Письмо другу о пребывании в Станце 3 страница

Чтобы приблизить этот желанный момент, очень важен мой опыт в двух отношениях.

Во-первых, возможно и легко одновременно вместе обучать очень большое количество детей, даже очень разного возраста, и добиваться большого успеха; во-вторых, все эти дети многому могут обучаться во время работы. Такой способ обучения, разумеется, может казаться заучиванием наизусть и с внешней стороны действительно проводится как заучивание наизусть. Однако память, развивающаяся благодаря знаниям, даваемым в психологически правильной последовательности, сама по себе приводит в движение другие душевные силы. Память, комбинирующая трудные буквы,, укрепляет силу воображения; память, удерживающая ряды чисел,, приковывает ум к их внутренним отношениям; память^ усваивающая обширные истины, подготавливает ум к тому, чтобы быть внимательным и к простому, и к сложному. Память, удерживающая мелодии и песни, развивает в душе понимание гармонии и высокие чувства. Следовательно, существует искусство, дающее возможность надежно подготавливать всех детей ко всякого рода умственной деятельности только при посредстве памяти.
Результаты этих упражнений всегда способствовали не только развитию у моих детей сознательности, но и всех их душевных сил и вообще вызывали у них такое состояние духа, в котором я мог усмотреть многостороннее и прочное основание для развития человеческой мудрости.
Ты видел, друг, как самые легкомысленные дети заливались слезами, как у слабых развивалось мужество, как возрастал подъем внутренних сил у самых понятливых, но не впадай из-за этого в заблуждение. Не воображай, что дело завершено. Мгновения высшего подъема сменялись часами беспорядка, огорчений и забот. И я не всегда вел себя одинаково: ты знаешь меня в минуты, когда злоба и насмешки преследуют меня. Подобно тому как червь легко забирается в быстрорастущие растения, так же подкрадывавшаяся злоба глубоко подтачивала корни моего дела.

Самым тяжелым для меня было то, что люди, на одно мгновение взглянувшие на неизмеримое мое бремя, тут и там замечали кое-что такое, что в их комнатах и кухне содержалось в большем порядке, или видели нечто не в таком виде, как в институте, на который затрачены сотни тысяч. Эти люди, считая себя мудрыми, принимались давать мне советы и указания. И если колодку, которую они выбирали по своей ноге, я находил не подходящей для моей, они считали меня неспособным воспринять мудрый и добрый совет и заходили даже так далеко, что нашептывали друг другу, что с этим человеком ничего не поделаешь, что голова у него не в порядке.
Друг, поверишь ли, что самое сердечное отношение к моему делу я встретил у капуцинов и монахинь. За исключением Трутмана, немногие проявили активный интерес к делу. Те, на кого я больше всего надеялся, настолько погрязли в политических связях и интересах, что при обширном круге их деятельности такая мелочь не могла иметь для них значения.
Таковы были мои мечтания; я должен был покинуть Станц в такой момент, когда считал их осуществление столь близким...

Дата добавления: 2015-03-31