Теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса. Понятие дискурса и «идеальной речевой ситуации»

В качестве социального действия Д. к. разработано А. Шютцем в феноменологической теории «жизненного мира», реализующей семантический подход. Как проблема эпистемологии и философии науки Д. к. рассмотрено в одноименной теории Ю. Хабермасом. Целью теории Хабермаса стало развитие «критической теории современности» на основе понимающей теории коммуникации. Хабермас развел два аспекта человеческой деятельности: отношение людей к природе и к труду — целерациональное действие; отношение людей друг к другу— Д. к. Первое он связывает с технической рациональностью (логика труда), а второе — с коммуникативной (логика интеракции). Последняя основана на особом дискурсе, который имеет место одновременно и в каждодневной интеракции, и в институциализированных практиках аргументации науки и юриспруденции. Д. к., по Хабермасу, есть речевое взаимодействие индивидов, успех которого зависит от положительного или отрицательного ответа слушателя на обоснованность заявления, сформулированного в некотором высказывании. Целью участников коммуникации является достижение понимания. Хабермас использует идеи социолингвистики и лингвистической коммуникации, теорию «речевого акта» (Остин, Бахтин, Сёрл (Джон)) — прагматику, противоположную семантике. Поэтому речь идет об иллокутивной концепции понимания, где вводится понятие аргументативного анализа текста (сообщения) как основной единицы Д. к. В процессе такого анализа логическая и коммуникативная структуры сообщения исследуются одновременно. В результате устанавливаются ясные отношения между содержанием сообщения и содержанием тезауруса агента действия, а также ясные отношения между слушателем и интенциями говорящего выразить в определенном содержании определенное психологическое состояние. Речевой акт интенционален и семантически не равнозначен письменному тексту. В речевой акт включается контекст говорения и характеристики индивидов, которые невозможно передать на письме. Письменный текст имеет собственные правила выражения и логическую импликацию. Но то, что подразумевается богатым контекстом значений говорящего, его верованиями и целями, исходя из которых субъекты говорят, не может быть учтено в письменном тексте. В печатном слове нивелируется контекст и статус участников коммуникации.

Д. к. есть форма взаимодействия индивидов, поэтому оно требует включенности другого и открытости к другому в процессе этого взаимодействия. Как односторонний процесс Д. к. не будет успешным, поэтому, согласно теории коммуникативного действия, все участники коммуникации интерсубъективно понимают нормы коммуникации и руководствуются рациональными мотивами. Хабермас попытался построить модель идеальной речевой ситуации, не искаженной внешними ограничениями и идеологическими влияниями.

В теории Хабермаса разработана также диагностика современного общества, страдающего от «однобокой технической рационализации», ведущей к расколу коммуникативного жизненного мира такими «системами», как рынок и бюрократия.

…

Еще до появления двухтомной книги "Теория коммуникативного действия" Хабермас ввел ряд фундаментальных для этой теории понятий. Как ясно из сказанного ранее, центром усилий Хабермаса стало различение и, можно сказать, противопоставление инструментального и коммуникативного действия. Воплощением инструментального действия Хабермас считает сферу труда. Это действие упорядочивается согласно правилам, которые основываются на эмпирическом знании. При совершении инструментального действия реализуются - в соответствии с критериями эффективности, контроля над действительностью - определенные цели, осуществляются предсказания, касающиеся последствий данного действия. Под коммуникативным действием Хабермас уже в работах 60-х годов, а также в упомянутом двухтомнике, понимает такое взаимодействие, по крайней мере двух индивидов, которое упорядочивается согласно нормам, принимаемым за обязательные. Если инструментальное действие ориентировано на успех, то коммуникативное действие - на взаимопонимание действующих индивидов, их консенсус. Это согласие относительно ситуации и ожидаемых следствий основано скорее на убеждении, чем на принуждении. Оно предполагает координацию тех усилий людей, которые направлены именно на взаимопонимание.

Соответственно Хабермас различает инструментальную и коммуникативную рациональности. Понятие инструментальной рациональности заимствуется у Макса Вебера. Учение Макса Вебера вообще является одним из главных теоретических источников учения Хабермаса.

Следует отметить, что при этом (опирающаяся на обновленную интерпретацию Вебера) типология действия Хабермаса испытала заметную трансформацию. Так, в работах 60-х годов главной парой понятий были для Хабермаса названные инструментальный и коммуникативный типы действия. Впоследствии он, пользуясь уже несколько иными критериями различения, выделил следующие четыре типа: стратегическое, норморегулирующее, экспрессивное (драматургическое) и коммуникативное действие. При этом стратегическое действие включает в себя инструментальное и "собственно стратегическое" действие. Ориентация на успех (или необходимость считаться с неуспехом), на использование средств, отвечающих поставленным целям, остались его общими опознавательными знаками. Но теперь Хабермас пришел к выводу, что чисто инструментальное действие отвечает такому подходу к человеческому действию, когда предметные, инструментальные, прагматические критерии выдвигаются на первый план, а социальные контекст и координаты как бы выносятся за скобки. Что же касается стратегического действия в собственном (узком) смысле, то оно как раз выдвигает в центр социальное взаимодействие людей, однако смотрит на них с точки зрения эффективности действия, процессов решения и рационального выбора. В коммуникативном действии, как и прежде, акцентировалась нацеленность "актеров", действующих лиц, прежде всего и именно на взаимопонимание, поиски консенсуса, преодоление разногласий.

Следующим важным шагом развития концепции Хабермаса (в работах второй половины 70-х годов, в "Теории коммуникативного действия" и в последующих произведениях) явилось исследование типов действия в связи с соответствующими им типами рациональности. Аспекты рациональности, которые проанализировал Хабермас, позволили уточнить саму типологию действия. Нет ничего удивительного в том, что это исследование также стало творческим продолжением учения Макса Вебера. Ибо Вебер, по глубокому убеждению Хабермаса, перешел от абстрактного классического учения о разуме и типах рациональности к их толкованию, в большей мере отвечающему современным теоретическим и методологическим требованиям. Не следует, впрочем, преувеличивать роль веберовских идей в формировании и изменении учения Хабермаса, который лишь отталкивается от текстов Вебера, но делает из них множество оригинальных выводов. Прежде всего Хабермас значительно яснее и последовательнее, чем Вебер, порывает с некоторыми фундаментальными принципами и традициями эпохи "модерна" (нового времени), философии и культуры Просвещения. Суммируем основные подходы хабермасовской теории коммуникативной рациональности.

1 Хабермас осуществляет - конечно, опираясь на концепцию "рационализации" Вебера (устранение религиозно-мифологических картин мира) - "десубстанциализацию" и демифологизацию разума, прежде всего в борьбе с идеалистическими концепциями гегелевского типа.
2 Критически преодолеваются субъективистские тенденции трансценденталистской философии, которая в оправданной борьбе против субстанциалистской метафизики перевела учение о разуме на уровень философии сознания. В борьбе с заблуждениями философии сознания Хабермас видит свою постоянную задачу.
3 В борьбе с субстанциализмом и трансценденталистским субъективизмом Хабермас, однако, не готов пожертвовать завоеваниями традиционного рационализма. Речь идет, скорее, о спасении разума.
4 Хабермас, в частности, принимает в расчет любые подвижки традиционного рационализма как в сторону разработки теории действия, активности и суверенности действующих субъектов - личностей, так и в сторону исследования интеракции, интерсубъективности, т.е. познавательных, нравственно-практических, социально-исторических аспектов человеческого взаимодейтвия. Однако он полагает, что всем этим темам, аспектам, измерениям философия до сих пор уделяла мало внимания.
5 Свою цель Хабермас видит в переплетении "деятельностного" подхода, в исследовании разума как конкретной рациональности действия, в изучении, в частности, интерсубъективных, коммуникативных измерений действия.

Комплексные типы действия, рассуждает Хабермас, можно рассматривать в свете следующих аспектов рациональности: - в аспекте инструментальной рациональности (рационального разрешения технических задач, в качестве конструкции эффективных средств, которые зависят от эмпирического знания);

- в аспекте стратегической рациональности (последоватеьного решения в пользу тех или иных возможностей выбора - при данных предпочтениях и максимах решения и с учетом решения рациональных контрагентов);
- в аспекте нормативной рациональности (рационального решения практических задач в рамках морали, руководящейся принципами)";
- в аспекте рациональности "экспрессивного действия". Иными словами, понятие рациональности уточняется соответственно типологии действия.

Хабермас предлагает такую общую схему связи "чистых" типов действия и типов рациональности:

Существенным отличием концепции рациональности Хабермаса является то, что в нее органически включаются и синтезируются:
- отношение действующего лица к миру (Aktor-Welt-Beziehung);
- отношение его к другим людям, в частности, такой важный фактор как процессы "говорения", речи, высказывания тех или иных языковых предложений и выслушивания контрагентов действия.

А отсюда Хабермас делает вывод: понятие коммуникативного действия требует, чтобы действующие лица (Aktoren) были рассмотрены, как говорящие и слушающие субъекты, которые связаны какими-либо отношениями с "объективным, социальным или субъективным миром", а одновременно выдвигают определенные притязания на значимость (Geltugsanspruche) того, о чем они говорят, думают, в чем они убеждены. Поэтому отношение отдельных субъектов к миру всегда опосредованы - и релятивированы - возможностями коммуникации с другими людьми, а также их спорами и способностью прийти к согласию. При этом действующее лицо может выдвигать такие претензии: его высказывание истинно (wahr), оно правильно (richtig - легитимно в свете определенного нормативного контекста) или правдоподобно (wahrhaft - когда намерение говорящего адекватно выражено в высказывании).

Эти притязания на значимость (и соответствующие процессы их признания - не признания) выдвигаются и реализуются в процессе дискурса. Распространенное в современной философии понятие дискурса Хабермас тесно связывает именно с коммуникативным действием и поясняет его следующим образом. Дискурс - это и есть тематизирование Geltugsanspruche, как бы "приостановка" чисто внешних принуждений к действию, новое обдумывание и аргументирование субъектами действий их мотивов, намерений, ожиданий, т.е. собственно притязаний, их "проблематизация". Особое значение для Хабермаса имеет то, что дискурс по самому своему смыслу противоречит модели господства - принуждения, кроме "принуждения" к совершенной убеждающей аргументации.

Противники теории коммуникативного действия Хабермаса неоднократно упрекали его в том, что он конструирует некую идеальную ситуацию направленного на консенсус, "убеждающего", ненасильственного действия и идеального же "мягкого", аргументирующего противодействия. Апеллируя и к жестокой человеческой истории, и к современной эпохе, не склоняющей к благодушию, критики настойчиво повторяют, что хабермасовская теория бесконечно далека от "иррациональной" реальности. Хабермас, впрочем, и не думает отрицать, что он (в духе Вебера) исследует "чистые", т.е. идеальные типы действия, и прежде всего тип коммуникативного действия.

Вместе с тем он исходит из того, что выделенным и исследуемым им коммуникативному действию и коммуникативной рациональности соответствуют вполне реальные особенности, измерения, аспекты действий и взаимодействий индивидов в действительной истории. Ведь взаимопонимание, признание, аргументация, консенсус - не только понятия теории. Это неотъемлемые элементы взаимодействия людей. И в какой-то степени - всех тех действиях, которые ведут хотя бы к малейшему согласию индивидов, общественных групп и объединений. При этом если "чисто" стратегическое действие определяется извне, регулируется заведомо данными нормами и санкциями, то суть коммуникативного действия - в необходимости, даже неизбежности для действующих индивидов самим находить и применять рациональные основания, способные убедить других субъектов и склонить их к согласию. Коммуникативных аспектов и измерений в человеческих действиях значительно больше, чем мы думаем, убежден Хабермас. И задача современной мысли заключена в том, чтобы вычленить, как бы высветить их в реальной коммуникации людей, помогая современному человеку пестовать механизмы согласия, консенсуса, убеждения, без которых не может быть нормального демократического процесса.

Хабермаса несправедливо было бы упрекать в том, что он не видит угроз и опасностей современной эпохи. (В частности, постоянной чертой учения Хабермаса, что уже отмечалось, остается критика капитализма.) Да и вообще замысел того раздела учения Хабермаса, который он (во взаимодействии и споре с Апелем) называет "универсальной прагматикой", нацелен на то, чтобы разработать последовательную программу универсальной значимости коммуникативных действий, а одновременно и программу если не предотвращения, то по крайней мере диагностирования и лечения общественной патологии в сфере общественной коммуникации. Такую патологию Хабермас понимает как формы "систематически нарушаемой коммуникации", в которых отражается макросоциологические отношения власти в сфере "микрофизики" власти.

…

Исходным и центральным пунктом социологической концепции Хабермаса является категория "Жизненного мира" (Lebenswelt). Жизненный мир определяется Хабермасом как "нетематизированный горизонт значений, который составляет основание жизненного опыта индивида" ([1], c. 311).Целью теории коммуникативного действия Юргена Хабермаса является описание развертывания "жизненного мира" в эволюционной перспективе. Социальная эволюция состоит в развитии когнитивных способностей человека. Сравнивая мифический и современный способ понимания мира, мы вслед за Хабермасом приходим к выводу о том, что различие между ними основано на фундаментальном различии понятийных систем, в которых интерпретируется мир. Основываясь на работах К. Леви-Стросса и Ш. Годелье, Хабермас характеризует мифический способ понимания мира как неразрывное единство, в котором каждый пункт опыта ассоциируется с любым другим пунктом. Это ассоциирование происходит посредством бинарных отношений сходства и различия. Мифическое понимание мира, по словам Ш. Годелье создает "гигантский лабиринт зеркал, в котором противостоящие образы мира и человека непрерывно отражаются друг в друге и отношения природы и культуры непрерывно разделяются и объединяются, будто в призме" [2].Диаметрально противоположным мифическому пониманию мира является разделение объективного, субъективного и социального миров, основополагающее для современного разума. Хабермас показывает, что недостаточность различения сфер отнесения "жизненного мира" характерна не только для мифической стадии развития так называемых "примитивных народов", но существует и в современном типе общества, особенно у детей и подростков. Противопоставление "закрытого" (мифического) и "открытого" (современного) взглядов на мир дает Хабермасу возможность утверждать, что второе понимание мира является более рациональным. Это превосходство в рациональности обусловлено превосходством познавательного потенциала современного человека над мифологическим и рлигиозно-метафизическим познанием. Таким образом, социальная эволюция, по мнению Юргена Хабермаса, прежде всего развитие познавательных способностей человека. Стержнем эволюционного процесса становится веберовская концепция рационализации. Однако Хабермас утверждает, что в современных условиях эта концепция требует критической адаптации. Так, по мнению Хабермаса, следует переосмыслить понятия "разума" и "рациональности", это переосмысление должно происходить на трех логических уровнях. На метатеоретическом уровне это переосмысление предполагает установление связи между разумом и действием, исходя из исторической перспективы развития рациональности, на методологическом уровне установление этой связи выражается в том, что понимание значимого социального действия возможно только на основе рациональной критики знания, и наконец на эмпирическом уровне теория рациональности должна создать критическую основу для идентификации прогрессивных и регрессивных черт современного нам общества. Определяя рациональное действие, Юрген Хабермас пытается избежать ложного, на его взгляд, отождествления понятий целеполагания и рациональности. Для него рациональным является всякое действие, относительно которого индивид способен выдвинуть рационально оправданное суждение. Действие может быть целенаправленным, но оно не будет рациональным до тех пор, пока оно не будет полностью осознанно в рамках суждений о его целях и средствах их достижения.В аргументации, выдвигаемой индивидом для оправдания (рационализации) собственного действия, Юрген Хабермас выделяет три уровня: логический, риторический и диалектический. На логическом уровне аргумент должен удовлетворять требованиям внутренней и внешней логической непротиворечивости. На риторическом уровне аргументация должна удовлетворять условиям процедурной справедливости. Эталонным случаем риторического процесса Хабермас считает "идеальную речевую ситуацию", то есть такую ситуацию, когда все участники коммуникативного взаимодействия имеют одинаковые возможности изложить свои доводы и возражения. Как диалектическая процедура аргументация понимается Хабермасом как "особая форма взаимодействия", при которой требования валидности могут критиковаться независимо от повседневного опыта. Таким образом, рациональность есть средство оправдания действия. Действие рационально настолько, насколько оно может быть оправдано на всех трех уровнях аргументации.

…

Разработка социально-коммуникативного подхода к анализу дискурса принадлежит Юргену Хабермасу, который один из первых включил термин «дискурс» в научный оборот. Хабермас связал понятие дискурса с теорией социального действия – стратегического, нормативного, драматургического, коммуникативного, а также с проблемой социальной легитимности. Он особо выделил так называемое дискурсное общение, которое характеризуется им как свободное и консенсусное. Данный тип общения рассматривался как идеальная коммуникативная модель.
По Хабермасу, дискурс представляет собой диалог, в процессе которого происходит согласование спорных притязаний на значимость с целью достижения согласия: «В дискурсах мы пытаемся заново произвести проблематизированное согласие, которое имело место в коммуникативном действии, путем обоснования». В дискурсе осуществляется артикуляция притязаний на значимость путем их тематизации, что создает условия для проведения дискурссии. В дискурсе также осуществляется принуждение к такому действию, которое ведет к нейтрализации мотивов, выступающих внешними по отношению к мотиву кооперации. В дискурсной коммуникации господствует лишь специфическое «ненасильственное принуждение» наилучшего аргумента. Аргументация трактуется как главный путь продолжения поиска согласия.
Дискурсное общение, по Хабермасу, осуществляется при помощи соблюдения следующих правил: 1) участие в дискурсе открыто для любого, способного к коммуникации субъекта при его полном равноправии со всеми остальными участниками; 2) в процессе коммуникации запрещается осуществлять какое-либо принуждение в целях достижения согласия; 3) участники вправе действовать лишь на основании мотива достижения кооперативного и аргументированного согласия; 4) участники находятся в отношении признания взаимных притязаний; 5) в ходе коммуникации позиции сторон подвергаются взаимной интерпретации, критике, уточняются, принимаются или отвергаются.
Хабермас создал своеобразную этическую теорию дискурса, получившую название «этика дискурса».
Этика дискурса рассматривается Хабермасом как альтернатива теории рационального выбора, которая исходит из принципа эгоистического поведения индивида в условиях конкуренции. Рационально-эгоистической коммуникации Хабермас противопоставляет дискурсивную коммуникацию, в основе которой лежат принципы особой этики – этики дискурса.
Моральный принцип, по Хабермасу, заложен в самой диалогической интенции дискурса, ибо диалог всегда ориентирован на процедуру вовлечения и включения Другого в обсуждение. Диалог предполагает признание Другого в качестве достойного участника, признание его права на инаковость, на собственное отдичное от других мнение. Диалогическая интенция включает также установку на преодоление конфликтности и противоречий не с помощью силовых методов, а посредством риторического убеждения, риторического влияния, в результате которого достигается одобрения определенной нормы или нормативного документа. Риторическое влияние индуцирует эмоциональное поле, через которое осуществляется «заражение» партнеров по диалогу определенными аргументами, склоняющими к принятию нормы, символизирующей общее решение.
Наиболее благоприятным условием для формирования нормативного дискурса Хабермас считает «условия публичной, равноправной и непринужденной коммуникации, соблюдаемые в сократическом диалоге».
Этика дискурса, по Хабермасу, включает принципы справедливости и солидарности, характерные для коммунитаристского мировоззрения. Данная этика преодолевает либеральный эгоцентризм и формулу индивидуального успеха за счет конкурентной борьбы с другими. «Дискурсивно достигаемое согласие зависит одновременно и от незаменимого «да» или «нет» каждого отдельного лица, и от преодоления эгоцентрической перспективы, которое вовлекает всех в осуществляемую ради взаимного убеждения практику аргументирования».
Кроме того, этика дискурса, считает Хабермас, может служить формированию общезначимых принципов и норм в обществах переходного типа, в которых возникает кризис моральных ценностей, а также в мультикультурных и плюралистических сообществах, которые испытывают большие трудности в области согласования моральных и социально-политических кодов. «…Принцип дискурса, – отмечает исследователь, – служит ответом на то замешательство, в котором оказываются члены любой моральной общности, когда при переходе к современным обществам мировоззренческого плюрализма они осознают дилемму, состоящую в том, что, с одной стороны, они по-прежнему спорят друг с другом относительно моральных убеждений и позиций с привлечением тех или иных оснований, в то время как их фоновый субстанциальный консенсус относительно основополагающих моральных норм уже нарушен».

Дата добавления: 2015-04-24