Национальная гордость

• Чемпионат мира по хоккею 2008

• Четвертьфинал Евро‑2008: Россия – Голландия

• Чемпионат Европы по футболу 1960

• Чемпионат Европы по баскетболу 2007

• Олимпиада‑72, Мюнхен. Баскетбольный финал СССР – США

• Российские синхронистки на Олимпиаде‑2004 в Греции

Полтора десятилетия – с 1993 года – длилась полоса поражений сборной России по хоккею. И она прервала ее в такое время, в таком месте и в таком матче, что вкус победы стал особенно сладок. К случившемуся в Канаде событию не совсем подходит определение «сенсационное». Чемпионат мира выиграла сборная, за которую выступали великолепные хоккеисты: лучший бомбардир НХЛ Александр Овечкин, претендент на титул лучшего вратаря Евгений Набоков, выдающийся форвард Сергей Федоров, замечательный снайпер Илья Ковальчук, входящий в число сильнейших защитников мира Андрей Марков и другие отличные игроки. До финала сборная России выигрывала во всех матчах. Но ее победа на мировом первенстве – хотя очень логичная и очень правильная – не могла не стать грандиозным праздником, таким, который обеспечивает как раз большие сенсации.

Между Мюнхеном и Квебек‑Сити были сплошные поражения. На всех соревнованиях – мировых первенствах, Олимпиадах, Кубках мира. На всех стадиях – в шаге, в двух и совсем далеко от золота. Всех оттенков – нелепые, позорные и просто обидные, как в 2007‑м, в Москве, когда в полуфинале сборную России, всех крушившую, в полуфинальном овертайме на Ходынке выбили финны. По всем возможным причинам. Из них, этих причин, можно было бы составить целый справочник на тему «Из‑за чего можно проиграть в хоккей». И эта полоса нескончаемых поражений наводила на мысль о том, что над российским хоккеем повисло какое‑то проклятие.

Оно было снято в том матче, в котором, казалось, снять его уж точно невозможно. Эту игру надо было смотреть с трибуны. И оглохнуть от рева зрителей за пять с небольшим минут до конца первого периода, когда Брент Бернс забил в большинстве «пять на три» третий канадский гол в ответ на один российский Александра Семина. Канадская публика блестяще разбирается в хоккее. И она уже чувствовала запах крови. Она уже видела, что шведские арбитры щадят Канаду и не щадят Россию. Не обращают внимания на то, что сзади цепляют Максима Сушинского, предоставляя Крису Кунитцу возможность пальнуть в «девятку» ворот Евгения Набокова, зато удаляют Федорова за выброс шайбы, хотя это был явный рикошет. И, разумеется, видела, что соперники не то чтобы «плывут», но по крайней мере не выполняют тренерский план – тормозить мощных канадских форвардов до красной линии.

И, конечно, не смогла не почувствовать, что где‑то в середине матча, обменявшись к тому времени шайбами, команды словно поменялись душами. Канадцы, только что давившие, вдруг «сдулись». Они отбивались. А спортивный комплекс Colisee Pepsi притих. Вернее, притихла часть зрителей, болевшая за Канаду. Та, которая болела за Россию, наоборот, стала выигрывать в одну калитку. И это она уже чувствовала запах чей‑то крови.

И канадцы, уже совершенно забывшие об атаке, пропустили в третьем периоде от Алексея Терещенко. Россиянам, чтобы перевести матч в овертайм, требовалось забить еще – подавленной, жмущейся к своим воротам, но все же еще сохраняющей способность отмахиваться от чужих атак Канаде, к тому же имеющей в воротах неплохого Кэма Уорда. Он брал сложнейшие броски. Не взял хитрющий, из‑под Джея Боумистера, от Ковальчука – бросок‑невидимку.

А тот открыл счет своим голам на чемпионате, как по заказу, тогда, когда это было нужнее всего. И он же закрыл этот чемпионат – на пару с Риком Нэшем.

Это Нэш, несчастнейший, может быть, в тот день человек во всей Канаде, выбросил шайбу через борт в овертайме и заработал от шведских судей малый штраф. Прошло чуть меньше минуты – и Ковальчук метнул шайбу под ловушку Уорда. Таким способом он уже пробовал забить ему в третьем периоде. Тогда Уорд среагировал. В овертайме бросок был точнее и сильнее ровно настолько, чтобы сделать российскую команду «золотой».

А чтобы понять, почему она такой стала, стоило увидеть и услышать еще кое‑что. Скажем, Ковальчука, который после матча наотрез отказывался говорить о себе, зато с удовольствием говорил о команде и ее тренерах: «Поверьте, работать с ними – колоссальное удовольствие. Это постоянный позитив, постоянное ощущение свободы. Ты заряжаешься от них энергией». Или главного тренера Вячеслава Быкова, который, по идее, мог бы обидеться на тех, кто рассматривался в качестве кандидата, но не стал играть за сборную. А он благодарил их всех: «Я ведь знаю, что они нас тоже поддерживали».

И стоило съездить в гостиницу Concorde, в которой жила в Квебек‑Сити сборная и рядом с которой болельщики в ее свитерах хором пели «Катюшу». А уже ставший чемпионом мира Набоков все пересматривал эпизод с голом Хитли. Он пытался понять, как мог пропустить в ближний угол…

И стоило там, в Concorde, послушать Федорова, объяснявшего нечто, на его взгляд, безумно важное: «Почему я приехал в сборную? А я знал, что за скамейкой, за моей спиной, будет стоять человек, который даст мне силы. Лично мне, во всяком случае. Человек, с которым мы вместе играли в ЦСКА, в сборной Союза. Я ведь прошел ту школу – Вячеслава Быкова, Андрея Хомутова, Вячеслава Фетисова, Владимира Крутова, Сергея Макарова, Николая Дроздецкого, Игоря Ларионова. Я у них учился. Без них все это было бы невозможно».

После победы в Квебеке не прятали эмоции даже те, кому это вроде бы положено по рангу, даже те, для кого наши хоккейные триумфы когда‑то были событием привычным и кто сам на льду добывал их для страны. Великий вратарь Владислав Третьяк сравнивал этот матч с первым суперсерии‑1972. «Это ведь чудо! Настоящее чудо! Мы и сегодня их переломили! На чужой площадке, в Канаде, в исторический для хоккея год!» – говорил он в десяти метрах от бурлившей раздевалки победителей в Colisee Pepsi.

Великий защитник Вячеслав Фетисов вспоминал, что после четвертьфинала со Швейцарией подошел к Ковальчуку, так и не забившему на тот момент еще ни одного гола, а вдобавок заработавшему дисквалификацию на полуфинальный матч, и сказал ему, что тот обязательно «выстрелит» в «золотой» встрече, только надо успокоиться. Форвард успокоился и стал героем. Судя по голосу Фетисова, ему самому, выигравшему в хоккее абсолютно все, не удалось успокоиться и спустя четыре часа после игры.

38‑летний Федоров, тоже все в карьере уже выигравший, отвечая на вопрос, схожи ли его ощущения после успеха в Квебеке с теми, которые он испытал, завоевав предыдущий свой чемпионский титул в 1990‑м, ответил: «Очень! У этой победы такой же хороший вкус. Настоящий, золотой». Эмоций, кажется, совершенно не осталось лишь у главного творца триумфа. Вячеслав Быков улыбнулся после матча, кажется, всего пару раз. «Внутри пустота. Все эмоции выплеснулись», – признавался он.

Третьяка, Фетисова, Федорова, Овечкина, с какой‑то космической скоростью рассекавшего по площадке с российским флагом в руках после убившего Канаду гола, кричавшего в телекамеру: «Это для тебя, Россия!» – и плакавшего на церемонии награждения автора гола, можно было понять. Российская сборная одержала особенную победу. Особенную и оттого, что состоялась она в столице провинции, где дети, как шутят местные, рождаются с клюшками в руках, где хоккей – религия, культ, и оттого, что ждали ее чересчур долго. С германского чемпионата мира 1993 года – последнего крупного хоккейного турнира, ею выигранного. Тогда Быков был еще хоккеистом, а многие из его подопечных попросту не помнили того турнира – так это было давно.

Это настоящее чудо! Мы и сегодня их переломили! На чужой площадке, в Канаде, в исторический для хоккея год!

Владислав Третьяк о победе на ЧМ по хоккею 2008 года

Но все же не так давно, как в футболе. В последний раз в финал европейского чемпионата по футболу пробилась еще советская сборная под руководством блистательного Валерия Лобановского аж в 1988 году. С тех пор речи не шло не только о финале, но даже о выходе из группы.

Так что в том, что ночью 19 июня 2008 года, после того как словацкий арбитр Любош Михел дал последний в третьем четвертьфинале чемпионата Европы свисток, праздновать успех сборной России на улицы Москвы вышло более полумиллиона человек, не было ничего удивительного. Это была выдающаяся победа, даже на фоне тех, которые были одержаны на групповом этапе над греками и шведами. И не только потому, что после нее российская команда уже обеспечила себе медали турнира, на который приехала, чтобы биться за выход из группы.

Аналога этой победы в российской истории подобрать просто невозможно. Сборная Голландии стала всего третьей из стабильно входящих в мировую футбольную элиту футбольной жертвой России. Но две предыдущих – французы в 1999 году в Сен‑Дени и англичане в 2007 году в Москве – были обыграны все‑таки не в финальных, а в отборочных турнирах, и обыграны не столько на классе, сколько на кураже и характере, благодаря случающимся в футболе озарениям, которые иногда посещают отдельные команды и отдельных игроков.

Базельский триумф был совершенного иного рода. Он состоялся в матче не просто с сильной и статусной командой, а с командой, чья игра в группе произвела невероятно сильное впечатление. Командой, разгромившей чемпионов мира итальянцев и вице‑чемпионов французов, уверенно справившейся вторым составом с сильными румынами. Командой, которая, несомненно, была здорово готова к Евро‑2008 и его золото уже считала абсолютно реальной целью. Он состоялся в матче, выигранном не на кураже и везении, а напротив, вопреки тому, что везения не было, зато было явное российское игровое превосходство.

Базель в ту субботу превратился, по существу, в свой для сборной Голландии город. Голландцев туда прибыло сто тысяч человек – минимум в пять раз больше, чем россиян. А немецкая газета Bild, описывая активность людей в оранжевых майках, писала, что «базельские пивные были осушены ими до последней капли».

Эти люди заранее праздновали победу. И каким же для них шоком должно было стать то, что происходило на поле стадиона «Санкт‑Якоб парк»! Голландия, сразу забиравшая контроль над мячом в матчах и с Италией, и с Румынией, была вынуждена отдать его сопернику и гнуться под его натиском, а ее болельщики на трибуне за воротами Эдвина ван дер Сара – слушать громкое «Вперед, Россия!» с противоположной и наблюдать за тем, как их бесподобную сборную давят, давят и давят. А та, время от времени намеренно, чтобы в походящий момент резко и больно «спружинить», поддававшаяся давлению и итальянцев, и французов, на сей раз не «пружинила», а просто отбивалась.

Один хороший голландский тренер обыграл 11 хороших голландских парней.

Андрей Аршавин о победе над сборной Голландии на ЧЕ 2008 года

Где были потрясающие голландские плеймейкеры Уэсли Снейдер и Рафаэль ван дер Варт? Метались в поисках мяча, а изредка добывая его, тут же натыкались то на Сергея Семака, то на Игоря Семшова, то на Константина Зырянова. Голландия осталась без центра поля.

Где были ее великолепные фланговые игроки, которые могли хотя бы отчасти компенсировать беды в центральной зоне? На правом голландском фланге Халид Булахруз, который все же вышел на поле, несмотря на страшную трагедию – за несколько дней до матча у него умер новорожденный ребенок, и при помощи Дирка Кейта не мог справиться с Жирковым. В середине первого тайма ван Бастен перебросил Кейта налево – там, где Джованни ван Бронкхорста, всегда активного, запер у собственной штрафной Иван Саенко.

Картина, даже после того как голландцы чуть‑чуть освоились, все равно выглядела какой‑то сюрреалистичной. Россияне наступают – и наступают красиво. И в этих атаках все время создают что‑то неприятное у ворот Эдвина ван дер Сара – как в том эпизоде, когда Аршавин, убрав одним движением Андре Ойер а, пробил в дальний угол, и голландскому голкиперу пришлось растянуться во весь свой огромный рост, чтобы выудить мяч из ворот. Или как в том эпизоде, когда его опять выручили рост и длина рук – после страшной силы удара Дениса Колодина под перекладину. А голландцы, эталон красивого футбола, получают шансы – но исключительно на «стандартах» и чужих ошибках. Но эти голландские шальные штрихи нисколько не портили создаваемое Россией яркое полотно. Чтобы придать ему совсем очевидный блеск, россиянам во втором тайме понадобилось десять минут. Умница Аршавин выложил мяч на вырвавшегося в штрафную слева Семшова, тот прострелил в центр, а там Павлюченко выскочил из‑под Йориса Матейсена и переправил мяч в сетку.

Этот гол, казалось, стал для Голландии приговором. Марко ван Бастен исчерпал лимит замен на исходе игрового часа. Он срочно пытался что‑то менять – но ничего не менялось. Россияне в контр атаках кромсали голландскую защиту так же, как и за три дня до этого шведскую. Мог забивать подключившийся Анюков – его удар остановил у «ленточки» ван дер Сар. Мог забивать Динияр Билялетдинов – но почему‑то не пошел на прострел Аршавина. Мог забивать Павлюченко – но не перекинул, выходя один на один, голкипера. Мог после изумительного паса Жиркова забивать Дмитрий Торбинский – но мяч выбили у него из‑под ног.

Счет в концовке мог стать 5:0 в пользу сборной России, а стал – 1:1. Любош Михел выжал для голландцев шанс, заметив случайное попадание мяча в руку Павлюченко где‑то у бровки. И единственное нормально действовавшее в тот день голландское оружие – «стандарты» – выстрелило наконец не холостым, а боевым. Ван Нистелрой подкараулил подачу Уэсли Снейдера у дальней штанги и головой вбил мяч в наши ворота, подарив Голландии надежду, на которую она вовсе не наиграла.

Когда Любош Михел перед финальным свистком вытащил из кармана красную карточку для Колодина, на самом деле прокатившегося мимо ног Снейдера – это было уже что‑то за пределами добра и зла. Хорошо, что затем он, подойдя посоветоваться к лайнсмену, зафиксировавшему, что за секунду до колодинского подката мяч выскочил за лицевую, отменил удаление.

А дальше был овертайм и продолжение странных событий, никак не вяжущихся с репутацией футбольной сборной России – команды, которая не умеет держать удар. Команды, к чьим лучшим качествам «физика» не относится. Голландцы, находившиеся после своего чудесного спасения на эмоциональном подъеме, в подъем игровой его воплотить так и не сумели. Марко ван Бастен признавался, что был потрясен тем, насколько очевидным было превосходство россиян в дополнительное время в скорости: «Весь овертайм мы играли вшестером…»

Игра шла в одни ворота, а каждая российская атака была опаснее предыдущей. Аршавин пробил с линии штрафной – выше. Павлюченко, сместившись в центр, пальнул в крестовину. Аршавин выложил почти идеальный пас Торбинскому, но ван дер Сар взял его удар в касание. Йон Хейтинга свалил просочившегося в штрафную Жиркова, однако Михел испугался указывать «на точку».

Эдвин ван дер Сар говорил, что в те минуты уже не думал ни о чем, кроме серии пенальти. Она представлялась ему последней возможностью как‑то совладать с невероятно мощным противником. Но в середине второго из дополнительных таймов Андрей Аршавин ушел от Ойера и выложил как на блюдечке изумительный навес от лицевой Дмитрию Торбинскому, который этот момент упустить уже не мог, даже если бы захотел: мяч опустился ему на левую ногу на «ленточке». А через четыре минуты ударом между ногами ван дер Сара Аршавин избавил Россию даже от тени печальной для нее концовки основного времени, а заодно спас комиссию УЕФА от споров, кому вручать приз «Лучший игрок матча». «Футболист, блестяще двигающийся и блестяще видящий поле. Футболист мирового уровня», – объяснял спустя полчаса и так всем очевидное член этой комиссии, знаменитый в прошлом датский защитник Мортен Ольсен. А сам Аршавин, оцененный The Guardian после этой встречи в £12 млн, объяснял, что все дело скорее не в игроках, а в том, что «один хороший голландский тренер обыграл 11 хороших голландских парней». И правы были оба.

Интересно, что триумф сборной СССР на чемпионате Европы 1960 года был очень похож на победу, состоявшуюся почти 50 лет спустя. А ведь ее могло и не быть.

Дело в том, что первый чемпионат Европы (или, как его тогда называли, Кубок европейских наций) чуть было не сорвался. По регламенту стран‑участников турнира должно было быть не меньше 16, но многие федерации – скажем, все четыре британские – почему‑то не захотели подавать заявки. Организаторы, которые, говорят, уже думали о том, чтобы отменить Кубок, были спасены буквально в последние дни. И 29 сентября в «Лужниках» в присутствии более чем 100 000 зрителей состоялся первый матч европейских первенств. Сборная СССР начала свой путь к финалу с гола, забитого Анатолием Ильиным, и победы над Венгрией 3:1. В ответном матче советские футболисты снова выиграли 1:0 и в четвертьфинале вышли на Испанию.

Этой сборной тогда опасалась вся Европа (напомним, что именно на конец 50‑х пришелся расцвет мадридского «Реала», завоевывавшего один Кубок европейских чемпионов за другим). Но встретиться с Франсиско Хенто и другими его лидерами нашим не довелось. Правительство генерала Франко посчитало, что испанским спортсменам состязаться с коммунистами нельзя, и Испания снялась с чемпионата. Так сборная СССР, которой руководил Гавриил Качалин, попала во Францию, где проходила заключительная стадия чемпионата (тогда медали разыгрывались в своеобразном «финале четырех»).

Сюрпризом ее появление там ни для кого, в общем‑то, не стало. Советский футбол уже тогда пользовался достаточным авторитетом. Его принесли победа на Олимпиаде в Мельбурне в 1956 году и весьма солидное для дебютантов выступление на чемпионате мира в Швеции два года спустя. И фамилии таких наших футболистов, как полузащитники Юрий Войнов и Игорь Нетто, форварды Слава Метревели и Валентин Иванов, в то время уже были хорошо известны в Европе. А Лев Яшин уже не один год считался лучшим голкипером мира. Знали в Европе и о том, чем сильны советские футболисты: в первую очередь физической подготовкой, умением действовать быстро и жестко на протяжении всего матча.

В полуфинальном матче в Марселе сильные стороны советского футбола опробовала на себе команда Чехословакии. Команда, между прочим, не слабая: за нее выступали три европейские суперзвезды – Йозеф Масопуст, Ян Поплухар и Ладислав Новак. Но с соперником она ничего поделать не могла. Блистал Иванов. После его прорыва был забит первый гол. Второй он забил сам, показав отменный дриблинг. Потом отметился мячом Виктор Понедельник. А на 67‑й минуте Йозеф Войта, видимо, испугавшись Яшина, промазал пенальти.

До финала также добрались мощные в те годы югославы, одолевшие хозяев, – техничная, тактически великолепно обученная сборная. И в первом тайме матча на «Пар де Пренс», за которым, кстати, наблюдали всего‑то 17 с небольшим тысяч человек (как тут не вспомнить лужниковский ажиотаж вокруг рядовой вроде бы встречи предварительного раунда), она имела преимущество. Югославские лидеры Драгослав Шекуларац и Бора Костич доставили советской обороне кучу проблем. Мы в конце концов пропустили. Гол был довольно курьезный: Дражан Еркович навесил, а мяч то ли от Милана Галича, то ли от некстати оказавшегося рядом с воротами капитана Нетто отскочил в сетку.

Тем, что югославам не удалось развить успех, наши футболисты обязаны не Льву Яшину, выручившему команду с полдюжины раз, а тем, что им не удалось удержать преимущество, – его коллеге Благое Виданичу, который в начале второго тайма отпустил мяч после дальнего удара Валентина Бубукина и позволил добить его Метревели.

А потом стало сказываться превосходство СССР в «физике». Еще в основное время Иванов упустил отличный шанс все завершить. А гол – возможно, самый знаменитый и важный в истории советского футбола – состоялся уже в дополнительное время благодаря умению Виктора Понедельника играть головой.

В награду автор «золотого» мяча и другие участники победного финала – Лев Яшин, Гиви Чохели, Анатолий Крутиков, Анатолий Масленкин, Юрий Войнов, Игорь Нетто, Слава Метревели, Валентин Иванов, Валентин Бубукин, Михаил Месхи – получили (ну, разумеется, помимо торжественной встречи на родине) возможность посетить банкет на Эйфелевой башне, а также по $ 100 на каждого в качестве премиальных.

Основное отличие этой победы от базельской даже не в том, что сборная СССР выиграла чемпионат, а сборная России – лишь репутацию (которую не замедлила подпортить, пролетев мимо чемпионата мира), а в том, что одна была практически закономерной, а другая – все же неожиданной.

Но не более неожиданной, чем та, что случилась годом ранее в Испании. 17 сентября 2007 года баскетбольная сборная принесла российскому спорту одну из самых красивых побед в его истории. В финальном матче чемпионата Европы в Мадриде россиянами, чьим потолком считался четвертьфинал, были обыграны – 60:59 – его хозяева, чемпионы мира, испанцы.

Последнее золото отечественный мужской баскетбол завоевал очень давно. Это случилось более 20 лет назад – в 1988‑м, на выигранной великой командой СССР с Арвидасом Сабонисом, Александром Волковым, Шарунасом Марчюленисом, Валерием Тихоненко сеульской Олимпиаде. Российская сборная постепенно превратилась в рядового середняка. Ведущие клубы России благодаря иностранным легионерам брали еврокубки. А национальная команда, укомплектованная в основном теми, кого легионеры вытеснили из клубной основы, терпела провал за провалом, после серебра чемпионата мира 1998 года неизменно финишируя вдалеке от призовых мест крупных соревнований или вовсе не проходя отбор на них.

Определить основную составляющую российского чуда в Испании очень просто. Она американского происхождения. В США родился Джон Роберт Холден, забивший за две с половиной секунды до сирены «золотой» мяч в испанское кольцо: только ради этого одного стоило затевать историю с представлением ему российского гражданства. В США за клуб НБА «Юта Джаз» выступает признанный самым ценным баскетболистом чемпионата Европы Андрей Кириленко, который провел два гениальных матча – в полуфинале с Литвой и в финале с Испанией.

В сильнейшей лиге мира играл и демонстрировавший по ходу чемпионата потрясающий баскетбол Виктор Хряпа, вошедший, будучи форвардом, в пятерку лучших ассистентов турнира. А самое важное – американец – главный тренер сборной. Дэвид Блатт, без сомнения, был героем номер один испанского чемпионата.

То, что эта победа является в первую очередь тренерской заслугой, абсолютно очевидно. Ведь состав сборной России в Испании на три четверти повторял состав предыдущего первенства в Сербии. Кириленко, Хряпа, Пашутин, Саврасенко, Моня, Моргунов, Самойленко – все они безуспешно бились много лет в четвертьфинальный потолок. «Я горжусь тем, что мы смогли изменить характер, лицо и стиль сборной России», – сказал после мадридской победы Дэвид Блатт. И с ним невозможно было спорить. По именам, по статусу баскетболистов такая же, как та, что терпела поражения на предыдущих чемпионатах, команда сыграла совершенно по‑новому.

У сборной Блатта в порядке было все. Его команда умела плотно защищаться, ставить прессинг, проводить не только привычные скоростные атаки, но и разыгрывать сложные, отработанные до автоматизма комбинации в позиционном нападении. А находок в ее игре – вроде резкого паса с периметра Хряпы под кольцо – было больше, чем у какой‑либо другой сборной.

Но еще поразительнее был сумасшедший настрой команды. В Испании так ярко или по крайней мере полезно, как не играл, может быть, никогда в жизни, сыграл почти каждый из ее игроков. В том числе Андрей Кириленко, затмивший участвовавших в чемпионате суперзвезд НБА Газоля, Паркера, Новицки. «Это лучшая команда в моей карьере», – признался после финала капитан сборной России.

В ведь назначение Дэвида Блатта первым иностранным тренером в истории сборной представлялось очень рискованным шагом со стороны Российской федерации баскетбола. У Блатта был совсем скромный послужной список. Репутацию классного специалиста он получил, исполняя шесть лет функции помощника главного тренера в «Маккаби» из Тель‑Авива, а единственную победу в должности руководителя тренерского корпуса одержал в 2005 году с санкт‑петербургским «Динамо» в Евролиге FIBA – второразрядном еврокубке. Но эффективность его работы превзошла в итоге все самые смелые ожидания.

И доля удачи в этом результате была невелика. О тренерской удаче говорить нельзя хотя бы потому, что сборной России пришлось прорываться сквозь невероятно тяжелую турнирную сетку. На втором этапе она обыграла действовавшего обладателя континентального титула – Грецию. В четвертьфинале – приехавшую за медалями Францию с лучшим баскетболистом финальной серии чемпионата NBA Паркером. В полуфинале – состоявшую исключительно из игроков топ‑уровня Литву, которая, как и французы, разгромила россиян в августе в контрольном матче. Наконец, в финале она справилась с Испанией. Сборной, завоевавшей в 2006 году звание чемпиона мира и к участию в домашнем первенстве привлекшей всех своих лидеров – Пау Газоля, Хуана Карлоса Наварро, Хорхе Гарбахосу, Хосе Кальдерона, Руди Фернандеса. Сборной, обреченной, казалось, на победу.

Россияне справились с ней, несмотря на очень лояльное судейство по отношению к хозяевам. Несмотря на поддержку 15‑тысячного зала. Несмотря на достигнутое теми на старте второй четверти – после трехочкового Хорхе Гарбахосы – преимущество в 12 очков: такое испанцы, если разыгрались, обычно не отдают.

Сборная России заставила его отдать. Кириленко, на счету которого 17 очков, пять подборов, две передачи и перехват, и Хряпа с семью очками, десятью подборами и четырьмя передачами играли так уверенно, будто бы им противостояла не лучшая, а десятая команда мира. Молодой Антон Понкрашов, которому до финала доставался минимум игрового времени, был брошен Блаттом в бой в решающий момент – и забил важнейший трехочковый, а потом отдал великолепный пас на дугу Хряпе. Они и все остальные бились так, словно это был последний матч в их жизни.

А испанцы, столкнувшись с непривычным градусом сопротивления, занервничали. Газоль мазал штрафные. Наварро, фантастический снайпер, – все свои броски. Россияне все‑таки добились концовки, ставшей секундами торжества Холдена. Обокрав зазевавшегося Газоля, он обеспечил россиянам, проигрывавшим 58:59, право на решающую атаку. И в этой атаке сам взял на себя ответственность за бросок. И судьба вознаградила Холдена и всю сборную России за отвагу, отправив мяч от дужки не в протянутые к нему испанские руки, а в кольцо. Газоля, пытавшегося спасти Испанию, атакуя с сиреной, она наградить не посчитала нужным.

15 тысяч зрителей не понимали, что произошло. Только мы бегали по площадке.

Андрей Кириленко о победе на ЧЕ по баскетболу 2007 года

И если заключительные мгновения этого матча кому‑то напомнили три последние секунды олимпийского финала 1972 года в Мюнхене, то это правильно. Тогда мы проигрывали сборной США одно очко – американцы забили оба штрафных после ошибки Александра Белова. Тот рванул под их кольцо едва ли не раньше, чем Дуг Коллинз выбросил свой второй штрафной. Иван Едешко, вводя мяч в игру, запустил его по крутой дуге через всю площадку, и Белов, выловив передачу в борьбе с двумя американцами, вместе с сиреной принес нам победные два очка.

Но разве восторг, охватывающий спортсменов и зрителей после неожиданных побед, больше и искреннее, чем торжество после победы «запланированной» (как будто такие вообще бывают)? На Олимпиаде 2004 года в Греции триумф российской сборной по синхронному плаванию был, казалось, гарантированным. Настолько, что уникальная программа для выступлений готовилась вопреки всем канонам синхронного плавания. Главный тренер сборной Татьяна Покровская не ставила перед собой цель воплотить какие‑либо образы, а просто хотела подарить людям праздник с помощью эксклюзивной, написанной специально для российской сборной самбы.

Зазвучал зажигательный ритм, россиянки прыгнули в воду и начали танец – и вдруг музыка оборвалась. Восемь девушек продолжали танец. Как Ирина Роднина и Александр Зайцев, откатавшие свою программу на золото на чемпионате мира в 1973 году тоже без музыки. Но спустя несколько секунд свисток выгнал синхронисток из воды на бортик. Неподалеку суетились люди в официальных костюмах, решавшие, как быть.

Что было бы, если бы нас не вызвали из воды? Продолжали бы без музыки!

Мария Киселева о победе в синхронном плавании на Олимпиаде‑2004

Одна девушка, не участвовавшая в выступлении, побежала за другим, рабочим диском, поскользнулась, упала и заплакала. Навзрыд плакал весь вечер и диджей Пепе, который в радиорубке был ответственным за трансляцию музыки. Он ничего не мог понять в происшедшем и брал всю вину на себя.

«В первый раз такое происходит! – вспоминала те жуткие минуты Мария Киселева. – Поддерживали друг друга, говорили, что, может, это и к лучшему: во второй раз сделаем все еще лучше… Что было бы, если бы нас не вызвали из воды? Продолжали бы без музыки». Она рассказывала об этом через четверть часа после того, как девушки, чье состояние легко можно представить, второй раз вошли в ту же воду. Наверное, никто не удивился бы, если бы они что‑то в своей программе сорвали. Но они не сорвали ничего. Был безумный темп, безумные по эффектности поддержки, идеальная синхронность. И все «десятки» за артистизм, гарантировавшие, что остальным не светит в этих соревнованиях ничего. Наш карнавал в Афинах состоялся.

Глубокой ночью победительницы появились в Bosko‑доме. Девушки, стершие театральный грим, делающий их лица преувеличенно славными, выглядели даже более соблазнительно. Этому не в последнюю очередь способствовало то, что отсутствие грима создавало странную иллюзию доступности. У этих девушек можно было без зазрения совести попросить телефон и даже рассчитывать, что его дадут.

Подобная иллюзия тут же, похоже, овладела всеми без исключения борцами, ожидавшими синхронисток. Энтузиазм проявили все, и прежде всего Хасан Бароев, который, подойдя к столику пригласить какую‑нибудь девушку на танец, взял за талию одну из них, но так галантно при этом махнул рукой, что в ней оказались сразу еще три.

Оркестр Игоря Бутмана с воодушевлением сыграл мелодию популярной песни «Если б я был султан» из кинофильма «Кавказская пленница» и перешел к популярной песне «А нам все равно» из кинофильма «Бриллиантовая рука». Девушки вместе с борцами тоже пели эти песни (в танце).

Пол крыши выдержал.

Ночь переходила в утро, и все было как надо и даже лучше, но чего‑то все‑таки, как это иногда бывает, недоставало. Люди с такой легко ранимой психикой тонко чувствуют эти вещи. В какой‑то момент Игорь Бутман, вспоминая на своем саксофоне одну мелодию из Джеймса Брауна, посмотрел на борца‑осетина, одиноко стоящего у лестницы, ведущей вниз, к выходу. Что‑то такое Игорь Бутман прочел в его глазах… Что‑то, из‑за чего без раздумий и колебаний перешел к лезгинке. Борец услышал лезгинку на саксофоне позже, чем заработали его руки и ноги. Через мгновение ходуном ходила вся крыша.

Но она выдержала и это испытание.

Оставалось спеть гимн России. Всем, кто не помнит его наизусть, раздали текст. В руках каждого посетителя Bosko‑крыши оказался, таким образом, лист бумаги. Пока синхронистки, а также три победительницы в прыжках в длину пели, внизу на улице собралась огромная толпа горожан.

Веселье продолжалось до восхода солнца.

Часа через три после этого девушки, бодрые и отдохнувшие, пройдя жизнеутверждающую процедуру допинг‑контроля, были уже в 30 километрах от Афин, в закрытом клубе «Мета‑Суньо» на берегу моря, у подножия храма Посейдона. У них здесь была запланирована party без посторонних, т. е. девичник.

Храм Посейдона сиял над бухтой, как сахарная голова. Девушки на святилище царя морей даже не оглянулись. Зачем им – и так богини.

Вид шести (отсутствовали Мария Киселева и Ольга Брусникина) загорелых девушек, олимпийских чемпионок, несмело входящих в воду, навсегда и совершенно заслуженно останется в памяти обслуживающего персонала этого отеля.

Глава 5

Дата добавления: 2015-05-06