Четверг, 20 января

Среда, 19 января

Томас пригласил меня к себе на ужин, сразу после заката. Он в кухне, крошит и нарезает со скоростью и небрежным вниманием профессионала.

– Ты что, шеф‑повар? – спрашиваю я. Он качает головой. Томас накрывает и обслуживает столы в ресторанчике своего брата, на берегу.

Он бегло произносит названия овощей – zanachorias (морковь), cebollas (лук), hongos (грибы). Я прошу у него листок бумаги, чтобы записать их, но он отказывает.

– Ты хочешь говорить по‑испански, – поясняет он, – ты учишься, делая.

Я киваю. Он угощает меня пивом, что, учитывая отсутствие алкоголя в доме Дж., кажется мне наводнением после засухи. Я выпиваю только одну бутылку: не самая лучшая идея – завалиться домой, благоухая пивом.

Томас выставляет на стол много еды – гораздо больше, чем могут съесть два человека, это уж точно, – и хотя я понятия не имею, что большая часть блюд собой представляет, я ем и ем, и все это вкусно. Итак, он готовит, а также понемногу учит меня испанскому. Интересно, ему‑то что с того? Девушка ведь определенно может и привыкнуть к такому обращению!

– Хорошо? – спрашивает он. Я киваю и спрашиваю, как сказать, что что‑то вкусно.

– Este est á sabroso, – медленно произносит он.

Я повторяю. «У нас что, свидание?» – гадаю я. Он – не мой тип. С другой стороны, наличие языкового барьера означает обмен только важнейшими разговорами – сущее облегчение после безостановочного чириканья Этого Парня. А мягкая открытость Томаса очень отличает его от клиентов, с которыми я привыкла встречаться: они обычно удерживают свои защитные барьеры настолько долго, насколько возможно при отсутствии одежды. Он совершенно не похож на мужчин‑латиносов, какими я себе их представляла, не самодовольный и не шовинист, как я вижу, – и это ужасно сексуально.

– Este estásabroso, – медленно произносит он. «У нас что, свидание?» – гадаю я.

Угловые магазинчики здесь в изобилии. Они называются bodegas и продают все: от консервированных помидоров до телефонных карт, точно как у нас дома. Даже грек‑бакалейщик предлагает аспирин и автобусные билеты со скидкой, помимо всего прочего. Но моим любимым на данный момент является угловой магазин, в который нельзя войти. Он имеет форму гигантской буквы Т, к которой надо подходить или подъезжать. Говоришь мужчине внутри ствола буквы Т, что тебе нужно, он говорит тебе, сколько это стоит, и сделка совершается сквозь маленькое оконце.

Мужчина улыбается мне через окошко.

– Откуда вы? – спрашивает он, отходя, чтобы принести мой напиток.

– Из Англии, – отвечаю я.

– Англия? У меня есть кузен, который живет в Лондоне, – говорит он. – Вы оттуда?

Это достаточно близко и не стоит урока по мини‑географии.

– Да, – говорю я.

– Вы приходите сюда три дня подряд, чтобы купить шоколадное молоко.

– Me gusta leche chocolatada [79], – проговариваю я медленно.

О’кей, может, это и звучит как полная чушь. Но я считаю, либо пользуешься языком, либо теряешь навык.

Он снисходительно улыбается, но продолжает говорить со мной по‑английски:

– У вас есть бойфренд?

– Да, в Англии, – отвечаю я, не имея сил даже пытаться говорить об этом по‑испански.

– И он оставил вас здесь совершенно одну?

– Боюсь, что так.

– Он самоуверенный человек, – говорит он, протягивая мне напиток. Я сижу на велосипеде верхом и едва не роняю его, но ухитряюсь удержать.

– Yo la terigo [80], – говорю я, улыбаясь. Есть! Он тоже улыбается, и я уезжаю. Два. Целых. Предложения!

Дата добавления: 2015-03-31