Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Понимание памяти




ДЕСЯТИЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ. ПЕРСПЕКТИВЫ

В 1988 году, когда эта книга впервые была опубликована, ученые не были подготовлены к восприятию знаний о возможности функционирующего мышления у новорожденного младенца. В то же время родители, испыты­вающие счастье от тесного взаимодействия с собственным ребенком, были открыты этой идее. Это различие мнений между профессионалами и роди­телями до сих пор сохраняется, несмотря на то, что в последнее десятиле­тие исследования детей и их способностей и в психологии, и в медицине стали более известными. Расширившийся банк данных о пренатальном и перинатальном периодах сейчас оказывает все большую поддержку от­крывшимся неожиданным способностям детей, которые проявляются как в матке, так и при их рождении. Тем не менее эта книга, где приводятся ссылки на документы, подтверждающие высокую подготовленность памяти новорожденных и отражающие широкий диапазон сознания детей, по-пре­жнему остается уникальной, хотя и полемичной. Великолепная память и психические способности, описанные здесь, раздвигают ограничительные рамки современных научных исследований, требуя широкого изменения парадигмы человеческой природы и сознания.

Оглядываясь назад на десятилетие дискуссий и открытий, касающихся жиз­ни новорожденных, я хотел бы особенно выделить три важных области, в которых сохраняется скептицизм, несмотря на возрастающее число доказа­тельств: скептицизм относительно человеческой памяти вообще, особенно ранней памяти; скептицизм относительно болевой чувствительности детей и медицинские неудачи, подчеркивающие ее значение; и скептицизм отно­сительно жизненной силы изменений ранних взаимоотношений родителей и детей и бондинга.

Память, сопровождающая нас в повседневной жизни и изумительно функ­ционирующая при решении любых практических вопросов, может даже

раздражать и озадачивать отдельных ученых, которые стараются понять ее тайны. Память является упрямым человеческим инструментом, однако она не абсолютный автомат. В течение последнего десятилетия некоторые из этих фактов сурово критиковались, подвергались сомнениям и эмоцио­нальному суду, широко обсуждались в средствах массовой информации и привели к большому конфузу и разочарованию. Можно ли полностью дове­рять какой-либо человеческой памяти и, в частности, глубоко погруженной памяти рождения и детства?

Бурные дебаты между истцами и ответчиками, между специалистами, за­щищающими противоположные стороны, столкновения клиницистов и ис­следователей в научных ассоциациях увеличили число аргументов в пользу основных принципов, отмеченных выше. Маятник стал раскачи­ваться между крайними позициями: с одной стороны, воспоминания свя­щенны и по определению истинны и, с другой стороны, воспоминания — даже несколько больше, чем фантазии, и им нельзя доверять. Сегодня про­фессионалы должны быть готовы к допущению, что хотя за воспоминания нельзя поручиться, все же они могут быть достаточно точными. Психоте­рапевты, хотя они и не детективы или адвокаты, узнали, что наличие памя­ти лежит в основе тревожности, и поняли, что они обязаны помочь клиен­там найти различие между фантазией и действительностью.

Когда личные воспоминания выносятся на суд, они могут быть энергично оспорены и встречены скорее критически, чем уважительно. Обвинения в плохом обращении вплоть до попытки убийства, выдвинутые детьми, основанные исключительно на их памяти при отсутствии возможности проверить это другими способами, являются проблемами, которые суды не способны решить. Очень молодые свидетели представляют особенную трудность для судов. Непроверенные воспоминания детей уязвимы и мо­гут быть искажены взрослыми исследователями (включая сочувствующих, но неосторожных адвокатов). Они могут включать в себя фантазии, со­зданные с помощью самих же исследователей. Порой дети склонны сочи­нять такие истории, что у вас глаза полезут из орбит! Однако эта возмож­ность не должна быть поводом для того, чтобы не слушать детей. Насилие против детей — это отвратительная реальность, которую взрослые часто скрывают или не принимают, чтобы защитить свои собственные интере­сы. Поэтому детей нужно слушать, но с большим опытом и пониманием, чем в недавние годы.

Появилась новая оценка специальных характеристик воспоминаний, осно­ванных на травмирующих событиях. Эти воспоминания могут быть надол­го запрятаны (подавлены) до момента извлечения, вызванного случаем, от­крывающим им путь к сознанию. То, что они были на какое-то время по­гружены в глубины памяти, еще не доказывает, что они являются ложными. Немногие люди сохраняют непрерывные спонтанные описания своего рождения (хотя я знал таких), но при определенных условиях их давно ут­раченные воспоминания могут быть восстановлены и проверены. Дети, которые были тяжело травмированы, могут не обладать какой-либо созна­тельной памятью, которую могли бы предъявить. Но, как правило, они жи­вут и действуют в соответствии со своей памятью, как в спонтанной пьесе, в которой все описано ярко и точно.

Эта форма памяти замечена у ветеранов войны, которые столкнулись с не­вообразимыми картинами насилия и смерти. Некоторые участники одних и тех же сражений сохраняют ясные и специфические воспоминания, тогда как другие полностью подавляют полученные впечатления — возможно, на десятилетия, — и подобно детям, эти ветераны "разыгрывают" свою тревогу и шок в повседневной жизни. Под руководством психотерапевта эти "подземные" воспоминания могут быть извлечены и устранены.

Опыт моей гипнотерапевтической работы с множеством клиентов, пере­живших разнообразные травмы, позволил мне прийти к заключению, что "скрытые" воспоминания были обычно замаскированы под страхи. Утра­ченные воспоминания как будто находились за пределами обычного поля зрения. Нередко мы пытаемся восстановить часть нашей "утраченной" в прошлом жизни, но редко можем выполнить это на уровне тех стандартов "доказательств", которые требуются в суде. Наш персональный поиск правды призывает гармонично сочетать любопытство и благоразумие и быть настолько объективными, насколько это возможно при оценке того, что сделали мы и что сделали другие по отношению к нам.

В академических кругах постепенно разрушаются давние предубеждения против надежности ранней памяти (внутриматочной, дородовой памяти, памяти рождения и памяти маленького ребенка). Наиболее спорный с точ­ки зрения функционирования памяти внутриматочный период все больше и больше проясняется, значительную помощь в этом оказывает ультразвук, который показывает психологам, что память и обучающие системы уже функционируют. Младенцы, еще находящиеся в матке, сигнализируют о том, что они познакомились с обращенными к ним рифмами, которые по­вторялись ежедневно в течение четырех недель. Точно так же младенцы сразу после рождения распознают голоса родителей, музыкальные отрыв­ки, темы "мыльных опер", звуки программы новостей, звуки их родного языка, а также вкусовые ощущения и запахи, воспринятые в матке, — по­скольку им все это хорошо знакомо, то есть изучено и заложено в память за предшествовавшие недели и месяцы.

Эксперты в области памяти продолжили рассмотрение первичных доказа­тельств, предоставленных только что начавшими говорить двух- и трехлетними детьми в воспоминаниях об особенностях их рождения. Эти важ­ные свидетельства, опубликованные в 1981 году в журналах для препода­вателей, обучающих родоразрешению, и родителей, которые я приветство­вал в этой книге, никогда не принималось всерьез в научных кругах. Все это время эксперты отрицали память рождения, но новые поколения трех­летних детей продолжали доказывать, что они не правы!

Психологи восторгались теорией "инфантильной амнезии", которая была впервые обнародована Зигмундом Фрейдом в 1916 году. Эта идея казалась очевидной, поскольку повседневные наблюдения людей показывали, что редко кто-либо помнит, что случалось с ними до третьего или четвертого года их жизни. В дальнейшем этот взгляд был поддержан теориями швей­царского психолога Жана Пиаже (Jean Piaget), которые доминировали в психологии развития в течение последних сорока лет. Идеи Пиаже относи­тельно ограниченного интеллекта новорожденных и его развития на опре­деленных стадиях только сейчас пошатнулись под возрастающим давлени­ем экспериментальных свидетельств. Крушение иллюзий о памяти младен­цев происходит благодаря работе горстки психологов-экспериментаторов, выполнивших около сорока важных, решающих экспериментов примерно за десять лет. Теперь, наконец, теория инфантильной амнезии мертва.

Основной идеей в медицине и психологии, затруднявшей принятие любого сложного представления о мышлении, было представление о том, что не­зрелый и незавершенный мозг не может поддерживать память и обучение. Кроме того, существовали трудности тестирования индивидуальной истин­ной памяти младенцев, которые не могли говорить. Поэтому исследования не проводились, и когда доказательства появлялись, их игнорировали или отклоняли. В условиях серьезных разногласий экспериментальные психо­логи сумели доказать, что все дети в возрасте трех, двух и одного года спо­собны к немедленному и долгосрочному воспроизведению событий. Мла­денцы, протестированные в два, четыре и шесть месяцев, могли распозна­вать по деталям скрытые объекты, их местоположение и размеры. Младен­цы могут вспоминать процедуры, включающие серию этапов, даже после длительного перерыва. И способность делать это зависит не от их возра­ста, а от тех же самых факторов и условий, которые улучшают воспомина­ние у старших детей и взрослых, — например, от характера событий, про­должительности их действия и сопутствующих реплик или напоминаний. Главное заключение этого исследования состоит в том, что младенцы по­стоянно узнают и помнят то, что они должны знать в любое данное время. Их воспоминания не утрачены, а непрерывно обновляются, так как обуче­ние продолжается.

Несмотря на очевидные доказательства, вера в то, что младенцы психиче­ски некомпетентны, все еще широко распространенная сегодня, задержала

подтверждение наличия даже элементарных умственных способностей у младенцев. Но что еще более важно, эта вера сделала нас нечувствитель­ными к свидетельствам более высокого восприятия, телепатической связи и тонких форм знаний, которые были продемонстрированы младенцами и описаны в этой книге.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-08; Просмотров: 311; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.008 сек.