Режим поиска 3 страница

Вот только на самом деле это был миниатюрный передатчик под названием «активное УОРЧ», устройство определения радиочастоты. Получив и распознав запрос, оно выдавало ответный сигнал. В нем использовались проводники толщиной шестнадцать нанометров, специальная двухслойная литиево‑кадмиевая батарея и волосок антенны, вплавленный в пластик.

Устройство откликалось на сигнал запроса, переданный с секретного спутника «Эгон», обладающего высочайшей чувствительностью и лучшим отношением «сигнал‑шум» среди всего того, что выводилось на орбиту. Как только космический аппарат посылал запрос, огромные антенны, похожие на зонты, начинали искать на определенной частоте зашифрованный ответ, очень слабый, но все равно различимый. Всего этого ни Боджер, ни Крекер, ни Тони не знали.

Второй частью был портативный компьютер с программным обеспечением, способным скачивать из Интернета нужную географическую карту, принимать информацию со спутника и отображать местонахождение кредитки. Можно запросто следить за обладателем карточки с любого расстояния, даже из‑за линии горизонта.

Так что можно не беспокоиться насчет плотного транспортного потока, внезапных поворотов и ускорений. Контакт будет оставаться всегда, до тех пор пока Свэггер не обнаружит у себя в бумажнике лишнюю карточку, чего, возможно, так никогда и не произойдет.

– Ну, хорошо, – наконец сказал Мик. – За дело. Если это не Свэггер, мы сможем забрать кредитку назад более откровенным способом, чем тот, каким нам придется ее подкидывать.

– О, клево! – обрадовался Тони Зи. – Вот это мне уже нравится.

Джексон, штат Южная Каролина,

стоянка перед рестораном быстрого обслуживания

«Ти‑джи‑ай‑эф»,

21.15

Закончив ужин, Свэггер откинулся назад, пытаясь хоть немного расслабиться, тоскуя по выпивке, дочерям, жене, простой жизни и бесконечному количеству свободного времени на сон. Еще он попытался безобидно солгать самому себе о глубокой и полезной платонической дружбе со Сьюзен Окада. Почему бы не помечтать?

Однако в настоящий момент все это недоступно. Что хуже, в столь поздний час начинало побаливать бедро. Казалось, в последние несколько месяцев оно вело себя лучше, однако после длительных нагрузок сустав воспалялся и начинал напоминать о себе. Сейчас же бедро словно затаилось, готовое взорваться обжигающей болью.

Боб подозвал официантку, протянул ей двадцатку, получил сдачу, оставил слишком большие чаевые, схватил счет, бросил его в чемоданчик и встал, опираясь всем весом на здоровую ногу. Мышцы затекли, но он, переборов неуютное ощущение, вышел на улицу и стал искать на стоянке свое авто – «Форд Торес», взятый напрокат.

Отыскав машину, Боб направился к ней. Заполненная наполовину стоянка, окруженная невысокими кустами, была освещена золотисто‑красными отсветами больших неоновых букв «Ти‑джи‑ай‑эф» на крыше ресторана. Дойдя до нужного ряда, Боб повернул.

Неизвестный ударил его со всей силы, толкнув на багажник машины. Бобу не то чтобы стало больно, но он полностью потерял ориентацию.

– Какого черта!.. – выдавил Свэггер.

Но нападавший пригвоздил его к багажнику, и он сполз вниз. Зрительные нервы откликнулись на резкий удар, перед глазами засверкали фотовспышки, закружились огненные карусели, вспыхнули свечки, но он быстро пришел в себя – и все же чуть опоздал. Тяжелое колено надавило ему на спину, второе оказалось на шее, а вместе они несли вес здоровенного верзилы.

– Закрой свою долбаную пасть, мистер, или я сломаю тебе хребет!

Нападавший занимал господствующее положение, придавив Боба к асфальту своим весом. Свэггер попытался вырваться, однако он понимал, что противник превосходит его по всем статьям. Он повернул голову в сторону, почувствовал, как грабитель разрывает его спортивную куртку, вытаскивает бумажник, затем хватает чемоданчик и пробует открыть.

– Эй, ты! – вдруг послышался гневный оклик с противоположного конца стоянки.

– Твою мать, – пробормотал нападавший, поднимаясь на ноги.

Развернувшись, он пустился наутек, и Бобу оставалось только смотреть, как мужик пересек стоянку, перепрыгнул через невысокую живую изгородь и устремился к дороге. Однако появившийся парень атлетического сложения перехватил его у самой обочины, продемонстрировав блестящее тактическое мастерство опытного бойца. Оба повалились на асфальт, переплетенные друг с другом.

Грабитель оказался крепким ублюдком; ему удалось воткнуть правый кулак под ребра «доброму самаритянину» и отпихнуть его назад, после чего перед громилой открылась дорога к свободе. Вскочив на ноги, он бросился бежать и, в одно мгновение, промчавшись по улице, скрылся из виду, завернув за торговый центр в конце квартала.

Боб подоспел к своему спасителю как раз в тот момент, когда тот поднялся с земли.

– С вами все в порядке, мистер? – спросил он.

– Ерунда, – ответил тот. – У моей мамаши удар и то посильнее.

Боб увидел перед собой широкоплечего парня лет тридцати с небольшим, в великолепной физической форме, похожего на бывшего футболиста. Парень подобрал с земли свою бейсболку и водрузил ее на голову, затем вытер с лица пот.

– Эй, – продолжал Боб, – без шуток, вы поступили здорово, но, честное слово, лучше бы этого не делать. У этого типа мог быть с собой нож или пистолет.

– Знаете, – улыбнулся парень, – все произошло так быстро, что я даже не успел ни о чем подумать. Моя реакция была инстинктивной. Будете вызывать полицию или как?

– Если честно, – ответил Боб, предчувствуя несколько часов, убитых на дачу показаний, из которых все равно ничего не получится, – мне не хочется. Я не ранен. Да, мой бумажник – проклятие, кажется, этот подонок…

Но парень остановил его.

– Подождите, я заметил, как он что‑то выбросил на бегу. Давайте проверим.

Пройдя несколько шагов вперед, они увидели бумажник, валяющийся на тротуаре.

Парень подобрал его, раскрыл, заглянул внутрь и спросил:

– Вы мистер Свэггер?

– Он самый, – подтвердил Боб, забирая бумажник.

– Сомневаюсь, что грабитель успел что‑либо из него достать.

Боб быстро проверил бумажник. Пачка двадцаток, полученных в банкомате, была на месте, и, проведя пальцем по сложенным в специальном кармашке кредитным карточкам, он убедился в том, что ничего не пропало.

– С вами точно все в порядке? Я имею в виду, в физическом плане?

– Ну, несколько царапин, быть может, одна‑две ссадины. Но никаких серьезных травм.

– Я могу вызвать «Скорую помощь».

– Нет, – решительно отказался Свэггер. – У кого есть на это время?

– Ладно. Тогда я пойду и что‑нибудь перекушу. Все в порядке? Помощь точно не нужна?

– Нет, и еще раз спасибо. Наверное, вы в прошлом играли в американский футбол?

– Много лет назад, – со смехом подтвердил парень. – Господи, я думал, что все перехваты остались в прошлом.

Оба рассмеялись, Боб протянул руку, и они попрощались. После чего он направился к своей машине, размышляя: «Какая странная вещь, черт побери».

Джексон, штат Южная Каролина,

стоянка перед гостиницей «Хилтон»,

23.00

– Вы уверены?

– На все сто, – подтвердил Крекер. – Там было написано «Боб Ли Свэггер», черным по белому, права выданы в Айдахо.

– И ты подбросил карточку? – обратился Мик к Тони Зи.

– Подбросил. Засунул ее между двумя другими в пластиковый кармашек, знаешь, для карточек. А Клоун тем временем мутузил меня по кишкам, твою мать.

– Эй, ты тоже здорово мне врезал, черт бы тебя побрал, – обиженно заметил Крекер.

– Совершенно верно, твою мать. После того, как ты отправил меня в нокдаун, словно Майк Тайсон.

– Ты что, забыл, что я в свое время был чемпионом?

– Такой сопляк, как ты…

– Полегче, девочки. Я буду звонить Макгайверу. Это хорошая новость, мы сделали это, и никаких ляпов нам не нужно. Давайте повторим все еще раз.

Они сидели во внедорожнике напротив «Хилтона», расположенного на окраине города, рядом с автострадой и в семи милях от главных ворот базы Кэмп‑Леджен. Это был квартал ярких неоновых вывесок, сетевых ресторанов, автосалонов, кафе, сияющих пластиком и хромированной сталью. Ребята еще раз описали то, что произошло, не спеша, шаг за шагом.

В конце концов Мик остался удовлетворен. Взяв спутниковый телефон, он нажал волшебную кнопку, и через несколько секунд соединение установилось.

– Итак, – сказал Мик, – у меня есть для вас хорошая новость. Мы подбросили УОРЧ, он ничего не заметил. Мы следили за ним с расстояния мили, без зрительного контакта, все «железо» работает превосходно, старик лег спать. Теперь, что бы ни случилось, мы будем знать, где он.

– Ну прямо самые настоящие профессионалы, – язвительно заметил Макгайвер.

– Мы будем просто оставаться вместе с ним, на удалении, ни во что не вмешиваясь. Если он разыщет Круса, мы окажемся рядом и завалим обоих.

– Это как раз то, что вам нравится больше всего. Маленькие дети любят игрушки… Кстати, а что вам дали? Я даже не знаю.

– Несколько «М4», один «МП‑5»[17], полно магазинов к ним, «ЗИГ‑Зауэры» и «беретты». «Сако»[18]. И, что лучше всего, еще один «барретт». Еще я бы ничего не имел против РПГ. Из такого не промахнешься.

– Не говори глупостей. Мы не допустим, чтобы вы разнесли к чертям какой‑нибудь Дерьмотаун здесь, в Штатах.

– Так или иначе, пулей 50‑го калибра я попаду в цель с расстояния в милю, а 338‑го – с вдвое меньшего.

– В прошлый раз ты промазал, техасец.

– Нет, не промазал. Просто я свалил не того типа, поскольку не знал, который из них наш. А когда взял нужного на мушку, тот уже пришел в движение. Крепкий орешек. Этого не сделал бы никто.

– Крус сделал бы. И Свэггер тоже. Так что проследи за тем, Боджер, чтобы не оказаться у них в прицеле. Они не промахнутся, гарантирую. И ты в следующий раз не промахнись.

– Не промахнусь, черт побери. Мы сейчас устроимся на ночь, будем наблюдать за стариком. Полагаю, завтра он снова отправится на базу встречаться с новыми людьми. А сегодня вечером больше уже ничего не произойдет…

– Проклятие! – выругался Клоун Крекер, сидящий впереди с портативным компьютером. – Он движется.

Ресторан «Макдоналдс»,

пригород Оклахома‑Сити,

13.22

Клоун удивленно таращился на трех довольно потрепанных мужчин. У него были большие глаза, огромный красный нос, торчащие непокорными пучками рыжие волосы и губы размером с два огурца. На сто процентов состоял из полиуретана. Под его ногами кошками и собаками ползали на четвереньках светловолосые дети. Строгий отец тщетно пытался навести порядок. Двое ребятишек, мальчик и девочка, поссорились из‑за молочного коктейля, и девочка стала одерживать верх, но тут вмешался папаша, встав на сторону маленького, слабого мальчика.

– Вы вероотступник, – сказал доктор Фейсал.

– Увы, это правда, – подтвердил профессор Халид.

– Вас нужно уничтожить.

– Несомненно, я буду уничтожен, – согласился профессор.

– Вы не попадете в рай.

– Моя вера утверждает, что никакого рая нет.

Повернувшись к Билялю, доктор Фейсал гневно спросил:

– Вы это знали? Он изменник, чудовище, язычник!

– Да, я знал, – сказал Биляль. – Я читал его принципиальную статью в исламабадском «Исламском курьере». Но профессор Халид не христианин, если вы вдруг так решили. Насколько я понимаю, он атеист.

– Я бы сказал, реалист, – поправил его Халид.

– Реалист, атеист, какая разница? Он не придерживается истинной веры.

– Дело не в вере, – возразил Халид. – Дело в политической воле.

– Опять же, – заметил Биляль, отпивая глоток шоколадного коктейля, – если я правильно понимаю, его политическая воля сильна – возможно, так же сильна, как ваша вера. Поэтому вы оба ввязались в это предприятие, оба рискуете всем. Вы оба мученики. А личные нюансы, обитающие между каждой парой ушей, не имеют значения.

– Я потрясен, – сказал доктор Фейсал.

– Под реализмом, – объяснил Халид, – я понимаю принадлежность к определенному племени. Лично я принадлежу к племени, которое по своей культуре близко к исламу. А то, какого бога кто ставит в центр, – это бессмыслица, самообман. К тому же нужно учесть, что я получил образование на Западе…

– Я тоже получил образование на Западе, не забывайте. Однако это никак не повлияло на мою веру. Наоборот, она сделалась только еще крепче.

– Дайте ему высказаться, – вмешался Биляль. – Мне много раз приходилось сражаться бок обок вместе с людьми, равнодушными к вере. Они такие же стойкие бойцы, как и истинные верующие. Среди них и те, кто пил вино и ел свинину, а некоторые даже были извращенцами‑гомосексуалистами. Кто‑то был нечистоплотен и плевал в бога, однако под огнем все как один шли на смерть.

– Но почему, – спросил доктор Фейсал, – человек готов смотреть смерти в лицо, если верит, что за ней не будет ничего, кроме вечного забвения? Можно мне еще один молочный коктейль?

– Нет, – решительно заявил Биляль, – больше никаких молочных коктейлей. Нам пора идти, мы уже и так выбились из графика, мне предстоит много миль вести машину, да и денег у нас осталось в обрез.

– Если вы позволите мне объяснить… – не унимался Халид.

Его лицо стало серьезным. Профессор постарался изобразить достоинство прилежного студента, который постиг истину и теперь стремится ее распространить. Он подался вперед, скромный и набожный, под пристальным взглядом пластмассового клоуна с красным носом, изучающего его как своего собеседника.

– Хотя все эти люди вокруг нас внешне кажутся такими милыми, – продолжал Халид, – в действительности это исчадия ада. Не в своем повседневном поведении, которое, как вы видите, пристойное, полное семейной любви. Речь идет об экономических последствиях тех ресурсов, которые им требуются, чтобы жить в таком незаметном комфорте. Эти люди понятия не имеют, какие преступления совершаются во имя этой чудовищной подушки уюта, и если попытаться объяснить им все с точки зрения логики, они ничего не поймут. Им это покажется обманом, кошмарным сном. Увидев отстойник лагерей беженцев, не знающих ничего, кроме нищеты и голода, они скажут: «О, как же все это печально» – и, быть может, даже дадут доллар‑другой на какую‑нибудь благотворительность, после чего будут целый день вспоминать, какие же они хорошие. Однако на самом деле они, в своем пристрастии к кокону удовольствий, хотят проехать квартал и купить молочный коктейль, тот самый, о котором вы так жадно мечтаете, доктор Фейсал. Они ответственны за войну против нашего народа, за наши страдания, нашу боль. И их вина ничуть не меньше, чем вина израильских парашютистов, убийц, управляющих вертолетами, и индусов, строящих ракеты…

– Все это очень сложно, – прервал его доктор Фейзал. – Биляль, пожалуйста, умоляю, еще один молочный коктейль!

Шоссе 541,

на выезде из Джексона,

штат Южная Каролина,

01.17

Свэггер ехал в кромешной темноте, оставив позади пригороды. Он находился в какой‑то сельской местности, вдалеке от основных магистралей, на ленте асфальта, которая время от времени натыкалась на дорожные знаки, требующие остановки, но была свободна от светофоров.

Он вернулся в свой номер неудовлетворенным. День потрачен впустую. Ничего, кроме банальностей по странному делу Рея Круса и его угрозы убить новую надежду афганской политики Ибрагима Зарси, в прошлом известного как Палач.

Включив переносной компьютер, Боб отправил Нику Мемфису в штаб‑квартиру ФБР сообщение по электронной почте, в котором более или менее подводились итоги дня. Пришел ответ, и в нем говорилось только, что никаких достоверных данных о нынешнем местонахождении Круса до сих пор нет. От следственных бригад, проверяющих базы морской пехоты и другие места, где он мог залечь на дно, пока что не поступило никакой новой информации. Однако появились новые данные о прошлом Круса, и фотокопии этих материалов направлены Свэггеру через федеральную почтовую службу.

Боб позвонил дежурному администратору, нужный пакет был найден, и он спустился за ним. Пробежал взглядом отчеты агентов, встречавшихся с бывшими соратниками Круса, которые в настоящее время проходили службу на базах морской пехоты, разбросанных по всей стране. Негусто.

Все они подтверждали то же самое, что сегодня Бобу сказали во 2‑м разведывательном батальоне. Вроде бы ничего заслуживающего внимания. И все же был один любопытный момент.

Судя по всему, кто‑то раскопал письмо, которое Крус послал в Министерство энергетики после возвращения из второй командировки в Ирак в 2004 году. Оно тогда привлекало группы спецназа для охраны ядерных объектов по всей стране, и Круса, по‑видимому немного уставшего за год, проведенный в тяжелых боях в Багдаде, захлестнула волна общего отчаяния.

Кто мог его в этом винить? Такое случалось со всеми. Поэтому Рею в минуты слабости пришла мысль оставить военную службу и устроиться в Министерство энергетики консультантом по вопросам вооружения и тактики. Жалованье обещали хорошее, и ему предстояло подолгу оставаться на одном месте, занимаясь любимым делом и не опасаясь того, что кто‑нибудь попытается взорвать его с помощью бомбы, замаскированной под кучку собачьего дерьма.

Кадровики, горя желанием заполучить такого опытного специалиста, как Рей, прислали восторженный ответ и предложили связаться с таким‑то человеком по такому‑то телефону и обсудить перспективы трудоустройства. Судя по всему, Крус этого так и не сделал, решив остаться еще на один срок, а затем Буш предпринял новый натиск, потери сократились, а боевой дух взмыл вверх. Рей успел еще раз побывать в Багдаде перед последней командировкой в Афганистан, которая завершилась при таких необычных обстоятельствах.

Однако среди ксерокопий писем, которыми Крус обменялся с Министерством энергетики, было резюме с перечислением достижений и успехов. Несомненно, оно предназначалось исключительно для глаз человека гражданского. Из него следовало, что Рей изучал за свои кровные нечто такое, что на тот момент официальной доктриной морской пехоты считалось ересью.

Рей перечислил прослушанные им лекции в графе «Гражданские школы и курсы». Среди них оказались такие познавательные дисциплины, как «Совершенствование снайперского мастерства», «Тактика боевых действий в тылу у неприятеля» и «Методы связи». Эти курсы читались различными компаниями, в том числе «Грейвульфом» с учебным центром в Мойоке, штат Северная Каролина. Но были и другие, с экзотическими названиями вроде «Фронт и выстрел» в Аризоне и «Громовое ранчо» в Орегоне, которым заправлял Клинт Смит, бывший морской пехотинец с великолепной репутацией. Однако Бобу в глаза бросился недельный курс «Действия снайпера в городских условиях», предлагаемый «Арсеналом стальной бригады» из Даниэльстауна, штат Южная Каролина, под руководством полковника морской пехоты в отставке Нормана С. Чемберса.

Это имя показалось Свэггеру знакомым, и он быстро навел справки в Интернете. То, что он нашел, громогласно кричало: «Вероотступник! Еретик! Отщепенец! Заклятый враг катехизиса программы подготовки снайперов морской пехоты!»

На самом деле сам Чемберс не имел никакого отношения к этой программе. Он был простым пехотинцем, окончил командно‑штабную академию в Ливенуорте. Водил людей в бой, а не мудрствовал по поводу снайперского мастерства, чем объяснялось, почему он не испытывал священного трепета перед официальной доктриной. Чемберс выступил в роли стороннего критика снайперского искусства, считавшего себя вправе насмехаться над доктринерами, при этом рискуя снискать репутацию выскочки или неудачника.

Его главная ересь: он ненавидел «М14» и считал, что попытка превратить старую боевую лошадку начала шестидесятых в снайперскую винтовку эпохи борьбы с терроризмом является пустой тратой времени. В этом Чемберс оказался прав. Морская пехота вскоре на собственном горьком опыте убедилась в том, что в боевых условиях такая техника быстро выходит из строя и не обеспечивает на дальних дистанциях точность, которая оправдывала бы длительную и дорогостоящую подготовку снайпера.

Полковник также пришел к выводу, что систему «М40», по сути дела разновидность армейской системы «М24», представляющей особо точную модель 700 «ремингтона» со стволом от «Кригера» и оптикой «Шмидт и Бендер», в лучшем случае можно рассматривать как временную затычку.

Чемберс был сторонником – порой жестоким и насмешливым – «ПАСС», полуавтоматической снайперской системы. Он настаивал на том, чтобы снайперов морской пехоты вооружали винтовкой «СР‑25» производства «Найт армамент», созданной на основе «АР‑10» компании «Арма‑лайт». На самом деле у «СР‑25» и стандартной армейской «М16» (и ее разновидности «М4») был один общий предок – «АР‑10».

Эта винтовка, разработанная в конце пятидесятых Юджином Стонером и специалистами из аэрокосмического подразделения авиационной компании «Фэрчайлд», на момент создания внешне производила впечатление пластмассового лазерного оружия космических рейнджеров. Однако ее профиль стал базисом для всех автоматических винтовок, разработанных на Западе во второй половине двадцатого столетия. Приклад, являющийся продолжением ствола, щегольская пистолетная рукоятка, магазин непосредственно перед спусковой скобой, пластмассовое цевье с вентиляционными отверстиями, треугольная мушка и пламегаситель на дуле.

Полковник настойчиво требовал принять «СР‑25» на вооружение, особенно после того, как в конце девяностых винтовка показала себя самым лучшим образом на сравнительных испытаниях, доказав, что полуавтоматическое и даже полностью автоматическое оружие способно обеспечить точность стрельбы, которую до этого показывали только неавтоматические винтовки.

Чемберс доказывал, как правило, на страницах таких мудреных изданий, как «Меткая стрельба», «Журнал пехоты» и «Обозрение оборонной промышленности», что по своим преимуществам ПАСС значительно превосходит неавтоматическую винтовку. Она позволяет снайперу поразить сразу несколько целей практически в реальном времени, если внезапный порыв ветра или какое‑нибудь другое чудо привело к промаху.

ПАСС дает возможность быстро произвести следующий выстрел. В бою, если до этого дойдет дело, снайпер с автоматической винтовкой усиливает огневую мощь взвода еще на один ствол. И, наконец, обычный открытый прицел превращает снайпера в обыкновенного автоматчика, способного обрушить на хаджи свинцовый ливень, если те подойдут совсем близко, то есть в ситуации, когда неавтоматическая винтовка станет практически бесполезной. Более того, русские проверяли эту систему в бою начиная с 1963 года, когда они впервые применили СВД – снайперскую винтовку Драгунова – во Вьетнаме против американских войск. Тогда ЦРУ каким‑то образом удалось раздобыть один экземпляр – после чего она крайне успешно использовалась в многочисленных войнах в Африке, в Латинской Америке, Индонезии, Афганистане и, наконец, в Чечне.

Согласно Чемберсу доводы «против» незначительны. Один из них – латунная стреляная гильза, выброшенная в воздух, указывала на местонахождение снайпера. Однако Чемберс так и не смог найти никаких достоверных свидетельств того, что стреляная гильза хоть раз в боевых условиях выдала замаскировавшегося снайпера, и уж тем более нельзя говорить о какой‑либо регулярности подобного явления.

Вторым доводом стала громоздкая конструкция винтовки. В отличие от своей неавтоматической сестры, она получалась более тяжелой и неудобной и требовала тщательного обслуживания, поскольку при интенсивной стрельбе пристрелка быстро сбивалась. Кроме того, у командира возникал соблазн использовать ее в качестве обыкновенной автоматической винтовки, вместо того чтобы дать ей полностью раскрыть свой потенциал прецизионного инструмента, способного поражать цели на больших дистанциях, вплоть до тысячи метров.

Чемберс напоминал, что небольшие, агрессивные отряды «морских котиков» уже сделали свой выбор в пользу ПАСС «СР‑25».

Быть может, Рей увидел в этом будущее и захотел учиться у самого мастера? Он потратил несколько суббот, чтобы под руководством Чемберса освоить все тонкости нового оружия, в то время как в ходе трех предыдущих боевых командировок он пользовался исключительно неавтоматическими винтовками. Определенно, такой еретический поступок следовало скрыть от закостенелых иезуитов из командования морской пехоты.

Интеллектуальная связь отступника Чемберса и чистого снайпера Круса показалась Свэггеру многообещающей. Чем больше он о ней думал, тем больше вариантов открывалось. Если Крус вернулся, серьезно настроившись осуществить свою угрозу, ему нужно где‑нибудь обосноваться. ФБР исходило из предположения, что он воскресит связи с бывшими сослуживцами, но никому не пришло в голову подумать о Чемберсе.

Дата добавления: 2015-05-06