подарила ей своего старого плюшевого мишку, потрепанного уродца с голубой ленточкой на шее, и она с ним никогда не расставалась. Начинала реветь, если его не видела. Его звали Тед. Очень оригинально, да? И еще у нее был изысканный музыкальный вкус – она мгновенно переставала плакать, стоило включить «МММВор» Хэнсона.

Я грустно рассмеялась.

– Когда у меня было плохое настроение, я брала ее на руки, прижимала к себе, вдыхала ее запах, ощущала ее тепло, и на душе у меня становилось легче… Когда это произошло, у меня крыша поехала. В первой семье, куда меня отдали на воспитание, было полно своих детей, и приемные родители едва меня замечали. Меня это вполне устраивало. Я пользовалась предоставленной свободой и вытворяла все, что в голову взбредет. Пыталась забыться. Заглушить боль, которая грызла меня изнутри. Делала глупости, а после ненавидела себя за это. В общем, девственность я потеряла чертовски рано, да и напивалась слишком часто для девчонки. И не только для девчонки. А потом погибла Дрю. Тогда я опомнилась. Меня перевели в другую приемную семью, на другом конце города. Жили они небогато, но детей у них было меньше, чем в первой семье. Среди этих детей была одна девочка, которая ко мне привязалась. Наверное, ей хотелось иметь старшую сестру…

Я несколько раз перевела дыхание. Чувство вины снова накрыло меня удушливой волной.

– Но я… я не могла ни к кому привязаться. Не хотела больше иметь сестер. Не хотела дать ей любовь, в которой она нуждалась. После того как я оставила эту семью, я ни разу ее не видела. Не знаю, что с ней стало.

Я горестно покачала головой.

– Мои бешеные загулы прекратились. Конечно, пару раз в год я ходила на вечеринки, но не более того. И эти вечеринки неизменно заканчивались в постели с каким‑нибудь парнем, которого я знать не знала. И не имела ни малейшего желания узнавать. Это было единственным способом забыться, понимаешь? Я пыталась забыться восемь лет. Сделать вид, что моей семьи никогда не существовало. Если их не было, значит мне некого было терять. Значит нет никаких причин для боли. Мне казалось, так проще. Что только так я сумею выжить. Ты ведь это понимаешь? А теперь до меня дошло, что я их предавала. Предавала память о них.

Я отчаянно сцепила челюсти, пытаясь удержать слезы. Но они все равно потекли по щекам, закапали на голую грудь Брэдена.

– Каждый год, в годовщину их смерти, я обязательно отправлялась в бар. Или на вечеринку. Чем это кончалось, ты уже знаешь. Но когда мне было восемнадцать, я решила с этим завязать. Помог один случай. Вечером я отправилась на вечеринку и так набралась, что ни хрена не помнила. А утром проснулась в постели с двумя незнакомыми парнями.

– Мать твою, – едва слышно пробормотал Брэден.

Я понимала, каково ему это выслушивать. Но должна была выложить все до конца.

– Сейчас мне самой трудно в это поверить. Но это правда. Тогда я себя возненавидела. И перепугалась до жути. Ведь со мной могло случиться все, что угодно. Могла подцепить какую‑нибудь гадость…

– Замолчи.

В его голосе звучал испуг. Но мне было на это наплевать.

– Я быстренько сдала анализы. К счастью, никакой заразы у меня не обнаружилось. Но с тех пор я ни разу ни с кем не трахалась. До тех пор, пока не встретила тебя.

Он снова сжал меня в объятиях, едва не придушив.

– Если я не разберусь со своим прошлым, я всегда буду бояться будущего, Брэден, – произнесла я спокойно и медленно. – Из страха перед завтрашним днем я могу потерять над собой контроль. Выкинуть какой‑нибудь дикий фортель. И причинить боль людям, которые находятся рядом.

– Понимаю. Но все это можно преодолеть. Я сумею тебе помочь. Если ты будешь мне доверять.

– Если на свете есть человек, которому я доверяю, это ты.

– Я тоже доверяю тебе, детка. И мне кажется, я понимаю тебя лучше, чем ты сама.

– Может быть, – вздохнула я, пальцем рисуя на его груди букву «Д» – первую букву своего имени. – Прости, что я вообразила себе… всякую фигню. Насчет тебя и Айлы. Просто мне и в голову не пришло, что Элли умеет так классно врать.

– Я люблю тебя, Джоселин, – выдохнул Брэден. – Последние недели были для меня настоящим кошмаром. И не только из‑за операции Элли.

Образ длинноногой красавицы‑блондинки упорно маячил у меня перед глазами.

– А что, Айла тебе совсем не нравится?

– Клянусь, я с ней не трахался.

– Но все‑таки что‑то между вами было?

Я почувствовала, как грудь его замерла у меня под руками.

– Брэден?

Он шумно выдохнул.

– Если тебе это так важно знать, вчера она меня поцеловала. Но я не стал целовать ее в ответ. Я отпрыгнул в сторону, как ужаленный, и сказал, что люблю тебя.

Несколько минут я молчала, потом решительно заявила:

– Тебе придется ее уволить.

– И тогда ты наконец признаешься, что меня любишь? – фыркнул Брэден.

– Предположим. Но ведь это не решит наших проблем, Брэден. Я по‑прежнему буду бояться будущего. И изводить тебя своими тревогами.

– Я же сказал, детка, мы с этим справимся.

– Почему ты так уверен?

– Потому что я хочу быть с тобой. Потому что ты меня заводишь, как никто другой. Потому что мне с тобой весело. Хотя иногда ты здорово действуешь на нервы. Но когда тебя нет рядом, все теряет смысл. До такой степени, что я перестаю быть собой и превращаюсь в какую‑то тень. Я чувствую, ты моя, Джоселин. Прежде я никогда ничего подобного не чувствовал. А тут понял это, как только тебя увидел. А я – твой. И я не хочу принадлежать никому другому, детка.

Я приподнялась на локте, заглянула ему в глаза, коснулась губами его губ и снова опустила голову ему на грудь. Он прижал меня к себе, и губы наши слились в долгом поцелуе. Только нехватка воздуха заставила меня отпрянуть от него. Я коснулась его губ пальцем. Неужели настанет день, когда мое счастье не будет отравлять мысль о том, что я могу его потерять? Как бы мне этого хотелось.

– Слушай, может, поедешь со мной в Виргинию? – предложила я. – Поможешь разобрать вещи родителей?

Глаза его радостно вспыхнули. Не могу передать, что я почувствовала, осознав, что сделала его счастливым.

– Конечно, детка. Мы сделаем все, что ты задумала. А потом вернемся сюда.

– Вернемся, – кивнула я. – Я решила перебраться в Виргинию только потому, что ты нашел себе другую. То есть так я думала…

– Инцидент исчерпан, – проворчал Брэден.

– Ты ее уволишь?

– Ты правда этого хочешь? – прищурился он.

– Если я расскажу тебе, что Крег вчера меня поцеловал, как ты к этому отнесешься?

– Один‑ноль в твою пользу. Хорошо, я найду ей другое место.

– Только пусть это будет такое место, где ты никогда не появляешься.

– Будет сделано, капитан.

– Нечего смеяться. Помнишь, что ты устроил, когда Крег меня поцеловал? Завалил меня на стол и едва не оттрахал всухую!

– Два‑ноль в твою пользу.

– Честно говоря, я сама вела себя как последняя сволочь, – прошептала я, уткнувшись ему в грудь.

Он погладил меня по затылку.

– Мы оба хороши. Но теперь все будет по‑другому. Хватит мотать друг другу нервы. Никаких трагедий, никаких расставаний. Я об этом позабочусь.

Я похлопала его по голому животу:

– Ты взвалил на себя нелегкую задачу, зайка. Желаю успеха.

– Чем издеваться, лучше бы сказала то, что я давно от тебя жду.

Я подняла голову. Пристально посмотрела на него. Набрала в грудь побольше воздуха и выдохнула:

– Я люблю тебя, Брэден Кармайкл.

Он расплылся в улыбке, от которой у меня стало жарко в груди.

– Повтори.

– Я люблю тебя, – повторила я и рассмеялась, как последняя дурочка.

Он резко сел и соскочил с кровати, увлекая меня за собой. Схватил за руку и потащил в ванную.

– Будешь твердить это как заведенная, пока я оттрахаю тебя под душем.

– Будет сделано, капитан!

– Так‑то лучше, детка!

Он легонько шлепнул меня по заднице, я взвизгнула, и ванная наполнилась нашим смехом, заглушавшим шум льющейся из душа воды.

ГЛАВА 26

– Слушай, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

Элли скрестила руки на груди и громко выдохнула:

– Ох, до чего надоела. Если ты еще раз спросишь меня об этом, зануда, можешь не возвращаться.

Я бросила взгляд на Брэдена.

– Нечего на меня смотреть, – покачал он головой. – Она была как шелковая, пока не познакомилась с тобой. Дурной пример заразителен.

Что верно, то верно.

Элли рассмеялась:

– Ладно, ребята, хватит препираться. После операции прошел целый месяц. На мне все зажило как на собаке. Адам практически живет здесь. А вы, того и гляди, опоздаете на самолет.

Брэден поцеловал сестру в щеку, взял наши чемоданы и направился к дверям. В результате оказалось, что он поступил правильно, порвав мой билет. После того как мы решили поехать вместе, дату отъезда все равно пришлось перенести, ведь Брэдену нужно было время, чтобы уладить дела. И, честно говоря, нам обоим хотелось убедиться, что Элли совершенно поправилась.

За месяц мы все – я, Адам, Брэден, Элоди – успели надоесть Элли своими заботами, и сейчас она наверняка была рада от нас избавиться. Ей хотелось считать себя здоровой и жить так, как прежде, но она быстро выбивалась из сил и падала духом. Конечно, все, что ей пришлось вытерпеть, не прошло для нее даром. Я посоветовала ей обратиться к доктору Причард, и через несколько дней Элли предстояло отправиться на первый сеанс. Хотелось надеться, что доктор ей поможет. Мне она, кажется, помогла. Хотя утверждать это с уверенностью я бы пока не стала.

– Джосс, такси ждет. – Элли указала на дверь.

– Подождет, – проворчала я. – Заруби себе на носу: если с тобой что‑нибудь случится, пока мы в отъезде, я тебя убью. Усекла?

– Усекла.

– К Адаму это тоже относится.

– Я ему передам. А тебе я желаю получить от этой поездки то, что ты хочешь. – Элли обняла меня. – Жаль, что я не могу с тобой поехать.

Я сжала ее худенькие плечи и отстранилась.

– Со мной все будет хорошо. С таким строгим боссом, как у меня, не забалуешь.

– Я все слышу, – раздался за дверью голос Брэдена.

Блин. Я думала, он уже в машине.

– Ну все, я пошла. А то мне придется лететь одной.

– Позвони, как только вы приземлитесь.

– Обязательно.

Мы поцеловались на прощание, я сбежала по лестнице и позволила Брэдену затолкать меня в машину. Месяц выдался не из легких. Мы переживали за Элли и все еще не избавились от тревоги. Но секс, которому мы предавались с большой выдумкой и изобретательностью, здорово скрашивал нам жизнь. А мы раскрашивали секс в самые жизнерадостные тона.

Не слишком удачная игра слов. Ну уж как получилось.

Воспоминания о тоскливых днях, проведенных друг без друга, подогревали нашу страсть. Уничтожив разделявшую нас трещину, мы стали другими. Более чуткими. Более внимательными друг к другу. Красотка Айла больше не бросала на наши отношения свою длинноногую тень. Брэден ее уволил и устроил работать в ночной клуб, принадлежавший одному из его друзей. Думаю, она легко нашла бы работу без посторонней помощи – при такой‑то сногсшибательной внешности, – но Брэден чувствовал себя виноватым. И зря, ведь она сама совершила жуткий просчет, позволив себе сексуальные домогательства в адрес босса. Менеджеры за такие дела вылетают с работы в два счета. Но Брэден, несмотря на свои пещерные замашки, в некоторых случаях вел себя как истинный джентльмен.

Честно говоря, меня тоже тяготило чувство вины – за тот сумбур, который внесла в его жизнь. Пытаясь хоть как‑то возместить понесенный им эмоциональный урон, я решила хотя бы упорядочить его быт и освободила для его вещей комод и два ящика в своем платяном шкафу. Никогда не забуду, в какой идиотской улыбке расплылось лицо Брэдена, когда я ему об этом сообщила. Он соскочил с кровати – должна заметить, с несколько преувеличенной радостью – и принялся раскладывать по ящикам содержимое своей сумки.

В общем, ни дать ни взять маленький мальчик, разбирающий подарки рождественским утром.

На следующий день Брэден тоже сделал мне презент – ключ от своей квартиры. Ответить ему тем же я не могла, потому что ключ от нашей с Элли квартиры у него уже был.

По пути в аэропорт я хранила удивительное спокойствие. В аэропорту тоже. Все мои мысли были поглощены планами на ближайшее будущее. Перелет, хочется надеяться, пройдет без всяких неожиданностей. Мы сразу поедем в Ричмонд, остановимся в отеле «Хилтон». Склад, куда было помещено наше семейное имущество, находится именно в этом городе. Достигнув совершеннолетия, я ничего не забрала и продолжала выплачивать арендную плату за складское помещение. После того как я разберусь с вещами и решу, что с ними делать, мы с Брэденом отправимся в графство Сюррей, в маленький город, где прошло мое детство. От Ричмонда, насколько я знаю, туда примерно час пути. Машину наверняка придется вести по очереди, ведь мы оба – неважнецкие водители, не привыкшие подолгу оставаться за рулем. К тому же Брэден не привык к правостороннему движению.

Такие картины я рисовала, пока мы проходили регистрацию и предполетный досмотр.

– Послушай, я представляю, что творится сейчас у тебя на душе, – произнес Брэден, опустившись в кресло в зале ожидания. – Держись, детка. И сразу скажи мне, если начнешь паниковать.

– Скажу, – кивнула я.

– Обещаешь?

Я потянулась к нему и поцеловала в щеку:

– Обещаю.

Несколько секунд мы молчали. Но это молчание только усиливало нашу близость.

А потом…

– Жаль, что нельзя будет потрахаться на высоте, да? – неожиданно спросил он. На губах его играла невероятно сексуальная улыбка, сразившая меня наповал при самой первой встрече. – Впечатление было бы офигенное.

Я с укором покачала головой, но губы невольно расплылись в улыбке.

– Зайка… если я с тобой, впечатление всегда офигенное.

– Мм…

Он наклонил голову и прошептал, почти касаясь губами моих губ:

– Хороший ответ.

После этого мы слились в поцелуе.

* * *

Ричмонд, Виргиния

Три дня спустя

– Не останавливайся, зайка, – молила я. – Не останавливайся, прошу тебя.

Брэден мягко сжал мою грудь, двумя пальцами потеребил сосок. В следующее мгновение он вошел в меня. У меня перехватило дыхание.

Утром я проснулась оттого, что его горячее тело прижималось к моей спине, рука обнимала талию, а член уже проник глубоко внутрь.

– Давай просыпайся, детка, – требовательно прошептал он, ускоряя движения. – Просыпайся.

Рука его скользнула в мои пижамные штаны, проникла между ног и нащупала клитор.

О‑о‑о… улет, улет, улет!

Я откинула голову и завопила, повторяя его имя.

Последний толчок, и Брэден уткнулся лицом мне в шею, тело его сотрясалось в упоительных конвульсиях оргазма.

Я расслабилась, охваченная блаженной истомой.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – ответил он, щекоча губами мою кожу.

– Если ты намерен вот так будить меня хотя бы раз в неделю, я ничего не имею против.

– Учту.

Брэден мягко вышел из меня, я повернулась к нему лицом, погладила по щеке и притянула к себе, чтобы коснуться его губ нежнейшим поцелуем.

Когда мы разомкнули губы, Брэден решительно нахмурился:

– Тянуть больше нельзя. Сегодня мы это сделаем.

Прежде чем кивнуть, я судорожно сглотнула. Мы прибыли в Ричмонд два с половиной дня назад и все это время не выходили из номера, занимаясь сексом почти без передышки. Я на этом настаивала, а Брэдену трудно было мне противиться, потому что он не имел ничего против секса без передышки. Но дело, ради которого мы приехали, оставалось несделанным, и он начал волноваться.

Да, похоже, тянуть больше нельзя.

* * *

Улица, на которой находился склад, располагалась в двадцати минутах езды от отеля, неподалеку от парка Трех Озер. По пути Брэден с любопытством выглядывал из окошка такси, рассматривая город, – взять машину в аренду мы решили позднее, перед самой поездкой в графство Сюррей. У меня же не было ни малейшего желания погружаться в воспоминания, любуясь знакомыми с детства местами. Честно говоря, я была чуть жива от страха.

Охранник на складе оказался приветливым и дружелюбным. Я показала ему водительское удостоверение и карточку с номером отсека, и он провел нас в помещение, напоминающее самый обычный гараж с множеством красных дверей. Около одной из дверей охранник остановился.

– Вот, пришли, – улыбнулся он, повернулся и ушел.

Брэден, почувствовавший мое замешательство, обнял меня за плечи:

– Детка, ты справишься.

Да, я справлюсь. Дрожащими пальцами я набрала код. Металлическая дверь начала подниматься. Я зажмурилась. Набралась смелости и открыла глаза. Передо мной стояли коробки. Множество коробок и чемоданов. Я робко шагнула вперед. Сердце билось где‑то в желудке. Как бы заставить его вернуться на место? Чего доброго, у меня сейчас начнется приступ.

Сильная, прохладная рука Брэдена сжала мою потную ладонь.

– Дыши, детка, дыши. Все хорошо. Я с тобой.

Я попыталась улыбнуться. Наверное, результат моих попыток мало походил на улыбку.

Я смогла это сделать. Я сюда вошла.

Дублинская улица, Эдинбург

Два года спустя

Услышав осторожное покашливание, я взглянула в зеркало и увидела, что в дверях стоит Брэден.

– Ты зачем пришел? – возмутилась я, резко повернувшись. – Нечего тебе здесь делать.

Брэден улыбнулся, пожирая меня глазами. Я даже вспотела под этим взглядом. Мать твою.

– Классно выглядишь, детка.

Я оглядела свое платье и вздохнула:

– Поверить не могу, что это я. И как тебе удалось меня уговорить?

– Когда мне это нужно, я могу быть чертовски убедителен, – самодовольно изрек Брэден.

– При чем тут твоя долбаная убедительность? То, что я на это решилась… иначе, как чудом, не назовешь. Слушай, я догадалась, зачем ты пришел! Проверить, не удрала ли я через окно?

– Ну уж нет, – состроил гримасу Брэден. – Я верю в тебя, детка. И не сомневаюсь, ты выйдешь отсюда как положено, через дверь.

– Тогда зачем приперся?

– По одной простой причине: не видел тебя несколько дней и жутко соскучился.

– Через полчаса насмотришься вдоволь. Что, подождать не можешь?

– Ну, там вокруг нас будет слишком много людей.

Он сделал ко мне шаг. Этот жадный взгляд был мне хорошо знаком.

О нет! Только не это! Сейчас не время.

– Ничего, подождешь. – Я выставила вперед руку. – Уж если ты втянул меня в эту авантюру… пустив в ход всю свою хваленую убедительность… я хочу выглядеть на все сто. Так что уноси отсюда свою похотливую задницу.

Брэден расплылся в ухмылке, но отступил.

– Будь по‑твоему, – фыркнул он. – Сегодня ты босс. Увидимся через полчаса.

– Брэден!

В дверях возникла Элли. На ней было шелковое золотистое платье до полу.

– Жених не должен видеть невесту перед свадьбой. Это плохая примета. Ну‑ка убирайся!

Она схватила его за руку и вытолкала в коридор.

– До скорой встречи, детка! – смеясь, выкрикнул он на прощание.

Я покачала головой. Голова слегка кружилась от волнения. Из зеркала на меня смотрела какая‑то незнакомая девица в роскошном подвенечном платье цвета слоновой кости.

– Ты готова, Джосс? – спросила Элли, чуть запыхавшаяся после борьбы с Брэденом.

Рядом с ней возникла Райан в точно таком же золотистом платье подружки невесты. На лице играет насмешливая улыбка, на руке – два кольца, бриллиантовое, подаренное Джеймсом в честь помолвки, и золотой ободок обручального. Они поженились восемь месяцев назад.

– Правда, Джосс, долго ты будешь возиться?

Дело происходило в спальне, прежде принадлежавшей Элли. Теперь сюда перебрались мы с Брэденом. Из Виргинии мы привезли кое‑какие семейные вещи – мамины драгоценности, плюшевого мишку Бет, несколько фотоальбомов и картин. Все остальное раздали или выбросили. На разбор вещей я потратила два дня и множество нервных клеток, но дело было сделано. После этого я смогла побывать на могилах родителей и Бет, попрощаться с ними. Сказать, что мне было тяжело, значит не сказать ничего. Не обошлось и без приступа удушья. Несколько минут мы с Брэденом сидели на траве, и он пытался привести меня в чувство. А потом я взяла себя в руки и попросила прощения у мамы, папы и Бет за то, что так долго пыталась забыть о них.

Пройдя через все это вместе, мы с Брэденом стали еще ближе. После возращения в Шотландию почти не расставались. Элли с Адамом тоже были неразлучны. Положение, при котором две влюбленные пары живут в одной квартире, порождало множество неудобств, а то, что Элли с Брэденом – брат и сестра, только усугубляло неловкость. Сексом приходилось заниматься по‑тихому. В результате Элли переехала к Адаму, а Брэден сдал свою квартиру в аренду и перебрался на Дублинскую улицу.

Год спустя он сделал мне предложение – в память о нашей первой встрече он додумался сделать это в такси, попросив водителя остановиться напротив Брантсфилдской евангелической церкви.

И вот теперь все готово к венчанию. После свадьбы мы с Брэденом полетим на Гавайи, где проведем медовый месяц. А на Дублинскую улицу вернемся уже как мистер и миссис Кармайкл. Сердце мое сладко екнуло, и я набрала в грудь побольше воздуха.

В последнее время Брэден часто заговаривал о наших будущих детях. Дети. Неужели это возможно? Я бросила взгляд на рукопись романа, лежавшую на письменном столе. Разослав его по издательствам, я получила штук двадцать писем с отказами. Но совсем недавно мне позвонил литературный агент, пожелавший прочесть роман целиком. Два дня назад я отправила ему текст по электронной почте. Целых два года этот роман был моим возлюбленным детищем. С ним было связано столько хлопот, столько сомнений и терзаний по поводу того, имею ли я право опубликовать историю родителей. Но теперь Брэден хочет настоящих детей. Когда он впервые об этом упомянул, я завопила, что слышать такого не желаю. Но он и бровью не повел. Попивал пиво и ждал, пока я выпущу пар. А через десять минут невозмутимо спросил:

– Согласись, идея не так уж плоха?

Брэден уже привык к моим заморочкам.

Я посмотрела на фотографию родителей. Они были так похожи на нас с Брэденом. Тоже любили друг друга, но постоянно выясняли отношения, спорили и ссорились. Но всякий раз мирились, потому что жить друг без друга не могли. Наверное, у них бывали тяжелые моменты. Но ведь жизнь – это не слащавый голливудский фильм. В жизни не обойдешься без проблем. Приходится сражаться за свое счастье, верещать от боли, выбиваться из сил, порой даже идти на жертвы…

Мы с Брэденом к этому готовы.

Я кивнула Элли и Райан.

Иногда на небосклон жизни набегают легкие перистые облака. Иногда – свинцовые грозовые тучи. И то и другое – вполне естественно. Конечно, я солгу, если скажу, что больше не боюсь жизненных бурь. Но я точно знаю: рядом с Брэденом я сумею перетерпеть любое ненастье. Пусть вокруг хлещет ливень. Брэден, словно зонтик, защитит меня от дождевых струй.

Каким бы ни было будущее, я готова его принять.

– Да. Я готова, – сказала я вслух.

Невозможно в полной мере выразить то чувство глубокой признательности, которое я испытываю к своим читателям. «На Дублинской улице» – мой первый опыт и в литературе, адресованной взрослым, и в жанре романа о современности, поэтому горячий прием, оказанный книге, стал для меня полной неожиданностью. Волны любви и доброжелательности, вызванные романом, вознесли меня на вершину счастья. Успех книги открыл передо мной множество новых дверей и дал возможность познакомиться с замечательными людьми.

Прежде всего я должна поблагодарить Лорин Е. Абрамо, своего фантастического литературного агента из «Dystel & Goderich Literary Management». Лорин, вы просто чудо! Вы не представляете, как я вам благодарна – и за помощь, которую вы оказали мне и моему роману, и за те восхитительные новые горизонты, которые вы передо мной раскрыли.

Я бесконечно признательна и своему редактору, Керри Доновану из «New American Library». Керри, огромное спасибо за то, что вы поверили в меня и мою книгу. Ваш энтузиазм наполняет меня уверенностью в собственных силах, и я надеюсь, в будущем нас ожидает успешное и плодотворное сотрудничество.

С огромным удовольствием я выражаю признательность Эшли Макконнел и Алисии Кэнон, редакторам первого издания «На Дублинской улице», которое было выпущено на средства автора. Милые дамы, я вами восхищаюсь! Спасибо за ту огромную работу, которую вы проделали, и за ваши комментарии, заставлявшие меня умирать со смеху. Дорогая Клаудиа Маккинни, редактор из «Phatpuppy Art», благодарю вас за ваш талант, за вашу заинтересованность, но в первую очередь за то, что вы изумительный человек, с которым приятно работать.

Я хочу также поблагодарить создателей нескольких замечательных блогов, посвященных литературным новинкам, – Шелли Буннел, Кэтрин Краймс, Рейчел из блога «Fiktshun», Альбу Солорзано, Дамарис Кардинали, Анну из блога «Опсе Upon a Twilight», Джанет Вэллес, Кейт Петерсон и Джену Фритт. Все они оказывали мне неоценимую поддержку с самого начала моей писательской карьеры и укрепляли меня в намерении написать роман для взрослых. Ребята, ваши добрые слова необходимы мне как воздух. Благодаря вам улыбка вошла у меня в привычку.

Дата добавления: 2015-05-06