Уитни Грация 9 страница

- Мы будем трахаться или как? – перебил ее я.

- Что? - Она прижала руку к груди. - Что ты только что сказал?

- Я спросил, мы будем трахаться или как? - Я подчеркнул, каждый слог. - Я не для того заказал этот номер, чтобы сидеть и слушать, как ты говоришь всю ночь.

Ее челюсть отвисла.

- Я думала, что... – Она начала заикаться. - Я думала, что понравилась тебе.

- Ты понравилась мне достаточно для того, чтобы трахнуть тебя. Вот так.

Ее глаза расширились, и она отошла. - Все это время, которое мы были знакомы, ты думал только о том, как переспать со мной?

Я мысленно добавил «риторические вопросы» в список дерьма, которое я не собирался терпеть больше.

- Мне казалось, что все те свидания, на которые ты меня приглашал, были, потому что…

- Я приглашал тебя на все те свидания, чтобы мы могли поверхностно узнать друг друга. Так, чтобы я мог знать, что ты не какой-то псих-убийца, и чтобы ты могла быть уверена, что и я не один из них. - Я скривился, поскольку все время было потрачено впустую. - Цель была такая, чтобы нам было достаточно комфортно для того, чтобы трахнуться, а затем, после этого, мы могли бы пойти разными путями.

- Это должен был быть только один раз?

- У тебя проблемы со слухом?

Она выглядела совершенно потерянной, и я не был в настроении разъяснять что-то более подробно.

Прежде, чем я что-то сказал, она посмотрела мне в глаза.

- Получается, - сказала она, все еще пребывая в шоке, - что все сведения в твоем профиле были ложью?

- Нет. В моем профиле все верное на сто процентов. - Я вытащил телефон. - Я специально написал, чего ожидаю, и я был более чем снисходительный, проводя свое время с тобой. Ты, кажется, хороший человек, но после сегодняшнего вечера, в независимости от того, трахнемся мы или нет, я не буду больше с тобой общаться. Итак, это будет?

Она стояла, ее челюсть отвисла еще раз, и я взглянул на свой профиль.

Конечно же, я забыл изменить параметры по умолчанию, когда подписался на Дэйт-Мэтч, и в графе «Кого я ищу» была какая-то фигня: «Долгое общение, знакомство с кем-нибудь, с кем я смогу действительно построить отношения, и найти свою единственную настоящую любовь».

Ха...

Я быстро стер весь текст и поднял глаза, заметив, что моя сегодняшняя спутница все еще была в комнате.

- Если ты будешь продолжать стоять здесь, - сказал я, - то я буду считать, что ты на самом деле хочешь трахнуться сегодня вечером. Если нет, то дверь прямо позади тебе.

Звук ее раздражения был последним, который я услышал, прежде чем дверь хлопнула так сильно, что затряслось зеркало на стене.

Сохраняя спокойствие, я размышлял, что бы хотел написать в разделе своего профиля. За последние несколько месяцев, я разочаровывался снова и снова, тратящий слишком много своего времени и денег на женщин, которые не были на той же волне, что и я.

А теперь все это приобрело истинный смысл. Все те ненужные ужины, поздние ночные разговоры, и всякая фигня должны были закончиться прямо сейчас.

Мне не нужны были другие отношения, те дни ушли навсегда, и я никогда не потрачу больше недели, разговаривая с одной и той же женщиной по телефону.

Когда начало садиться солнце за окном, ко мне пришла идеально подходящая формулировка, и я набрал: Один ужин. Одна ночь. Никаких повторов.

Затем я выделил это жирным шрифтом.

Посмотрев еще раз, я понял, что это смотрелось как-то убого, так кто-то мог фактически подумать, что я не был до конца честным, поэтому ниже, я сделал все предельно ясным:

Случайный секс. Ни больше. Ни меньше.

Глава 16

Простить:

Простить, поддержать, и/или проигнорировать моральные или юридические неудачи другого без протеста, а в итоге окажется, что такие нарушения моральных или юридических обязанностей являются приемлемыми. Работодатель может не заметить сотрудника, запрашивающего чрезмерную цену у клиентов, или полицейский может смотреть в другую сторону, когда человек применяет насильственные методы, чтобы решить проблему.

Обри

Я сидела в конце зала суда, слушая, как Эндрю терял самообладание за трибуной. Дважды, когда защита преднамеренно завела разговор про Эмму, он потерял всякий контроль.

Тем не менее, когда я посмотрела в его глаза при простом упоминании о ней, вскользь сказанном ее имени, я почувствовала его боль.

Я опустила голову в течение всей оставшейся части его свидетельских показаний, чтобы не встретиться с ним взглядом, чтобы он не знал о моем присутствии, и когда судья призвал к короткому перерыву, я выскользнула на улицу.

Журналисты перешептывались в коридоре, надеясь, что он не читал ни одну из их старых статей о себе несколько лет назад, и вдруг начали кричать свои вопросы.

- Мистер Хендерсон! Мистер Хендерсон! - Они преследовали его и тогда, когда он выходил на улицу из зала суда. - Мистер Хендерсон!

Он остановился и посмотрел на них. - Меня зовут мистер Гамильтон.

- Как вы относитесь к тому, что возможно можете посадить вашего бывшего партнера и лучшего друга в тюрьму?

- Он сам себя сажает в тюрьму, - ответил он.

- Есть ли у вас намерения воссоединиться с ним, пока он за решеткой?

Он проигнорировал этот вопрос с пустым взглядом.

- Ваша репутация была восстановлена несколько лет назад, и все же вы до сих пор не в Нью-Йорке, - кто-то спросил. - Теперь, когда все хорошо, есть какой-то шанс, что вы вернетесь и снова откроете свою фирму?

- Я собираюсь провести свой последний час в этом городе по пути в аэропорт, - сказал он, надев солнцезащитные очки.

Толпа репортеров последовала за ним и дальше, но он проскользнул в автомобиль, не оборачиваясь.

Вздохнув, я вытащила свой телефон и еще раз прочитала сообщения, которые он послал мне сегодня утром, немного жалея, что не ответила.

Тема: Нью-Йорк.

«Я хотел бы увидеть тебя в последний раз перед отъездом. Могу ли я пригласить тебя на завтрак?

PS: Я действительно собирался рассказать тебе все той ночью...

-Эндрю»

Тема: Твоя киска.

«Это сообщение на самом деле не о твоей киске. (Хотя, поскольку я выбрал эту тему, то она самая первая в моем списке любимых вещей.)

Пойдем позавтракаем со мной. Я возле твоей двери.

-Эндрю»

Когда я перечитывала это письмо, появилось новое на экране:

Тема: До свидания.

-Эндрю

Я знала, что не отвечать было по-детски, что это было моей ошибкой, не увидеться с ним до того, как он уехал, но мне казалось, что он мог бы приложить больше усилий. И я все еще считала, что он был неправ, поскольку не был открытым со мной, когда должен был.

Покинув здание суда, я направилась домой и думала обо всей наполовину правде и лжи, которые обвили наши отношения. Алисса. Его жена. Мое настоящее имя. Его настоящее имя.

Все, что мы имели, было построено на лжи...

Позволяя слезам катиться по лицу, я открыла дверь в свой дом, собираясь принимать душ до тех пор, пока не смогу больше плакать, но Эндрю стоял в моей гостиной.

- Привет, Обри. - Он посмотрел на меня.

- Взлом и проникновение является преступлением. - Я скрестила руки на груди. - Разве ты не должен знать об этом?

Он ничего не ответил, просто продолжал впиваться в меня взглядом.

- Разве ты не должен успеть на свой рейс? – Мой голос сорвался. – Ты же должен провести свой последний час в Нью-Йорке по пути в аэропорт?

- Я понял, что мне все еще есть, что сказать тебе.

- У тебя есть еще одно вымышленное имя, о котором ты хочешь рассказать мне? Еще одна тайная личность, о которой ты хочешь…

- Стоп. - Он подходил все ближе и ближе, пока не прижал меня к стене и посмотрел мне прямо в глаза. - Мне нужно, чтобы ты выслушала меня, Обри. Просто, черт возьми, выслушай...

Я попыталась уйти от него, но он схватил меня за руки и зажал их над моей головой. Затем он использовал свое бедро, чтобы удержать меня.

- Ты будешь стоять здесь и слушать меня в течение следующих пяти минут, нравится тебе это или нет. - Слова вылетели яростно. - Так как ты вдруг захотела узнать правду, я расскажу тебе эту чертову правду...

Я пыталась что-то сказать, но он наклонился и прикусил мои губы. Жестко.

- Ты мне нравилась, когда была Алиссой, а я был Торо, когда мы проводили ночи, разговаривая о твоих смешных домашних заданиях и моей юридической фирме... Ты мне даже нравилась после того, как, черт возьми, солгала мне, и я увидел тебя на собеседовании – ты мне нравилась... - Он крепко сжал мои запястья. - И хотя я знал, что не должен был разыскивать тебя и приводить в свою квартиру в тот день, но я это сделал, и я трахнулся с тобой... После этого, ты мне на самом деле нравилась.

- Ты серьезно сейчас?

- Серьезнее не бывает. - Он посмотрел на меня и снова прикусил мою губу, тихо скомандовав, чтобы я молчала. - Я не хотел, чтобы ты нравилась мне, Обри. Я не планировал так делать, и не должен был, но после этого, каждый день я мог думать только о тебе. О тебе и твоем умничающем ротике, и что твоя ложь, возможно, не была так уж страшна, в конце концов.

- А как насчет твоей лжи? Ты все еще думаешь, что выше морали? Что…

- Перестань говорить. – Выдавил он. - Позволь мне закончить.

Я сглотнула, и он пристально посмотрел на меня в течение несколько секунд, прежде чем продолжить.

- Да, я утаил от тебя тот факт, что был женат, и хотя это было непреднамеренной, но все-таки ложью.

- Огромной ложью.

- Обри... - Он схватил меня крепче. - Я не думал об Аве в течение очень долгого времени... Напротив, я думал о тебе каждый день с тех пор, как ты ушла.

- Нет, ты не думал...

- Думал. - Он посмотрел мне прямо в глаза. - Я ездил на твои занятия по балету два раза в неделю, пытаясь увидеть тебя, пытаясь поговорить с тобой и извиниться... Я послал вещи в твою квартиру. Я даже приезжал два раза, но это было до того, как я узнал, что ты переехала.

- Ты говоришь все это, чтобы заняться сексом со мной... - Я покачала головой и отвернулась, но он заставил меня снова повернуться лицом к нему.

- Я говорю все это, потому что люблю тебя...

Я ахнула, и на моих глазах начали наворачиваться слезы.

- Я чертовски люблю тебя, Обри... - повторил он, вытирая мое лицо. - И я сделаю все, что нужно, чтобы доказать тебе это. - Он поцеловал меня. - Ты все еще любишь меня?

- Нет, не люблю... - Я почувствовала его губы на своих, которые заставили меня замолчать.

Я не хотела целовать его в ответ, я хотела оттолкнуть его и сказать, чтобы он ушел. Но вместо этого разомкнула губы и позволила его языку проникнуть в мой рот.

Медленно он освободил мои руки от своего захвата и переместил их на талию, не отрываясь при этом от моих губ. Он не давал мне шанса ни говорить, ни дышать. Он просто целовал меня до безумия.

- Если ты можешь честно сказать, что не любишь меня, - прошептал он, медленно отодвигаясь от меня, - то я оставлю тебя в покое.

- А если не могу? - Спросила я, задыхаясь.

- Если ты не можешь, тогда покажешь мне свою комнату, чтобы мы могли с тобой перезнакомиться.

- Перезнакомиться? - Я застонала, когда он обхватил мою попку. – Это такое условное обозначение разговора?

- Это условное обозначения траханья.

- Это убило бы тебя, чтобы хоть раз сказать заниматься любовью?

- Зависит от того, любишь ты меня на самом деле или нет.

Тишина.

Как только его пальцы добрались до молнии сзади на юбке, то мягко потянули за нее, в то время как я смотрела ему в глаза.

- Я ненавижу тебя, - сказала я, заставив его приподнять бровь. - Если ты сказал все эти вещи только для того, чтобы заставить поверить меня в свои надежды, я никогда не прощу тебя.

- Ты до сих пор не поняла... - Он поцеловал меня нежно. - Я имел в виду каждое слово, которое сказал. - Он расстегнул молнию. - И мне действительно нужно знать, любишь ли ты все еще меня или нет, потому что... - Он замолчал.

Моя юбка упала на пол, и он оттянул стринги от талии, пока они не разорвались.

- Обри, скажи мне... Скажи мне прямо сейчас.

Я ахнула, когда он скользнул пальцем в меня, как он застонал от того, насколько я была влажной.

- Да...

- Да? - Он двигал своим пальцем. - Да, что?

- Да, я… - Я сделала паузу, когда он начал целовать мои губы. - Да, я все еще люблю тебя.

- Где твоя спальня?

Я указала налево, и он сразу же потащил меня по коридору, закрывая за нами дверь. Он даже не дал мне возможности раздеться. Его руки были повсюду, расстегивая рубашку, разрывая мой лифчик и лаская грудь.

Я наклонилась и расстегнула ширинку, снимая его штаны. Тогда он бросил меня на кровать, забравшись сверху.

Я раздвинула ноги, приподняв бедра так, чтобы он мог войти в меня, но он так не сделал. Вместо этого он поцеловал меня в шею, прошептав, как сильно скучал по мне, как я была нужна ему.

- Эндрю... - Я почувствовала, как его член трется о мое бедро.

Он медленно переместил рот к моей груди, поглаживая ее и лаская языком соски. Его поцелуи опускались все ниже и ниже, вплоть до моих бедер.

Я закрыла глаза, когда он коснулся языком клитора и начал дразнящими движениями выводить медленные, чувственные круги.

- Аах... - Я попыталась сдвинуть ноги, но он прижал их к матрасу и посмотрел на меня.

- Обри... - Его голос был низким.

- Да?

Он кружил пальцем вокруг моего клитора, заставив его набухнуть от удовольствия. - Скажи мне, что я владею этим.

Я закрыла глаза, когда он увеличил давление, потирая большим пальцем по кругу.

- Скажи мне, что я владею твоей киской, Обри.

- Да... - Я извивалась под его рукой. - Да...

- Скажи это. - Он не дал мне перевернуться. – Мне нужно, чтобы ты сказала это.

По всей моей спине побежали мурашки, и я, наконец, посмотрела на него. - Да... Ты владеешь ей.

Он улыбнулся и снова прижал голову между моих ног, поглощая меня, заставляя кричать, что есть мочи, но не дал мне кончить.

Вместо этого, он перевернул меня. - Встань на четвереньки.

У меня перехватило дыхание, и я медленно сделала, как он попросил, и следующее, что я почувствовала, было поглаживание моей попки и прокладывание поцелуев по спине.

- Я все еще не получил каждый твой дюйм... - сказал он, резко сжав мои ягодицы. - Но я приберегу это до того времени, когда посчитаю, что ты готова...

Я пробормотала что-то, когда он начал входить в мою киску медленно и осторожно, заставляя меня наклониться вперед. Он вынул резинку из моих волос и потянул меня назад, шепча. - Там будут такие же ощущения, как и здесь... Может быть, даже лучше...

- Аах...

- И когда это произойдет, то ты позволишь мне кончить в тебя... - Его другая рука плавно заскользила по боку и сжала мою грудь. - Я хочу, чтобы ты прочувствовала все до последней капли...

- Эндрю. - Я схватилась за простынь.

- Да?

Я не ответила. Я не смогла.

Он шлепнул меня по ягодицам, когда грубо входил в меня и шептал мое имя.

Я наслаждалась каждым толчком, не в состоянии отпустить простынь, и когда я почувствовала, что приближаюсь к оргазму, в то время как он своими пальцами подверг пыткам мой клитор, то в очередной раз не дал мне кончить.

Он вышел из меня, заставив хныкать, а затем снова вошел. Полностью погрузившись, он смотрел мне в глаза, медленно скользя своим членом вперед-назад, заглушая мои крики ртом.

Я чувствовала, как его член пульсировал во мне, чувствовала, как мои мышцы сжались, в то время как он выругался мне в губы и наши взгляды снова встретились, мы одновременно достигли оргазма.

Я упала ему на грудь, тяжело дыша. - Эндрю, я...

Он прервал меня поцелуем. - Я тоже тебя люблю...

Мы лежали так, переплетенные, как будто вечность – он перебирал пальцами мои волосы, я гладила его по груди.

- Ты в порядке? – спросил он.

- Да...

Он скатился с кровати и встал, чтобы выбросить презерватив. - Иди сюда.

Я не могла двигаться. Я все еще ощущала слабость от последнего оргазма.

Он покачал головой и просунул руки под мои бедра, подняв меня. Затем вынес из комнаты, проверяя при этом каждую дверь, которую мы проходили. Когда мы добрались до ванной, он поставил меня на пол.

- Я не думаю, что могу стоять достаточно долго, чтобы принимать душ... - прошептала я.

Он проигнорировал меня и включил воду. - Мы не собираемся принимать душ. - Он взял меня на руки и осторожно положил в ванну.

Залезая вслед за мной, он схватил пустую бутылку и наполнил ее теплой водой. Затем он осторожно вылил ее на мою голову.

Он схватил шампунь с полочки и нанес несколько капель на волосы, намыливая до пены.

Я слышала, как он задавал мне вопросы, что-то о том, как я себя чувствовала, или хотела бы я поговорить с ним обо всем, что у меня на уме, но когда его пальцы продолжили массировать кожу моей головы, все темнело.

Я проснулась в постели одна.

Не было никакой записки от Эндрю, и всей его одежды тоже не было.

Я начала думать, что мне приснилось, что мы занимались с ним любовью, но я заметила его бумажник, лежащий на тумбочке. Я откинула одеяло и улыбнулась, когда увидела, что он одел на меня шелковую ночнушку.

Я прошлась из комнаты по коридору и увидела, как он стоял на балконе и курил сигару.

- С каких это пор ты куришь? - Я вышла к нему.

- Я не часто, - сказал он. - Только тогда, когда мне нужно подумать.

Я кивнула и посмотрела в ночное небо, но вдруг почувствовала, как он потянул меня к себе.

- Ты не хочешь спросить, о чем я думаю? - Ухмыльнулся он. - Наверняка у тебя есть вопросы.

- Хочу, Лиам.

- Мы можем поговорить об этом.

- Сейчас?

- Если ты этого хочешь... - Он положил сигару и повел меня к стулу, притянув к себе на колени. - Как давно ты знала об этом?

- Пару недель...

- Хм.

Я покачала головой. - Бах и Гринвуд знают, кто ты на самом деле?

- Да.

- Так почему же ты тогда скрываешь это от всех остальных?

- В независимости от того, уважаемый это адвокат или нет, никто не хочет брать себе такого, у которого есть прошлое в газетах... Это придает плохую репутацию фирме высокого профиля. - Он поцеловал мое плечо.

- Какой была Эмма?

Он вздохнул, посмотрев на меня. - Она была замечательной...

Я думала о том, чтобы сменить тему, но он продолжил говорить.

- Она ненавидела, когда я уходил на работу, а иногда просилась приехать ко мне, и я ей разрешал... - Его голос был низким. - Но тогда я не мог закончить свои дела, потому что парк был через дорогу, и она всегда хотела поиграть... Всегда.

- Она ходила за тобой и дома? - Спросила я.

- Она была моей тенью. Она могла прийти и лечь спать на диване, если я работал. Если она видела, как я выходил из комнаты, чтобы поговорить по телефону, то скрещивала руки и делала обиженный вид, если я не звал ее послушать. - Он усмехнулся, но ничего не сказал.

- Могу я тебя спросить о чем-то? - Я прислонилась к его груди.

- Если я скажу, нет, то не думаю, что тебя это остановит...

- Куда мы двигаемся?

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду... Что происходит сейчас с нами?

Он посмотрел на меня в замешательстве. – С нами?

- Мы находимся в отношениях? Собираешься ли ты остаться со мной или собираешься вернуться на Дэйт-Мэтч?

Он смотрел на меня в течение долгого времени. - Я не могу остаться в Нью-Йорке, Обри. Я думаю, ты можешь понять, почему...

- У тебя не было планов оставаться помимо сегодняшней ночи, не так ли?

- Не было.

- И ты уедешь утром?

- Да. - Он попытался поцеловать мои волосы, но я отошла. - Таким образом, это был просто способ заполучить меня, прежде чем ты бы уехал домой? Скажи все, как есть, чтобы ты мог почувствовать себя лучше, когда уедешь?

- Я хотел, чтобы ты знала, что я люблю тебя до того, как я уехал.

- А заодно и потрахаться, конечно же.

- Конечно. - Он усмехнулся, но я не ответила на его улыбку.

- Я просила тебя не будить во мне надежды, Эндрю. - Я сделала шаг назад. - И ты все-таки сделал это.

- Что ты от меня хочешь, Обри? Начать жить вместе? Чертово предложение?

- Я хочу, чтобы ты остался... И если ты не можешь остаться, то я хочу, чтобы ты ушел... сейчас.

- Обри...

- Сейчас, - сказала я. - Мы все еще можем быть друзьями, но я не хочу…

- Стоп. - Он притянул меня к себе и впился губами. - Мы больше, чем друзья... И всегда были. Я просто не могу быть с тобой прямо сейчас.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он снова и снова целовал меня, прошептав, когда сжал мою грудь. - Я действительно предпочел бы, чтобы мы провели остальную часть ночи в постели и не ругаясь...

Глава 17

Откладывать:

Приостановить процесс: приостановить деятельность суда, законодательного органа или комитета на неопределенный срок.

Несколько недель спустя...

Обри

Я стояла на пальцах ног за кулисами, опрокидывая голову к потолку, репетируя финальный выход спектакля в последний раз. Я должна была быть счастлива и улыбаться, быть вне себя от радости по поводу того, что собиралась дебютировать в главной роли в постановке Балетной труппы Нью-Йорка, но не была. Далеко не была.

Я чувствовала себя одинокой, и знала, что ни количество аплодисментов, ни похвальные отзывы не устранят эти чувства.

Я до сих пор не могла выбросить с головы последние несколько моментов с Эндрю: ранний утренний секс в душе, секс возле моей двери, секс в лимузине по дороге в аэропорт. (А также была шумная заключительная игра в туалетной комнате аэропорта...)

Он сказал, что любит меня и не хочет оставлять, но все-таки оставил.

Наши отношения сейчас сводятся к разговорам по телефону каждую ночь, рассказывая о том, как мы проводили дни, наслаждаясь фантазиями друг друга в свободное время, но этого не было достаточно. И я знала, что этого не будет достаточно для меня еще слишком долгое время.

Он был нужен мне здесь.

- Сорок минут каждому! – Рабочий сцены проскользнул мимо меня. – По местам через сорок минут!

Я сделала глубокий вдох и подошла к зеркалу, которое висело возле кулисы. Посмотрев на себя, я проверила сегодняшний костюм - мерцающий белый облик, о котором можно было только мечтать: сверкающие кристаллы украшали каждый дюйм балетного трико, пачка была недавно взбита и покрыта блеском, а головная лента с перьями была гораздо более четко очерчена и с большим количеством слоев, чем та, которую я надевала в Дарэме.

- Обри? - Позвал знакомый голос сзади.

- Мама? - Я обернулась. - Что вы делаете за кулисами?

- Мы хотели прийти и пожелать тебе удачи лично. - Она кивнула на моего отца.

- Спасибо...

- Мы также хотим, чтобы ты знала, что, несмотря на то, что мы по-прежнему хотим, чтобы ты продолжила обучение в юридической школе, мы очень гордимся, что ты добиваешься своей собственной мечты.

Я улыбнулась. - Спасибо, еще раз.

- И мы также очень, очень гордимся иметь такую дочь, потому что ты – такой источник вдохновения для всех студентов колледжа, которые сформируют список избирателей на выборах в этом году - студенты, у которых есть аналогичные мечты и стремления относительно карьеры в искусстве.

- Что?

- Вы сняли все это? - Она повернулась к репортеру позади нас, который отключал свое устройство. - Обязательно используйте ту последнюю часть в качестве звукового фрагмента для следующей рекламы.

- Серьезно?

- Что? - Она пожала плечами. - Я говорила правду, но нет ничего плохого, чтобы снять про это ролик, ты так не думаешь?

Я не стала возражать.

Мой отец подошел и обнял меня, позируя неестественной фотосессии для журналистов, но когда фотограф ушел, он улыбнулся.

- Я рад за тебя, Обри, - сказал он. - Я думаю, что ты на своем месте.

- Ты так говоришь, потому что считаешь, поскольку я здесь, то не испорчу кампанию дома.

- Нет, я знаю, что поскольку ты здесь, то не испортишь кампанию дома. - Он засмеялся. - Но я, тем не менее, рад за тебя.

- Как обнадеживает...

- Это правда, - моя мать вмешалась. - Мы рады за тебя.

- Дамы и господа, мы собираемся начать наше шоу ровно через час! - Проревел мистер Эшкрофт. - Если вы не балерина, танцор или рабочий сцены, пожалуйста, уйдите с моей сцены. Сейчас!

Родители обняли меня, держась за меня в течение долгого времени. Когда они отстранились, то по очереди поцеловали в щеку, прежде чем уйти.

Я поправила ленту на голове в последний раз и проверила телефон. Конечно же, было письмо по электронной почте. Эндрю.

Тема: Удачи.

«Жаль, что я не могу присутствовать на твоей первой премьере, но я с нетерпением жду, чтобы услышать о ней сегодня вечером, когда ты позвонишь мне.

Я уверен, что ты запомнишься всей аудитории.

-Эндрю».

PS: Я скучаю по тебе.

Тема: Re: Удачи.

«Я не буду звонить тебе сегодня. Ты должен был быть здесь. Я буду думать о том, чтобы повторить ее для тебя на следующей неделе.

-Обри».

PS: Твое «скучаю по тебе» было бы намного убедительней, если бы предметом письма, которое ты послал два часа назад, не было бы «я скучаю по твоей киске».

Тема: Re: Re: Удачи.

«Я знаю, что должен быть там. Поэтому вышеупомянутые извинения.

И ты позвонишь мне.

-Эндрю».

PS: Я скучаю по вас обеим.

Тема: Re: Re: Re: Удачи.

«Я действительно хотела, чтобы ты был здесь...

-Обри».

Я выключила свой телефон, чтобы у меня не было возможности переписываться с ним. Мне нужно было сосредоточиться.

Все репетиции и уроки танцев, которые у меня были на протяжении последних двадцати двух лет, привели меня к этому моменту. Через тридцать шесть минут каждое мое движение будет показываться для одной из крупнейшей аудитории в мире танца.

Это должно получить оценку непоколебимых критиков – самых ярых поклонников балета, и газеты, наверное, опубликуют ранние отзывы, которые могут решить судьбу постановки. Но сейчас, в данный момент, все это не имело значения.

Это была моя мечта, я, наконец, жила ею, и я могла только постараться, что буду самой лучшей, какой только смогу.

- Вы готовы, мисс Эверхарт? - Мистер Эшкрофт положил руки мне на плечи. – Вы готовы показать этому городу, что ваше место здесь?

Я кивнула. - Безусловно, сэр.

- Хорошо, потому что я тоже готов, чтобы они увидели это. - Он хлопнул в ладоши над головой, указав остальным танцорам собраться вокруг нас.

- Дамы и господа, это официальная премьера, - сказал он. - Вы упорно работали в течение нескольких месяцев, задействовав каждый необходимый час и даже более того, и я верю, что сегодняшнее исполнение Лебединого озера будет лучшим, что эта аудитория когда-либо увидит. - Он замолчал. - Если так не будет, то я гарантирую, что вы поплатитесь за это завтра утром на репетиции.

Раздались стоны. Мы знали, что он не шутил.

- Я буду сидеть на балконе, который находится в центре, и я не дам вам ни одного хлопка, не намека на аплодисменты, если шоу будет менее чем совершенное. Все ясно?

- Да, сэр. - Мы вместе пробормотали, по-прежнему запуганные его властью.

- Хорошо. Займите свои места теперь. - Он отошел от нас и щелкнул пальцами. – Сделайте так, чтобы я гордился. - Я заняла свое место в центре сцены и повернулась спиной к занавесу, подняв руки над головой. Я услышала, как оркестр сделал заключительные настройки своих инструментов, как пианист переигрывал припев, который он пропустил на репетиции сегодня утром, а потом я услышала тишину.

Оглушающую тишину.

Огни в галерке замерцали, сначала медленно, потом быстрее, и все потемнело.

Пять... четыре... три... два...

Пианист заиграл первую строфу композиции, и занавес поднялся, а свет прожектора был направлен прямо мне в спину.

Лебединый состав, двадцать балерин, одетые в дополняющие белые пачки, образовали круг вокруг меня, и, когда они стояли на пальцах ног, наклонив свои головы назад, я медленно повернулась лицом к аудитории, приостанавливаясь, осматривая все незнакомые лица, а затем я стала потерянной в своем собственном мире.

Я была Одеттой, королевой лебедей, и я была влюблена в принца с первого взгляда, танцуя с ним под сверкающим шаром огней, рассказывая, что он должен поклясться в вечной любви ко мне, если хочет разрушить заклятье моего озера.

Затрудненное дыхание аудитории можно было услышать сквозь музыку, но я сосредоточилась.

Я легко перешла от белого, нежного лебедя, который не хотел не что иное, как влюбиться, в черного, злого лебедя, Одиллию, который хотел предотвратить это.

Я показывала любовь, горе, и опустошение в течение двух часов, ни разу не остановившись, чтобы отдышаться, не пропустив ни одной детали.

В последнем отрывке, где любовь всей моей жизни клянется умереть со мной взамен того, чтобы следовать своему ошибочному предпочтению черному лебедю, я не могу не отклониться от хореографии.

Вместо того, чтобы взять его за руку и позволить привести меня к «воде», я запрыгнула ему на руки, позволяя держать себя высоко, чтобы видели все другие лебеди. А затем мы закружились в забвении, «умирая» вместе.

Дата добавления: 2015-03-29