Ноябрь, 1484, Кураст, Восточное Ханство 1 страница

Красоты cтолице было не занимать. Дороги вымощены широкими плитами‑блоками, размером не хуже чем на Тракте. Сотни и сотни домов теснились друг другу, узких переулков не найти, лишь широкие и ухоженные улицы, на которых без проблем могли разойтись две‑три повозки. Строения, в отличие от затененных виноградниками травансальских, показывали голые стены, камень потемнел от времени, но формы с годами не потерял. Это придавало Курасту строгий и величественный вид. Город не украшала разноцветная растительность, здесь не красовались висячие сады, зато нередко каменную кладку домов украшали мозаичные фрески на домах, изобилие фонтанов, украшавших почти каждую площадь, самых разнообразных форм и механизмом завораживали взгляд. Для жаркой страны, где вода ценилась превыше всего это было огромной роскошью. Город‑столица выглядел, словно величественная каменная скульптура, нерушимый страж, невесть откуда появившийся посреди зеленых лугов с одной стороны, и песчаными дюнами с другой. На западе Кураст каменной чашей навис над прекрасными вечно зелеными просторами лугов, немногочисленными желтыми фермерскими полями. На юге от Торговой Столицы – густые леса, начинавшиеся долгим предлесьем от самых крепостных стен. Дальше на восток бесконечным покрывалом тянулись пустынные барханы, куда редко ступала нога человека. Лишь немногие, знавшие дюны, жили там, вблизи сказочных оазисов. На север серпантином вился Южный Ханский Тракт, изобилующий диковинными пестрыми травами и цветами.

Ярмарка в Столице кипела во всю. Восточные торги шли прямо посреди улиц, конечно, больше всего товаров и их продавцов можно было повстречать на Центральной – Торговой – площади, но с повозкой туда было не пробиться. Надо было найти северян, ведь они по договору должны были скупить весь товар Нимфейских кузнецов. Гефест спрыгнул с повозки и пошел в сторону Торговой площади. Немо остался в повозке, забившись, наверное, в единственную во всем городе щель между домами.

Площадь кишмя кишела людьми. Чтобы продраться сквозь живую стену надо было иметь таран! Со словами "Простите! Извините!" кузнец расталкивал людей вокруг себя своими огромными лапищами. Как острое лезвие меча пронзает мягкую плоть, Гефест пробивал себе дорогу в человеческом море. Поиски северян напоминали поиски иголки в стогу сена. Кидая быстрые взгляды по сторонам кузнец шел все дальше и дальше, пересекая площадь большим кругом. Вскоре идти было уже не куда Искатель стоял перед расписанным зелеными мозаиками домом, площадь закончилась. Гефест рвал и метал от негодования, глаза налились кровью. Люди вокруг него расступились, как перед разъяренным быком, но и это не успокоило кузнеца. Он сделал еще один круг по площади, надеясь, что на этот раз повезет больше. Но и эта попытка не увенчалась успехом. Кузнец вышел все к тому же зеленому дому – а странно, все дома серые и невзрачные, а этот вон гляди какой! Гефест еще раз победоносно прошелся через всю площадь, расталкивая людей направо и налево, теперь уже без слов: "Простите! Извините!", а с диким, пускай и тихим ревом негодования. Поиски безнадежны, денег на ночлег нет, в повозке не переночуешь, рискуешь быть выброшенным из города караульными (хотя с такой подорожной, как у Гефеста и Немо, вряд ли кто‑то выгонит). Кузнецу ничего не оставалось, кроме как вернуться к тому месту, где оставил сына, с пустыми руками и кровавыми от злости глазами.

Гефест без труда смог отыскать сына, и на удивление он был не сам. С ним был, да кто мог бы поверить – Алтермо!

– А я тебя по всей Торговой площади ищу! – чуть взвизгнул от радости Гефест.

– Для нас там мест нет! – улыбнулся Алтермо – Все в этой дыре уже куплено, даже места, а нам думать раньше надо было.

– Как там у Вас дела?! ‑ сильно стискивая, словно тисками, руку северянину, сказал Гефест. – Все раненные живы здоровы?

– Увы… – побледнел и опустил голову начальник обоза – Двое умерли, еще двое до сих пор борются за свои жизни.

– Прости… – прикоснулся к плечу Алтермо Гефест.

– Не за что просить прощенья. Если б не ты и твои спутники, нам бы пришлось туго. Спасибо вам, – обозник попытался приободрить себя бормотанием каких‑то тихих слов, и надо заметить это все‑таки получилось – А где ваш спутник, Квал‑Тарр, если не ошибаюсь, – с некоторой полунаигранной улыбкой сказал Алтермо.

– Раненный… лежит в лечебной палате в Травансале. – приглушенным голосом вмешался Немо. – Хватит о грустном, его немало. Что мы тут посреди улицы стали? Еще и повозку прямо на дороге поставили. Может, лучше в трактир зайдем? – скорчил гримасу Немо, будто в сердце вонзили нож – Там все и обговорим, – еще тише, чем начинал, закончил он.

– Немо прав. – поддержал Алтермо.

– Но у нас нет денег. Нам бы сперва с ханскими бумагами разобраться… – недовольно шмыгнул носом кузнец.

– У нас договор, если почтенные не забыли?! ‑ улыбчиво осведомился Алтермо.

– Забудешь с вами! – парировал кузнец. – Значит, все в силе?

– Обговорим за кружечкой пива, – решительно настоял Немо. – Не место здесь! – он демонстративно окинул улицу взглядом.

Алтермо был один, без сопровождения своих северных воинов, купцы же до поздних сумерек не покидали прилавков, хотя как можно назвать место посреди улицы прилавком?

Стражники обоза маялись по городу без дела. Им надо было ждать пока не продастся весь товар, а с тем товаром, который был у них, ждать приходилось долго. Из стражников Алтермо многие сейчас сидели в одной из таверн Кураста под названием "Шатер дядюшки Баа", куда и привел глава обоза Немо и Гефеста. Северяне гуляли одной большой и дружной компанией, к алтермовским сорвиголовам присоединились другие северяне. Кузнецы‑торговцы и их оптовый покупатель сели отдельно, выбрав сравнительно тихое место в дальнем углу трактира.

– Договор изменился, – спокойно сказал Немо, когда Гефест и Алтермо уселись за стол. – Не так ли? – обратился он к Алтермо.

– Верно, – тихо ответил обозник.

– Как это? – удивился Гефест.

– Ты сам подумай, отец. Немалая часть обоза вместе с товаром осталась в Холмском ущелье кормить разбойников.

– И это еще не все… – он глубоко вздохнул – На востоке поля в этом году уродили на славу, на радость Хану и на горе нам. – Северянин опустил голову. – Цены низкие, спроса нет, торговля никакая! Мы хотели сдать весь товар ханским купчим, но они назвали такую мизерную цену, что… не будем об этом.

– Так что? – приподнялся Гефест, – Значит, договор расторгнут?

– Прости, Гефест, выходит, что так, – с невероятным трудом Алтермо поднял голову и посмотрел прямо в глаза кузнецу.

– Так‑так‑так… – кузнец снова присел, обхватил обеими руками голову и начал думать. – Свет… Нимфея… времени нет… – бормотал он несвязные слова. – стоять за прилавком… хану продать… нет… нет… да! – Гефест подпрыгнул со стула, как ужаленный. – Да, как я сразу не подумал! – кузнец ударил себя полбу, ошарашенные поведением Гефеста, Немо и Алтермо молча сидели, уставив широко раскрытые глаза на своего собеседника.

– Ты о чем, отец?! ‑ сдавленно выговорил Немо.

– Договор в силе! Только с небольшими поправками, – сверкнул глазами пожилой кузнец.

– В силе? – переспросил Алтермо – Но как? Какие поправки?

– Ну, начнем с того, что мы отдаем тебе весь свой товар, взамен ты даешь нам треть обещанной суммы и троих северных скакунов, – Алтермо немного побледнел, оружие надо, но расставаться со скакунами не в правилах северян. В Андарионе лошадей тренируют особым способом, с самого их рождения, и эти лошади ценятся везде, но достать их ой как не просто! – наша повозка и гнедые остаются у вас, – добавил кузнец. – Это хорошее предложение! – глядя прямо в округленные глаза Алтермо, гаркнул Гефест. – Ты согласен?

– Отец! – укоризненно отпарировал Немо.

– Все в порядке Немо. Ну, так как, Алтермо?

– Сделка и впрямь заманчива, но лошади… скакуны… ты и сам меня понимаешь. – задумчиво почесал затылок северянин. – Я не могу ни согласиться, ни отвергнуть твое предложение. От него мы не проиграем точно, но поддержат ли меня остальные? Если да, то сделка состоится, если нет – очень жаль.

– Ответ исчерпывающий! – пожал широкими плечами Гефест. – Когда все станет известным?

– Не сегодня… может, завтра. – Алтермо бросил косой взгляд на гуляющих побратимов. – Сегодня ты и сам видишь, мои люди не в состоянии что‑то решить, подождем до утра.

– Время – деньги, а их у нас как раз таки нет! – ерзая на стуле, продолжал Гефест.

– Вы мои гости, сейчас, поэтому за оплату можете не волноваться, – спокойно ответил Алтермо – А завтра, завтра вы и сами сможете за себя заплатить, если ты, конечно, про это? – осекся он.

– Да, именно про это, – парировал Гефест. – Значит, будем ждать утра.

– А как на счет пивка? – как бы начиная разговор заново, точнее, переводя его совсем в другое русло, заговорил Немо.

– Я угощаю! – послышался голос со спины, это был один из воинов Алтермо, – Тераго – Немо спас ему в Холмском Ущелье жизнь, точным выстрелом во врага, который уже щзанес меч над спиной обозника, тогда воина спас случай и, разумеется, Немо.

– Нет, Тераго, эту парочку я угощу без тебя! – улыбнулся Алтермо, подзывая к себе жестом руки мальчика‑слугу – Принеси три кружки светлого, – обратился он к мальчишке – Свежее оно у вас?

– Самое свежее во всей округе! – гордо выпрямил грудь мальчик‑слуга и быстро зарысил в кухню.

– Присаживайся к нам, любезный! – махнул рукой Немо Тераго, тот не отказался от приглашения, не выпуская из рук кружку пива, он косо‑криво, немного пошатываясь подошел к столу и плюхнулся на свободное место.

– Как дела у Спасителя? – на удивление четко, отчеканил Тарего гортанным басом. Этот северянин был настоящий здоровила, в нем спокойно могло поместиться сразу два Немо, плечи в полтора раза шире, чем у Гефеста, рост, добрых футов шесть, в его теле не было никакого изъяна, ни капли жира, Тарего был горой мышц.

– Совсем неплохо! – дружественно кивнул Немо. – А как твои дела?

– Все так же. Шатаемся здесь без дела, торговцы из‑за прилавков не вылезают, а прибыли никакой! – ударил кулаком по столу Тарего.

– Спокойнее! – схватил руку великана Алтермо. – Побереги силы для обратной дороги, когда будем возвращаться стрела Немо уже не поможет!

– Знаю… – недовольно опустил голову Тарего.

– У меня к тебе, Тарего, такой вопрос: ты не будешь против, если взамен на оружие Гефеста мы дадим трех наших лучших скакунов? – сделал ударение на «лучших» Алтермо.

– А что мне быть против? – развел руки человек‑гора – По мне так пусть себе берут, мы не потеряем. А скакунов у нас хватит, после Ущелья их стало больше, чем наездников, поэтому "такую потерю" мы переживем! – Тарего, не смотря на весь свой подпитый вид, рассуждал как нельзя трезво.

– А как на это ответят другие? – продолжал не хитрые вопросы‑расспросы глава обоза.

– Не думаю, что кто‑то будет против. Гефеста уважают все, и доверяют тоже, а Немо – совсем другой случай – его все просто обожают! – расхохотался Тарего.

Остаток вечера друзья провели в компании северян. Пиво лилось рекой, закусок было не меряно, настроение – на высоте! Гулянка продолжалась почти до утра, только когда сумерки уже стали рассеиваться Немо и Гефест зашли в комнату, которая сегодня их приютила. Переваливаясь с ноги на ногу, друзья добрались до кроватей. Два полу‑ осознанных тела повалились на спальные ложа. За окном уже стали прорываться лучи восходящего солнца. Немо пустил быстрый взгляд на краешек огненного диска (сделал он это, не вставая с кровати, расположение окна и койки это позволяли), ночная мгла быстро растворялась, а кузнец и его талантливый подмастерья только‑только вернулись с ночной гулянки. Картина приближающегося рассвета сменилась полной мглой сна.

С пробуждением проснулась и невыносимая боль в голове, пивное похмелье – самая страшная болезнь, именно болезнь, от которой нет ни лекарства, ни покоя. В теле Немо проснулась вялость и усталость, ноги еле шевелились, глаза невыносимо болели, залились сверху донизу кровью, но больше всего беспокоила головная боль. Череп словно зажали с двух сторон исполинские тиски и медленно стягивали, причиняя зверскую боль. Чемпион не мог сосредоточиться, взять под контроль свои мысли, они рассеялись, разлетелись в сознании мириадами мелких звенящих осколков, их тонкий звенящий голосок собирался воедино, выбивая в висках тяжелые колокольные звоны, от которых не было ни спасания, ни покоя. Немо еще не успел полностью отойти от вечернего веселья, до сих пор судорожно мутилось в глазах, крутило в животе, все вчерашнее веселье вылились тошнотой и усталостью.

Гефест же наоборот, был бодр и весел. Прыгая с ноги на ногу, он носился по комнате, напевая какие‑то слова. К сожалению, Немо их разобрать не мог, уж сильно гудело в голове. Пресловутый артист закончил складное, наверняка складное, пение, поняв, что его зритель явно недослушивает. Покрутив головой перед самым носом северянина, Гефест вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся и принес с собой немалый жбан с водой.

Звон в ушах Немо прошел моментально, когда Гефест вылил весь жбан с невыносимо холодной, ледяной водой на самую макушку северянина. Также моментально просветлело в глазах, былая сила в руках и ногах вернулась, конечно, не сразу, но мысли вновь сплотились и мелкие звенящие кусочки собрались в единый комок мыслей. Сознание явно прояснилось…

– Что с тобой случилось? – рассержено рявкнул Немо.

– Да что, что? Не вылей бы я тебя этот жбан, ты бы весь день провалялся с головной болью! – недовольно ответил Гефест.

– Я не про это! Воду я понимаю, я про другое! – как‑то рассеяно сплетая слова, говорил Немо. – А головная боль никуда не прошла, только мысли вроде как прояснились.

– Ты все еще пьян! – улыбнулся кузнец – Ну и перебрал же ты вчера!

– Не спорю, никогда больше пить не буду! – вытирая, наконец, с лица воду ответил Немо.

– После следующей хорошей пьянки скажешь тоже самое! – улыбка на лице кузнеца растянулась еще шире.

– Я что вообще хотел сказать, – вчера не получилось – ты что с товаром удумал? – сжимая голову в руках, цедил сквозь сомкнутые зубы Немо. – Зачем ты так договорился с Алтермо? Мы же теряем почти половину выручки!

– Денег нам много не надо! – отрезал Гефест.

– Может, тогда вообще даром весь товар отдадим? – тихо буркнул себе под нос Немо, но Гефест все же услышал.

– Немо, сегодня ты все узнаешь, – ласково по‑отцовски ответил Гефест.

– Узнаю Что! – не переставал кипятиться северянин.

– Все! – отрезал кузнец. – К тому же разве ты не хотел присоединиться к своим землякам после турнира?

– Что? – ярость Немо сменилась удивлением. – Откуда… откуда ты знаешь? Я же никому этого не говорил! Откуда? А я уже как‑то и позабыл об этом… Нимфея потянула, действительно, я хотел… Но стой же! Гефест, откуда ты знаешь о Слепой Войне? В обозе северяне никому кроме меня об этом не сказали, откуда ты все это узнал! – у Немо передумал сотни вариантов, отвечающий на один и тот же вопрос: откуда Гефест знает? Он даже предположил, что отец способен читать его мысли, копошиться, как ему вздумается в голове, выуживать с памяти все необходимое…

– Я не читаю твои мысли, как тебе, наверняка, подумалось! – как будто действительно имея такой дар, сказал Гефест. – Сегодня ты узнаешь все! – повторил свое недавнее изречение кузнец. – А с Алтермо я уже встречался, они согласились на наши требования. Так что надень сухую одежду, мы идем в конюшни.

– В конюшни? – парировал Немо.

– Да, в конюшни, выбрать трех скакунов, которые северяне дают нам по уговору. Забыл? – поинтересовался с умным видом Гефест.

– Ах, да… точнее нет… ну, в общем… все помню я… помню… – глотая слова отвечал Немо, он вытягивал из памяти последние события, они помнились ему с некоторыми провалами, темными дырками, но все же кое‑что он не забыл.

– Одевайся, я жду на улице! – командно осведомил Гефест.

Впопыхах переодевшись, Немо вышел в небольшой двор трактира. Гефест ждал с нетерпением косясь на двери. Рядом с ним стоял Алтермо. После вежливых поклонов отправились в столичные конюшни, они находились в северной части города. К ним вела одна большая улица, но пройти по ней было не так‑то просто. Она кишмя кишела людьми, пробиться через толпу было невозможно, и приходилось медленно идти с остальным человеческим потоком. Дорога оказалась не близкой. Голова у Немо заныла с новой силой, крики торговцев и людской гул тысячекратно усиливались в барабанных перепонках, руки и ноги неумолимо слабели, тянущим и липким комом встало в горле вчерашнее выпитое пиво. "Нет, я никогда больше не буду пить, оно того не стоит!" – единственное, о чем мог думать сейчас Немо, чтобы его не стошнило прямо на улице.

– Ну, вот и пришли! – эхом прокатился в ушах Немо голос северянина.

– Показывай своих скакунов! – проголосил Гефест, так, чтобы его услышали, сквозь неумолкающий гул толпы.

– Идем, идем! Немо не отставай! – кричал прямо на ухо Немо Алтермо, затем крепко схватил друга за руку и повел за собой.

В конюшне царил густой и непроницаемый полумрак, смердело навозом и гнилью, от него у Немо еще больше закружилась голова, остальные его спутники никак отреагировали. Из одного стойла в другое шмыгали слуги с тряпками и гребнями, расчесывали и мыли лошадиное племя. В экскрементах копошились с ведрами уборщики. Вяло и недовольно, шаркая ногами, бродили взад вперед от безделья дрессировщики. Сноровистые смотрители подгоняли всех и словом, и пинком.

К Алтермо и его спутникам подошел низкорослый, словно карлик, человечек. Его вытянутый нос с бородавкой на самом кончике вызывал отвращение, не меньшее отвращение вызывала и его натянутая кривая и ехидная улыбка.

– Товарищи северяне желают пройти к своим лошадкам? – гнусавый противный голос звучал подобающе к смраду этого места, не дождавшись ответа, карлик продолжал – Идемте за мной Любезные, идемте!

Друзья так и сделали, двинулись за ускользающим впереди карликом. Конюшни были необъятные. Казалось, что все ханские лошади стоят здесь, если не брать в счет еще лошадей приезжих, но в городской конюшне не было ни единого ханского скакуна, его животные стояли в более подобающих.

Карлик знал свое дело, быстро лавирую по нескончаемым лабиринтам конюшни, он вывел Алтермо и его спутников к широким и чистым стойлам; северяне следили за своими лошадьми, поэтому бросать их в смрадных и неухоженных стойлах они никак не собирались, хотя за те места, где сейчас стояли северные скакуны, пришлось отвалить не малую сумму, но раскошелиться все же пришлось.

Куда‑то пропал затхлый и тяжелый воздух, появился новый запах свежего сена и чистильной воды, которую специально отваривали из известных только на востоке кореньев и использовали для чистки лошадей. Друзья вошли в Лучшие хлева.

Карлик ловкими движениями перепрыгивал из стороны в сторону, заходя всегда с разных боков друзей, зыркая на них своими недоверчивыми и подлыми, холодными, как сталь, и прозрачными, как стекло, маленькими свинячьими глазенками. С такой ловкостью надо быть мечником, но рост позволил стать лишь распорядителем. Тонкие и костлявые пальцы карлика – не по внешности сильные и хваткие – вцепились в запястье Алтермо.

– Сколько лошадей изволят забрать Любезные? – все тем же противным гнусавым голосом осведомился карлик, стискивая еще сильнее запястье северянина.

– Три. – коротко ответил Алтермо, выдергивая свою руку из сжатых пальцев карлика.

– Укажите скакунов, я немедленно распоряжусь, чтобы их вывели на улицу, – фыркая от недовольства и отпрыгивая легким движением от Алтермо, протянул карлик‑распорядитель.

– Нам надо время, – с не меньшим недовольством, чем недоросток, отрезал Немо, головная боль понемногу утихала, но наигранная услужливость карлика просто выводил из себя!

– Хорошо, хорошо! Я подойду к вам через пару минут! – быстро и легко лавируя между друзьями, он удалился.

– Ну и противный же он! – провел по лбу Гефест, вытирая легкую испарину, – Даже в жар от него бросило.

– А руки, как тиски, не в жизнь не сказал бы! – осведомился Алтермо, потирая запястье.

– Ладно, где твои скакуны? – перебил разговор Немо. – У меня нет желания провести здесь остаток дня!

– Они перед тобой! – указательно провел рукой Алтермо. – По правую сторону те, чьи хозяева погибли в сражении под Холмским Ущельем. Их вы можете брать.

– А остальные? – поинтересовался Немо.

– У остальных есть хозяева, а пока жив хозяин, северные кони его не сменят, если же владелец погиб, то зачастую умирает и конь… – Алтермо погрустнел, глаза ввалились, на лице проявились не видимые раньше морщины. – Но эти кони остались жить, наверное, в надежде, что хозяин вернется, а может, ждут другого. Но все же теперь ваш выбор!

– А они станут нам служить? – продолжал любопытствовать Немо.

– Кто знает? Может, да… может, нет. – неоднозначно ответил Алтермо. – Конь сам выберет себе хозяина…

– Ладно, хватит! А то меня тошнит от этого карлика и этого места! – встрепенулся Гефест – Быстрее выберем – быстрее уберемся отсюда!

Выбор был далеко не прост. Все скакуны славные и лучшего из них выбрать было сложно. Гефесту пришлось трижды обойти ряд ничейных лошадей, прежде чем он выбрал для себя подходящего, затем ему предстоял выбор еще одного (на что кузнецу три скакуна, было не ясно, но – если три, пусть будет три! – никто не возражал). Для Немо выбор был проще, он сразу заприметил одного жеребца – точнее жеребец сам заприметил себе нового хозяина – однотонно черный, темно‑вороного цвета, с двумя небольшими белыми пятнами на груди и возле левого глаза, это был очень стройный и мощный скакун, даже для северного! Черная густая грива опускалась большими локонами на гармоничное лошадиное тело, точные красивые овалы глаз, взгляд упрямо был нацелен в самые глаза Немо. Взгляда не мог отвести ни северянин, ни жеребец.

– Он тебя заприметил! – с полным грустью голосом сказал Алтермо. – До Холмского Ущелья он принадлежал моему брату.

– Брату? – не отводя взгляда с темных лошадиных глаз, спросил Немо. – Ты не говорил, что у тебя есть брат.

– Был… – понижая голос, ответил Алтермо. – Он погиб в Ущелье.

– Извини…

– Немо, ты не виноват… Никто, кроме разбойников в этом не виноват… – парировал глава обоза. – Мир тесен, у меня еще будет возможность отомстить.

Из темноты конюшен снова появился силуэт карлика, он не заставил себя ждать, ловко перекатываясь с ноги на ногу он подошел к Алтермо.

– Вы готовы? – с наигранной улыбкой, больше напоминавшей оскал дворового пса, прошипел распорядитель.

– Готовы! – в один голос ответили сразу все друзья; никому из них не понравился карлик и находиться здесь никто не желал, все думали только о том, как отсюда побыстрее смыться.

– Я распоряжусь… – начал было карлик.

– Мы сами выведем своих лошадей! – перебил Алтермо.

– Как пожелаете! – сделал небольшой поклон карлик, пригибая одну ногу, а другую, вытягивая впереди.

Вскоре вся процессия зашагала по лабиринтам городской конюшни. Впереди по‑прежнему весело шагал, перепрыгивая с ноги на ногу, карлик. Трое посетителей плелись сзади, держа скакунов под узды. Быстро лавируя по конюшням, они снова вернулись в ту часть, где жутко пахло сыростью и гнилым сеном, и, конечно же, лошадиным навозом. Группа в сопровождении карлика выбралась наружу, как раз в том месте города, куда и зашли.

Солнце уже катилось к закату, через час, а может, и меньше, над городом нависнет полная мгла.

– Как его зовут? – на последок спросил у Алтермо Немо.

– Ястреб, – гордо ответил Алтермо.

Наскоро попрощавшись и обменявшись парочкой добрых слов, Алтермо расстался с дорожными друзьями. Сегодня Немо и Гефест уже покидали город, несмотря на сгущающийся сумрак – предвестника ночи. Кузнец куда‑то явно спешил, теперь он рвался в Нимфею еще больше, чем Немо, это слегка настораживало. Слишком много случайностей: три скакуна, поздний отъезд, новый договор. Гефест ничего не объяснял, а Немо уже сгорал от любопытства и нетерпения, все причуды кузнеца для него выглядели какими‑то несерьезными.

Направились к зданию ханской сокровищницы. Там они собирались обменять платежный лист на звонкую монету. Сколько должны были им выдать денег, они не знали. Письмо было запечатано ханской печатью, сорви и останешься без выплаты. Когда же отец и сын получили свои деньги, оба крайне удивились. Хан не пожалел денег для Чемпиона! Ожидаемая сумма, которую Немо рисовал в воображении, в реалии превзошла себя раз в пять! В сокровищнице за какую‑то бумажку им выдали увесистый кожаный мешок с золотыми монетами и три таких же серебром. На эту сумму можно было скупить половину столичного товара.

– Отец, ты ничего не хочешь объяснить? – невыдержан Немо.

– Что? – попытался сделать удивленный вид от слов Немо Гефест.

– Не делай вид, будто не понимаешь! – разгорячено гаркнул северянин. – Договор., скакуны, спешка, в которой мы покидаем Кураст, теперь еще и целое состояние от доброго хана!

– Всему свое время, – деловито ответил Гефест.

– И мне не стоит знать? – настаивал на своем Немо.

– Я уже не в первый раз говорю: сегодня ты все узнаешь.

Делать было нечего, выудить из старого кузнеца то, чего он не хочет говорить, было не возможно, хоть четвертуй его! Солнце уже скрылось за крышами домов, над городом спустилась темная пелена мрака, надвигалась беспросветная ночь.

На этот раз два кузнеца пошли к Западным Воротам Кураста, сегодня они оббегали почти весь город, побывали в северном Курасте в городских конюшнях, на восток Кураста пришлось зайти, чтобы обменять на деньги ханскую расписку, а теперь на запад к выезду из города, а дальше вновь дорога, дорога, дорога…

Немо и Гефест пробивались сквозь разъезжавшихся по трактирам торговцев, разбредавшихся кто куда покупателей. Но на запад шли только два одиноких путника, ведя в уздах троих отборных северных скакунов.

Гефест остановился у самых ворот, ничего не говоря Немо. Северянин повинуясь тоже стал.

– Кого‑то ждем? – не хитро поинтересовался Немо.

– Да. – отрезал Гефест.

Время шло, отец и сын стояли у Западных Ворот Кураста. Минуты ожидания растягивались в часы. Любопытство Немо еще больше разгулялось, он уже мысленно рисовал своего нового спутника: высокого и здоровенного, как Тарего; представлял себе воина хана, которого тот нарядил для обеспечения защиты Славы Ондала; может Квал‑Тарр снова двинется в путь с друзьями, но варвар лежал в лекарских палатах с тяжелыми ранениями, и даже он не смог бы оклематься от них так быстро; кто еще? На секунду Немо даже представил в роли своего нового спутника карлика из конюшен, но тут же отбросил это видение. Минуты шли, а неизвестный спутник так и не появлялся. Время застыло в слепом ожидании…

Немо уже ждал кого угодно, ну, почти кого угодно, потому что того, кто пришел, он никак не ожидал увидеть…

Из залитого темнотой переулка показалось сначала светлое пятнышко, затем оно стало расти и расти, вскоре перерисовываясь в человеческое тело. Это был тот самый человек, который спас Немо, Гефеста и Квал‑Тарра в трактире Люг Хараса, тот самый светлый человек, который осветил всю таверну светло‑синим заревом, позже Немо узнал, что он появился и в тот момент, когда он сражался со смертью в "непроходимом туннеле". Это был никто иной, как Малах!

Белый воин, каким его запомнил Немо в Люг Харасе, Учитель, как называл его с десяти лет, Великий Мудрец, как назвал его мореход Страрх, кто же на самом деле Малах? Или Малхазтофей?

– Все объяснения потом! – голос старого знахаря огласил тихую улицу исполинским эхом. – Дорога длинная, я успею рассказать тебе все, что ты должен знать.

Немо стоял не в силах не то, чтобы ответить, а даже пошевелиться, его глаза сейчас расширились так, что можно было подумать будто они нечеловеческие – звериные!

– М‑м‑ма…лах? – выдавил из себя Немо.

– Да, не стой истуканом парень, нам надо спешить, – раздался повелительный голос Малаха.

– Пора в путь! – заключил своим любимым выражением Гефест.

Тьма уже окутала широкие улицы Торговой Столицы. Дневной шум сменила гробовая тишина ночи. На один миг из густо нависших над городом туч показала свой точный круг полная луна, освещая блеклым светом спины трех всадников спешивших покинуть Кураст…

Глава XI. Родные Стены

Ноябрь‑декабрь, 1484

Северные скакуны не даром заслужили немалую славу. Они мчались изо всех сил, но эти силы не кончались. Нужды брать с собой много припасов не было, – почти через каждую лигу на ханских трактах стояли постоялые дворы и трактиры, где можно было напоить лошадей и неплохо перекусить – поэтому друзья ехали почти налегке. Пара полных боевых комплектов Немо и Гефеста были приторочены к спинам их лошадей, Малах и вовсе ехал с голыми руками …

Прошло всего два дня с момента отъезда из Торговой Столицы, а Малах и его спутники уже оставили за своими спинами Перепутье. Дальше без припасов путешествовать нельзя – за Перепутьем заканчиваются ханские владения. За переделами Восточного Ханства трактиры словно вымирали. Мощеные и ухоженные ханские большаки сменила грунтовка Восточного Тракта.

Дата добавления: 2015-03-29