Тема смерти в новелле о любви

Любовь – дитя, дитя свободы…

Ария Кармен из оперы Ж. Бизе

И всюду страсти роковые,

И от судеб защиты нет…

А.С. Пушкин «Цыганы»

В новелле Проспера Мериме «Кармен», к которой мы так привыкли по знаменитой опере Жоржа Бизе, на самом деле много загадочного и странного – такого, о чем опера, в силу особенностей своего жанра, просто не в силах рассказать. Новелла сложно организованна: автор рассказывает о своем путешествии в Испанию, где он дважды встречается с Хосе и один раз – с Кармен. Хосе рассказывает автору историю своей любви к Кармен, а заключает новеллу лингвистическое рассуждение о языке цыган, очень смахивающее либо на околонаучный трёп, либо на издевательство автора над читателем (Мериме известен своими мистификациями, в одну из которых поверил даже чуткий к языку Пушкин): «Я закончу пословицей, которая будет здесь кстати: «В рот, закрытый глухо, не залетит муха»[28]. Эта концовка вполне согласуется с ироническим эпиграфом перед новеллой из позднегреческого писателя V в. н. э. Паллада Александрийского: «Всякая женщина – зло; но дважды бывает хорошей – // Или на ложе любви, или на смертном одре» (с.466).

Итак, необычно подается история любви Хосе Наварро и Карменситы: повествование как будто замедляется благодаря наличию нескольких рассказчиков. Автор, археолог, этнограф и лингвист, путешествует по Испании в поисках места битвы Цезаря с республиканцами при Мунде. Случайно автор встречает контрабандиста Хосе Наварро, которого ищут андалузские власти. Автор угощает разбойника, сохраняющего инкогнито, сигарами и ветчиной, они мирно беседуют и наслаждаются отдыхом на мягкой сочной траве в прелестной долине под сенью горных круч, после чего разбойник сопровождает автора на ночлег в венту. Проводник автора-археолога, простой крестьянин, хочет выдать разбойника ближайшему посту уланов за 200 дукатов. Автор будит спящего Хосе Наварро и предупреждает об опасности. Тот вскакивает на коня и спасается бегством.

Вторая встреча автора и Хосе происходит в Кордове. Но сначала автор, охотник до местного экзотики и любитель рискованных романтических приключений, там же, в Кордове, встречается с Кармен.

Читатель первый раз видит Кармен холодными глазами наблюдательного ученого, ничуть не влюбленного в красивую цыганку, и только потом ее описывает страстно влюбленный в нее Хосе Наварро.

Кармен появляется во мраке вечерних сумерек. Она поднимается по лестнице от реки к набережной. Она только что искупалась в Гвадалкивире в толпе купальщиц, по обычаю совершавших свой купальный туалет в час «ангелуса», под первые звуки церковного колокола, возвещавшего начало ночи в Кордове. Мужчины на высокой набережной таращат глаза, силясь разглядеть «смутные белые очертания, вырисовывающиеся на темной синеве реки» (с.476), но в южных сумерках «только кошка могла бы отличить самую старую торговку апельсинами от самой хорошенькой кордовской гризетки» (с.477). Автору, как и прочим мужчинам на набережной, остается лишь напрягать воображение, представляя в толпе андалузских купальщиц «купающуюся с нимфами Диану» (с.476).

Таким образом, Кармен окутана романтическим ореолом воспаленного южной душной ночью и испанской страстью воображения. «В волосах у нее был большой букет жасмина, лепестки которого издают вечером одуряющий запах. Одета была она просто, пожалуй, даже бедно, во все черное, как большинство гризеток по вечерам» (с.477).

Любопытно сравнить этот первый «ночной» портрет Кармен с портретом, нарисованным при свете дня Хосе Наваррой, страстно влюбленным в хорошенькую цыганку, которая, впрочем, с первого взгляда ему не понравилась: «На ней была очень короткая красная юбка, позволявшая видеть белые шелковые чулки, довольно дырявые, и хорошенькие туфельки красного сафьяна, привязанные лентами огненного цвета. Она откинула мантилью, чтобы видны были плечи и большой букет акации, заткнутый за вырез сорочки. В зубах у нее тоже был цветок акации, и она шла, поводя бедрами, как молодая кобылица кордовского завода» (с.485)[29]. Этот самый цветок акации Кармен, издеваясь над Хосе, деревенским парнем, только что завербовавшимся в солдаты, швыряет ему щелчком между глаз, точно «в него ударила пуля» (с.485).

И первое и второе появление Кармен чревато отнюдь не счастьем, радостью и любовью, а смертью. Кармен приводит автора к себе якобы для того, чтобы та ему погадала («сказала «бахи»). На самом деле она привела его из-за золотых часов с боем и перстнем на пальце: ее подельник Хосе Наварро должен, по ее замыслу, убить чужеземца и ограбить его. «Ее глаза наливались кровью и становились страшны, лицо перекашивалось, она топала ногой. Мне казалось, что она настойчиво убеждает его что-то сделать, но что он не решается. Что это было, мне представлялось совершенно ясным при виде того, как она быстро водила своей маленькой ручкой взад и вперед под подбородком. Я склонен был думать, что речь идет о том, чтобы перерезать горло, и имел основание подозревать, что горло это – мое» (с.480–481). Автор остался в живых лишь благодаря тому, что спас жизнь Хосе Наварро и тот не захотел отплатить ему черной неблагодарностью.

Уже в первом портрете Кармен автор выделяет ее «дикую красоту» и в особенности «чувственное и в то же время жестокое» (с.479) выражение глаз. Он вспоминает испанскую поговорку: цыганский глаз – волчий глаз. И приводит по ассоциации очередную метафору смерти: «Если вам некогда ходить в зоологический сад, чтобы изучать взгляд волка, посмотрите на вашу кошку, когда она подстерегает воробья» (с.479). Хищная кошка в прыжке за добычей – вот образ, который подходит Кармен. Показательно, что Хосе, впервые увидевший Кармен, тоже говорит о кошке и женщине вместе: «…она, следуя обычаю женщин и кошек, которые не идут, когда их зовут, и приходят, когда их не звали, остановилась передо мной и заговорила» (с.485).

За Кармен тянется шлейф смерти. Хосе должен арестовать ее, потому что она, будучи работницей севильской табачной фабрики, начертила ножом на лице повздорившей с ней работницы андреевские кресты. Раненая в ужасе вопит: «Священника! Священника! Меня убили!» (с.486)

Способна ли Кармен кого бы то ни было любить? Да! Единственное, что она по-настоящему любит, – это свобода! И в арии Кармен, где говорится, что любовь – дитя свободы, заложено глубокое заблуждение, которого в новелле Мериме нет. Любовь – это жертва, точнее самопожертвование. Природа Кармен стихийна и неуправляема, как ураган; текуча, как вода; гибельна для всех, кто с ней соприкасается, как огонь. Природная стихия чужда любви или ненависти. Не случайно Кармен – язычница, цыганка, она издевается над христианскими ценностями, главная из которых – любовь к ближнему. Этот антихристианский мотив образа Кармен звучит уже в момент первой встречи героини с автором: «В те времена (…) я был таким нехристем, что не отшатнулся в ужасе, увидев рядом с собой ведьму» (с.478), тем более когда-то он изучал тайные науки и вызывал духа тьмы. Не случайно и то, что Хосе Наварро, ожидая в тюрьме казни удушением, просит автора отслужить обедню по его заблудшей душе и по убиенной душе Кармен. Он начинает свой рассказ о Кармен со слов «я баск и древний христианин», а заканчивает словами о святом отшельнике, молившимся за него и за Кармен.

Роковая красота Кармен отнюдь не соответствует представлениям деревенского парня Хосе Наварро («…я все вспоминал родину и считал, что не может быть красивой девушки без синей юбки и спадающих на плечи кос» (с.484)), ведь он еще мыслит христианскими категориями – благочестия, трудолюбия, любовной верности и целомудрия, которые должны, по его мнению, составлять образ девушки, будущей супруги баскского крестьянина. Когда Хосе, потерявший голову от чар Кармен, помогает ей бежать из-под стражи, он просит для нее помощи у Божьей матери горной (с.488), а когда Кармен, в благодарность за свое спасение, отдается ему, то после ночи любви говорит Хосе: «Ты повстречался с чёртом, да, с чёртом; не всегда он черен, и шею он тебе не сломал. Я ношу шерсть, но я не овечка. Поставь свечу своей махари (Святой Деве), она это заслужила. Ну, прощай еще раз. Не думай больше о Карменсите, не то она женит тебя на вдове с деревянными ногами» (согласно авторским примечаниям, это означает виселицу, вдову последнего повешенного) (с.494).

Действительно, для Хосе встреча с Кармен роковым образом меняет всю его жизнь, ломает судьбу: в Альмансском кавалерийском полку он получил звание ефрейтора, ждал, когда его вот-вот произведут в вахмистры. Простодушной мечте Хосе дослужиться до полковника или генерал-капитана, подобно его соотечественникам Чапеленгарру и Лонге, не суждено сбыться, ибо в его жизнь уже вошла Кармен. Теперь жизнь Хосе станет опасной, рискованной, непредсказуемой, неизбежно ведущей его к виселице, в точности с предсказанием Кармен. Ее побег из-под стражи, которому Хосе поспособствовал, повлек за собой арест, тюрьму и разжалование. Новая встреча с Кармен бросает в его душе семена убийства. Хосе стоит в карауле у дома полковника, куда Кармен подъезжает на коляске полковника, разукрашенная, «как икона», разряженная «в пух и прах, вся в золоте и лентах. Платье с блестками, голубые туфельки тоже с блестками. Всюду цветы и шитье. В руке она держала бубен» (с.490–491). Хосе слышит звук бубна, кастаньет, смех и крики «браво», а «также голоса офицеров, говоривших ей всякие глупости, от которых у меня кровь кидалась в лицо. Мне кажется, что именно с этого дня я полюбил ее по-настоящему; потому что три или четыре раза я готов был войти в патио и всадить саблю в живот всем этим ветрогонам, которые с ней любезничали» (с.491).

В рассказе Хосе Мериме блестяще изображает гибельную страсть мужчины, попавшего под стихийную власть женщины: после ночи любви с Кармен ему уже никогда не вырваться из-под власти собственного воображения, которое он будет день ото дня в себе распалять, бесконечно возвращаясь к воспоминаниям о коротких мгновениях наслаждения и счастья: «Как только мы остались одни, она принялась танцевать и хохотать, как сумасшедшая (…) кинулась мне на шею, говоря: «Я плачу свои долги, я плачу свои долги! Таков закон у калес» (цыган). (…) каких только шалостей и глупостей она не придумывала! (…) С этой женщиной нельзя было соскучиться…» (с.493–494).

Любовь Кармен, как ощущает ее и передает автору Хосе, имеет привкус смерти, а кроме того, горечь мучительства, острого страдания, ущемленного мужского самолюбия. Такая любовь не забывается, ведь память страдания сильнее памяти счастья. Говоря о Кармен, Хосе как будто рисует капризы всех хорошеньких женщин, избалованных мужским вниманием: «…нрав Кармен был вроде погоды в наших краях. У нас в горах гроза тем ближе, чем солнце ярче» (с.496). Кармен издевается над робостью и кротким нравом Хосе, торопившимся в казарму на перекличку: «– В казарму? – промолвила она презрительно. – Или ты негр, чтобы тебя водили на веревочке? Ты настоящая канарейка одеждой и нравом. И сердце у тебя цыплячье» (с.494). Испанские драгуны ходили в желтом и действительно напоминали канареек, но постоянное презрительное обращение Кармен к Хосе: «Канарейка», «Глупая канарейка» – имеет, помимо повествовательного, еще и более глубокий метафорический смысл. Если Кармен – кошка, то Хосе – канарейка, которую кошка рано или поздно съест. Пока он еще машет крылышками, полагая, будто свободен. Напрасно! Его свобода призрачна: смерть в виде жестокой и беспощадной кошки уже подстерегает его за ближайшим углом. Впрочем, канарейка, прежде чем погибнуть от когтей кошки, по воле Кармен сначала сама должна сыграть роль кошки-убийцы.

Хосе в припадке ревности убивает поручика своего полка, потом «с легкой руки» Кармен делается контрабандистом и убивает цыганского мужа Кармен Гарсию Кривого, хладнокровного убийцу их раненого товарища-контрабандиста: Гарсия всадил в лицо еще живого Ремендадо, которого Хосе хотел нести на спине, сбросив тюк с контрабандным товаром, 12 пуль («…противней чудовище едва ли бывало среди цыган: черный кожей и еще чернее душой, это был худший из негодяев, которых я когда-либо в жизни встречал» (с.500). После убийства Ремендадо Хосе глядит на звезды, не может себе простить смерть товарища и, виня себя, зовет смерть. Гарсия Кривой при свете костра играет в карты с Данкайре, а Кармен, которую близость смерти точно пьянит и «заводит», щелкает кастаньетами поблизости от своего цыганского мужа Гарсии, делает вид, будто что-то шепчет на ухо Хосе, сама же целует его, «почти насильно, и так два или три раза. «Ты дьявол», – говорил я ей. «Да», – отвечала она» (с.501).

Хосе убивает Гарсию в честном бою, между тем как Кармен предлагает ему подстроить смерть надоевшего ей цыганского мужа руками храброго англичанина, ограбление которого она организует на Гибралтаре: «Я прошу его съездить со мною в Ронду, где у меня сестра в монастыре… (Здесь опять хохот.) (…) Вы на него нападаете (…) Надо, чтобы Кривой выскочил первым.

Вы держитесь немного позади, рак (англичанин) бесстрашен и ловок; у него отличные пистолеты… Понимаешь?

– Нет, – сказал я ей, – я ненавижу Гарсию, но он мой товарищ (…) мы сведем счеты по обычаю моей страны (…) я всегда останусь, как говорится, честным наваррцем» (с.506).

Следующее убийство – убийство англичанина. Хосе считает его своим любовным соперником, так как Кармен соблазняла англичанина на глазах у Хосе. Во время нападения Хосе чуть не гибнет от пули англичанина, если бы не Кармен, толкнувшая англичанина под руку: это решило исход схватки в пользу Хосе. Физически уничтожив всех своих соперников, Хосе добивается своего: из минчорро (любовника) он делается ромом (мужем) Кармен. По-своему она любит Хосе: «Разве ты не видишь, что я тебя люблю, если я ни разу не просила у тебя денег?» (с.499) Кажется, что она отчасти подчинилась Хосе, – правда, скорее в силу веры в неизбежность судьбы, которая сводит их вместе и вместе приведет к гибели: «Я не раз видела в кофейной гуще, что мы кончим вместе» (с.508).

В то же время их любовь обречена. Хосе стремится присвоить Кармен, поработить ее душу. Ему втайне хотелось бы, чтобы его любили, как возлюбленная другого разбойника, Хосе-Марии, полная противоположность Кармен. Эта андалузка, «красивая девушка, тихая, скромная, милая в обращении», преданная подлецу Хосе-Марии, какой «вечно волочился за девицами, обходился с нею дурно (…) ударил ее ножом», а она «гордилась своим шрамом на руке и показывала его как лучшее украшение на свете» (с.501–502). Однако Кармен легко пожертвует любовью, которую, по существу, она в грош не ставит, за свободу. За свою свободу, за право жить, как она желает, она вступит в схватку с кем угодно и победит или погибнет. Она уже грозила Хосе: «Смотри, не выводи меня из терпения. Если ты мне надоешь, я сыщу какого-нибудь молодчика, который поступит с тобой так же, как ты поступил с Кривым» (с.509).

Хосе, пройдя по уготованной ему Кармен дороге, вымощенной трупами, тяжело раненный и самоотверженно исцеленный Кармен, ходившей за ним, как сиделка, днем и ночью две недели, предлагает возлюбленной уехать из Испании и зажить честно в Америке. Она поднимает Хосе на смех. Ее жизнь – риск на грани смерти. Близость смерти веселит ее душу и наполняет ее жизнь силой и отвагой. Зачем ей уезжать из Испании?

В опере Бизе самым драматическим эпизодом выступает соперничество Хосе и пикадора Лукаса. В новелле совсем не так: бык, со шкуры которого Лукас срывает бант и преподносит Кармен, тут же приколовшей его к волосам,

– бык этот мстит за Хосе, поднимая на рога Лукаса вместе с его лошадью. Кармен признается Хосе, что она любила Лукаса только «минутку», как и самого Хосе. Лукас ей нужен тоже как труп: у него великолепная, расшитая золотом куртка и он заработал 1200 реалов на боях быков. Для того же Кармен нужен труп автора, ибо у него, как она говорит Хосе, волшебный перстень и набитый деньгами кошелек. За автора, спасшего ему жизнь, Хосе ударил Кармен. «Она побледнела и впервые заплакала» (с.511), так и не простив Хосе. Автор, вставший на пути этой любви, не пожелал быть трупом. Судьба дала осечку.

Но судьба ведет Хосе к последней смерти. Он предупреждает Кармен: «мне надоело убивать твоих любовников, я убью тебя» (с.512). Любовь – отнюдь не дитя свободы. В случае с Кармен и Хосе смерть – дитя любви. Перед тем как умереть, Кармен гадает на расплавленном свинце: с печалью она видит, что ей предстоит смерть. Зная это, она не пытается уйти от судьбы и непреклонно идет навстречу собственной гибели. Последний поединок мужчины и женщины, когда сильный мужчина рыдает на коленях перед слабой женщиной, напоминает ей о минутах совместного счастья, пытаясь удержать ее любовь, а женщина говорит, что любить его не будет и что ненавидит себя за эту любовь, швыряя кольцо, подаренное ей Хосе, в кусты, – этот поединок полов гибелен для обоих. Хосе, дважды ударив Кармен в живот ножом Гарсии Кривого, не удержит любовь, а потеряет ее навеки.

Смерть в новелле Мериме не увековечивает любовь, делая ее нетленной и бессмертной, а, напротив, превращает ее в очередной смердящий труп, в котором застревает нож убийцы. Впрочем, это последняя смерть. Хосе, закопав труп Кармен в лесу и положив в могилу крестик и найденное им в кустах кольцо, отдает себя в руки правосудия, для того чтобы пророчество Кармен оправдалось: поистине виселица становится последней вдовой Хосе и он венчается с нею, своим трупом заключая этот гибельный любовный поединок между мужчиной и женщиной. А Кармен с тех пор для читателей останется навсегда апологетом свободы и стихийной женской силы, природа которой так же неуловима, как ураган, бушующее пламя или морская волна во время шторма.

Дата добавления: 2015-05-08