Роли матери и отца в развитии ребенка

В концепции Э. Фромма материнская и отцовская любовь рассматривают­ся как имеющие разную природу, генезис, формы проявления и оказываю­щие различное влияние на развитие ребенка.

Фромм [1990], анализируя традиционную семью, противопоставлял мате­ринскую и отцовскую любовь как любовь безусловную и любовь требователь­ную. Материнская любовь по своей природе безусловна, не связана с достоин­ствами и достижениями ребенка. Любовь матери, по Фромму, слепа и не знает справедливости. Мать изначально признает самоценность ребенка и строит отношения по типу альтруистической любви, готовности к самопо­жертвованию, самоотдаче. Материнская любовь дана ребенку изначально как дар, она является основой формирования у ребенка базового доверия к миру, открытости и готовности с ним взаимодействовать (Э. Эриксон). Отцовская любовь - требовательная, условная, это любовь, которую ребенок должен за­служить. Она, в отличие от материнской, не имеет врожденных предпосылок, а формируется на протяжении первых лет жизни ребенка. Чтобы заслужить отцовскую любовь, ребенок должен соответствовать определенной системе социальных требований. Традиционная роль отца - носитель социальных норм и требований по отношению к ребенку, образец стандартов поведения. Любовь отца выступает как социальное одобрение поведения ребенка, соот­ветствие определенным ожиданиям. В детях отец, как и мать, видит возмож­ность самоактуализации, и в силу этого на ребенка возлагаются определенные отцовские ожидания в отношении его достижений, карьеры, результатов. В ребенке для отца воплощена возможность продолжения рода. Традиционно культурные нормы вменяют в обязанность мужчины дать и воспитать семье наследника, как продолжателя рода, хранителя традиций и родовой памяти («Я люблю тебя, потому что ты похож на меня»). Отцы в большей степени приветствуют появление наследника (мальчика) и более склонны принимать его взросление и созревание, чем взросление и созревание девочки [Соорег, Сго4еуап1;, 1987]. Бездетность является одной из причин острого пережива­ния мужчинами кризиса середины жизни, когда «социальные часы» требуют отчета о том, «воспитал ли ты сына». Для женщины «социальные часы» про­бивают раньше и вопрос о самореализации в рождении и воспитании ребенка приобретает остроту и актуальность уже в период кризиса 27-30 лет.

Отец, согласно Фромму, выполняет функцию социального контроля и является источником требований, норм поведения, санкций. Исследования показывают, что подростки скорее согласны принимать наказания со сторо­ны отца, чем матери. Если наказывает мать, это воспринимается как эмоци­ональное отвержение, проявление нелюбви и враждебности [Siegal, 1987].

Для формирования гармоничной личности необходимы и отцовская, и материнская любовь. Лишь наличие той и другой обеспечивает формирова­ние духовно здоровой, гармоничной, зрелой личности. Искажения материн­ской и отцовской любви, инверсии ролей приводят к нарушениям и искаже­ниям развития ребенка. Фромм дает следующие примеры сценариев развития ребенка при искажении и инверсии ролей отца и матери. Так, соче­тание любящей и чрезмерно властной матери и слабого и зависимого отца приводит к формированию излишней зависимости от матери, склонности к опеке и заботе, отсутствию дисциплинированности, автономии, ответствен­ности, что особенно губительно сказывается на мальчике. Недостаток мате­ринской любви чреват центрацией на матери и жаждой безусловной материн­ской любви. В этом случае в собственной супружеской жизни человек будет стремиться быть любимым, но не любить самому. При холодной, дистантной, отстраненной матери и авторитарном и строгом отце ребенок будет ориенти­рован на отца, поскольку отцовскую любовь, в отличие от материнской, он при определенных условиях может получить (заслужить). Тогда главными ценностями для него становятся закон, порядок и авторитет. Формируется тип холодного карьериста, направленного на достижения и успех во что бы то ни стало. Наблюдается предпочтение «мужских» видов деятельности, отри­цание чувств, низкая эмпатия. У девочек из-за трудностей идентификации с матерью часто возникают проблемы с формированием полоролевой идентич­ности. В собственной семье с большой вероятностью будет воспроизведена та же модель супружеских отношений. Фромм дополняет эту картину сценари­ем развития ребенка, родители которого не любят друг друга, взаимно сдер­жанны и холодны. Ребенок, лишенный близких контактов и испытывающий дефицит проявления чувств, постоянно будет находиться в страхе и тревоге, замкнется в себе, уйдет в мир переживаний и грез. Альтернативой может стать формирование «социально провоцирующего» типа личности, поведе­ние которой будет строиться на том, чтобы любыми средствами привлечь к себе внимание, вызвать чувства родителей, пусть даже и негативные, и, при­няв на себя удар, освободиться от переживания страха и тревоги.

Концепция А. Адлера содержит интересные дополнения, позволяющие яснее представить роли матери и отца в развитии личности ребенка. Отно­шение матери к ребенку имеет ключевое значение для формирования чув­ства социальной общности и социальной идентичности. Помимо безуслов­ного эмоционального его принятия, мать своим образцом нежности и заботы о детях, муже, людях вне семейного круга демонстрирует модель поведения, побуждаемого социальным интересом. Мать учит ребенка люб­ви и заботе о других людях, поощряет его к формированию товарищеских, Дружеских, интересов за пределами семьи. При этом она не должна замыкаться только на ребенке, она обязана реализовывать доброжелательные отношения к другим членам семьи и к более широкому социальному окру­жению. Желательно, чтобы мать не ограничивалась лишь воспитанием де­тей, но была включена в социальные виды деятельности. Функция отца в воспитании ребенка состоит в поощрении его активности, направленной на развитие социальной компетентности, необходимой ребенку для преодоле­ния комплекса неполноценности. Отец ставит задачи, дает образцы спосо­бов решения, оказывает необходимую помощь, стимулирует автономию ре­бенка и его направленность на достижение целей.

Формирование отцовства и отцовской любви - достаточно сложная за­дача. Иногда говорят о «кризисе становления (начала) отцовства», особен­но в случае рождения первого ребенка. Принятие роли отца - это достаточ­но длительный кризис переосмысления себя и своей роли в жизни, связанный с новой ответственностью за благополучие семьи и детей, пере­осмыслением и перестройкой отношений как в семье, так и за ее предела­ми. Обычно формирование родительской позиции отца начинается где-то со второй половины беременности жены и нередко растягивается на весь первый год жизни ребенка. Для формирования полноценной эмоциональ­но-позитивной связи отец-ребенок в качестве профилактической меры необходимо как можно раньше вовлекать отца в процесс воспитания ребен­ка, используя разнообразные формы - от общения с ребенком в период внутриутробного развития до присутствия при родах. Современный тип отцовства характеризуется значительным разнообразием параметров учас­тия отца в воспитании ребенка [Cabrera et al., 2000], например:

•доступность (присутствие отца и возможность ребенка обратиться к нему);

• включенность в совместную деятельность (прямые контакты, уход за ребенком, совместная деятельность);

•ответственность (финансовое и материальное обеспечение, организация образовательно-воспитательной среды, общение с учителями);

•мониторинг, т.е. информированность о занятиях ребенка, его местона­хождении, интересах, желаниях, потребностях.

Активное участие отца в воспитании маленького ребенка способствует формированию надежного типа привязанности, благополучному эмоцио­нальному его развитию. В младшем школьном возрасте включенность отца в процесс воспитания находит отражение в высокой успеваемости ребенка; в подростковом возрасте близкие и тесные отношения с отцом также связа­ны с высокой успеваемостью, эмоциональным благополучием, являются важной превентивной мерой против делинквентного поведения подрост­ков. Отметим также, что ответственность отца за финансовое обеспечение детей способствует благополучному их развитию еще и опосредованно. По­этому даже в случае, когда отец проживает отдельно и его контакты с ре­бенком ограниченны, роль отца в воспитании ребенка трудно переоценить. Ряд исследователей (А. Адлер, Э. Фромм) утверждали, что воспитательная модель родительского поведения отцов и матерей варьируется в зависи­мости от пола ребенка. Дифференцированный подход матери и отца к доче­ри и сыну является важным условием формирования полоролевой идентичности ребенка. М. Сигал [Siegal,1987] проанализировал результаты 39 исследований, в которых сравнивались особенности поведения матери и отца во взаимоотношениях с сыновьями и дочерьми. В 20 исследованиях были получены статистически значимые поведенческие различия отца в воспитании дочерей и сыновей. Причем степень выраженности этих разли­чий менялась в зависимости от возраста ребенка. С детьми младенческого и раннего возраста отцы общаются, не делая существенных различий между сыновьями и дочерьми. Различия возникают в явной форме и постепенно усиливаются начиная с дошкольного возраста. Отцы чаще контактируют с мальчиками, поощряют их спортивные игры, исследовательскую деятель­ность, проявляют в отношениях с мальчиками большую строгость и директивность, менее аффективны. Принято считать, что отцы играют значитель­ную роль в развитии маскулинных качеств у мальчиков и фемининных у девочек, причем к маскулинным качествам относят автономность, самосто­ятельность, конкурентность, направленность на достижения, инициативу, а к фемининным - высокий уровень эмпатии, заботливость, способность к сопереживанию, коммуникативность. Соответственно, и отношения с каж­дым из родителей ребенок строит по-разному. К матери дети чаще обраща­ются за проявлениями близости и эмоциональной поддержки, а отец обыч­но выступает как партнер в совместных делах и источник авторитетного мнения [Thornton et al., 1995].

Так же как взаимодействие родителя с ребенком опосредуется полом ребенка, так и ожидания детей в отношении поведения родителей опосре­дуются полом ребенка. Девочки ожидают большей поддержки от родите­лей, приписывают им большее количество обязательств, чем мальчики [Stein, Wemmers et al., 1998].

Качество супружеских отношений влияет на качество отношений детско-родительских. Представление ребенка об отце и отношения с ним в большей степени зависят от взаимоотношений супругов, чем от представ­ления ребенка о матери и отношения с ней [Amato, Booth, 1996]. Отноше­ние ребенка к родителю опосредуется отношением к последнему супруга, в первую очередь отношением матери к отцу, а не его супружескими качест­вами. Принятие ребенком отца зависит от супружеской теплоты отноше­ния матери к отцу [White, 1999].

Полоролевая идентификация мальчиков и девочек идет принципиально различными путями [Maccoby, 1980; Алешина, Воловик, 1991]. Социальное окружение предлагает мальчикам и девочкам различные образцы и модели полоролевого поведения для подражания и идентификации. Однако если се­мья неполная, то отец в силу ограниченности или отсутствия с ней контактов не выступает как образец для подражания. Поскольку уже в раннем и до-школьном возрасте взрослые предъявляют к ребенку социальные ожидания в отношении сформированности у него маскулинных или фемининнцх черт, то в условиях дефицита образцов мужественности маскулинная идентичность формируется не по принципу подражания образцу, а как бы «от обратного» «Не смей плакать, ты же не девочка!» Другими словами, мужчина приравни­вается к «не-женщине», поведение мужчины строится как прямо противопо­ложное поведению женщины. Очевидно, что реальная социально заданная модель мужского поведения, сочетающая в себе как маскулинные, так и фе­мининные черты, никак не соответствует этому искусственному представле­нию. В итоге формируется гротескная маскулинность, т.е. не истинная маску­линность, а фемининность со знаком «минус». Например, поскольку женщина отличается аффективностью, способностью к сопереживанию и со­чувствию, то настоящий мужчина должен быть лишен эмоциональной чувст­вительности и способности к эмпатии. Многие «супермены», предлагаемые для подражания средствами массовой информации, представляют, по сути, именно такие гротескные образцы. В образовательных учреждениях женщи­ны также составляют основной круг воспитателей ребенка, поэтому мальчик, воспитывающийся без отца, практически обречен на трудности освоения полоролевого поведения.

У девочек, в отличие от мальчиков, мать изначально выступает как обра­зец для полоролевой идентификации. Однако в силу характера тесной сов­местной деятельности в раннем возрасте, подкрепленной эмоциональной симбиотической связью с матерью, девочки испытывают трудности иного рода. Это проблемы дифференциации Я на основе преодоления симбиоза и противопоставления себя матери. Соответственно, возникают помехи на пути осознанной ориентации дочери на мать как образец полоролевого по­ведения. В подростковом возрасте девушка, решая проблему построения личностной идентичности, сталкивается с двумя противоречащими друг другу задачами. Задача автономизации и освобождения от родительской опеки и влияния требует дистанцирования дочери от матери. Решение дру­гой задачи - построения полоролевой идентичности - требует идентифи­кации с образцами женственности, в частности подражания полоролевым моделям поведения, носителем которых является мать. Исходная противо­речивость задач развития находит выражение в противоречивости отно­шений девушки с матерью, которая должна, с одной стороны, установить определенные личностные границы и автономию, а с другой - идентифици­ровать себя с матерью как моделью полоролевого поведения. Если баланс личностной автономии и близости дочери с матерью нарушен, то возможны два варианта установления женской идентичности. В случае дистантности и конфликтности отношений с матерью можно наблюдать построение жен­ской идентичности путем отрицания образца материнского поведения, что вряд ли продуктивно, особенно если модель материнского поведения отвечает социокультурным нормам и ожиданиям. В случае недостаточной дифференцированности личностных границ и симбиотической зависимости от матери некритичная интроекция ролевой модели поведения может про­явиться в низкой индивидуации личности и неадекватной полоролевой идентичности дочери (по типу «навязанной» полоролевой модели или предрешения идентичности). В силу указанных обстоятельств важное зна­чение в процессе становления полоролевой идентичности девушки приоб­ретает отец. Функция отца состоит в том, чтобы, подчеркивая и выделяя фе­мининные черты дочери, дать ей возможность утвердить свою полоролевую идентификацию, сохраняя ориентацию на идентичность матери, но в собст­венном уникальном варианте. Идеальный отец видит в девочке будущую женщину, восхищается ею и подчеркивает в ней черты женственности.

Специфика отношения родителей к детям разного пола осознается ро­дителями и часто выступает как реализация целенаправленного воспита­ния детей с учетом тендерных различий. По данным исследования Д. Баумринд [Baumrind, 1975], отцы характеризуют себя как строгих и использующих физические наказания с сыновьями, но не с дочерьми. Ма­тери считают себя более снисходительными в отношениях с мальчиками, а в отношениях с девочками требуют большего послушания. В воспитании детей разного пола родители ставят и разные задачи. И в детстве, и в под­ростковом возрасте мальчиков поощряют к большей независимости и стра­тегическому мышлению, а девочек - к зависимости и умению решать кон­кретные проблемы [Walkredine, 1985]. Матери предъявляют более высокие ожидания к дочерям в отношении достижения зрелости и автономии [Dekovik, Noom, Meeus, 1997].

Специфика материнского/отцовского отношения к дочери или сыну оп­ределяется также возрастом, характером взаимоотношений между супруга­ми, количеством детей в семье и сиблинговой позицией (порядком рожде­ния ребенка в семье), индивидуально-личностными особенностями детей.

Возраст ребенка влияет на выраженность различий в отношении к нему матери и отца в зависимости от его пола. На протяжении младенческого и раннего возрастов тендерные особенности воспитания нивелируются. Тогда же отец больше дистанцирован от воспитания, чем в дошкольном и младшем школьном возрасте ребенка, - в значительной мере это объясняется тем, что в этот период отцы решают задачу материально-финансового обеспечения семьи и развития собственной карьеры. В подростковом возрасте сына и до­чери различия в отношении к ним отца и матери выражены максимально.

Взаимоотношения и характер общения между супругами, степень субъ­ективной удовлетворенности браком также оказывают влияние на специ­фику отношения матери и отца к ребенку своего и противоположного по­ла. Если отношения гармоничные, то отец больше внимания уделяет воспитанию детей, подчеркивая фемининные качества дочери и своим по­ведением в отношении матери ориентируя сына на выполнение традиционной мужской роли, воспитывая в нем такие маскулинные качества, как ав­тономию, ответственность, настойчивость, направленность на достижения. Если отношения между супругами достаточно сложные, то могут возни­кать межпоколенные коалиции «мать и дочь против отца», «отец и сын против матери», что приводит к нарушениям в личностном развитии детей. Другим следствием холодности и дисгармоничности отношений между су­пругами может стать отвержение родителем ребенка противоположного пола по механизму проекции (матерью - сына, отцом - дочери). Более редким вариантом является делегирование сыну матерью нетипичных функций - поддержки, опоры, ответственности за благополучие семьи - по сути, делегирования сыну функций супруга.

Когда в семье один ребенок, отец уделяет ему больше внимания, если это мальчик, а когда двое детей - внимание родителей распределяется с предпочтением к ребенку своего пола. Полоролевые установки отцов в се­мье, где дети одного пола, значительно более экстремальны, чем отцов, имеющих детей разных полов. У матери в отношении к сыну чаще, чем в отношении к дочери, присутствует тенденция к установлению очень близ­ких эмоциональных отношений симбиотического типа, но в отношениях с дочерью эта установка фактически реализуется чаще. По мере взросления сын от матери постепенно отдаляется, а дочь, наоборот, сближается с ней. У отца обычно наблюдается предпочтение ребенка своего пола. Согласно эволюционному подходу мальчики менее жизнестойки, более болезненны, уязвимы в силу того, что продолжение рода в большей степени определяет­ся представительницами женского рода, которые благодаря механизму ес­тественного отбора приобрели большую устойчивость и жизнестойкость. Поэтому биологически оправданно то, что родители значительно больше уделяют внимания сыну, чем дочери.

Что касается сиблинговой позиции, то наиболее значимые различия в материнском и отцовском отношении к ребенку связаны с позицией стар­шего и младшего ребенка. Отец уделяет больше внимания старшему ребен­ку, связывая с ним основные ожидания, а мать проявляет более снисходи­тельное и потворствующее отношение к младшему.

К индивидуально-личностным особенностям ребенка, оказывающим влияние на формирование отцовской или материнской позиции, относят темперамент, послушание/непослушание (готовность следовать дисцип­лине), а также импульсивность/способность действовать в соответствии с планом. Мать оказывается более сенситивной к темпераменту ребенка, чем отец. При «трудном темпераменте» нередко наблюдается амбивалентное отношение и даже эмоциональное отвержение ребенка матерью. Послуша­ние ребенка в большей степени влияет на формирование отцовской пози­ции, чем материнской. Что касается импульсивности ребенка, то здесь трудно говорить о каких-либо явно выраженных различиях реагирования матери и отца.

Во второй половине XX в. семья претерпела значительные изменения, связанные со все более широким участием женщин в общественном произ­водстве и соответствующим пересмотром традиционных ролей супругов в семье. Современная нетрадиционная семья характеризуется тем, что мать, за исключением периода рождения детей и воспитания их в раннем возра­сте, работает. Соответственно, изменение ролей супругов приводит и к из­менению модели социализации детей. Если раньше отцов рассматривали скорее как «помощников».матерей в воспитании детей [Cabrera et al., 2000] либо как носителей социальных требований и ожиданий к поведению и до­стижениям ребенка (Э. Фромм), то теперь отцы наравне с матерями стано­вятся полноправными родителями, чей вклад в воспитание не ограничива­ется функциями обучения и контроля, а включает и эмоциональное общение с ребенком, и первичный уход за младенцем. Эта тенденция к эгалитарности в реализации родительской функции обоими супругами нахо­дит отражение в термине «со-родительство», используемом вместо поня­тий «материнство» и «отцовство», когда говорят о семье, где оба супруга работают и вносят равный вклад в материальное обеспечение семьи. Воз­никает модель отцовства, в рамках которой отец реализует новую модель эмоционального отношения к ребенку - условную отцовскую и безуслов­но-принимающую материнскую любовь. Новая модель отцовства оказыва­ет положительное влияние на развитие детей обоих полов, причем именно для мальчика любящий, ласковый, заботливый отец является той моделью полоролевого поведения, которая обеспечивает благоприятные условия для формирования маскулинных черт.

Трудовая занятость матери оказывает различное влияние на детей в зави­симости от ее мотивации и того, какой личностный смысл имеет для нее ра­бота. Если профессиональную деятельность женщина рассматривает как сферу самоактуализации, если работа приносит удовлетворение и чувство самореализованности личности, то дети не только не страдают от того, что мать вынуждена делить свое внимание между домом и работой, но и получа­ют определенные преимущества. Так, общение с детьми у работающих мате­рей становится более содержательным, включает познавательные формы, иг­ру, совместную деятельность и позитивное эмоциональное взаимодействие. Напротив, если работа для матери не более чем средство заработать на жизнь, то мать, разрываясь между обязанностями хозяйки дома, профессио­нальными функциями и воспитанием детей, испытывает ролевую перегруз­ку, стресс. Переживание неудовлетворенности рождает чувство вины, напря­жение и выражение негативного аффекта при общении с детьми.

В неполной семье с работающими матерями мальчики оказываются бо­лее уязвимыми к факту отвлечения матери на профессиональную деятель­ность. Так, работающая мать с высшим образованием оказывает позитив­ное влияние на развитие дочери, предоставляя ей возможность Реализовать и утвердить себя в новой социально значимой и высоко оцениваемой семьей роли хозяйки дома, в то время как развитие сыновей, испы­тывающих депривацию общения с матерью, может быть с большей вероят­ностью искажено. У мальчиков снижается успеваемость в школе, повыша­ется тревожность, возрастает риск возникновения девиантного поведения [Bronfenbrenner, 1989]. Отцы в таких семьях, как правило, предъявляют бо­лее высокие ожидания в отношении успехов и достижений дочерей.

Дата добавления: 2015-03-29