Юлия Колесникова 7 страница

Я читала это, и мне было так тошно, потому что фотки здесь разделялись на три группы: команда 1 – я и Эйтан, и подобранные соответственно образы, где мы вместе, в основном я разговариваю с ним о чем‑то серьезном; 2 команда – я и Шон, и там почти везде он держит руку на моем плече, иногда даже выглядит так, будто собирается привлечь меня к себе; 3 команда – я и Лэкс – он держит меня за руку, заставляя подняться с корточек, он подталкивает меня в спину, чтобы я шевелилась, но как‑то не слишком грозно, как мне казалось, и еще эта фотка когда он надевает мне капюшон на голову. Эта фотография все еще раздражала меня, потому что в ней все видели того, чего не было на самом деле.

После того вечера когда Лэкс спас меня от бандитов, его отношение ко мне немного улучшилось, но лишь чуть‑чуть, он все еще был непреклонен во время тренировок, и не забывал упомянуть о моем «здоровенном заде». А мое отношение к нему поменялось…что‑то изменилось во мне, потому что я часто ловила себя на том, что рассматриваю его спину и вспоминаю, как обнимала его. Эти прикосновения не были неприятными, не были…они напоминали мне о том, что я девушка, которая давно не прикасалась к парню. И теперь я часто наблюдала за ним, стараясь снова словить тот момент, когда он улыбнется. Но Лэкс опять был мрачен и спокоен, часто погружаясь лишь в музыку и в свои песни.

За этим занятием, когда я просиживала у компа и пересматривала фото, меня застал Лэкс. Он сел на стул рядом со мной, и как всегда закинув ногу на ногу, изучал мое лицо.

‑ Что‑то случилось, ты выглядишь расстроенной?

Он застал меня врасплох и я покраснела, боясь что он поймет о чем я думаю.

‑ Эти фотографии расстраивают меня…они выглядят личными, но таковыми не являются, но ведь люди думаю по‑другому.

‑ А чего ты ждал? Люди узнали о том, что в доме с известнейшей группой живет красивая девушка, и она никогда не покидает дом без кого‑нибудь из нас ‑ фотографии тому подтверждение, и все делают соответствующие выводы. Это нормально. Разве в прошлом году тоже самое не было с Кори? Разве не из газет ты узнавала о ней всякие новости? Ей так же приписывали роман с каждым из нас. Но знаешь, что я тебе скажу, я ждал этого и даже доволен. Все складывается, так как я это запланировал, потому что когда мы сделаем твою презентацию все захотят узнать о тебе побольше.

‑ Но они ждут, что я буду встречаться с кем‑то из вас? Почему так?

‑ В твоем голосе столько возмущения, ‑ Лэкс усмехнулся и покачав головой посмотрел на меня. Сегодня он убрал волосы назад и хорошенько укрепил их лаком или чем‑то еще, что они выглядели как грива, но вполне естественно. На нем были светлые брюки и майка, а поверх жилетка, отчего он выглядел аккуратно и очень интересно, но главное что он не красил глаза, потому что меня это смущало, каждый раз когда кто либо из них поступал так дома. – Это хорошо, это то, чего я хотел. Я ведь предупреждал тебя, что нам придется свести тебя с кем‑то из нас – нужно будет играть любовь, потому что этого хотят фанатки. Им нужна романтика, роман, нужно о чем‑то мечтать и фантазировать.

‑ Значит ли это… ‑ я затихла не зная, как продолжить то что хотела сказать, и последние слова почти выдавила из себя, ‑ что мне придется с кем‑то из вас целоваться на людях?

‑ Да, боюсь что так ‑ ты надеюсь умеешь целоваться?

Его слова явно были насмешкой, и я покраснела до кончиков ушей.

‑ Несомненно.

‑ Тогда это не должно стать проблемой – всего пару поцелуев для камеры, и все.

Для него, как я поняла, подобное не было проблемой.

‑ Но кто это будет? Кто из вас? – подавлено переспросила я, сжимая руки под столом в кулаки. Мне хотелось, чтобы это был Эйтан, потому что только в него я точно не могла влюбиться из всей этой троицы.

‑ Мы решим позже, когда поймем, кого больше хотят видеть фанатки с тобой. – Лэкс сложил руки на груди и рассуждал об этом так спокойно, словно мы обсуждали меню в ресторане. «Да, знаешь, я ел это суфле и оно показалось мне вкусным». От его спокойствия пробирала дрожь. – Потому я был рад узнать, что у тебя нет парня – не кому будет ревновать.

‑ Но разве у вас нет девушек? – недоумевающе развела руками я.

‑ У меня есть постоянный партнер который не задает вопросов, а Эйтан и Шон…хм…перебиваются случайными связями, но ни у кого нет на нас прав, не кому ревновать.

У меня отвисла челюсть после того, что он сказал. Как можно заявить что у тебя есть постоянный партнер, но при этом не кому тебя ревновать. Ужасная догадка мелькнула у меня в голове, и как всегда я выпалила это, даже не обдумав:

‑ Ты что, гей?

Лэкс уставился на меня пораженно, даже не зло, а именно в полном офигении.

‑ Ты что несешь? Какой нафиг гей?

‑ Ну партнер, но он не ревнует…я так поняла что к женщинам? – сама в шоке от того что сказала, промямлила я.

‑ Нет, честно, ты не странная – ты больная. – качая головой рассмеялся себе под нос Лэкс. – Кем‑кем, но геем меня еще не называли.

‑ Прости если обидела, ‑ расстроено отозвалась я, не думая, что у него будет такая реакция на мои слова.

‑ Хорошо, что этого не слышал Эдвард‑руки‑ножницы, он бы с меня живого не слез. – Лэкс смеясь, посмотрел на меня и неожиданно сказал: ‑ Действительно – кто ты? Думаю, только ты одна могла нечто такое предположить из моих слов. У нас просто с моей подругой нет обязательств друг перед другом, вот и все.

‑ И ее это устраивает? – не поверила я.

Лэкс отвернулся в сторону окна, и я некоторое время думала, что он не ответит мне, казалось его внимание поглощено созерцанием света на улице, но он все же сказал:

‑ Она такая же, как и я. Работа ее главная цель, и нет места призрачным чувствам.

‑ Ты не веришь в чувства?

‑ Верю, просто знаю, что страстная любовь не для меня. Я не смогу быть преданным только одной женщине и забыть о музыке, не смогу постоянно говорить о любви, ставать глупцом когда дело касается этого человека, и наверное не смогу заботится о ком‑то больше чем о себе.

‑ Хочешь сказать, что не сможешь любить кого‑то больше чем себя? – сухо подвела итог его словам я. Ледяная глыба оправдывала свое прозвище.

‑ Тебя такое задевает? Тогда ты наивней чем кажешься, это неправильное качество для человека который будет варится в этой каше, но скоро наивность исчезнет. Еще пару таких вот статей, а может даже похуже, охота журналистов за тобой, и каждый твой жест и слова которые будут использованы не так, как было в действительности, сотрут из тебя наивность…да и невинность тоже.

И я стану такой же холодной как ты? Это вряд ли, подумала я. Я может и не так уж наивна, но чувства по соглашению точно не станут мне понятны.

Мы сидели молча. Я поджав ноги, и обняв их, а Лэкс продолжал смотреть в окно. Картинка была мирной, но каждый думал о своем, и если мысли Лэкса были столь же неспокойны, как и мои, то мир этот был лишь нарисован. Я не могла принять тот факт, что кто‑то спит с другим человеком, и не может считать его своим.

‑ Меня завтра после обеда не будет, я уеду на день. Так что прошу тебя, не выходи из дома без парней…а еще лучше вообще не выходи. Даже страшно подумать, что ты можешь натворить здесь, но по крайней мере утонуть или нарваться на всяких уродов тебе будет сложнее.

Лэкс говорил мне это насмешливо, словно в своем уме уже придумал двадцать разных способов, как я доставлю себе, да и им неприятности.

‑ Побуду дома…хотя Шон предлагал пойти в клуб, можно с ним?

Лэкс перестал улыбаться и очень серьезно уставился на меня, словно мои слова неприятно поразили его.

‑ Ну раз Шон предлагает…. Бери тогда так же Эйтана и Эдварда, втроем им будет легче справиться с твоей плохой кармой.

С этими словами он ушел, даже не сказав пока. И я раздраженно посмотрела ему вслед, хотя мне хотелось еще добавить ему пинка под зад, ведь не такая у меня и плохая карма. На самом деле я вообще не хотела идти на вечеринку, потому что чувствовала слабость и приближающиеся месячные, я слишком уставала, чтобы еще ходить куда‑то и радоваться.

Целый день я мучила Интернет в поисках еще каких‑либо лжефото, потом Эдвард заставил меня принимать ванну с какой‑то гадостью, пахнущей хуже чем навоз, но мне пришлось терпеливо это выносить. А потом еще и возмущение Лэкса по поводу того, что мы загадили его ванную комнату. Я получила при этом садистское удовольствие, так как Лэкс сам расплачивался за то, что заставлял меня делать подобное, ведь это была его идея сотворить из меня бледный идеал с сияющей кожей. А к концу дня я была такой устало и вымученной, а еще голодной, и какой‑то больной, что к 9 часам уже спала.

Проснулась я от знакомого тяжелого чувства внизу живота, и тут же побежала в ванную, чтобы убедиться в этом. Конечно же, как всегда радость месяца пришла ночью, и все белье было красным, хорошо хоть не постельное, так как я спала на боку. Я легла тут же спать, когда обо всем позаботилась, но утро у меня начиналось паршиво. Меня тошнило, живот скручивало спазмами, и еще я была очень слабой, и усталой. Во рту был какой‑то металлический привкус, а под глазами мешки, словно я заболела желудочным гриппом.

Сегодня Лэксу не пришлось меня будить, я встала раньше его и пошла вниз, чтобы выпить обезболивающее и чай Эйтана с ромашкой, от тошноты. Но пока я спускалась по лестнице, меня шатало. И продолжало шатать, пока я стояла на кухне и дрожащей рукой запивала таблетку. Такой меня застал Шон. Его лицо напряглось, и он тут же подошел ко мне.

‑ Что с тобой? Ты заболела?

Я не успела ответить, когда на кухню вошел Лэкс в очередном модельном спортивном костюме, голубой расцветки.

‑ Заболела? Чем ты заболела? – нахмуренно произнес он, пребывая в плохом настроение, которое свидетельствовало о том, что он снова ночью не спал и писал музыку.

‑ А почему ей не заболеть – ты гоняешь ее как коня! – огрызнулся к моему удивлению Шон, и заставил меня сесть на ближайший стул. – Думаю, ей не стоит сегодня заниматься, посмотри на нее – она как смерть бледна. Ей нужно поесть чего‑нибудь нормального, а не той еды, которой ее пичкает Эдвард по твоему распоряжению.

Лэкс и я были шокированы той злости с которой говорил Шон, и он поняв это смутился.

‑ Я имею в виду, что ты загонял ее.

‑ Я понял, что ты имел в виду, ‑ странным голосом произнес Лэкс, и перевел холодные синие глаза на меня, от чего я тяжело сглотнула. Ну сейчас начнется. – Слишком тяжело? Если хочешь, мы можем дать тебе передышку, но я ведь предупреждал, что так будет.

‑ Все в порядке, честно, просто недомогание…у девушек такое бывает раз в месяц, ‑ краснея, сказала я, стараясь не смотреть ни на кого из них.

‑ И ты сможешь сегодня заниматься? – спросил Лэкс. Но он уже не смотрел на меня, а что‑то отмечал в своем ежедневнике, видимо думая уже о свое поездке.

‑ Нет!

‑ Да!

Мы одновременно выкрикнули это с Шоном, и я была удивленна его категоричности. Он так же заслужил еще один внимательный взгляд Лэкса.

‑ Она устала, ‑ начал настаивать он.

‑ Думаю, свежий воздух ей не повредит, ‑ заметил Лэкс, ‑ в любом случае я вижу, что она приняла обезболивающее, это ведь поможет?

Я кивнула. И почувствовал себя при этом жалкой, потому что боялась сознаться Лэксу в том, насколько устала. Лэксу мой ответ понравился, и он вышел из кухни со словами что ждет нас на улице, я же повернулась к Шону и постаралась сделать свой голос более убедительном.

‑ Все действительно в порядке.

‑ Черта с два в порядке, ‑ прорычал он, и все же помог мне подняться, и держал за руку, даже когда мы вышли из дома. На лице Лэкса появилась насмешливая улыбочка, которая не объясняла его мыслей по поводу этого, а Эйтан посмотрел на нас с сомнением, не понимая, что происходит и что он пропустил.

Воздух действительно помог мне расслабиться, и уже не было прежней боли, когда мы легкой трусцой побежали к пляжу, но слабость то не проходила от таблетки. Я несколько раз споткнулась, но объяснила это тем, что песок не удобен для бега. Лэкс не обращал на нас всех внимания, его лицо было непроницаемым, а сам он выглядел так, будто погружен в какие‑то замысловатые раздумья. Только Шон был недоволен тем что видел, и старался быть поближе ко мне почти все время. Эйтан же не зная о ситуации, дурачился и иногда пытался привлечь нас в игру.

Некоторое время я хорошо держалась, но постепенно мне ставало все тяжелее переставлять ноги, пока наконец я не остановилась потому что перед глазами пошли черные круги. Я стояла, согнувшись и пытаясь прийти в себя, но это не помогало. Первым остановился Эйтан, потом Шон и только Лэкс последним заметил, что я уже не бегу за ними.

‑ В чем дело? – недовольно крикнул он, словно я прервала важное совещание.

Я втянула воздух, пытаясь ответить, но не выходило.

‑ Все… в порядке…сейчас я приду в норму…‑ сказав это, я покачнулась и рухнула на песок, потому что ноги мои подкосились, и перед глазами полностью стало темно.

Когда я очнулась, надо мной зависло три встревоженных лица, и только одно ошеломленное бледное ‑ Лэкса, было ближе всего. Я в оцепенение разглядывала их троих, и пыталась понять, где я и что со мной происходит. Происходило точно что‑то не хорошее, но что именно, не понимала.

‑ Эшли, ты как? – прошептал Лэкс, а Шон наградил его злым взглядом и оттолкнув от меня, протянул руки, чтобы поднять мое бесполезное уставшее тело.

‑ А ты не видишь как? Смотри и радуйся, до чего ты ее довел. Вот твой идеал!

Я даже не ощутила, как он поднял меня на руки, потому что тело занемело, а в голове шумело. Я двигалась по воздуху или плыла, иначе это невозможно было объяснить, и в то же время я видела растерянное лицо Лэкса, которое отдалялось.

‑ Скоро будем дома, ‑ пообещал Шон и я поверила, впрочем мне было все равно, так как я тут же заснула.

Во сне я ела шоколадные эклера и запеканку с мясом – это был самый лучший сон за последние несколько недель.

Не стоило уезжать так быстро. Не стоило оставлять ее на попечение этих трех придурков. Не стоило ее так изматывать. Сколько много этих «не стоило».

По рулю пришелся мой гневный удар, и все же с ним так и не вышла злость и расстройство на себя. Почему я не обратил внимание на то, что она слишком устала? Почему не замечала, что он постоянно усталая, и того, как похудела, слишком быстро. А ведь Эдвард предупреждал, что такое резкое изменение в весе плохо скажется на организме, но нет, я думал лишь о том, как быстро мы получим результаты. Я забыл, что она человек, а не подопытный кролик.

Моему расстройству не было предела. И снова я думал лишь о том, как плохо мне, и забывал, что ей возможно еще хуже. Мне опять приходилось сожалеть о том, что она именно такая, что с ней куча проблем, но ее голос по‑прежнему остается тем, что я хотел. Все песни которые были написаны, я писал думая о ее голосе.

Вновь и вновь в моем мозгу вставала картинка как она падает на песок, а я стою, словно прикованный не зная, что делать. Почему я был такой потерянный? Застывший, будто ноги приклеили к земле, и я не мог сдвинуться. Я сумел очнутся от ступора только когда Шон опустился на колени возле нее и начала трясти за плечи. Оттолкнув его, чтобы он не касался ее тела, я приподнял голову Эшли. От картинки того, как он прикасается к ней, меня прошиб пот. Какого черта он так фамильярничает, будто между ними что‑то большее, чем дружба? И вообще, какого черта меня это так задевает?

Я был зол на себя, и на нее, потому что не осталась дома. Хотя как она могла, я был такой холодный и не слышал того, что мне говорил Шон, думал лишь о том, как доберусь до материка. Идиот!

Звонок от Кори застал меня, когда я подъезжал к Бостону, движение на подходах к городу было замедленным, начинались обеденные пробки, потому я смог ответить, хотя уже подозревал, что она сейчас закатит мне скандал. Можно подумать мне мало того чувства вины, которое гложет меня.

‑ Твою мать!!! – вот что прокричала мне на ухо Кори в ответ на мое «алло». Да уж, не приятное начало разговора. Хотя чего я еще ожидал от беременной невестки, которая и в обычном своем состоянии не была спокойной милой девушкой.

‑ Она в хорошем здравии, моя мама, спасибо что спросила, ‑ сухо отозвался я, зная, что тем самым злю ее еще больше.

‑ Не шути со мной сейчас, ‑ прорычала она, ‑ тебе повезло, что я не могу сейчас никуда ездить, иначе я прибила бы тебя.

‑ Догадываюсь.

‑ И что, даже не собираешься оправдываться?

Я помолчал, думая стоит ли ей говорить о чувстве вины. В любом случае чтобы я не сказал, Кори была на взводе и ей нужно на меня вызвериться, чтобы успокоится.

‑ Зачем, я и так знаю, что перегнул палку.

‑ Это ты еще приуменьшаешь!

‑ Да.

После моего такого спокойного признания своей вины, Кори замолчала, видимо не ожидая от меня такого смирения. А что я ей должен был сказать, что и сам чувствую себя последним уродом? Ей не обязательно об этом знать, никому не нужно знать. Даже сейчас я продолжал беспокоиться об Эшли, пусть и знал, что она не одна и о ней позаботятся. Всю дорогу я думал, что не нужно было ехать в город, пусть Райли меня ждала, я хотел развернуть машину, и вернутся, чтобы убедиться, что с Эшли все хорошо. Но это было такое не понятное чувство для меня, что я чисто из протеста не делал этого. Я даже сам не знал, что об этом подумать. Мне не хотелось чувствовать того, что я теперь ощущал – а именно тревогу за беспомощное существо по имени Эшли.

‑ Хорошо, что ты это понимаешь. Но почему ты не подумал, что после того случая с нападением, она может быть не в форме не только физически но и психически. Даже не знаю, как во второй раз можно пережить это.

Я напрягся услышав подобное от Кори, и вспомнил что нечто подобное говорила Эшли. Что‑то типа «я бы не смогла пережить это во второй раз». Значит ли это…? Что это значит, черт его побери?

‑ О чем ты? – грубо спросил я, желая получить ответ немедленно, и Кори замолчала, мне даже через трубку передавалось, как она тяжело дышит.

‑ Я не могу тебе сказать, это личное дело Эшли. Подобное никого не касается.

‑ Меня, черт возьми касается! – взорвался я, не понимая почему Кори темнит. – Я ее опекун в группе, и должен знать в чем дело. Думаешь я не заметил, как она дергается от прикосновений – она их просто ненавидит. Она напрягается каждый раз как струна, когда незнакомые люди проходят мимо, и старается избежать соприкосновений любым возможным способом. Она успокоилась более менее на наш счет, и все равно, если даже просто взять ее за руку, первую секунду она словно замораживается. Этому должна быть причина, и мне надо знать!

Кори тяжело вздохнула и простонала, слишком громко для моих чувствительных ушей, что я даже дернулся.

‑ На нее уже нападали, ‑ не разборчиво и быстро пробормотала она.

‑ То есть?

‑ То и есть, ‑ огрызнулась Кори. – Нападали еще одни такие идиоты, почти дошло до…изнасилования…до раздевания точно дошло, потому я была, так зла когда ты заставил ее это сделать.

Я ошеломленно молчал, сглатывая тошноту. Вот почему она была так испугана, когда я заставил ее раздеться, и почему не хотела даже думать с начала о группе. Злилась даже на Кори. Едва сдержавшись от стона, я спросил Кори тихим голосом.

‑ Почему? Точнее как это…произошло?

Я знал что Кори не хочет об этом говорить, но мне нужно было знать.

‑ Не молчи. Расскажи мне, нам ведь работать с ней!

‑ Понимаешь… ‑ она ненадолго затихла видимо собираясь с мыслями. – Я не шутила когда говорила, что хочу чтобы она снова стала похожа на себя. Раньше Эшли была худой, стройной и самой красивой девушкой в нашем городе, а еще яркой и талантливой. У нее ведь хороший характер при всем этом, и в городе ее любили, но здесь все сложилось иначе… В школе ее не взлюбили другие ученики, потому что она стала любимицей преподавателей, считая, что ее так званный хороший характер всего лишь маска. Потом она начала встречаться с одним парнем, ну и некто решил, что она отбила его, и вообще не заслужила. Как такая девушка из маленького города, смогла завоевать лучшего парня…ну и несколько девочек сговорились против нее. На нее напали нанятые теми девушками парни, и все чуть не закончилось плохо. После того случая она изменилась, стала ненавидеть свою внешность, приложила усилия чтобы не быть красивой – обрезала волосы, набрала лишний вес, стала ходить одетая как пацанка. Это если рассказывать тебе вкратце.

Мне хватило и этих подробностей, и меня тошнило от них. Я все время говорил ей что она наивная и не знает что такое жизнь в шоу‑бизнесе, но по‑видимому она довольно быстро столкнулась с завистью и ревностью, которые постоянно были в сфере шоу‑бизнеса. Да уж, слова не вернуть назад. Как и того, что я слишком много от нее хотел за такой короткий срок. Нужно будет сбавить темпы, и просто продолжить наш отдых. Но теперь я лучше понимал ее, потому что знал что произошло. И от этого мое чувство вины ставало лишь сильнее – я терпеть не мог слабость, и теперь меня это раздражало. Я не хотел ставать нянькой для нее, но видимо все же теперь чувствовал ответственность за эту девушку. Мне не нравились подобные чувства, ох как не нравились.

‑ Не говори ей, что я рассказала тебе. Она ненавидит, когда ее жалеют, начинает чувствовать себя ущербной, тогда когда люди знают о том, что случилось.

‑ Я понял это и без твоих слов. Я ничего ей не скажу. И обещаю что снижу темпы.

‑ Просто, я знаю, что ты не терпишь когда тебе указывают что делать, но я знаю какой ты бываешь бесчувственный, когда дело касается группы. Но я прошу тебя, не обижай ее, дай ей время войти в колею.

Меня задело то, что Кори говорила об этом, сильно задело. Потому что небо свидетель, я пытался быть строгим с Эшли, но у меня никогда по‑настоящему это не выходило. Никогда.

Это было похоже на кошмар. Шон. Эйтан и Эдвард не оставляли меня одну ни на минуту, и заставляли приказывать им что делать, чтобы мне стало лучше. Мне подбивали подушку, поправляли одеяло, вызвали сразу же двух врачей и притащили целый поднос еды, после того, как врачи вынесли вердикт – истощение. Даже когда я хотела в туалет, Шон относил меня не давая подниматься, но я думала только об одном – насколько зол на меня Лэкс.

‑ Как думаешь, он прибьет меня, когда приедете? – спросила я у Шона, когда они уже немного успокоились и перестали бегать кругами вокруг меня.

Мои слова, как и следовало ожидать, привели Шона в ярость.

‑ Ты что, дура? Если кого‑то здесь и нужно прибить, так это его!!!

С этими словами он тут же выхватил свой телефон и вызвав чей‑то номер стал ожидать ответа.

‑ Можешь говорить? Тогда успокой ее, потому что она считает что чем‑то виновата перед тобой – она боится, что ты будешь сердит на нее, черт бы тебя побрал!!!

И тут же нетерпеливо ткнул трубку мне под ухо, что от ужаса я даже не смогла воспротивиться. Гневно зыркнув на Шона, я ожидала, что из трубки сейчас польется гневная речь о том, что он и думал что я слабачка.

‑ Ты сошла с ума? Какого черта мне на тебя сердится, я зол на себя, но вовсе не на тебя! – гневная речь полилась, но она была направлена видимо не против меня.

Я даже не знала, что ему сказать на эти слова, потому молчала.

‑ Эшли? Ты сердишься? – голос стал более сдержанным, но и в то же время беспокойным.

‑ Я? Нет… все уже хорошо, это всего лишь недомогание…

‑ Истощение! – крикнул Шон, так что Лэксу наверняка было слышно. В ответ не раздалось ни звука.

‑ Я вернусь через несколько дней…а ты ни о чем не думай, поправляйся…я на тебя точно не сердит, не смей даже из‑за такого переживать.

Лэкс отключился, как всегда не прощаясь, и что это за манера поведения такая! Протянув телефон Шону, я повернулась на бок, и мне больше не хотелось говорить с ним, так как я не ожидала, что он вытворит нечто такое. Вот, теперь Лэкс знает что я его боюсь. Это не честно!

‑ Теперь ты сердишься на меня? – уточнил Шон, и нагнулся ближе, чтобы посмотреть мне в глаза, но я прикрыла их.

‑ Да, потому что не думала, что ты тут же начнешь звонить ему.

‑ Послушай, я с самого начала был против таких мер, но Лэкс всегда знает что делает, и я ему доверился. Но когда это переходит границы его нужно осаждать, понимаешь? Теперь мы все друзья, ну может его сложно назвать таким словом и все же это так, я дружу с ним слишком давно, чтобы терпеть его выходки, но ты должна давать ему отпор. И еще, если сложно, не молчи об этом. Поняла? нельзя загонять этого в гроб, только потому что Лэкс не ценит твои достижения, он тебе никогда не скажет, даже если ты станешь самой лучшей, такой он человек. Но при этом он не жестокий, и нужно напоминать ему о том, что ты не робот, как он сам.

‑ Я так не умею, ‑ прохныкала я, ‑ потому что я не такая как вы. Мне нравится петь, на сцене я личность, но меня скромно воспитали….я нерешительна и боязлива, при этом всегда выполняю то, что говорят, и мне так легче. И еще я боюсь заслужить ваше осуждение, что могу не справится, и мне этого не хочется.

Шон осторожно погладил меня по волосам, и я не стала дергаться, потому что уже привыкла к движениям его рук.

‑ Ты не заслужишь моего осуждения ни чем, честное слово.

Я с благодарностью усмехнулась ему и подумала о том, как жаль, что Шон такой ветреный, ведь с ним всегда так уютно, он никогда не напрягает меня. Наверное, мы были бы хорошей парой, мне бы хотелось такого парня познакомить с дядей. Вот именно, Шон выглядел как парень, которого хочется привести пред очи родителям, а мама захочет себе такого зятя, но он лишь казался таким. На самом деле легкость, с которой он заполучал девушек, испортила его, Шон слишком давно не общался с простыми девушками, которые не готовы на первом свидании прыгнуть в постель к парню.

‑ Я правда ваш друг?

‑ После тех булочек я иначе не могу о тебе думать, как о друге. Приятно знать, что дружба между парнем и девушкой действительно существует.

‑ А ты не знал об этом?

‑ Когда знал, ‑ задумчиво, почти мечтательно произнес он, ‑ когда не был звездой. Но с того момента когда у меня были подобные друзья прошло слишком много времени. Я обидел много девушек, и теперь сожалею об этом.

‑ Но ты продолжаешь их обижать, ‑ заметила осторожно я и повернулась на диване в его сторону. Он сидел подавшись в перед и смотрел на свои сложенные в замок руки. – На той неделе, ты так бездушно выпроводил девушку которою привел ночью…это было не хорошо.

‑ Ты потому злилась на меня? – удивился Шон, да так искренне, что я рассмеялась.

‑ Да. Мне не понравилось, как ты поступил с ней, потому что я считала тебя лучшим парнем.

‑ Прости что разочаровал…мне теперь даже стыдно перед тобой, словно я и тебя бросил.

Ты и бросил, подумала я, ты дал мне ложную надежду, а потом отобрал, и за это я все же тебе благодарна. Так я подумала, но сказала ему другое.

‑ Ну у тебя еще все впереди, ты сможешь исправиться.

‑ Вижу, ты имеешь в виду, что будешь меня пилять, и заставлять исправляться, не так ли?

‑ Ну у друзей есть такие привилегии, и ты мне их дал, когда назвал своим другом.

Шон взлохматил мои волосы и поднялся, чтобы уйти.

‑ Спи уже, мы кажется больше мешали тебе отдохнуть, чем помогали.

В комнате сразу же стало спокойно и светло, когда я смогла остаться одна. Я включила телевизор, чтобы заполнить пустоту и надеялась под него заснуть, но переключая каналы попала на музыкальные новости. И здесь тоже обсуждалась тема того, кто я такая. Мне стало неприятно, как и вчера. Я порадовалась лишь тому, что дядя вряд ли смотрит телевизор, у него нет на это времени.

Вчера я отправила ему письмо, в котором рассказывалось, что я теперь буду в группе, и вместе с письмом отправила половину тех карманных денег, что дал мне Лэкс. Мне не нужно было столько, а дядя сможет порадовать себя чем‑то, он уже давно стонал о том, что хотел бы перекрыть крышу, починить старый мопед и еще что‑то сделать на ферме. Если я буду отсылать ему половину денег, то он вполне сможет все это сделать, потому что его учительской зарплаты на всю ферму не хватало. А он при этом еще умудрялся мне высылать деньги на проживание в Бостоне. Теперь пришло мое время ему помогать.

В программе обмусоливались мои фотографии, и все так же задавался вопрос, с кем эта девушка имеет отношения. Видимо общественность не могла поверить, что я могу жить в доме с парнями и даже не заводить с ними романы. Да, и в этом мире я теперь буду крутиться. Лэкс был прав, все это будет сложно, но нас готовили к такому, и рассказывали чего ожидать от настоящей жизни шоумена. Все будет именно так – настоящую жизнь звезды никто не будет знать, останутся лишь домыслы, фантазии и мечты фанатов и журналистов, а все остальное останется за кадром. И чем быстрее я ко всему этому привыкну, тем проще мне будет.

Дата добавления: 2015-05-06