Воспитание необходимо только для человека. В понятие "воспитания" мы включаем "уход" (присмотр, попечение), "дисциплинирование" (становление поведения) и "обучение" наряду с "формированием нравственного облика". "Уход" необходим младенцу, "дисциплинирование" — дошкольнику, "обучение" и "формирование нравственного облика" — детям школьного возраста.Постепенно проявляющиеся жизненные силы животных сразу же используются ими по назначению и притом без какого-либо для себя вреда. В самом деле удивительно, что птенцы ласточек, например, едва вылупившись из яиц, еще слепые, умеют делать так, чтобы их помет падал из гнезда, не загрязняя его. Животные, стало быть, не нуждаются в ином уходе, кроме как в питании, согревании и "охране" или некоторой защите. Вскармливание необходимо большинству животных, но не "уход", ибо под последним разумеется забота родителей о том, чтобы, пользуясь своими жизненными силами, дети не приносили себе вреда. Если бы, например, при своем появлении на свет животное закричало бы подобно новорожденному ребенку, то оно неминуемо стало бы добычей волков или других хищников, привлеченных этим его криком."Дисциплинирование", формирование способности к самопринуждению возвышает человека над уровнем животных. Животное становится тем, что оно есть, благодаря своему инстинкту, этому как бы "принудительному разуму", и тем самым оно избавлено от заботы о своем становлении, Человеку, напротив, необходимо самому формировать свой разум; у него нет инстинкта, и он вынужден сам вырабатывать свое поведение. Но так как он не способен делать это прямо с момента рождения, ему, беспомощному, вынуждены помогать взрослые.Человечество принуждено само, собственными усилиями вырабатывать те свойства, что составляют "человеческую природу". Каждое поколение воспитывает последующее. А истоком этого процесса можно считать либо первобытное состояние, либо же полностью развитое состояние человечества. Если принять за исходное состояние — последнее, то придется согласиться, что впоследствии человек одичал и дегенерировал до варварства. Самодисциплина не дает животным побуждениям человека увести его в сторону от его человеческого назначения; она, например, удерживает его от того, чтобы он не бросался необдуманно, под влиянием страсти в опасности. Дисциплинирование, следовательно, несет чисто негативную функцию: оно — средство, противостоящее "дикости" в человеке. Позитивную функцию в воспитании выполняет обучение вкупе с формированием нравственного облика.Неспособность следовать законам и есть "дикость". Благодаря самодисциплине люди подчиняются законам человечности и осознают их необходимую ограничивающую силу. И это должно произойти как можно раньше. Так, например, детей посылают в школу поначалу не столько с целью, чтобы они там чему-нибудь научились, сколько для того, чтобы они постепенно привыкли спокойно сидеть и делать то, что необходимо; чтобы впоследствии не сложилась привычка поддаваться любому капризу.Но необузданность, которая свойственна человеку, столь велика, что, он как только привыкнет к ней, всем ей пожертвует. Именно поэтому необходимо, как уже говорилось, приучать к самоограничению как можно раньше; потом трудно переделать человека: он становится рабом своих прихотей. Это наблюдение подтверждают завезенные в Европу взрослые дикари: даже если они в продолжение довольно долгого времени выполняют ту же, что и европейцы, работу, они все-таки не могут привыкнуть к образу жизни последних. В этом проявляется не благородная любовь к свободе, как полагают Руссо и другие, но известная нецивилизованность, неразвитость, так сказать, собственно человеческих начал. Словом, необходимо как можно ранее приучить ребенка подчиняться предписаниям разума. Если с малолетства все его желания ни в чем не встречали противодействия, человек навсегда останется в той или иной степени дикарем. Плохо приходится тому, кто в детстве был избалован, ибо чем более он был изнежен избытком материнской ласки, тем больше впоследствии будет сталкиваться с противодействием и испытывать неудачи, лишь только шагнет в мир из ворот родительского дома. Подобная ошибка неизменно повторяется при воспитании сильных мира сего, поскольку им как будущим властелинам и в детстве не оказывают никакого противодействия.Необходимость обтесать человеческое поведение проистекает из прирожденной ему необузданности, которой нет у животных, — их поведение определяется инстинктами.Человек нуждается в уходе и воспитании. Воспитание включает в себя формирование поведения и обучение. В этом, насколько мы знаем, не нуждается ни одно из животных, ибо они ничему не учатся у старших, исключая певчих птиц, которые обучаются пению. Трогательно наблюдать, как, мамаша-птица изо всех сил распевает перед своими птенчиками, а те точно в школе, стараются извлечь такие же звуки из своих горлышек. Чтобы убедиться в том, что своеобразие птичьего пения определяется не инстинктом, что птицы действительно учатся этому, стоит произвести эксперимент: взять, положим, из-под канареек, половину их яиц и подменить их воробьиными, или даже посадить в гнездо на их место птенчиков-молоденьких воробушков. Если при этом поместить их в такой комнате, откуда они не смогут слышать воробьев с улицы, то они научатся пению канареек, и мы получим поющих воробьев. В самом деле, чрезвычайно удивительно, что всякая порода птиц через все поколения проносит один и тот же основной напев; традиции птичьей песни, по всей вероятности, самая прочная в мире.Человек может стать человеком только благодаря воспитанию. Он — не более того, что делает из него воспитание. Разумеется, человека могут воспитать только люди, но люди, равным образом получившие воспитание. Поэтому недостаточно воспитанные и образованные люди в свою очередь плохо воспитывают своих питомцев. Если бы когда-нибудь за наше воспитание взялось существо высшего порядка, тогда действительно мы бы увидели, каким может стать человек. Но так как воспитание способно не всему научить человека и все развить в нем, то и нельзя знать, насколько велики его потенциальные возможности. Если бы был проведен, по крайней мере, такой эксперимент при содействии высокопоставленных лиц и при соединенных усилиях многих людей, это дало бы нам некоторые сведения относительно того, до каких высот в состоянии дойти человек. Но — замечание настолько же важное для философа, насколько печальное для того, кто любит своих собратьев, — мы убеждаемся в том, что сильные мира сего заботятся только о себе и не принимают участия в важных экспериментах по воспитанию, которые могли бы приблизить человеческую природу к совершенству хотя бы на один шаг.Нет никого, кто, будучи в детстве оставлен без призора, в более зрелом возрасте сам не заметил бы недостатков либо в своем характере, либо в своей "культуре" (ибо так можно назвать результаты обучения. Тот, кто не получил морального воспитания — груб; кто не получил привычки к самоограничению — дик. Плохая самодисциплина — большее зло, чем низкая культура, ибо упущения в последней впоследствии еще можно наверстать; невоздержанность же нельзя искоренить и недостаток в самодисциплине возместить невозможно.Быть может, по мере постепенного улучшения воспитания каждое новое поколение будет делать шаг вперед по пути к совершенству человечества, ибо в воспитании заключена великая тайна усовершенствования человеческой природы. Только в настоящее время появилась возможность что-либо предпринять в этом отношении, поскольку лишь теперь люди начинают составлять правильное и ясное представление о том, в чем, собственно, заключается хорошее воспитание. Осознание того, что, благодаря воспитанию, человеческая природа будет прогрессировать и что ей можно придать такую форму, которая соответствовала бы идеалу, воодушевляет и открывает перед нами перспективу более счастливого будущего человечества.Создание теории воспитания — прекрасный идеал, и не беда, если мы не в состоянии осуществить его немедленно. Мы не должны считать эту идею несбыточной и порочить ее как прекраснодушное мечтанье только потому, что при ее осуществлении возникают трудности и препятствия.Идея — не что иное, как понятие о совершенстве, еще не реализованном на практике; например, идея совершенной республики, основанной на принципах справедливости. Разве эта идея неосуществима из-за того только, что не была еще осуществлена? Наша идея должна соответствовать истине и тогда она вполне реальна, несмотря на все препятствия, которые стоят на пути к ее воплощению в жизнь. Предположим, ложь была бы всеобщей, разве вследствие этого правдивое слово стало бы только пустой фантазией? И идея воспитания, которое развивает все природные задатки человека, несомненно соответствует истине.При современном воспитании человек не вполне достигает цели своего бытия, ибо люди живут в совершенно неравных условиях. Подлинное равенство может быть установлено только тогда, когда одни и те же принципы будут лежать в основе поведения всех людей и эти принципы войдут в их плоть и кровь как "вторая натура". Что пока что в наших силах, так это разработка плана целенаправленного воспитания, который мы могли бы передать потомкам вместе с указаниями о том, как этот план осуществлять на практике, с тем, чтобы они могли постепенно его реализовать.Мы видим на примере толокнянки, что это растение, выращенное из одного корня, дает цветы одинаковой окраски; если же выращивать толокнянку из семян, то получатся цветы другой и притом различной окраски. Следовательно, природа заложила в растение разнообразные зародыши, и развитие тех или иных зародышей — дело правильного посева и взращивания. Это весьма похоже на воспитание людей.В человеке заключено много разнородных задатков, и это мы должны обеспечить их рост, гармонически развивая природные возможности человека с тем, чтобы он достигал своего назначения. У животных последнее получается само собой, бессознательно. Человек вынужден приложить усилия, чтобы достичь своего назначения, но это возможно только при условии, что он обладает ясным пониманием цели и сущности его.Для отдельной личности достижение конечного назначения человека совершенно невозможно.Давайте предположим, что первая пара людей на Земле не была дикарями, а действительно продвинутыми, развитыми людьми, и посмотрим: как она могла воспитывать своих детей?Последние подражали бы примерам, которые подавали им первые — родители. Какие именно примеры увидят дети, зависит от случайных обстоятельств. Поэтому у детей развились бы лишь некоторые из их природных способностей — все способности невозможно сформировать сразу.В прошлом люди не имели представления о том совершенстве, которого может достигнуть человеческая природа, даже и сейчас не вполне ясна эта идея. Понятно только то, что ни одна отдельная личность не может обеспечить своим питомцам достижения их назначения, какую бы высокую степень культуры ни приобрели бы последние. Чтобы преуспеть в достижении назначения человека, понадобится работа не нескольких людей, а всего человеческого рода.Воспитание есть искусство, которое должно совершенствоваться через опыт многих поколений. Каждое поколение, овладевая знаниями предшествующего, способно осуществлять такое воспитание, которое во все большей степени гармонично и целенаправленно развивает природные способности человека и тем самым продвигает весь род человеческий к его назначению. Проведению было угодно, чтобы человек сам взращивал в себе добро, и оно как бы говорило человеку: "Ступай в мир. Ты получил от меня все необходимое для добра. Развить добро уже твое дело, стало быть, твое счастье и несчастье зависят от тебя самого".Прежде всего человек должен развивать свои зачатки доброго: они не даны ему в готовом виде, а лишь как тенденции, задатки, нейтральные в нравственном отношении. Человек обязан совершенствовать себя, формировать свой духовный облик и подчинять себя нравственному закону. По зрелому размышлению можно убедиться, что это весьма трудно. Поэтому величайшая и самая сложная задача, решение которой стоит перед человечеством, — задача воспитания. Становление сознания зависит от воспитания, а воспитание в свою очередь зависит от развитого сознания. Из этого следует, что воспитание может подвигаться вперед лишь постепенно, правильное понимание воспитательного метода может возникнуть только благодаря тому, что каждое поколение передает свой опыт и знания (о способах воспитания) последующим, и каждое новое прибавляет что-нибудь в свою очередь, прежде чем передать эстафету. Какую высокую культуру и какой обширный опыт включает в себя понятие правильного воспитания! Вот почему оно не могло возникнуть на ранних этапах развития человечества, и мы сами еще не вполне себе его уяснили. Возникает вопрос, не должны ли мы в воспитании отдельных людей воспроизводить последовательность тех этапов, которое прошло человечество в целом? Две области человеческого творчества приходится считать самыми трудными, а именно: искусство управлять и искусство воспитывать — еще и поныне люди не пришли к соглашению относительно того, как правильно делать то и другое.Но с какого же этапа развития человечества в целом следует начинать развитие индивидуальных человеческих способностей? Должны ли мы начинать с этапа первобытного или уже образованного общества? Помыслить себе развитие из первобытного состояния трудно (поэтому-то нелегко и составить представление о первобытных людях), и мы видим, что при развитии, берущем начало в диком состоянии, люди неизменно вновь впадали в дикость, а лишь затем опять возвышались над ней. В древнейших сохранившихся до нас памятниках письменности даже весьма просвещенных народов, мы обнаруживаем пережитки варварства, а между тем сколь высокую культуру предполагает одно только наличие письменности! Настолько высокую, что по отношению к просвещенным народам начало письменности можно назвать началом мира, резкой границей с первобытным состоянием.Поскольку развитие способностей человека не происходит само собой, то всякое воспитание есть искусство. Для этого природа не вложила в человека никакого инстинкта. Воспитание — и филогенетически и онтогенетически — бывает либо механическим, без плана, обусловленным обстоятельствами, либо рациональным. Воспитание называется механическим, если мы узнаем из опыта, случайно, вредно или полезно что-либо для человека. Всякое механическое воспитание по необходимости несет с собой очень много ошибок и недостатков, поскольку оно не основывается на надежных, определенных принципах. Если воспитание призвано развивать человеческие задатки так, чтобы человек достиг цели своего бытия, то искусство воспитания (педагогика) должно быть рациональным. Уже воспитанные родители предоставляют детям примеры, по образцу которых последние строят свое поведение. Но если дети должны стать лучше родителей, то последним необходимо изучать педагогику. Иного назначения педагогика не имеет, как только помочь плохо воспитанному человеку не воспроизводить в своем воспитаннике собственных недостатков. Механическое воспитание должно уступить место науке; в противном случае воспитание никогда не станет последовательным и целенаправленным, а каждое новое поколение сможет только разрушать то, что создали предыдущие.Основной принцип, из которого должны исходить те, кто составляют планы воспитания, такой: дети воспитываются сообразно не с настоящим, а с возможно более совершенным будущим состоянием рода человеческого, т.е. в соответствии с идеей человечества и его назначения как целого. Значение этого принципа чрезвычайно велико. Родители обычно воспитывают своих детей таким образом, чтобы они могли приспособиться к современным им жизненным условиям, какими бы плохими они ни были. А им следовало бы давать детям воспитание лучшее, чем современное, чтобы стал возможным и лучший мир. Два препятствия, однако, появляются здесь: 1) родители заботятся только о том, чтобы их дети преуспели в жизни и 2) правители рассматривают своих подданных лишь как инструмент для достижения своих целей.Родители пекутся о семье, правители — о государстве. Ни те, ни другие не ставят своей конечной целью всеобщее благо и то совершенство, которое является назначением человечества и для достижения которого оно имеет необходимые предпосылки. Правильный план воспитания можно разработать только с общечеловеческих позиций, — разве идея всеобщего блага противоречит нашим личным интересам? Ни в малейшей степени, хотя, казалось бы, ради нее приходится приносить и жертвы. Именно благодаря этой идее мы содействуем собственному благу в нашей сегодняшней жизни. А как значительны и важны вытекающие из этой цели следствия! Все доброе, что есть на свете, берет свое начало в хорошем воспитании. Необходимо, однако, чтобы ростки добра в человеке все более и более развивались, ибо в естественных склонностях человека мы не обнаруживаем злых начал. Только неуправляемое, неподчиненное никаким принципам поведение порождает зло. Рождается же человек с задатками добра.Но кто должен начать изменение мира к лучшему: правители или подданные? Должны ли и те и другие пойти навстречу друг другу, предварительно самоусовершенствовавшись? Если говорить о правителях, то сначала необходимо улучшить их собственное воспитание, ибо оно с давних пор страдает от чрезвычайно серьезной ошибки; ведь им в ранние годы не оказывали никакого противодействия.Кривым и приземистым растет в поле одинокое дерево, в лесу же, напротив, именно из-за того, что ему мешают соседние деревья, оно, стремясь к воздуху и свету, вырастает высоким и стройным. Так же обстоит дело и с правителями. Было бы намного полезнее, если бы их воспитывал кто-нибудь из числа их подданных, а не равные им. Словом, мы можем ожидать благих начинаний от правителей лишь в том случае, если будет существенно усовершенствованно их воспитание. Стало быть, успех дела зависит от усилий частных лиц, а не от помощи правителей, как полагали Базедов и другие, ибо мы знаем из опыта, что для правителей важно не столько общее благо, сколько престиж государства, нужный им для достижения их личных целей. Если, однако, они предоставляют средства (для осуществления воспитания в общечеловеческом духе), то, конечно, следует предоставить и им право участвовать в разработке плана воспитания. Однако, во всем, что имеет отношение к формированию духовного облика человека и к расширению человеческих знаний, власть и деньги не обеспечивают успеха дела, в лучшем случае лишь облегчают решение задачи. Они могли бы и обеспечить успех делу, если бы только правительство не утруждало себя подсчетом будущих прибылей и пополнений государственной казны от затраченных сумм. Да и университеты доныне еще не преуспевали в этом деле, и вероятность того, что преуспеют в будущем, никогда не была так мала, как теперь.Из сказанного следует, что и учреждение школ должно зависеть исключительно от мнения наиболее свободомыслящих экспертов. Носителем культуры является отдельная личность, она же и источник дальнейшего распространения культуры. Только благодаря усилиям людей, свободных от всяких предрассудков, желающих всеобщего блага и способных принять идею прогресса человечества, возможно продвижение человечества к совершенству. А правители нередко смотрят на свой народ как на часть животного царства и обеспокоены лишь тем, чтобы народ размножался. Если они и принимают во внимание образовательную деятельность, то исключительно с корыстной целью эффективнее использовать трудовые умения и навыки своих подданных. Разумеется, и частные лица обязаны руководствоваться естественной целью развития у учащихся умений и навыков, но они должны в особенности иметь в виду прогресс человечества и заботиться не только о знаниях, но и о нравственном совершенствовании людей, а также — что самое трудное — стараться поднять новое поколение на более высокий уровень, чем был достигнут ими.Итак, воспитание должно:1) дисциплинировать человека. "Дисциплинировать" — значит не допустить, чтобы животное начало взяло верх над собственно человеческим началом, не помешало человеку исполнить свой долг перед собой и перед обществом, членом которого он является. Следовательно, дисциплинированность есть только самоограничение, противостоящее неуправляемому, импульсивному поведению.2) Воспитание должно культивировать человека. "Культивация" включает в себя обучение и становление поведения; она необходима для формирования способностей. Последние суть некие возможности осуществлять деятельность, направленную на достижение какой-либо цели. Поэтому не способности определяют цели деятельности, а диктуемые обстоятельствами цели определяют собой способности.Некоторые способности, например, к чтению и письму, нужны всем без исключения; другие приложимы лишь к ограниченному числу целей, например, музыкальные способности. Поскольку множество целей бесконечно, практически безграничны и способности человека. 3) Воспитание должно сделать человека осмотрительным, ответственным, социально ценным, таким, чтобы его можно было любить, чтобы он пользовался авторитетом — все это особый вид культуры поведения, которую мы назовем утонченностью. В понятие "утонченности" входит также тактичность, вежливость и способность выбирать правильную линию поведения, которая позволяет людям благодаря взаимопомощи достигать конечные цели. Содержание понятия "утонченности" меняется в зависимости от изменчивых вкусов разных эпох. Так, всего несколько десятилетий назад в обращении ценилась церемонность. 4) Воспитание должно обеспечить нравственное развитие личности. Недостаточно, чтобы человек умел осуществлять деятельность, направленную на достижение определенных целей; он должен также выработать в себе способность свободно выбирать исключительно нравственные цели, такие, которые, проистекая из природы и законов мира, не могут не быть общезначимыми, не могут не стать в равной мере целями всех людей без исключения.* * *Человека можно или дрессировать, школить, натаскивать или действительно просвещать. Дрессируют собак, лошадей; можно и людей дрессировать. (Слово "дрессировать" происходит от английского "todress", одевать. Поэтому и помещение, где переодеваются духовные лица, — ".............", а не "..............".Но одной дрессировкой мы ничего не достигнем; главное, основное — научить детей думать. Научившись думать, они смогут выработать принципы, из которых проистекает все поведение. Мы видим, таким образом, что серьезное, подлинное воспитание требует очень многого. На практике же, как правило, совершенно недостаточно осуществляют четвертую, наиважнейшую, составную часть воспитания, предоставляя церкви нравственное воспитание детей. Между тем, бесконечно важно с ранних лет вызвать у детей отвращение к пороку не на том основании, что порок запрещен Богом, а на том, что порок отвратителен сам по себе. Ведь иначе дети легко приходят к мысли, что, если бы только Бог не запрещал, то, пожалуй, было бы вполне и всегда позволительно поступать плохо и что поэтому Бог, вероятно, может время от времени снимать в порядке исключения свой запрет. Но, будучи святейшим сущим, Бог, желает только благого и требует поэтому, чтобы мы поступали добродетельно, ценя достоинство, присущее самой добродетели, а не оттого, что он этого требует.Мы живем в век дисциплины, культуры и утонченности, но далеко еще не в век нравственности. При современном устройстве человеческого общества можно сказать, что материальное благополучие государств возрастает одновременно с усугублением нравственной нищеты людей. И еще остается вопрос: не были бы мы счастливее в нецивилизованном обществе, без всей этой современной культуры, нежели в нашем теперешнем положении? Ибо как можно сделать людей счастливыми, не делая их нравственными и мудрыми? До тех пор, пока мы не поднимем нравственность, по-прежнему будет торжествовать зло.Прежде всего необходимо создать экспериментальные школы, и только потом появится возможность строить учебно-воспитательные учреждения для подготовки учителей. Воспитание и обучение в таких школах не должны быть чисто механическими, а основываться на теоретических принципах; они не могут также заключаться только в нравоучительных рассуждениях. В определенном смысле воспитание должно быть и гибким, способным перестроиться сообразно с новым опытом. В Австрии большая часть школ готовила сразу и учителей; а организованы они были по единому плану, против которого высказывалось много основательных возражений. Главный упрек — в слепо-механическом обучении. Тем не менее все остальные школы обязаны были строиться по данному образцу, так как люди, которые не окончили таких школ, даже не продвигались по службе. Вот пример заботы правительства о воспитании народа, из которого видно, что принуждение никогда не может привести к чему-то хорошему.Распространено мнение, что в экспериментах по воспитанию нет необходимости, что достаточно и здравого смысла, чтобы судить, хорошо или дурно то или иное воспитание. Это — великое заблуждение, и опыт показывает, что результаты наших экспериментов часто полностью противоположны ожидаемым. Из этого, в частности, следует, что, так как мы вынуждены опытным путем проверять наше знание, ни одно поколение не может предложить полностью завершенного плана воспитания. Единственной экспериментальной школой, которая сделала первый шаг в этом направлении, был Филантропин в Дессау. За ним остается эта заслуга, несмотря на многочисленные недостатки, которые можно было бы поставить ему в упрек. Однако эти ошибки, неизбежные в любом эксперименте, как раз и обнаруживают необходимость дальнейших экспериментов. Филантропин в Дессау был в своем роде уникальной школой: в ней учителя имели право разрабатывать собственные методы и содержание обучения; учителя сотрудничали друг с другом, а также со всеми учеными в Германии.* * *
Воспитание — это уход за ребенком, а когда он подрастет — формирование его духовного облика. Последнее предполагает, во-первых, негативное воздействие: формирование способности к внутреннему самопринуждению, уберегающему от проступков. Во-вторых, формирование духовного облика предполагает позитивное воздействие: информирование и педагогическое руководство, обеспечивающее нравственное воспитание. Педагогическое руководство означает консультирование по поводу того, как применять на практике приобретенные ребенком познания. Отсюда различие между просто информатором, каковым является школьный учитель, и воспитателем, который осуществляет педагогическое руководство. Первый обучает только для школы, второй воспитывает для жизни.В период младенчества ребенку должно показать полезность для него подчинения и пассивного послушания; на следующем же этапе развития ребенку следует позволить думать за себя и пользоваться своей свободой, необходимо ограничиваемой законами (проистекающими из природы вещей). В период младенчества имеет место механическое ограничение, позднее — нравственное самоограничение.Воспитание бывает частным (семейным) или общественным. Последнее осуществляет только передачу знаний. Эта функция может всегда оставаться общественной. Научить применять полученные знания на практике остается делом воспитания первого типа. Общественное воспитание в собственном смысле слова есть такое, которое соединяет и обучение и нравственное воспитание. Целью совершенного общественного образования должно быть повышение качества семейного воспитания. Школу, которая достигает эту цель, называют образовательно-воспитательным учреждением. Таких учреждений не может быть много, и число воспитанников в них не может быть велико, потому что плата за обучение в них по необходимости очень высокая: одно уже управление ими требует больших затрат. С ними дело обстоит так же, как с домами для бедных и больницами. На содержание зданий, жалованье директорам, оплату труда надзирателей и прислуги уходит добрая половина отпущенных на них средств, и несомненно, что раздав эти деньги бедным, можно бы оказать им значительно более ощутимую пользу. Поэтому-то и маловероятно, чтобы в подобные учреждения мог поступать кто-либо, кроме детей богатых родителей.Назначение подобных общественных учебных заведений в том, чтобы совершенствовать семейное воспитание. Как только родители и (или) их помощники в деле воспитания будут сами хорошо воспитаны, надобность в общественных учреждениях этого типа значительно уменьшится. В них должны проводиться эксперименты и формироваться те люди, которые смогут со временем обеспечить хорошее семейное воспитание.Ныне семейное воспитание осуществляют или сами родители, или, за недосугом последних, отсутствием способности или даже и желания воспитывать своих детей, люди посторонние, нанимаемые за плату. Но при этом возникает серьезная трудность: разделение власти между родителями и нанятыми воспитателями. Ребенка ставят в ненормальное положение, в котором он должен приноравливаться и к требованиям воспитателей и к прихоти родителей. Единственный выход из этого положения в том, чтобы родители совершенно не вмешивались в деятельность воспитателей.Но в чем же преимущества семейного воспитания перед общественным или же последнего перед первым? Если подходить к вопросу не только с точки зрения развития способностей, но и подготовки к обязанностям гражданина, то вероятно, как я склонен думать, в целом общественное воспитание имеет преимущество перед семейным. Семейное не только очень часто возрождает ошибки, унаследованные от прошлого семьи, но и имеет тенденцию закреплять и усугублять их в новых поколениях.До какого возраста остается необходимым воспитание? Естественно, до того возраста, когда люди сами могут полностью управлять своим поведением, становиться родителями и сами воспитывать своих детей. Такая возможность появляется у человека приблизительно к шестнадцати годам. По достижении этого возраста можно, правда, еще прибегать к вспомогательным средствам нравственного воспитания и упражняться незаметно от окружающих во внутренней самодисциплине, но в систематическом воспитании как таковом более уже нет нужды.Послушание ребенка бывает позитивным или негативным. Позитивно то послушание, которое заключается в выполнении требований; оно необходимо до тех пор, пока в ребенке еще не сформировано сознание, способность самостоятельного суждения, пока еще в нем жива склонность к чистому подражанию. Негативно послушание, когда ребенок обязан делать, что другие хотят, если он желает, чтобы другие, в свою очередь, делали что-либо для него приятное. В первом случае непослушание влечет за собой наказание, во втором — роль наказания играет отказ воспитателя делать то, что желательно ребенку; в этом последнем случае, несмотря на то, что он уже способен мыслить, он все-таки еще не умеет ограничивать свои потребности и желания.Одна из величайших трудностей в деле воспитания заключается в том, чтобы совместить само подчинение необходимости со способностью пользоваться свободой, ибо без внутреннего самопринуждения нет нравственности. Как должен я развивать чувство свободы, несмотря на неизбежное ограничение свободы? Я обязан сделать способность моих воспитанников ограничивать свою свободу их привычкой и вместе с тем должен так руководить ими, чтобы они научились пользоваться свободой. Без этого нет целенаправленного воспитания и, как результат, нет способности свободно выбирать правильную линию поведения. Ребенок с раннего возраста должен столкнуться с ограничивающим его импульсы противодействием, которое проистекает из природы и условий человеческого общежития. Постепенно он сможет научиться переносить лишения, самому содержать себя, чтобы стать независимым.Для достижения этого необходимо: во-первых, чтобы ребенку, начиная с самых ранних пор, всегда и во всем предоставлялась свобода (исключая такие случаи, когда он может повредить себя, например, если он хватается за острый нож), если только проявления последней не вступают в противоречие со свободой других (например, когда он кричит, или когда он чрезмерно шумно веселится и мешает другим).Во-вторых, давать ему возможность убеждаться, что он способен достигнуть своих целей, только позволяя и другим достигать своих (например, не оказывать ему желательных для него услуг, если он не выполняет своих обязанностей: не делает уроков и т.п.).В-третьих, дать ему убедиться, что только ограничение его свободы и позволяет пользоваться ею; что, развивая в себе эту способность к самоограничению, он сможет стать свободным, т.е. независящим от посторонних услуг и опеки. Но это последнее условие, благодаря которому разрешается самая трудная из педагогических задач, применимо лишь к более продвинутому уровню развития, ибо дети сравнительно поздно приходят к мысли, что впоследствии им самим придется заботиться о себе, например, о своем пропитании. Им кажется, что они всегда будут жить под крылышком родителей и что их всегда будут кормить-поить, не требуя за то никаких от них забот и усилий. Если же совсем игнорировать это третье условие, то дети навсегда останутся детьми. Это прежде всего относится к детям из богатых семей и наследникам правителей. В этом отношении общественное воспитание имеет неоспоримые преимущества, поскольку благодаря ему дети привыкают рассчитывать свои силы и ограничивать себя, прини..........
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав!Последнее добавление