Анонимная ответственность

Что побуждает избирателя включаться в предвыборные кампании, какая сила влечет его в воскресный - как правило - день отправляться на избирательный участок, чтобы “отдать” свой голос? Может быть, могучая сила традиции (и тогда есть смысл даже говорить о “голосовательном инстинкте” как стойкой привычке)? Или, скажем, желание поучаствовать в праздничном мероприятии (организаторы выборов стреляться использовать все преимущества политического процесса как привлекательного зрелища)? Но тогда его действия имеют весьма отдаленное отношение к моралии, значит, в его поступках не обнаруживается “ни грана этики”. Иное дело, если он побуждаем чувством долга или интересом, который осознается в различных - утилитарных и неутилитарных - аспектах и не является таким уж антагонистом долга (как, бывает, его интерпретируют).

Как известно, и явка, и неявка на избирательный участок официально фиксируются. Но то, за кого (или за что) избиратель проголосует, лишено персональной маркировки. И тогда мы уже имеем дело с анонимной ответственностью. В этом случае совесть избирателя оказывается не только лучшим, но и единственным контролером его поступков и, безусловно, осмысливается как моральный феномен, образующий основной нерв этики избирателя. Такую ответственность нельзя понять вне контекста свободы и автономии человека и гражданина, его священного права на собственное мнение и на его публичное (пусть даже в форме тайного голосования) высказывание. Ее нельзя понять вне суверенного права гражданина участвовать в управлении обществом, государством, его отдельными территориями и управленческими звеньями.

Очевидно, что участие в политической жизни может быть и неинституциональным и осуществляться вне избирательного процесса. Формы такого участия порой кажутся весьма привлекательными благодаря своей чувственной наглядности и непосредственности (участие в демонстрациях, пикетировании, погромах, баррикадных боях и в других видах социального протеста). Во всяком случае - по сравнению с маловыразительным и скучным походом на избирательный участок, с чуть ли не механически-однообразным опусканием бюллетеней в урну. Однако, неинституциональные формы социального действия чреваты и деструктивными последствиями, имеют весьма отдаленное отношение к управлению общественными делами, к обдуманному, ответственному и рациональному выбору - участник акции подчиняется здесь стихии толпы, его решения попадают под власть законов слепого подражания.

Обратимся еще раз к ситуации абстиненции. Почему избиратель сплошь и рядом предпочитает__уклоняться от своего гражданского долга, позабыв даже о собственных интересах, почему отмалчивается голос политической совести? Прежде всего - из-за ощущения собственного бессилия: что значит единственный голос (он, как напоминает поэтическая строка - “тоньше писка”)?! Невозможность на точных аптекарских весах “взвесить” свой голос в массе других голосов, чтобы понять его значение - в большой массе он тонет, утрачивает выразительность - порождает ощущение бессмысленности всей избирательной процедуры, провоцирует безразличие к акту голосования (“и без меня такого-то изберут или же не изберут”). Или - того хуже – рождает расположенность “продать” свой голос, отыскался бы на него покупатель.

Индифферентность избирателя порождается, далее, неверием в то, что своим голосованием он способен каким-то образом повлиять на политику, на власть. Такое отчуждение - явление не простое. В нем просматриваются не только слабость и неустойчивость нравственной мотивации избирателя, но и разочарование в демократических институтах в целом, ощущение фиктивности “власти” избирателя, о силе которой ему так сладко напевают политические витии.

Речь идет о кризисе доверия к институтам представительной конкурентной демократии, порождающем интерес к новым формам идентитарной, прямой демократии, без сложной избирательной процедуры. Речь идет о кризисе доверия к домогающимся мандатов политическим партиям классического типа с их программами, уставами, формальным членством и соответствующей дисциплиной, к окаменелым механизмам инвестиции полномочий, делегирования депутатам и избираемым должностным лицам права выражать и отстаивать интересы избирателей.

И это ситуация отнюдь не сугубо российская, а мировая. В ряде стран она оборачивается “бунтом избирателей”, знаменитым “голосованием ногами”, выражается в усиливающемся сомнении в разумности продажной “машины для голосования” (даже когда она автоматизирована) и в напряженных - хотя, в основном, стихийных и пока не очень продуктивных - поисках новых каналов взаимодействия граждан с властью. Но в странах с молодой демократией, таких как Россия, эта ситуация дает о себе знать с особой силой. Политическое отчуждение избирателей от власти сопряжено с моральным отчуждением от других лиц и ценностей. Даже верность повелениям этики избирателя не способна разрешить названный кризис, разве что может смягчить его проявления и тяжесть его восприятия, создавая тем самым некоторые предпосылки для грядущего выхода современной политической системы из состояния кризиса.

Дата добавления: 2015-05-23