Революция 1789-1794 гг. и становление конституционного строя 1 страница

Французская революция 1789 г. и падение абсолю­тизма. В процессе утверждения конституционного порядка и новых демократических принципов организации государ­ственной власти особую роль сыграла Французская рево­люция 1789-1794 гг. Ее нередко называют великой. Она была действительно таковой, поскольку превратилась в подлин­но народную революцию, как по широкому кругу своих участников, так и по далеко идущим социальным последстви­ям.

Революция во Франции в отличие от всех предшество­вавших революций потрясла до основания создававшееся веками здание фeoдaлизмa. Она сокрушила экономические и политические устои "старого режима", в том числе и аб­солютную монархию, являвшую собой символ и итог много­вековой эволюции средневековой государственности.

Значение Французской революции XVIII в. не ограни­чивается рамками одной страны и одного десятилетия. Она дала мощный импульс социальному прогрессу во всем мире, предопределила триумфальное шествие по земному шару капитализма как передового для своего времени общест­венно-политического строя, ставшего новой ступенью в ис­тории мировой цивилизации.

Революция 1789-1794 гг. по существу была неизбеж­ной, поскольку продолжающее нести на себе бремя фео­дальных представлений и институтов французское общест­во зашло в тупик. Абсолютная монархия не смогла предот­вратить неуклонно нараставший экономический, социаль­ный и политический кризис. Главной помехой на пути дальнейшего развития Франции стала именно абсолютная мо­нархия. Она давно уже перестала выражать общенациональ­ные, интересы и все более откровенно защищала средневековые сословные привилегии, в том числе исключительные права дворянства на землю, цеховой строй, торговые моно­полии и другие атрибуты феодализма.

Абсолютизм, некогда сыгравший важную роль в эконо­мическом, культурном, духовном развитии страны, оконча­тельно превратился к концу XVIII в. в политический оплот феодальной реакции. К этому времени чиновничий и воен­но-полицейский аппарат стал основой абсолютистского го­сударства. Он все более откровенно использовался для по­давления участившихся крестьянских бунтов и растущей политической оппозиции королевской власти со стороны буржуазных кругов.

В последней трети XVIII в. более очевидно проявился антинародный и застойный характер абсолютизма. Он осо­бенно ярко проявился в финансовой политике королевского правительства. Огромные суммы из государственной, казны шли на покрытие баснословных расходов самой королевской семьи, на подкармливание верхушки дворянства и ду­ховенства, на поддержание внешнего блеска королевского двора, ставшего в полном смысле этого слова "могилой на­ции". Несмотря на постоянный рост налогов и иных побо­ров, взимаемых с третьего сословия, королевская казна все­гда была пуста, а государственный долг вырос до астроно­мических размеров.

Таким образом, Французская революция XVIII в. вы­зревала и протекала в принципиально иных условиях, не­жели это имело место в предшествующих революциях. Кон­фронтация народных масс, во главе которых стояли пред­ставители буржуазии, с абсолютизмом, дворянством и с гос­подствующей католической церковью приобрела значительно более острые формы, чем это имело место полтора века назад в Англии. Осознавая свою растущую экономическую силу, французская буржуазия более болезненно реагировала на сословную приниженность и политическое бесправие. Она не желала более мириться с феодально-абсолютистскими порядками, при которых представители третьего сословия не только отстранялись от участия в государственных де­лах, но и не были защищены от незаконных конфискаций имущества, не имели правовой защиты в случаях произво­ла королевских чиновников.

Готовность к политическим действиям и революционная решимость французской буржуазии в конце XVIII в. имели под собой и определенные идеологические основа­ния. Революции политической во Франции предшествовала революция в умах. Выдающиеся просветители XVIII в. (Воль­тер, Монтескье, Руссо и др.) в своих произведениях подвергли сокрушительной критике пороки "старого режима". С позиции школы "естественного права" они убедительно показали его "неразумность".

Французские революционеры XVIII в. имели возмож­ность опереться на опыт английской и американской рево­люций. В их распоряжении имелась уже достаточно четкая программа организации конституционного порядка. Они взя­ли также на вооружение политические лозунги ("свобода, равенство, братство"), способные поднять третье сословие, т. е. практически широкие народные массы на бескомпро­миссную борьбу с абсолютизмом и всем "старым режимом".

Политическая платформа третьего сословия нашла наиболее полное воплощение в знаменитой брошюре абба­та Сиейеса "Что такое третье сословие?". На этот вопрос, бросая вызов абсолютизму, Сиейес уверенно отвечал: "Все". Не менее категоричным был ответ и на другой вопрос, касающийся положения третьего сословия в государствен­ной жизни: "Чем оно было до сих пор в политическом строе?" - "Ничем". Сиейес и другие лидеры третьего со­словия противопоставили сословным привилегиям духовен­ства и дворянства идею национального единства и нацио­нального суверенитета.

Революционная ситуация, возникшая во Франции в конце 80-х гг. в связи с торгово-промышленным кризисом, неурожайными годами и голодными бунтами, а также фи­нансовое банкротство государства вынуждали королевскую власть пойти на реформистские маневры. Последовали пе­рестановки в правительстве (смена генеральных контроле­ров финансов), было объявлено также о созыве Генеральных штатов, не собиравшихся с начала XVII в.

Король и высшая государственная знать, ослепленные блеском дворцовой жизни и погрязшие в придворных ин­тригах, окончательно оторвались от французского общест­ва. Они плохо представляли себе реальную политическую ситуацию в стране, не знали подлинных настроений своих подданных. Рассчитывая найти с помощью Генеральных штатов выход из финансовых и политических затруднений, король согласился на увеличение в них представительства от третьего сословия (до 600 человек), тогда как духовенст­во и дворянство по-прежнему посылали по 300 делегатов.

Изменение в количественном составе депутатов пред­полагалось нейтрализовать сохранением старого порядка голосования по сословиям. Но уже в мае 1789 г. после открытия Генеральных штатов делегаты третьего сословия, к которым примкнула часть делегатов от других сословий, проявили неповиновение королю. Они потребовали проведения не сословных, а совместных заседаний с принятием решений на основе большинства голосов всех депутатов Генеральных штатов.

За процедурным конфликтом, в ходе которого депута­ты третьего сословия отказались идти на уступки королев­ской власти, скрывался решительный вызов абсолютизму.

Еще в брошюре Сиейеса говорилось о необходимости принятия конституционных, основных законов Франции. Единодушное требование принятия конституции содержалось в большинстве наказов депутатам Генеральных шта­тов. В некоторых из них даже предусматривалось, что при­нятие конституции должно предварять решение финансо­вых вопросов, которые ставились королевским правитель­ством. Рассматривая себя в качестве представителей всей нации, мятежные депутаты организовались сначала в На­циональное (17 июня 1789 г.), а затем (9 июля 1789 г.) в Учредительное собрание. Этим подчеркивалось его превра­щение в бессословный, единый и неделимый общенациональный орган, который поставил перед собой революцион­ную цель: определить основы нового, конституционного строя для Франции.

Решительные действия вождей третьего сословия увен­чались успехом потому, что они выражали преобладающие политические настроения в стране и в критический момент были поддержаны революционным выступлением широких народных масс. В ответ на планы короля Людовика XVI разогнать Учредительное собрание народ Парижа 14 июля 1789 г. поднялся на восстание, которое ознаменовало собой начало революции и одновременно стало концом многовеко­вого абсолютистского правления.

По всей стране восставший народ смещал королевскую администрацию, заменяя ее выборными органами - муни­ципалитетами, в которые вошли наиболее авторитетные представители третьего сословия. Потеря королевской властью способности контролировать политические события, развертывавшиеся по всей стране помимо ее воли, привела к превращению французского государства из абсолютной монархии в своего рода "революционную монархию".

На первом этапе революции (14 июля 1789 г. - 10 авгу­ста 1792 г.) власть во Франции оказалась в руках группы наиболее активных депутатов - Лафайет, Сиейес, Барнав, Мирабо, Мунье, Дюпор и др., выступавших в Генеральных штатах от имени французского народа и именем револю­ции. Объективно они отражали интересы крупной буржуа­зии и либерального дворянства. Они стремились сохранить монархию, подвести под пошатнувшееся здание старой го­сударственности прочный фундамент конституционализма. В связи с этим вожди третьего сословия в Учредительном собрании получили название конституционалистов.

Конституционалисты имели своей главной и непосред­ственной политической целью достижение компромисса с королевской властью, но при этом постоянно испытывали на себе "воздействие улицы" - революционно настроенных масс. Таким образом, основным содержанием первого пе­риода революции стала напряженная и затяжная борьба Учредительного собрания с королевской властью за кон­ституцию, за сокращение традиционных королевских пре­рогатив, за утверждение конституционной монархии.

Под воздействием все более втягивавшихся в револю­ционный процесс масс населения конституционалисты осу­ществили через Учредительное собрание ряд антифеодаль­ных преобразований, разработали важные демократические документы.

Декларация прав человека и гражданина 1789 г. С первых же дней революции Национальное, а затем Учре­дительное собрание занялось разработкой конституции и определением принципов организации новой государствен­ной власти, в связи с чем были образованы специальные конституционные комиссии. Важной вехой на пути станов­ления французского конституционализма явилось торже­ственное провозглашение 26 августа 1789 г. Декларации прав человека и гражданина. В этом документе формулирова­лись важнейшие государственно-правовые требования ре­волюционно настроенного третьего сословия, выступавшего в это время еще единым фронтом в конфликте с королем и со всем старым режимом.

На содержание декларации, выдержанной в духе есте­ственно-правовой концепции, существенное влияние оказа­ли идеи французских просветителей XVIII в., а также Дек­ларация независимости США. Авторы французской Декла­рации (Лафайет, Мирабо, Мунье, Дюпор) рассматривали человека как существо, от природы наделенное естественными и неотчуждаемыми правами ("люди рождаются и остаются свободными и равными в правах" - ст. 1). Именно "забвение прав человека", пренебрежение к ним являются, по мнению авторов Декларации, "причинами общественных бедствий и пороков правительств".

В число естественных прав, перечень которых отли­чался от того, какой был предусмотрен в Декларации не­зависимости США, включались свобода, собственность, безопасность, сопротивление угнетению (ст. 2). Поставив на первое место в перечне естественных прав человека сво­боду и собственность, декларация воплотила известную мысль Вольтера: "Свобода и собственность - вот крик природы". В концепции естественных прав, претендующих на универсальное выражение природы человека, реализо­вывались не только общедемократические устремления народных масс, но и специфические интересы буржуазии, закреплялись важнейшие отношения формирующегося капиталистического общества. Так, свобода, сформулирован­ная в ст. 4 в духе господствовавших в то время индивидуа­листических концепций, переводилась на юридический язык как возможность "делать все, что не приносит вреда другому".

Идея свободы была, несомненно, центральной и самой демократической идеей декларации. Она не сводилась лишь к политической свободе, а означала в конечном счете более широкое понимание свободы человека и гражданина как свободы предпринимательства, свободы передвижения, сво­боды религиозных убеждений и т. д. Собственность также рассматривалась авторами декларации в абстрактно-индивидуалистическом духе и была единственным правом, которое объявлялось в этом документе "неприкос­новенным и священным". Незыблемость частной собствен­ности была гарантирована: "Никто не может быть лишен ее иначе, как в случае установленной законом несомненной об­щественной необходимости", причем лишь на условиях "справедливого и предварительного возмещения" (ст. 17).

Стремление защитить имущественные интересы граждан нашло свое отражение в статьях 13, 14, в которых запреща­лись произвольные королевские поборы (в том числе на со­держание вооруженных сил) и устанавливались общие прин­ципы налоговой системы (равномерное распределение об­щих взносов, взимание их лишь с согласия самих граждан или их представителей и т. д.). В декларации была осущест­влена своеобразная "национализация" государственной вла­сти, которая не рассматривалась уже как основанная на "собственном праве короля", а трактовалась как выраже­ние национального суверенитета ("источник суверенитета зиждется по существу в нации" - ст. 3). Любая власть в государстве, в том числе и королевская, могла проистекать только из этого источника. Она рассматривалась как произ­водная от воли нации. Общество имело право требовать от­чета от каждого должностного лица по "вверенной ему час­ти управления" (ст. 15).

Закон рассматривался как "выражение общей воли" (ст. 6), причем подчеркивалось, что все граждане имеют право участвовать лично или через своих представителей в его образовании. Здесь же провозглашалось, что всем гражда­нам "сообразно их способностям" в равной мере открыт дос­туп ко всем государственным должностям. По существу это означало отказ от феодального принципа закрытости госу­дарственного аппарата для представителей третьего сосло­вия и обоснование одинаковой доступности государствен­ных должностей "ввиду их равенства перед законом". Дек­ларация провозглашала ряд первостепенных для закрепле­ния демократического строя политических прав и свобод граждан ("право высказываться, писать и печатать свобод­но" - ст. 11; "право выражать свои мнения, в том числе религиозные" - ст. 10).

Одной из основных идей Декларации 1789 г., не утра­тивших своего прогрессивного значения и сегодня, была идея законности. Выступая против произвола королевской вла­сти, конституционалисты принимали на себя обязательство построить новый правовой порядок на "твердой основе за­кона". В эпоху абсолютизма и подавления личности право базировалось на принципе: "Только то дозволено, что раз­решается". Согласно же ст. 5 Декларации, все, "что не вос­прещено законом, то дозволено", и никого нельзя принуж­дать к действию, не предусмотренному в законе.

Депутаты Учредительного собрания ясно представля­ли себе, что без гарантий неприкосновенности личности не могло быть и речи о безопасности, объявленной одним из естественных прав человека, а тем самым и о свободном пользовании имущественными и политическими правами. Именно поэтому в ст. 8 четко формулировались принципы новой уголовной политики: "Никто не может быть наказан иначе, как в силу закона, надлежаще примененного, издан­ного и обнародованного до совершения правонарушения". Эти принципы позднее были выражены в классических формулах: nullum crimen, nulla poena sine lege (нет престу­пления и наказания без указания на то в законе), "закон не имеет обратной силы".

Обязанность государства обеспечить безопасность сво­их граждан определяла также и процессуальные формы защиты личности. Никто не мог подвергнуться обвинению или быть арестованным иначе, как в случаях и при соблю­дении форм, предписанных законом (ст. 7). В ст. 9 указыва­лось, что любое лицо предполагается невиновным, пока не установлено обратное. Таким образом, действовала презумп­ция невиновности в противовес средневековым представле­ниям о виновности подозреваемого. С другой стороны, каж­дый гражданин, "задержанный в силу закона, должен бес­прекословно повиноваться". Сопротивление властям в та­ких случаях влекло за собой ответственность.

Идея законности получила свое закрепление и в виде общих принципов организации государственной власти, и прежде всего в разделении властей. Согласно ст. 16 "обще­ство, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции".

Декларация 1789 г. имела большое значение не только для Франции, но и для всего мира, поскольку она закрепля­ла основы передового для своей эпохи общественного и государственного строя, определяла устои нового правопоряд­ка. Сами ее создатели полагали, что составили документ "для всех народов и на все времена".

При всем своем ясно выраженном политико-юридиче­ском содержании декларация не имела нормативно-право­вой силы. Она была лишь исходным документом революционной власти, стремившейся установить конституционный строй. Поэтому многие ее положения носили программный характер и не могли быть немедленно реализованы на практике в условиях Франции конца XVIII в., только вступаю­щей на путь создания гражданского общества и утвержде­ния политической демократии. Опираясь на положения дек­ларации и используя оказавшуюся в их руках государст­венную власть, конституционалисты под влиянием широ­ких народных масс провели ряд важных антифеодальных и демократических преобразований. В условиях развертываю­щейся крестьянской революции Учредительное собрание еще декретами 4-11 августа 1789 г. торжественно заявило, что оно "окончательно упраздняет феодальный порядок". Од­нако безвозмездно уничтожались лишь личные или крепо­стные повинности крестьян, а также такие второстепенные феодальные институты, как сеньориальное право охоты и разведения кроликов на крестьянских землях. Основная масса феодальных повинностей, связанных с землей (веч­ные земельные ренты, всякого рода и происхождения, как натуральные, так и денежные), должна была выкупаться крестьянами. Декретом о феодальных правах (15 марта 1790 г.) собрание расширило круг земель и поземельных обремене­ний, которые подлежали выкупу крестьянами. Предвидя вероятную неудовлетворенность крестьянства и бедноты Франции слишком умеренным подходом к решению аграр­ной проблемы, ставшей в ходе революции ключевой, Учре­дительное собрание 10 августа 1789 г. приняло специальный Декрет о подавлении беспорядков. Этим декретом местным властям предписывалось "наблюдать за сохранением общественного спокойствия" и "разгонять все мятежные сбори­ща как в городах, так и в селах".

Последовавшими за принятием декларации законода­тельными актами Учредительное собрание национализиро­вало церковное имущество и земли духовенства (Декрет от 24 декабря 1789 г.), которые были пущены в распродажу и попали в руки крупной городской и сельской буржуазии. Французская католическая церковь, получившая новое гра­жданское устройство, выводилась из подчинения Ватикану. Священники приносили присягу на верность французскому государству и переходили на его содержание. Церковь по­теряла свое традиционное право регистрировать акты гражданского состояния. Учредительное собрание отменило сословные деления и цеховой строй, а также феодальную систему наследования (майорат). Оно упразднило старые феодальные границы и ввело во Франции единообразное административно-территориальное деление (на департамен­ты, дистрикты, кантоны, коммуны).

Однако конституционалисты, настроенные на компро­мисс с королем Людовиком XVI и дворянством, исповедо­вавшие политическую умеренность и осмотрительность, не останавливались перед принятием жестких законодатель­ных мер, направленных против революционно настроенных масс. Так, была продолжена серия декретов против "беспорядка и анархии", а также против подстрекательства к не­повиновению законам (Декрет от 18 июня 1791 г.). Еще в большей степени недоверие конституционалистов к просто­му народу, особенно к низам общества, проявилось в Декре­те от 22 декабря 1789 г., в котором предусматривалось во­преки провозглашенной идее равенства деление французов на активных и пассивных граждан. Только первым предос­тавлялось право голоса, вторые этого права были лишены. Согласно закону активные граждане должны были удовле­творять следующим условиям: 1) быть французом, 2) дос­тичь двадцатипятилетнего возраста, 3) проживать в опре­деленном кантоне не менее 1 года, 4) уплачивать прямой налог в размере не меньше трехдневной заработной платы для данной местности, 5) не быть слугой "на жалованье". Подавляющая часть французов не удовлетворяла этим ква­лификационным требованиям и попадала в разряд пассив­ных граждан.

Антидемократические положения были включены и в закон Ле Шапелье 1791 г., формально направленный против феодальных корпораций и цеховых объединений, но прак­тически запрещавший рабочие союзы, собрания и стачки. Нарушители закона подвергались штрафу до 1 тыс. ливров и тюремному заключению.

Конституция 1791 г. Самым главным итогом первого этапа революции и деятельности Учредительного собрания явилась Конституция, окончательный текст которой был со­ставлен на основе многочисленных законодательных актов, имевших конституционный характер и принятых в 1789- 1791 гг. Из-за противодействия со стороны короля она была утверждена лишь 3 сентября 1791 г., а через несколько дней король присягнул на верность Конституции.

Несмотря на свой противоречивый характер, Конститу­ция представляла собой новый шаг на пути закрепления сло­жившихся за два года революции политико-правовых порядков. Конституция открывалась Декларацией прав человека и гражданина 1789 г., хотя последняя не рассматривалась в качестве собственно конституционного текста. Такая прак­тика, когда конституцию предваряет Декларация прав, ста­ла обычной не только для французского, но и мирового кон­ституционализма. Вместе с тем собственно конституционно­му тексту предшествовало краткое вступление (преамбула).

В преамбуле был конкретизирован и получил развитие ряд антифеодальных положений, провозглашенных в Дек­ларации 1789 г. Так, отменялись сословные отличия и дво­рянские титулы, ликвидировались цехи и ремесленные кор­порации, упразднялись система продажи и наследования государственных должностей и иные феодальные установ­ления. В преамбуле нашла свое новое отражение и идея равенства: "Ни для какой части нации, ни для одного инди­вида не существует более особых преимуществ или изъятий из права, общего для всех французов".

Конституция существенно расширяла по сравнению с Декларацией 1789 г. перечень личных и политических прав и свобод, в частности предусматривала свободу передвиже­ния, свободу собраний, но без оружия и с соблюдением по­лицейских предписаний, свободу обращения к государст­венным властям с индивидуальными петициями, свободу вероисповедания и право выбора служителей культа. Не допускалось лишь право на создание союзов лиц одной про­фессии, запрещенных еще законом Ле Шапелье.

В Конституции предусматривались также некоторые социальные права, явившиеся отражением широко распро­странившихся во Франции в годы революции эгалитарных настроений. Так, декларировались введение общего и час­тично бесплатного народного образования, создание спе­циального управления "общественного призрения для воспитания покинутых детей, для облегчения участи неиму­щих убогих и для приискания работы тем здоровым неиму­щим, которые окажутся безработными".

В Конституции получила дальнейшее развитие и кон­цепция национального суверенитета, который "един, неде­лим, неотчуждаем и неотъемлем". Подчеркивая, что нация является единственным источником всех властей, осущест­вляемых "лишь путем уполномочения", Конституция на практике реализовывала передовую для той эпохи идею соз­дания системы представительных органов власти.

Компромиссный характер Конституции, отразившей тенденцию к политическому союзу новых буржуазных и ста­рых феодальных сил, выразился прежде всего в закреплении монархической формы правления. Доктрина разделения властей, провозглашенная еще в Декларации 1789 г. и прово­димая в Конституции достаточно последовательно, создава­ла возможность организационно разграничить участие в осуществлении государственной власти двух политически господствующих групп, выражавших интересы, с одной сто­роны, большинства французского общества, и, с другой сто­роны, дворянства, но с фактически сложившимся в ходе революции преобладанием первой.

Выборная законодательная и судебная власть находи­лась в руках представителей победившего третьего сосло­вия, тогда как власть исполнительная, которая по Конституции вверялась королю, рассматривалась дворянскими кру­гами в качестве своего оплота. Тем самым был окончатель­но сломлен абсолютизм и создана конституционная монар­хия. Конституция подчеркивала, что король царствует "лишь в силу закона", и в связи с этим предусмотрела королев­скую присягу "на верность нации и закону". Более скром­ным стал и сам королевский титул: "король французов" вместо бывшего "король милостью божьей". Расходы коро­ля ограничивались цивильным листом, утверждаемым законодательной властью. Вместе с тем Конституция объяв­ляла особу короля "неприкосновенной и священной", наде­ляла его значительными полномочиями.

Король рассматривался как верховный глава государст­ва и исполнительной власти, на него возлагалось обеспече­ние общественного порядка и спокойствия. Он являлся так­же верховным главнокомандующим, назначал на высшие военные, дипломатические и иные государственные должности, поддерживал дипломатические сношения, утверждал объявление войны. Король единолично назначал и увольнял министров, руководил их действиями. В свою очередь коро­левские указы требовали обязательной контрасигнации (подписи-скрепы) соответствующего министра, что в известной мере освобождало короля от политической ответственности и перекладывало ее на правительство.

Король мог не согласиться с постановлением законода­тельного корпуса, имел право вето. Признанию этого права короля предшествовала острая и длительная борьба в Учредительном собрании. В конечном счете Конституция за­крепила за королем отлагательное, а не абсолютное вето, как этого добивались сторонники сохранения сильной коро­левской власти. Вето короля преодолевалось лишь в том случае, если два последующих состава законодательного кор­пуса представят тот же законопроект "в тех же самых вы­ражениях". Королевское вето не распространялось, однако, на законодательные акты финансового или конституцион­ного характера.

Законодательная власть осуществлялась однопалатным Национальным Законодательным собранием, которое из­биралось на два года. Оно, как это вытекало из принципа разделения властей, не могло быть распущено королем. В Конституции содержались положения, гарантирующие со­зыв депутатов и начало работы собрания. Члены Законода­тельного собрания должны были руководствоваться клят­вой "жить свободными или умереть". Они не могли подвер­гаться преследованиям за выраженные словесно или пись­менно мысли или за действия, совершенные при выполне­нии ими обязанностей представителей.

В Конституции содержался перечень полномочий и обя­занностей Законодательного собрания, причем особо было выделено его право на установление государственных нало­гов и обязанность министров отчитываться в расходовании государственных средств. Это делало министров в извест­ной степени зависимыми от законодательной власти. Соб­рание могло возбуждать дела о привлечении министров к суду за совершение ими преступлений "против обществен­ной безопасности и конституции". Только Законодательное собрание обладало правом законодательной инициативы, принятия законов, объявления войны.

Конституция сформулировала основные принципы ор­ганизации судебной власти, которая "не может осуществ­ляться ни законодательным корпусом, ни королем". Было установлено, что правосудие отправляется беспошлинно судьями, избираемыми на определенный срок народом и утверждаемыми в должности королем. Судьи могли быть смещены или отстранены от должности только в случаях совершения преступления и в строго установленном по­рядке.

С другой стороны, и суды не должны были вмешивать­ся в осуществление законодательной власти, приостанав­ливать действие законов, вторгаться в круг деятельности органов управления.

Конституция предусмотрела введение во Франции не­известного ранее института присяжных заседателей. Уча­стие присяжных предусматривалось как на стадии обвине­ния и предания суду, так и на стадии рассмотрения факти­ческого состава деяния и вынесения по этому поводу своего суждения. Обвиняемому гарантировалось право на защит­ника. Лицо, оправданное законным составом присяжных, не могло быть "вновь привлечено к ответственности или под­вергнуто обвинению по поводу того же деяния".

Конституция окончательно закрепила сложившееся в ходе революции новое административное деление Франции на департаменты, дистрикты (округа), кантоны. Местная администрация формировалась на выборной основе. Но ко­ролевская власть сохраняла важное право контроля за деятельностью местных органов, а именно право отменять рас­поряжения департаментской администрации и даже отстра­нять ее чиновников от должности.

Дата добавления: 2015-03-31