Октября, 1484, Люг Харас, Восточное Ханство

Трое друзей сидели в зале уютной восточной таверны…

Путь после злосчастной засады в устье Холмских гор выдался непростым. На шее обоза осталось много раненных. Чтобы не дать им умереть, приходилось спешить. За Холмским Ущельем деревень не было почти до самого Перепутья. Помощи ждать было не откуда, да и не от кого. Днем остановок не делали, ночевки сократились до трех‑четырех часов. Теперь на посты выставляли и тройку попутчиков, также поочередно каждому приходилось следить за раненными. В Холмской схватке полегло пятнадцать обозников – четверо купцов и одиннадцать воинов. Почти каждый выживший был ранен, кто пострадал от стрел, кого настиг меч. Немо и его спутникам повезло больше других, ни один из них не получил и плевой царапины.

Целую неделю быстрым маршем обоз двигался по Восточному Тракту, и только под вечер седьмого дня он настиг спасительного Перепутья. Здесь разместился небольшой город, Халгей (на восточном наречии это и означает "Перепутье"). В городе раненные получили необходимую помощь, другие – не менее необходимый отдых.

Перепутье разбивало Восточный Тракт на множество мелких дорог и еще два тракта поменьше. Один из этих трактов вел в Кураст – столицу Восточного Ханства, туда должны были ехать северяне; другой тракт – Зеленный – цветастым серпантином вился к Травансалю, туда направились Немо, Гефест и Квал‑Тарр.

В Перепутье кузнец долго рассиживаться не разрешил.

– Понимаю: устали! Но лучше перестраховаться, мало ли что на дороге бывает, а отдохнуть мы всегда успеем, например в Травансале! – Гефест был бодр, будто и не было бессонных ночей, изнурительной дороги – Пиво там негодное, но, а в остальном, город неплох.

Варвар и Немо согласились. Никто особо и не хотел рассиживаться, сложа руки. Темп быстрой скачки стал уже привычным. Проведя ночь в мягких постелях все почувствовали облегченье, усталость как рукой сняло.

Утром собирались в путь.

Алтермо уже и не хотелось расставаться со своими попутчиками, успел он к ним привязаться. Да делать нечего.

– Мы не на всю жизнь прощаемся! – утешал кузнец – Вспомни, мы же с вами еще назад ехать будем, договор ведь еще в силе?! ‑ заранее зная, что глава обоза ответит «да», ехидно спрашивал Гефест.

Все поклажи собраны, кони и их хозяева сыты. Пришло время расставания с обозом. Прощание было коротким. Провожать пришел один Алтермо. Он отдельно поблагодарил каждого за помощь в бою и после него, пожелал всем удачи, развернулся спиной к друзьям и быстро ушел, сильно хлопнув трактирной дверью. Северяне никогда не любили долгих прощаний.

Путь продолжался. Новые места, по которым заколесила повозка, были хорошо обжиты, на каждом шагу стояли постоялые дворы, раскидывались деревни.

Друзья ехали по Зеленому Тракту. Он не зря так назывался, на обочине, и везде красовались прекрасные цветы, не только зеленые, но и светло‑желтые и едко оранжевые, голубые и синие, красные, бардовые и нежно‑алые – глаз не мог налюбоваться на все разнообразие собравшихся воедино цветов, ярких и тусклых красок. В чистое поле цветов вбивались зеленые кустарники с какими‑то черными несъедобными плодами, красовались стройные дубы. Весна и лето здесь уходили очень медленно, словно жизнь остановилась в этих созданных природой картинах. Не переставая, чирикали птички, звонким пением обволакивая усталых путников, заставляя их сердца невольно радоваться.

Путь по Зеленому Тракту была совсем не утомительной, даже наоборот. Всего за несколько дней друзья приехали в Люг Харас, от него до Травансаля оставался один день пути.

Немо и его спутники сидели в одном из Люг Хараских трактиров, они остановились в нем на ночлег. Восточные яства, предложенные друзьям, были не очень сытные, но вкушать их было одно удовольствие. Одно блюдо за другим ставились на стол ненасытным путникам, мальчик слуга уже устал бегать от их столика в кухню и обратно. Насытившись, друзья растянулись на стульях, их руки потянулись к свежее сваренному пиву, Гефест растянул трубку.

– Пиво дрянь! – заметил кузнец. – Словно из верблюжьих потрохов варганят, пойло…

– Не удивлюсь! – ухмыльнулся варвар, они с кузнецом за время их недолгого пути успели довольно крепко подружиться, от первичной вражды не осталось и следа.

– Что ж друзья, завтра последний переход, и древняя столица перед нашими глазами. Квал‑Тарр, ты бывал там раньше? – вклинился в беседу северянин.

– Не доводилось… а вы там, наверное, частые гости?

– Да нет, я впервые, отец, конечно, там появляется каждые четыре года, и немало преуспел в турнире! Каждый раз призовое место – а то и не одно – за собой оставляет! – поддаваясь пивному хмелю, косо криво говорил северянин.

Немо смотрел на одного странного человека, который сидел в дальнем углу залы, не мог оторвать от него взгляда. Этот посетитель казался ему весьма интересным экземпляром. Одетый в белоснежные одеяния, на голову ниспадал капюшон, скрывая лицо. Незнакомец сидел потупив взор, словно оценивал поставленное перед ним блюдо, все неявно теребил в руках какие‑то странные кругляшки на веревочке.

Варвар небрежно толкнул северянина, приводя в чувства.

– А в "непроходимую стену" не лез? – спросил Квал‑Тарр Гефеста.

Немо понадобилось несколько секунд, чтобы вернуть свою память в русло разговора.

– Я не самоубийца! И смерти себе не ищу, а славы мне и без того хватает. – немного обиженно фыркнул Гефест, кузнецу было неприятно, когда ему говорили, что он трусит идти в "непроходимую стену", на это он отвечал, что здравый ум и рассудительность важнее.

– А ты, Немо, почему решил попытать судьбу в этом состязании? – не умолкал варвар. – Неужели из‑за восточной красотки? Такому парню, как ты, от девушек, наверное, и отбою нет. Зачем оно тебе надо, в «стену» прыгать, а, сорвиголова?! ‑ Квал‑Тарр не на шутку разошелся.

– Я… я и не знаю почему решил. Решил и все тут. А красотка мне твоя и даром не нужна, меня другая девушка дома… ждет. – у Немо защипало в груди, как только он припомнил прекрасную Анадель. Он вспомнил ее сверкающие ярким светом глаза, гладкую смуглую кожу, переливающуюся на солнечном свете, темные густые локоны ее волос, развивающиеся перед ликом ветра в завораживающем танце, грациозное тело, не менее грациозную походку, ласковое прикосновение ее рук, проникающий до глубины души нежный голос, разрывающее сердце на куски, прикосновение губ… потом снова длинные тонкие пальцы ласкают грудь Немо. Он все бы отдал, чтобы снова очутиться в Нимфее, прилечь на грудь возлюбленной, забыть обо всем, лишь бы быть с ней, хотя бы еще миг, всего один миг рядом с ней, и не надо ни каких побед, никаких турниров, не надо даже вставать на защиту родины. При одном только воспоминании о манящей красоте Анадель Немо готов был простится со всем, а с чем проститься?!

– Немо очнись! Очнись, разрази меня молот, что с тобой, малыш! – сильная рука кузнеца теребила северянин, Немо будто бы уснул, погряз в своих мыслях, попал в другой мир, неведомый никому. – Ну, ты меня и напугал! – легко вздохнул Гефест, видя, что Немо приходит в себя.

– В каких облаках ты витаешь? Глаза открыты, дышишь ровно, даже трубку не забываешь в рот положить, а взор стеклянный, смотрит так, что аж в жар бросает! – держась за сердце говорил варвар, делая мнимое беспокойство на лице; в Келебреттских Горах, уходить в мир мыслей считалось обыденное дело, некоторые варварские старейшины, если выкинут из головы все «ненужные» мысли, могли даже наблюдать за тем, что происходит в других странах, поэтому трансу Немо Квал‑Тарр не придавал никакого значений, в отличие от кузнеца.

– Ты действительно напугал меня! – волновался кузнец.

– Да все в порядке отец! Я… просто… Анадель вспомнил! – побагровел Немо.

– А‑а! Мальчик влюбился! Тогда понятно! Гефест, не волнуйся! Что сам никогда не скучал? – еле удерживаясь, чтоб не рассмеяться говорил Квал‑Тарр.

– Да будет вам! – начинал вспыхивать Немо. – Влюбился, не влюбился… тебе, Квал‑Тарр, вообще какое дело?!

– Все‑все! Прости, ну, погорячился, с кем не бывает! – вид варвара стал серьезнее, чем у знатных королей.

– И я был неправ, немного. – отозвался Немо.

– Ну‑у, вот и… все… – голос Гефеста растворился в непонятном для всех недоумении, его глаза стали шире золотой монеты, взор его приковался к какому‑то воину в черном плаще. – Артрест! Артрест, сынок! – резко вскрикнул он.

Кузнец сорвался с места и готов был уже лететь в объятия сына, но сильная рука Квал‑Тарра остановила его, пережала кисть и рывком откинула назад. Гефест неуклюже плюхнулся на прежнее место. Ни Немо, ни Квал‑Тарр не видели кровного сына кузнеца, они сидели спиной и к выходу, и к Артресту, но это не мешало им отчетливо слышать приближающиеся шаги, но не одного, а нескольких человек. Для Немо в этот момент все замерло, затихло. Он ничего не слышал, кроме тихих шагов Артреста, которые слышались все отчетливее и отчетливее. Затем шаги прекратились, ноги Артреста остановились метров в шести. Гефест уставился в глаза сына, не произнося ни слова. Он ничего не понимал, не понимал странное действие варвара, не понимал сына, Гефест просто смотрел недоумевающим взглядом в непроницаемые глаза отпрыска.

Немо тоже не мог пошевелиться, какое‑то странное чувство вмиг овладело им, непонятное, доселе никогда не испытываемое, что все это может быть? Все оцепенели, казалось, только варвар остался безмятежным, как прежде. И тут Немо превозмог себя, собрав все свои внутренние силы, он все же смог повернуть голову и бросить свой пристальный взгляд в глаза своего некровного брата. Немо ужаснулся… глаза Артреста были наполнены яростью и злобой, их цвет поменялся в темно‑зеленый, белки налились кровью, это были нечеловеческие глаза, больше походившие на глаза тигра, нет волка! Взгляд Артреста не выпускал из своих цепей кузнеца, казалось еще чуть‑чуть и человек с глазами волка броситься на свою добычу неистовым прыжком, разорвет ее в клочья, еще мгновение и…

Невозмутимым голосом, но все же сквозь сомкнутые зубы, процедил Квал‑Тарр.

– Тебе здесь не место. Уходи. – не поворачивая головы, говорил варвар.

– Удостой меня чести решать самому, где мне место, а где нет. – рычащим голосом, еще более нечеловеческим, нежели глаза, ответил Артрест.

– Сын… – завопил Гефест.

– Где ты здесь увидел сына, подлая крыса! Было бы другое место и время, я размозжил бы твою голову о наковальню! – злобно выкатывал слова за словами Артрест.

– Рискни! – подхватил Квал‑Тарр.

Неизвестно откуда он выхватил меч, не свой двуручный, другой, темного цвета, немного загнутого на конце, клинок исполосовали руническое письмена, резной эфес с ветвистой круговой гардой завораживал взгляд. Быстрым движением варвар развернулся лицом к лицу с Артрестом. Взмах. Рука зависла в воздухе без движения, ее сдерживала не менее сильная, чем у Квал‑Тарра, рука Гефеста.

– Не надо, он мой сын! – только и успел выговорить кузнец, но было уже поздно.

Один из людей, с которым пришел в трактир Артрест, выхватил метательный нож. Легким и в тоже время быстрым и ловким рывком варвар отпрыгнул в сторону, прихватив с собой и ничего не понимающего кузнеца. На одно мгновение Квал‑Тарр опередил летящий нож, он просвистел над ухом и легким эхом врубился в деревянную стену. Насилу освободившись от Гефеста Квал‑Тарр сделал выпад, направленный точно в шею новоиспеченного врага. Черноплащник (которых уже доводилось встречать Немо и в Белтморе и в Элдиборе, и скорее всего даже в Холмском Ущелье, сказать насчет последнего наверняка он не мог) тяжелой тушей повалился наземь, из шеи обильно текла темно‑бордовая кровь.

Немо выхватил меч, с которым не расставался даже во сне. Отбив ловким движением еще один метательный нож, он уложил следующего приспешника Артреста. Кровный сын кузнеца не стал прятаться за спинами «своих», он диким зверем ринулся в бой, в один миг он сошелся с варваром в невероятную схватку, ни один, ни другой не уступали друг другу в мастерстве, их мечи оказывались, в том месте и в то время, где им надо было быть, ни секундой раньше, ни секундой позже.

Немо один ринулся на семерых черноплащников, отбивая, парируя и ловко увиливая от их ударов, он сражал одного черноплащника за другим, они не представляли для Немо особой опасности, но сзади подоспело еще не меньше дюжины таких же ребят. Если не освободиться Квал‑Тарр или не одумается кузнец, Немо придется туго. Еще один нож просвистел над, вовремя опущенной, головой северянина.

Одурманенный Гефест стоял неподвижно, он не знал на чью сторону становиться, защищать Артреста или… кого?

Так могло продолжаться бесконечно, если бы в дело не вмешался человек, одиноко сидевший в конце залы за небольшим столиком. Немо уже давненько заметили его, еще до прихода Артреста и его прихвостней. Незнакомца окутывал ярко‑белый плащ, лицо закрывал капюшон такого же белоснежного цвета. Он встал и занес правую руку высоко над головой, его одежда загорелась светло‑голубым мерцающим светом, озаряя весь трактир, поглощая ярким светом самые темные уголки залы. Вмиг бой замер. Застыли фигуры Квал‑Тарра и Алтермо, намертво скрестившие мечи, застыл в боевой позе Немо, на лбу его замерли мелкие кристаллики испарены, только Гефест остался стоять, как и стоял, ослепленный другим светом, светом отцовского разочарования. Все замерло в томительном ожидании, что будет дальше?

Тем временем силуэт «белого» человека все больше и больше наполнялся лучистым светом, ослепляя глаза всем и вся. Даже трактирные постояльцы, которые как только начался бой либо убежали, либо сбились в кучку в дальнем конце зала, и те остолбенели от увиденного и стали закрывать глаза всем, чем можно.

Вмиг все стихло. Человек опустил руку, и ослепляющий свет исчез. В трактир забежали несколько дюжин городских стражей.

– Все спокойно. – тихо и мелодично стал говорить волшебник?, не дав сказать стражникам ни слова – Легкая драка, ничего серьезного, не так ли? – ни у кого, и в тоже время у всех, спрашивал он.

– Поверим Почтенному на слово, – будто завороженный говорил начальник стражи – А тех, кто хочет помахать мечами, милости прошу в Травансаль. Только придется немного подождать, до турнира шесть дней!

Стража ушла, как ни в чем не бывало. За ними неровным строем стали уходить и черноплащники, забирая с собой тела убитых и раненных, покидал трактир и Артрест, Немо последний раз взглянул в глаза названного брата, это были обычные человеческие глаза, очень недобрый, злые, полные ненависти, но человеческие. Куда пропал звериный взгляд? Неужто, почудилось?

– Это не конец, любимый отче! – вдогонку гаркнул Артрест – И с тобой мы еще увидимся Квал‑Тарр, сын Квал‑Драра! В следующий раз и тебе, Немо, сын мертвых родителей, не избежать моего меча! Будьте здоровы, до скорой встречи на турнире! – Артрест ушел, сильно хлопнув за собой дверью.

Трое друзей застыли в оцепенении, не то от недавнего боя, не то от неизвестного света. А кстати, где тот человек? Пропал! Исчез без следа! Кто он! И, что вообще твориться с Артрестом? Откуда он знает варвара? Ответов на эти вопросы, за исключением последнего, не мог дать никто. Варвар, предшествуя всем вопросам‑расспросам, сам заговорил первым:

– Этот человек приходил к нам в клан, хотел выманить старинный артефакт, издавна принадлежавший нашему роду и переходивший от отца к сыну. Но мы не отдали этот реликт, тогда Артрест или, как он тогда назвался, Нихлакт, решил взять его силой. Но и это ему не удалось. Мы перебили его отряд, а его самого оставили в живых и выгнали из Келебретта. – Квал‑Тарр перевел дух – А где этот наш таинственный спаситель?

– Кто?… ‑ простонал, приходя в чувства, кузнец.

– Ладно, идем спать, утро вечера мудренее! – невозмутимо отрезал варвар и первым зашагал впереди в одинокую комнату, в которой расположились трое друзей.

Немо одним движением вытер пот и вяло поплелся следом за Квал‑Тарром. Гефест по‑прежнему стоял, только, когда силуэты друзей скрыла темнота коридора, он пришел в себя, еще секунду помедлил и поспешил за ними.

В голове Немо одиноко блуждали какие‑то мысли, накатывались странные ощущения, перед внутренним взором вспыхивали видения, северянин машинально дополз до кровати и погрузился в забытье, нечеткая грань между сном и явью порвалась, Немо провалился в глубокий сон. Квал‑Тарр, как только добрался до постели, уснул без задних ног, один Гефест провел эту ночь без сна, в страшной тревоге.

Что означало поведение сына? Что с ним случилось? Как его вытащить из бездны, в которую он ежесекундно проваливается? О, боги! Спасите его душу! Верните мне сына! Верните мне мое чадо, мою плоть и кровь!

Все внутри Гефеста обуревало страшной злобой, злобой на самого себя, на чужие пророчества и злую Судьбу. Тихая ночь съедала мысли, меняла их сущность, придавала им бледно‑смертельный окрас. Множество лет тяжелого воспитания, трагическая смерть любимой жены, которая подарила миру жизнь, жизнь сына. Доброго и рассудительного сына, милого Артреста, который сейчас превращался в монстра под силой чьей‑то гнетущей руки. Чьей руки? Кто ведет сына в пропасть? Как ему помочь? Как?!

Яркие лучи солнца беспощадно пробивали в ночной темноте тонкие дырочки света, огненный диск показался за горизонтом, ночные тревоги исчезали, наступал новый день…

Трое друзей встали с рассветом (точнее двое, Гефесту так и не удалось сомкнуть глаз). Сразу зашевелился в приготовлениях Квал‑Тарр, его примеру последовал Немо. Гефест вышел из комнаты и спустился в кухню. Предстоял последний день пути, но перед этим надо было наполнить свои желудки до отвала, иссушить пару кружек пива, чтобы обсудить, "что делать дальше", "что значила вчерашняя заварушка" и все‑все, что имело отношение к их пути. Жаль до пива дело так и не дошло…

– Что за артефакт, о котором ты вчера говорил, и почему он так заинтересовал Артреста? – неожиданно разрушил тишину комнаты голос Немо.

– Из всех вопросов ты почему‑то выбрал тот, на который я не могу тебе ответить. – с сожалением пожимая плечами, отвечал варвар.

– Ну, все же… зачем он Артресту? – настаивал на ответах северянин.

– А мне почем знать? Сила в нем немалая, говорят. А по мне меч да и ме… – Квал‑Тарр закрыл рот ладонью. Проболтался, глупый дурак! Немо не на шутку расхохотался, завидев эту картину, и поняв в чем дело.

– Ну, и болван же ты! – со смеху Немо хватался за живот. – Великую Тайну своего народа вмиг профукал!

– Да ладно! – недовольно фыркнул варвар – Ну раз так вышло, слушай, – Немо сменил смех на маску неприкосновенной и непробиваемой серьезности, Гефест всегда поражался этой способности приемного сына. – Ты, наверное, слышал о Последней Войне?

– Только по настоятельству своего учителя, а он про это говорил мало, – отозвался северянин.

– Про Слава Ондала, Огонь Теэбака, Адамант Гаэмоса и Учение Дангуна ты, надеюсь, слышал? – тихим шепотом осведомился Квал‑Тарр, попутно выглядывая за дверь и проверяя нет ли там лишних ушей.

– Обо всем, кроме Адаманта, – снижая тон вровень шепоту варвара, отвечал Немо.

– Ну, он то нам не нужен! Речь идет об Огне Таэбака, об Огненном Мече! Все четыре артефакта были разделены между учениками Великого Харада, один попал на север – Учение Дангуна, затем он перекочевал к ордену светлых рыцарей, Слава Ондала испокон веков лежит в хранилище Восточных Ханов, Адамант остался ждать нового Повелителя на Юге, а Меч… у него долгая история, готов прослушать ее?

– Ну, давай, давай, не томи! – не терпелось Немо, он жадно вслушивался в каждое слово, как послушный ученик своего учителя.

– Меч Огня был отдан в руки Квала, сильнейшего из рода варваров, но тайна, кому принадлежит меч была раскрыта Воинами‑волками!

– Воинами‑волками? – перебил Немо.

– Именно ими, о них позже! Была страшная битва. Меч был захвачен чужаками, но он не долго оставался в их руках. Подготовив засаду, варвары путем смерти своего предводителя Квала выбили Меч от нечестивых рук. Но и у них он долго не пробыл. В эту войну вмешались северные кочевники.

– Северяне – провопил Немо, но этого не услышал никто, он говорил в душе, не вынося эти слова на всеобщий слух. Тем временем Квал‑Тарр продолжал. Что за странное сходство его первого имени с Великим Квалом, которому был отдан реликт?

– Северяне захватили Меч, перебив всех, кто видел или держал его. Они хотели похоронить тайну меча в груде тел, но им это не удалось! Мой давний предок, сын Великого Квала, не забыл давних преданий и, точно разузнав место хранения меча, ударил всем своим войском в то самое сердце вражеских сил – Замок Белого Серка. Как оказалось, Квал‑Тогет был прав, Меч схоронили именно в Замке. Долго длилось сражение, но северяне его проиграли, последние их воины скрылись в потайных тоннелях, спасая себе жизнь, но прихватить из сокровищницы Великий Дар они не успели. Так он снова попал в руки моего народа и больше горцы не расставались с ним. Андарионцы больше не дерзали воевать за Меч, люди‑волки же по‑прежнему терроризируют наши поселки и деревни. Но этих тварей с Последней войны заметно поубавилось, кровожадные дети Хазгила!

– Откуда появились эти люди‑звери? Кто такой Хазгил? Кто? Слышишь? – возбужденно выкрикивал одно слово за другим, не в силах сложить их вместе, Немо.

– Это долгий рассказ, но я вижу, ты хороший слушатель, внимаешь, как последние глотки воздуха в морской пучине! – немного радостно, немного укоризненно, еще меньше от недоверия, голос Квал‑Тарра стал настолько силен, что в ушах Немо зазвенело от натуги, слышать этот голос было невыносимо, нет, он не был ужасен, просто… просто такой, каким должен быть голос самого Единого!

Разговор Немо и Квал‑Тарра прервал чей‑то топот в коридоре. Шаги приближались, чья‑то рука дернула дверь, засов крепко закрывавший дверь, натужно заскрипел, но не поддался. Друзья с легкой тревогой смотрели на двери в томительном ожидании.

– Открывайте! Сколько можно ломиться в закрытую дверь?! ‑ нервно взмыл голос Гефеста, ах да, северянин и варвар совсем позабыли о нем.

– Сейчас, сейчас! – одним здоровенным шагом подпрыгивая к двери, завопил Квал‑Тарр.

– Совсем обезумели, дикие звери! Зачем дверь на засов ставить, я же на две минуты вышел, а вы… Та! – взмахнул рукой кузнец, проворный варвар уже закрывал за ним дверь, как же ловок этот парень, несмотря на всю свою мнимую неуклюжесть!

По Зеленому Тракту снова заколесила повозка. По правую руку от нее трусилась навьюченная коротконогая лошадка варвара. Квал‑Тарр плелся рядом с ней, он не стал нагружать и без того полную поклаж спину своей лошади еще и собственным весом. Пускай отдохнет хоть один день пути! Все равно спешить уже некуда.

Задолго до самого города, показали свои непреступные башни‑бойницы высокие крепостные стены Травансаля. Дорога не изменилась, разве что стала еще более красивой и цветущей, ехать по ней было одно удовольствие! Но мутный облик кузнеца никому не давал покоя. Первым осмелился разрушить тишину варвар, перекидывая поводья в другую руку, он подошел почти в плотную к повозке Гефеста.

– О чем беспокоишься, любезный! – выказывая все почтение, на которое был способен, Квал‑Тарра.

– Ясно о чем! – Гефест кинул презрительный взгляд на варвара.

– Ты чего?! ‑ хлопнул по плечу кузнеца Немо.

– Да отстаньте вы! Вчера чуть моего сына не прирезали, а сегодня, как ни в чем не бывало! – разъярился Гефест.

– Это уже не твой сын, – парировал варвар – темная Сила окутала его, изменила, заставила подчиниться, поработила его душу и сердце, твоего сына больше нет! Вряд ли тебе доведется еще хоть раз встретить своего настоящего сына, если на то не будет воли Крома!

– Какая еще темная Сила! Ты что, спятил?! ‑ огрызнулся кузнец.

– Нет, я не спятил, я уже давно знаюсь с этой Силой, и никто или почти никто не может с ней совладать! По крайней мере сам Великий Харад не смог! – варвар сделал насупленный вид – Я издали почувствовал приближение этой Силы, еще до того, как Нихлакт‑Артрест, зашел в таверну, еще до того, как ты радостно замаячил при виде сына! Нет, я повторюсь: твоего сына больше не вернуть!

– Не сходи с ума, дерзкий! – кузнец был не похож на самого себя, глаза горели, не хуже, чем у Артреста прошлой ночью, но в них не было того, – звериного – что было во взгляде его сына. – Ты забываешься!

– Он прав, я тоже это почувствовал при появлении Артреста что‑то запредельное, нечеловеческое, не могу объяснить что! – тихо осведомился Немо.

– И ты туда же! – рявкнул кузнец и стих. – твоими заслугами я лишился сына, твоими! Ты всегда его ненавидел, всегда! А я закрывал на все глаза, пытался не замечать… теперь ты видишь к чему это привело?!

– Разуй глаза! Ты сам все прекрасно понимаешь, не надо упорствовать самому себе! – взъярился Квал‑Тарр. – Ты сам видел его взгляд, ты ощутил его лучше всех, ведь он прибирался в самые глубинки твое рассудка, но ты не поддался тогда, не поддавайся и теперь! В этом нет виновных, нет! Кроме одного – самого Нихлакта!

– Я все знаю! Знаю лучше вашего! – неистового прокричал Гефест, после тихо добавил – Но сам не хочу в это верить, не хочу и не могу…

Гефест понурил взор, все в мире будто умерло для него в один миг, не радовало ничего, ни красочные цвета вокруг, ни опека друзей, все это было ничто, по сравнению с потерей сына.

– Я знаю, Он изменился! – не осмеливаясь назвать сына по имени твердил кузнец – Но, неужели, все так непоправимо, о Варда!

– Нет, тут ничего уже не поделать! – выговорил варвар.

– Мы все исправим, будь уверен! – окликнул Немо.

Последние реплики северянина и Квал‑Тарра вырвались одновременно, но этому Гефест не придал ни малейшего значения. Он и без лишних слов знал, что на родном сыне можно ставить крест, он знал это уже давно, еще в тот самый вечер, когда Артрест отказался от отца в Нимфее, когда Малах сказал какие‑то слова, которых тогда не понял Немо, но он и не должен был понять, их разобрать мог только Гефест.

Дальше дорога прошла в молчании, гробовую тишину уже никто не осмеливался прервать.

Травансаль быстро приближался. Все выше и выше становились непреступные крепостные стены города, все больше людей скапливалось на дороге, среди них были и пешие и конные, и воины, едущие на турнир, и простолюдины, и торговцы, все смешались воедино перед городскими воротами. Внутрь пускали лишь после тщательной проверки, зачастую проход был открыт, но приближающийся турнир наводнял город, многие, жаждущие наживы сползались сюда, как пчелы на мед.

Ждать пришлось до сумерек. Гефеста и его спутников пропустили быстро. Слава его давно облетела Восток вдоль и поперек.

На город опускался ночная тьма, тусклый закат блекло освещал дороги. Один за одним, не спеша стали зажигаться, казалось, сами собой, уличные фонари. Город предстал перед тремя путниками во всей своей красе…

Глава VI. Эальдорас

Дата добавления: 2015-03-29