Будь проще, и темные к тебе потянутся

Андрей и Ви’Хольм

– Таким образом, я прошу выделить мне помещение, в котором смог бы заниматься со своими студентами сеансами гневотерапии, – бодро закончил я под испытующим взглядом Карла.

Он посмотрел мне за спину. Там стояли Гарри и Фа, сесть им никто так и не предложил, стул для посетителей в кабинете ректора был один. Ви’Хольм снова взглянул на меня.

– То есть ты утверждаешь, что Корешель с ними не занимается?

О, е‑мое! Я как‑то совсем не подумал о такой подоплеке своих слов. Было впору за голову хвататься, сам себя перед ректором в невыгодном свете выставил, так еще и, получается, на препода по магическим боям наябедничал. Что же делать?

– Я утверждаю, что он и не может с ними пока нормально заниматься, так как в бою воин должен контролировать свой гнев, но не подавлять его. Так? – спросил, дождался, когда взгляд ректора стал более благосклонным и продолжил: – Фа и Гарри слишком замкнуты в своих мирках, они прячутся от всех и вся и, когда берут в руки оружие, ни на что не годны, потому что боятся выплескивать гнев. Это делает их неинтересными для магистра, их не ставят в парные бои, что, как я понимаю, для формирования будущего боевого потенциала очень важно. Поэтому предлагаю им какое‑то время вместо занятий по боевым искусствам ходить на гневотерапию.

– Я бы и рад разрешить, – после паузы задумчиво произнес ректор и снова глянул на моих студентов, – но беда в том, что все залы у нас сейчас на счету. Скоро родительский день, большинство классов заняты подготовкой к будущим магическим поединкам. Кстати, твой класс будет принимать участие?

– Нет, – решительно отрезал я. Ректор едва уловимо поменялся в лице. Разумеется, он ждал от меня другого ответа.

– Нет? – даже решил переспросить. И вот тогда я широко улыбнулся:

– В магических поединках мы участвовать не будем. У нас будет своя развлекательная программа.

– Вот как? – Карл так заинтересовался, что привстал в кресле, устраиваясь поудобнее. – И в чем она будет заключаться?

– Сюрприз, – неожиданно из‑за моей спины раздался голос Фа.

Карл изумленно на него уставился:

– Вот как?

– Да, – поддержала товарища Гарри. Я обернулся как раз в тот момент, когда она смущенно улыбалась Ви’Хольму.

– Интересно, – обронил он и посмотрел на меня. – Очень интересно. Значит ли это, что вам не понадобится стандартный зал для тренировок?

– Значит. Но мне нужен зал для гневотерапии, – напомнил я о повестке дня.

– В таком случае ты можешь занять то время в расписании тренировок, которое я специально попросил оставить для вашего класса. Так, на всякий случай.

Да, такого я не ожидал. Карл, оказывается, возлагал серьезные надежды как на меня, так и на «колокольчиков». Похоже, из нас тут решили сфабриковать образцово‑показательный класс. Плохо. Придется говорить в лоб.

– Мне не подходит ни время, ни зал, – сказал и весь подобрался.

Карл выгнул брови:

– Объясни. Не понимаю, чем они тебе не подходят. Особенно зал. Он стандартен.

– В том‑то и дело. Во‑первых, мне нужно очень, – я долго тянул букву «о» в этом слове, – огнеупорное помещение. Так как, сами понимаете, детки у меня маготехники, у них основной элемент – огонь. И ярость они будут выплескивать именно с его помощью. Одно дело – классические магические поединки, и совсем другое, когда я собираюсь довести этих ребят до такого состояния невменяемости, когда они от злости будут высказывать все, что думают, выплескиваться, так сказать. Не уверен, что с их природными способностями это может получиться без выбросов магии и открытого огня, – глянул на ректора, увидел, что он со мной спорить не собирается, воодушевился и пошел дальше. – Также мне бы хотелось, чтобы этот зал не был проходным двором для остальных классов. Потому что, спровоцировав вспышку гнева, можно получить на выходе такие откровения, о которых человек и сам не подозревал и которыми уж точно не стал бы делиться ни с кем, кроме собственного психолога или одного из друзей.

Я выдохся. У меня иссякли аргументы. Но Карл быстро смекнул, куда клоню. Откинулся на спинку кресла, окинул нашу маленькую делегацию насмешливым взглядом и сказал без вопроса. Утверждая:

– Ты уже выбрал.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть и расколоться.

– Да. – Но на всякий случай решил закрепить результат: – Я подумал, что потом данной терапии можно было бы подвергать не только «колокольчиков», но и ребят из других классов. Ведь, как я понял, мои студенты – лишь экспериментальная группа, если у меня с ними все получится, мне доверят и других. Поэтому зал должен находиться в стороне от остальных тренировочных площадок и в будущем, возможно, полностью закрепится за мной и моим классом.

– И?

– Мне сказали, у вас зал боевой магии со времен Драконьих Войн пустует, – робко сказал и улыбнулся.

Ректор вернул мне улыбку. Спросил:

– А прямо ты мне об этом сказать не мог?

– Должен же я был обосновать, почему это нужно не столько мне, сколько им. – И кивнул на Гарри и Фа.

– Вы тоже считаете, что это пойдет вам на пользу? – спросил ректор у них.

Ребята активно закивали.

– Хорошо. Тогда можешь взять ключи у Фарида. Я слышал, ты с ним уже познакомился.

– Не только с ним, но и с его дочкой.

– Даже так? И как ты пережил это стихийное бедствие?

– Нормально. Класс, к слову, тоже хорошо ее воспринял.

– Постой, вы с Фаридом выпустили ее из Джиньей канцелярии? – В голосе прорезалось неподдельное беспокойство.

– Не волнуйтесь. Мы на нее мой крестик надели, так что девочка вела себя смирно.

– Оригинал ты, Андрей, – успокоившись, бросил ректор. – Надо будет к тебе как‑нибудь на классный час зайти.

– Заходите, – внутренне напрягшись, легко обронил в ответ. – Будем только рады.

– И ты обещал мне участие в родительском дне, – напомнил ректор напоследок, когда я уже вставал со стула.

– Конечно, – кивнул уверенно. – Это событие мы точно не пропустим. Я собираюсь познакомиться со всеми родителями моих студентов.

– Да, обычно принято после праздника собирать родительское собрание, но ты уверен, что к тебе придут? – с сомнением уточнил Карл.

– Куда они денутся! – насмешливо фыркнул, не испытывая и половины той уверенности, которую демонстрировал.

Мы с Фа и Гарри вышли из кабинета.

– Мои не придут, – тихо сказал ифрит.

– Мои тоже, – поддержала его выверна.

Я потрепал обоих по волосам. В очередной раз глянул на пустое место за секретарским столом, и что‑то меня дернуло вернуться к ректору, бросив по пути ребятам, что и с этим мы как‑нибудь справимся.

– Карл, – сказал, снова оказавшись в кабинете и застыв у закрывшейся за моей спиной двери.

Ректор удивленно посмотрел на меня из‑за своего стола:

– А почему вашего секретаря никогда нет на месте? – И, повинившись, признался: – Просто как ни приду к вам, все время удивляюсь.

Ректор вздохнул, поставил локти на стол и позволил себе посмотреть на меня с грустью.

– Я все жду, что мой лучший секретарь и верный помощник вот‑вот вернется из академического отпуска. Видишь ли, найти дельного секретаря очень непросто, особенно у нас, так как всегда есть вероятность наткнуться на кого‑то, кто не разделяет твои взгляды.

– Например, по объединению народов? – осторожно уточнил я.

Карл кивнул.

– Значит, – мне в этот момент казалось, что я могу слышать, как в моей голове вертятся шестеренки. Все складывалось, как два плюс два, – тот парень, с которым Лучистый спутал Иру…

– Да. Ирирган и был моим секретарем. И я очень надеюсь, что когда‑нибудь он вернется.

– А что, с ним совсем никакой связи?

– В том‑то и дело! – воскликнул ректор, и я явственно ощутил его беспокойство. Ну, Ир, ну гаденыш, получишь ты у меня. Скрыть такое! А Карл продолжил: – Он всегда был упрямым. И гордым. Иногда даже слишком гордым. Не желал идти на компромиссы, особенно в том, что касалось его разработок и их внедрения, но ученый совет весьма суров с теми, кто не хочет играть по заведенным правилам.

– Заведенным консерваторами?

Ректор помедлил:

– Реформаторы куда чаще готовы меняться и подстраиваться под новые правила.

– Но консерваторы тянут всех на дно.

– Нет. В большинстве своем они нужны, чтобы реформаторы не развалили все то хорошее, что было придумано до них. Но иногда…

– Не удается развалить даже плохое. – Я хотел добавить: «Например, список недопустимых рас», но осекся, слишком очевидной будет моя связь с Ирирганом, ректор, скорее всего, догадается, что мне не от кого было столько узнать, кроме как от его секретаря. Поэтому я прикусил язык. Карл в ответ кивнул. И грустно улыбнулся.

– Поэтому все еще жду его.

– Вы как‑то по‑особенному к нему относитесь? – осторожно уточнил я.

– Поступая, он назвался сиротой. Я всегда мечтал о таком сыне, – признался Карл и тихо попросил: – Только, если когда‑нибудь с ним познакомишься, не говори ему об этом. Он очень гордый.

«Скорее, высокомерный и нервный», – подумал я, молча кивнул и вышел.

В приемной меня ждали Гарри и Фа.

– Ну что? – спросил их. – Идем искать Фарида, выпрашиваем для нас новый комплект ключей и за работу?

Они улыбались. Такие искренние. Мне уже не терпелось увидеть их в истинных формах. В том, что они не причинят зла, я был уверен.

Фарид на нас с ребятами отреагировал бурно: удивился безмерно, потом в очередной раз попытался предостеречь меня, но ключ дал. Правда, на мою просьбу поставить новый замок, и чтобы ключи были только у него, у меня и «колокольчиков», сказал, что я такими темпами в самое ближайшее время найду себе приключения на пятую точку. Но я стоически проигнорировал все его попытки меня предостеречь. Тогда он вызвался на правах старшего коллеги и товарища проследить, чтобы первый мой урок с двумя представителями самых опасных рас этого мира прошел без жертв. Разумеется, с моей стороны. Что этим двум, – джинн кивнул на молчаливых Фа и Гарри, – сделается? Правда, о том, что Гарри не ифрит, а выверна, я как‑то не подумал ему сказать.

В общем, когда за нами закрылись тяжеленные двустворчатые двери, мы оказались в огромном зале, больше напоминающем пещеру подземного грота с неровным полом и сталактитами на потолке, где‑то в тишине было слышно журчание родника, но самого его не было видно. Окон тоже не имелось, лишь сталактиты на потолке засветились призрачным, мертвым светом, когда Фарид с размаху шлепнул раскрытой ладонью по какому‑то выступу справа от двери. Зрелище было впечатляющим. Но беда в том, что к такому зрелищу, как дракон, мой друг джинн не был готов. Впрочем, я и сам, хоть и видел этих чудищ на картинках, коими изобилует наш всеми любимый Интернет, но как‑то не так себе представлял грозного ящера. Но обо всем по порядку.

Закрывал нас Фарид, попутно опробируя какой‑то новый замок, выпрошенный лично мной. Я в это время стоял в сторонке и смотрел на своих подопечных. Было такое чувство, что они настолько сжились с человеческим обликом, что никак не могут сообразить, как им обратиться. И тогда вспомнил утреннюю сцену, во время которой отвлекал Ира разговором, а тот, словно незаметно для самого себя, перевоплощался.

– Гарри, а ты вообще какого цвета? А то у нас драконов какими только не рисуют, – закинул пробный шар. Девчонка смутилась. – Что, какого‑нибудь настолько особенного, что лучше мне не знать?

– Может быть, лучше я начну? – подал голос Фа, в очередной раз заняв позицию настоящего мужчины и не дав девушке испугаться, по‑дружески ненавязчиво оберегая и заботясь о ней.

Вздохнул.

– А что я хоть такого спросил? – честно, мне вопрос казался вполне невинным. Ведь все равно увижу, чего теперь? Оказалось, есть чего. Это я потом понял, почему она стеснялась. Дело было не во мне. Я человек новый, ничего про особенности местных жителей толком не знающий, но кроме меня в комнате находился еще и Фарид. И вот он точно знал, с кем имеет дело. Точнее, понял это, когда, как и я, увидел перевоплощение Гарри.

Это случилось быстро. Вот и все, что могу сказать о самом процессе. И неожиданно. Словно еще секунду назад видел перед собой миловидную рыженькую девушку, а теперь перед тобой уже дракон. Маленький, но явно очень опасный. Высотой в холке, коли можно так сказать, выверна была метра два с половиной, если выпрямится. Голова на длинной шее типичная, как у ящерицы, но, если не изменяет память, у ящериц такого внушительного оскала не имеется. Клыки выступали над верхней челюстью. Ядом не сочились, зато жало на длиннющем хвосте было ядовитым. Это мне потом Фарид рассказал. То есть хвост заканчивался эдаким сердечком, как у комически изображенного на шарже чертика. Но в первый момент меня покорили цвет чешуи и глаза.

Чешуя была золотой и блестела в мертвенном свете сталактитов красивыми червонными отблесками, а глаза оказались небесно‑голубыми. Зрачки, понятное дело, стали вертикальными и очень тонкими. У Ира другие, толще. А тут почти ниточки. Да еще ресницы. Удивительно, но у ящера были пушистые реснички, не очень длинные по сравнению с размером самого глаза, но рыженькие и пушистые. Этакие тонкие щеточки по ободку нижнего и верхнего века. Конечно, лично у меня такой дракончик, кроме умиления, ничего не вызвал. Ну не мог я ее испугаться. К слову сказать, у выверны оказались мощные беговые задние лапы, крылья, перепончатые, как у летучей мыши, но не было второй пары лап. То есть крылья теоретически выполняли функцию рук. На сгибе даже присутствовали три отростка, чем‑то отдаленно напоминавшие пальцы. Когтистые и бледные, как кожистая ткань крыла.

Я шагнул было к Гарри, хотел получше ее рассмотреть, но в этот момент у меня за спиной раздался полупридушенный возглас джинна:

– Боги пустыни! Золотая выверна!

– Э? – растерялся я.

Фарид с трудом оторвал взгляд от Гарри, которая как‑то подозрительно стыдливо опустила ресницы, и посмотрел на меня. Увидел на моем лице выражение тихого дебила и набросился чуть ли не с кулаками. Даже за грудки схватил.

– Ты понимаешь… понимаешь, кто она?

– Ну, одна из разновидностей драконов, нет? – опешил я, высвобождаясь из его хватки и одергивая рубашку.

– Драконов? Не‑е‑ет, она золотая, золотая, понимаешь?

– Нет, – честно ответил и повернулся к Гарри. – Может, ты сама объяснишь?

– Мы считаемся самыми свирепыми и…

– И принадлежите к правящей верхушке Заоблачного края!

– То есть ты у меня что‑то вроде принцессы? – осторожно уточнил, не оборачиваясь к джинну.

– Не совсем, – ответила выверна и снова спрятала глаза. Голос у нее оказался хриплым, каким‑то чужим. Но для ее теперешнего внешнего вида самым подходящим.

Я вздохнул.

– Ладно. Захочешь – сама расскажешь.

– Ты опять? – бросился на меня Фарид. – Да она…

– За все время, которое учится тут, не сделала никому ничего плохого, – решительно отрезал я.

Джинн сник. Бросил быстрый взгляд на Фа, который все так же стоял слева от Гарри и словно бы только ждал команды. Я улыбнулся ему.

– Давай, чего ты?

Он и дал. Правда, его вид мне был как‑то понятнее и привычнее. Почему? Потому что в истинной форме наш Фа стал похож на человека‑факела из американских комиксов про фантастическую четверку из одноименного фильма. То есть тело его не менялось, даже черты лица частично сохранились, только теперь он был полностью рыжим и пылал. Красиво.

Я предложил им попробовать сразиться. Мы с Фаридом устроились в двух креслах, наколдованных джинном, и с интересом стали наблюдать за их сначала робкими, потом все более и более смелыми попытками достать друг друга. Огонь Фаля был ручным. Это выглядело по‑настоящему волшебно. Пожалуй, впервые за все то время, которое находился в этом мире меча и магии, я наслаждался магической его составляющей. Действительно, передо мной было волшебство, именно такое, о котором у нас сказки сочиняют. Джинн тоже увлекся зрелищем и даже снизошел до того, чтобы наколдовать нам чая. То есть переместить чайник и чашки из моей классной комнаты. У меня там еще заварка со вчерашнего дня оставалась. Только чем больше ребята распалялись, чем яростней становились их атаки, тем отчетливей видна была несколько иная проблема.

– Фарид, что‑то не так, да? – спросил я, наблюдая, как Гарри пытается достать хвостом Фаля, взмывшего к потолку, а потом и вовсе пробует взлететь. Или хотя бы слегка приподняться над полом, помогая себе крыльями.

– Им бы в напарники того, кто их направлять будет, – заметил джинн, который был, в отличие от меня, подкован в плане межрасовых поединков.

– В смысле? – заинтересовался я.

– Сам посмотри, – начал Фарид, уже смирившийся с тем, что я тут обучаю ифрита и выверну. – Они неопытны в поединках один на один. Используют природные таланты, ориентируются на интуицию, но если обучать по‑настоящему, нужны те, кто будет показывать им, что такое поединок.

– Их сородичи?

– Напротив. Самое идеальное – кто‑нибудь из людей или темных. Светлые слишком высокомерны в большинстве своем и нетерпеливы. А тут с подходом надо. Судя по всему, эти твои детки раньше в прямых столкновениях никогда участия не принимали, поэтому так хорошо себя контролируют. Их сдерживает в том числе и страх неопытности. Только я одного не пойму, зачем это тебе? – спросил джинн и испытующе на меня посмотрел.

– Хочу, чтобы им тоже было комфортно тут учиться. Они ведь уже доказали, что могут прожить без конфликтов и вспышек, без жертв.

– Они ведь не все такие, как эти, – он кивнул на занятых друг другом ребят.

Выверна выпустила в потолок, в сторону ифрита, струю желто‑красного пламени и в одно мгновение отпрыгнула под защиту стены, а потом, вонзая в грубый, необработанный камень когти, начала карабкаться к потолку. И так ловко у нее это получалось. Возникло чувство, что одновременно работают все виды мышц. Чешуйчатое тело извивалось, наполовину раскрытые крылья придавали сходство с гигантским ночным мотыльком, прилипшим к стенке. Я засмотрелся.

– Но ведь есть и еще такие, как мои, – заметил после паузы.

Фарид вздохнул:

– Ректор знает?

– Нет. По официальной версии у меня тут с ними специальный психологический тренинг – гневотерапия называется.

– Сам придумал?

– Как‑то слышал о чем‑то подобном, – честно ответил и улыбнулся.

Джинн улыбки не вернул.

– Но ты собираешься ему сказать?

– Собираюсь. Но когда окончательно освоюсь, что к чему и как у вас тут вообще жить можно.

– Да, дела, – протянул Фарид и встал. Выверна издала громкое утробное рычание. Я даже вздрогнул, но джинн просто глянул в ее сторону и снова посмотрел на меня: – В общем, я никому не скажу, если не спросят напрямую. Да и то, если только это будет сам Ви’Хольм.

– Договорились, – обрадовался я и протянул ему руку.

Он пожал.

– Кстати, ты не в курсе, где у них тут аудитория, в которой с ними мастер… – Я запнулся. – Как его? – почесал в затылке, не помогло.

Фарид снисходительно усмехнулся в усы:

– Корешель?

– Да! – обрадовался подсказке. – Точно. Где он с ними занимается?

– Решил кого‑то из своих к ним, – джинн указал себе за спину на Фа и Гарри, – учителями приспособить?

– Есть мысли.

– Тогда пошли провожу.

Мысли у меня на самом деле были, но я сомневался. Во‑первых, справедливо полагал, что этот пока неизвестный мне Корешель, которого так и подмывало обозвать Корешем, мог не отпустить со мной еще кого‑нибудь. И без того я у него целых двух учеников отобрал. А во‑вторых, были у меня сомнения насчет Ульки. Можно ли ему Гарри в истинном виде показывать? Как отреагирует? Может, лучше пока подождать? Прозондировать почву, подготовить рыцаря к возможной встрече… Поэтому, толкая дверь класса для занятий боевыми магическими искусствами, решил, что буду просить себе в помощники Тома и Кара. В том, что эти ребята сумеют отреагировать адекватно, почти не сомневался.

Прежде чем войти, постучал. Вежливость – наше все, особенно если собираешься сделать очередную гадость. Мне никто не ответил, но за дверь я все же заглянул. Как и ожидалось, этот класс больше напоминал наш школьный спортивный зал. Большие окна были завешены какой‑то почти эфемерной сеткой. Наверное, для ловли срикошетивших заклинаний. Но не уверен, так что не поручусь. Вдоль стен стояли стульчики, как в холле какого‑нибудь столичного театра. Мягкие, с гнутыми ножками, красненькие. Я вообще уже понял, что у них тут красный – самый любимый рабочий цвет. Это у нас он всегда праздничным считался, а у них, судя по всему, нет. Но я отвлекся.

Так вот, зал был большим, пустым и светлым: сетка на окнах хорошо пропускала солнечные лучи. Само помещение условно делилось на четыре части. Принципиальных отличий не увидел, зато обратил внимание на разметку, сделанную серебряной краской. Пол каждой из этих четырех частей украшали (хотя сомнительно, что это сделали для украшения) вырезанные прямо в черном камне пентаграммы. Я в них ни черта не понимаю, так что, по мне, – круг с символами по всей окружности, со звездой или кельтским равноконечным крестом в центре – все та же пентаграмма. За неимением других названий решил пока называть эти круги на полу именно так.

Собственно, в трех из кругов и сражались мои ребята. Улька с Томом – это понятно. Кар с Машкой, а Иля с Алым. Причем меня заинтересовала именно Иля. Она поддавалась, это даже я со своими нулевыми познаниями в области поединков мог сказать. Причем Алый видел, как она вместе со всеми шла тогда к Большому залу, и это понимал. Потому все время пытался ее подловить, но девушка только и делала, что отступала. И почти, как я понял, не использовала магию. Все ясно. Удачно зашел. Где у них тут учитель?

Начал озираться и заметил на стульях возле стенки Лию и Иру. Ах да, светлым эльфийкам сражаться, судя по всему, не положено. Их такому не учат. Так что, здесь мои девочки что‑то вроде спецгруппы. Попытался подойти к ним и случайно наступил на четвертую, никем, как мне казалось, не занятую пентаграмму. Прямо из центра круга на меня выпрыгнул какой‑то мужик с мечом на изготовку и упер в кадык острый кончик клинка. Я нервно сглотнул. И откуда он только взялся, ведь не было его?!

– Мастер! – раздался откуда‑то слева крик Иры.

Я перевел глаза с лезвия на лицо поймавшего меня преподавателя и столкнулся с насмешливым взглядом раскосых глаз. Нет, на японца или китайца Корешель не походил. Просто глаза у него были слегка косыми, а внешность типично эльфийской: гибкий, как струна, тонкокостный на вид, но длинный, выше меня почти на голову. Хочешь не хочешь, комплексом неполноценности на почве роста обзаведешься. А вот уши подкачали, оказались чуть вытянутыми кверху и плотно прижатыми к голове, но без характерных острых кончиков. Это кто ж он тогда?

– Ты кем будешь? – спросил меня черноволосый парень. Все‑таки эльфийская кровь в нем есть, слишком голос мелодичный. Волосы у него были длинными, черными, как у Ира, но сплетены в тугую косу. Непростая косица, это я сразу просек.

– Психолог, – повинился и поднял вверх руки.

– А, – в глазах мастера мелькнуло разочарование, но меч он убрал. Куда, правда, так и не понял. У них вообще тут какая‑то интересная система с ношением и складированием вещей. В том плане, что сумок я у своих ребят не видел, но, когда нужно, они всегда ухитрялись откуда‑то достать то, что требовалось. Как это делается, так и не подвернулось случая спросить.

– Чего пришел? – бросил Корешель куда грубее, чем до того. Словно в первый момент я ему показался интересным, а теперь кроме как досадным недоразумением меня и назвать было нельзя.

Такое отношение задело. Подумал и решил идти ва‑банк.

– Хотел попросить для гневотерапии еще двух студентов.

– Твои терапии меня не волнуют, у меня урок, – отчитал преподаватель, глядя в сторону. Но тут же, противореча самому себе, покосился на меня и спросил: – И кого ты хочешь?

Я подумал. И решил, что с Улькой как‑нибудь справлюсь.

– Ульку и Тома.

– Кого? – а вот теперь он на меня смотрел.

– Пауля и Рутберга, – раздался голос Или, которая подошла к нам, оставив своего противника. Впрочем, все ребята давно уже опустили оружие и следили за нашим с мастером разговором.

– Это ты их так называешь? – заинтересовался Корешель.

Я кивнул и пояснил:

– Мы договорились.

– Да? А этих как? – Он совсем невежливо ткнул себе за спину на двух темных эльфов.

– Машка и Кар.

– И что, тебя еще не пытались прирезать за это?

– Нет.

– Такой хороший воин? – Глаза Корешеля на секунду вспыхнули, но тут же потухли. Конечно, он легко понял, что воин из меня никакой.

– Нет. Я меч вообще несколько дней назад впервые вблизи увидел, – и, упреждая вопрос, добавил: – Еще не держал.

Губы мастера скривились в презрительной усмешке. Еще бы. Похоже, дело свое он любил. И людей, не знакомых с холодным оружием, считал чуть ли не вторым сортом. Зря. Я, конечно, не абы какая значимая фигура, но уж точно не второй сорт.

– Но в качестве моральной компенсации специально для вашего взыскательного взгляда могу организовать среди моих ребят интересный поединок.

– Да ты что? – протянул Корешель с такой долей скепсиса, что, будь я эльфом, у меня, наверное, покраснели бы уши. Но я был человеком, еще и толстокожим местами. Так что, обошлось без излишних сантиментов. Он смотрел на меня, я на него. – Думаешь, знаешь об их боевых качествах больше моего? – спросил мастер, так и не дождавшись, когда я отведу глаза.

– О боевых, может, и не знаю. Но зато мне ребята доверяют куда больше, чем вам. Кстати, можно на «ты», – и протянул ему руку: – Андрей.

Думал, не пожмет. Но нет. Пожал, и еще как. Я возмутился.

– Больно, – прилагая все усилия, чтобы не поменяться в лице, объявил ему.

Корешель довольно обидно усмехнулся. Но, видя, что я не спешу кривиться и умолять отпустить меня, разжал пальцы. Я встряхнул кистью, которая изрядно занемела.

– Хорошо, – сказал преподаватель, оглядывая столпившихся вокруг учеников. Причем лица у них всех были хмурые‑хмурые. – Если поразишь меня, расставив их в такие пары, на которые будет интересно смотреть, можешь забрать с собой тех, кто тебе нужен.

– Пары? – Я позволил голосу прозвучать насмешливо.

Мастер насторожился.

– Они довольно хорошие бойцы, не считая тех, которых ты уже забрал, и светлых эльфиек, – мастер посмотрел на Иру и Лию. Те тоже подошли к нам и следили за развитием событий. – Но ни один из них не выстоит против двоих.

Я посмотрел на Корешеля. Что‑то в моем взгляде вынудило его усомниться.

– Ты знаешь нечто, о чем не знаю я?

– Всего лишь надеюсь, что при мне Иля не станет изображать из себя беспомощную овечку, только и способную отбиваться, а Машка перестанет танцевать вокруг Кара танец маленьких лебедей, с помощью которого вряд ли сумел бы уложить на лопатки Алого, – в этот момент перевел взгляд с темного эльфа на светлого. У Алого покраснели уши. Я в очередной раз решил ковать железо, пока горячо. – И чего ты краснеешь? – спросил у него. – Может быть, чего и не понимаю в этой жизни, но лично мне казалось, что нет позора в том, чтобы проиграть достойному противнику. Или ты все еще считаешь Машку недостойным?

– С моим ростом они все меня недостойным считают, – насмешливо объявил Машка, но именно сейчас я впервые задумался о том, что у низкорослого темного может быть застарелый и горячо лелеемый комплекс на этой почве.

По мне, так он не маленький. Метр шестьдесят пять, может, метр семьдесят. Но я видел этих темных. Они все высокорослые и крупные. Машка у нас в итоге ниже той же Или. Да и вообще, ничего удивительного, что у них в моде гигантизм, особенно в плане размеров тех же комнат. Учитывая, что я уже не раз видел и эльфов, и представителей других рас с ростом больше двух метров, рядом с которыми я со своими метр восемьдесят девять выглядел цыпленком.

Поэтому, окинув Машку и Алого придирчивым взглядом, сказал:

– Да? А мне казалось, что в бою, как и в постели, если мастерство на высоте, рост не имеет значения.

Говоря это, как‑то не ожидал того, что последовало за моими словами. Корешель, который все еще стоял рядом со мной, неожиданно со всего размаху хлопнул меня по плечу. Я чуть на бок не завалился.

– Хо‑хо, – громогласно расхохотался мастер. – Отличная фраза, надо запомнить. А ты не похож на других, – и тут же с хитринкой в глазах уточнил: – Так что там с поединком, который ты обещал? И кто такой Иля?

Я улыбнулся в ответ и снова повернулся к темной эльфийке:

– Ну что, будешь снова притворяться, что ничего толком не умеешь, или подыграешь?

Она смотрела на меня. И я видел, как ее разрывают противоречия. Поэтому продолжил говорить:

– Вообще не понимаю ваших Владычиц, что это за установка такая – скрывать очевидные вещи.

– Просто мы пытаемся сделаться для них, – Иля кивнула на Алого, который стоял рядом с ней, – понятнее. Чтобы было меньше конфликтов.

– И что же такое очевидное они скрывают? – Корешель нахмурился.

Я вздохнул. Попытался подобрать слова, но меня опередил Кар.

– То, что наши женщины куда лучшие бойцы, чем мужчины, – сказал темный и пошел в сторону одного из кругов. – Ты хочешь, чтобы мы с Машкой сразились с ней вдвоем?

– Хочу. Но решать не нам с тобой, правда? – спросил и посмотрел на Илю. По глазам понял – она решилась. Два парных меча, схожих по виду с теми, которые сжимали Машка и Кар, исчезли. На их месте появились серпы. Глаза Корешеля округлились. Темные быстро заняли свои позиции. Иля, стоя напротив Машки и Кара, спросила, обращаясь ко мне.

– Дашь команду? – и приподняла уголки губ в улыбке.

Я подумал. И снова рискнул:

– Переоденешься, дам.

Она была в платье. Черном с серым, тяжелом. Но это ведь очевидно, что в таком неудобно, особенно когда не собираешься больше играть. Темная на миг закрыла глаза. Только на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы переодеться. Теперь на ней был костюм, облегающий ее гибкое стройное тело, как вторая кожа. Черный, разумеется. Высокие сапоги на толстой подошве и вместо обычно распущенных белых волос хитро переплетенная косица до колен. У меня мелькнула мысль, что она всегда с такой прической ходит, а распущенные волосы, придающие ее облику милый и безобидный вид, либо парик, что вряд ли, либо личина. Не такая, как у Ира, попроще. Но все же.

Убедившись, что теперь эльфийка полностью готова к полноценному бою, коротко скомандовал:

– На старт, – сделал паузу, – внимание, – и тут же крикнул: – Марш!

Парни бросились в бой одновременно, но Иля ухитрилась парировать обоих. А дальше я уже перестал понимать, что к чему. Оружие мелькало с такой скоростью, что лично у меня в глазах начало рябить. Скосился на Корешеля. Его раскосые глаза горели восторгом. Как я правильно догадался, мои ушлые детки все это время водили мастера за нос. Правда, надо будет поподробнее расспросить темных про так называемые попытки стать понятнее для светлых. Это еще что за новость? И в чем это они станут понятнее, если продолжат разыгрывать перед светлыми эту комедию? Или они не только в этом играют? Неясно. Завтра на импровизированной экскурсии расспрошу. Или сегодня, если опять ко мне в классную комнату нагрянут после занятий. А потом я скосил глаза в другую сторону и увидел Алого.

Светлый эльф смотрел на темных с завистью. Тогда я понял для себя еще кое‑что. Алый и рад был присоединиться к ним, но та штука, которую они тут принимали за гордость, не позволяла. Надо будет объяснить, что в том, чтобы презирать кого‑то только за то, что когда‑то его предки воевали с твоими, нет гордости. И в том, чтобы держаться особняком, тоже. Поэтому подошел к нему и положил руку на плечо. Склонился к остроконечному уху:

– Будь проще, и темные к тебе потянутся, – сообщил интимным шепотом.

Светлый вздрогнул и вскинул на меня глаза, но сбрасывать руку с плеча не стал. Я с улыбкой пояснил:

– Если хочешь присоединиться, сделай это. Тогда, возможно, в следующий раз Машке придется попотеть, чтобы тебя на лопатки уложить.

– Ему и в прошлый не так просто это удалось, – бросил светлый, но улыбнулся. И стало понятно, что медленно, но верно от стыда за проигрыш он у меня избавляется. Отличное начало, как мне показалось.

Поэтому я еще настойчивей повторил.

– Иди к ним, – и даже слегка подтолкнул его в спину в сторону сражающихся темных.

И он пошел. Как он там сумел найти себе зазор между Машкой и Каром, не знаю, но тем не менее теперь они дрались уже вчетвером. Трое парней против Или. Я обернулся на Корешеля. Его больше не интересовало ничего вокруг, он был полностью захвачен боем. Улька и Том молчаливо ждали меня в стороне рядом с Лией и Ирой.

Но сначала решил все же заручиться разрешением мастера. Подошел к нему и на всякий случай подергал за рукав:

– Ну что, ребят забираю?

Он кинул в мою сторону раздраженный взгляд и рыкнул:

– Да забирай кого хочешь, только не мельтеши!

Я просиял. Как, оказывается, мало человеку, точнее, эльфу, хотя кто он там – непонятно… ладно, как, оказывается, нашему мастеру мало нужно для счастья.

– Круто ты их, – одобрительно сказал Том, когда я подошел к ним. Потом рыжий посмотрел на сражающихся эльфов и добавил: – Я бы тоже не отказался.

– Вы мне оба нужны.

– Что там с Фа и Гарри? – в голосе Иры прозвучало неприкрытое напряжение. Не стал сдерживаться – потрепал ее по волосам, вытянул несколько прядей из прически. Если мне не изменяла память, одна из моих бывших подруг называла такую «мальвинкой». Когда основная часть волос распущена, но длинная челка зачесана назад и скреплена заколкой.

– Все просто отлично, – объявил и показал ей большой палец.

Девушка дернулась из‑под моей руки, а потом недолго думая схватила меня за палец. Попытался высвободиться, но она так его заломила, что я болезненно выдохнул.

– Ир! – вырвалось у меня.

Староста смотрела жестко и твердо.

– Если ты сейчас же ничего не объяснишь…

– Я ведь уже все сказал, – запротестовал упрямо, – пока они тут не нужны, у них пройдут совместные сеансы гневотерапии, – а потом демонстративно скосил глаза на Корешеля. Конечно, тот был полностью поглощен поединком наших эльфов, но мало ли, насколько у него тонкий слух и что он мог услышать. Ира отпустила. Я тут же спрятал руку. Посмотрела староста на меня хмуро. Почти зло. Потом, не проронив ни слова, развернулась и ушла обратно на стулья. Лия виновато улыбнулась, словно извиняясь за подругу, и поспешила за ней. Я вздохнул и глянул на парней.

– Нервничает, – объявил Том, косясь на Иру. – Может, ты ей все же взаимностью ответишь? Спокойнее ведь будет.

– Кому спокойнее? Мне? – уточнил тихо. И они с рыцарем оба понимающе заулыбались.

Так, по стеночке, мы покинули класс. А то наши ушастые так развернулись, что одной пентаграммы им явно стало мало.

– В общем, так, – начал, когда мы достаточно удалились по коридору, где нам пока никто не встретился. – Скажу честно, что тебя, Улька, – посмотрел на рыцаря, идущего слева от меня, – я брать поначалу не хотел. Думал взять Тома и Кара.

– Почему? – Рыцарь тут же надулся. Не то чтобы он губы надул или еще что‑нибудь в этом роде. Нет. Наш мужественный Улька совсем неуловимо изменился в лице, и сразу стало ясно, что парень обиделся. Ничего, как только узнает, из‑за чего я так осторожничаю, сразу отучится на меня обижаться. Лишь бы отреагировал на все правильно.

Вздохнув, попытался начать сначала.

– Потому что то, что ты увидишь в аудитории для гневотерапии – зрелище не для слабонервных.

– Намекаешь, что его нервы слабее моих? – заступился за друга Том.

– Намекаю, что именно для него это будет непростым зрелищем.

– Почему именно для меня? – уточнил Улька, но, как я заметил, оскорбленной невинностью он себя больше не ощущал.

– Это касается Гарри. То есть Фа тоже еще тот фрукт. Но с Гарри тебе будет сложнее.

– Потому что она ему нравится? – напрямую задал Том вопрос.

– Нет, – отрезал я. – Его чувства к ней тут совсем ни при чем, – и, подумав, добавил: – Это касается магии.

– Магии? – заинтересовался рыцарь.

Я кивнул.

– Подумай, – сказал и сразу предупредил: – Только тут мне ни о чем не говори.

– О чем подумать?

– У вас ведь с ней общие принципы работы с магией, так? Вы когда того голема делали, ты должен был это почувствовать.

– Угу.

– И чья это была идея – сделать его в виде дракона?

– Моя. Но она ей понравилась.

– А ты почему такую форму выбрал?

Улька отвел глаза. Мы как раз подошли к лифту. Теперь нам предстояло спуститься на один из нижних, может быть, даже подземных этажей. Я так и не удосужился спросить об этом у Фарида. Ладно, у Ира спрошу, когда он ко мне заявится.

– Покрасоваться хотел, – хохотнув, объяснил Том.

Ну да, конечно, куда же без этого. И как это я сразу не сообразил. Улыбнулся собственным мыслям, и мы все втроем забрались в лифт.

Подойдя к дверям, ведущим теперь уже в наш зал‑пещеру, постучал. Долго не открывали. Ребята даже занервничали. Но я их успокоил.

– Все нормально.

– И чем они там таким занимаются?

– Дерутся, – лаконично ответил.

– Фа с Гарри? – недоверчиво уточнил Том.

– Сейчас увидите.

Открыл нам Фа. В нормальном, человеческом виде. Только без своего головного убора. Волосы у него были короткими и темными, но сейчас на корнях отчетливо проступал красноватый оттенок, словно сквозняк раздувал угли. Он нас впустил. Хоть и удивился тому, что я привел с собой Тома и Ульку.

Потом закрыл дверь на ключ и поискал глазами Гарри. Она тоже уже превратилась в человека.

– Наше время истекло? – тихо уточнил Фа, и я отчетливо ощутил грусть в его голосе.

– Теперь вы попробуете потренироваться вчетвером.

– Нет, – вдруг воскликнула Гарри и прижала к груди руки. Смотрела она в этот момент только на Ульку.

Он тихо, обиженно произнес:

– Что я, изверг – не пойму, если вы покажете, как сражаетесь?

Девушка не ответила. Спрятала глаза.

– Она боится, что ты мало того, что выдашь ее, еще и общаться нормально больше никогда не будешь, – вдруг вмешался Фа.

– Да почему?! – не выдержал Том.

– Поэтому, – сказал ифрит и вспыхнул, в одно мгновение став огненным. Судя по всему, он еще толком не успел остыть, поэтому перевоплощение далось ему легче.

Том и Улька одинаково поменялись в лице.

– Ничего себе, – сипло выдохнул Том.

Я вздохнул.

– Значит, так. Оговорюсь сразу. Они пусть и не совсем такие, какими принято видеть студентов данного учебного заведения, но наши. Понятно? Наши, и все. Потому с этого дня учимся держать язык за зубами и принимать ребят такими, какие они есть.

– За кого ты нас держишь? – возмутился Том.

– За тех, за кого все это время принимали они. – Я кивнул на парящего в метре от пола ифрита и Гарри, которая все еще была человеком.

– А Гарри тоже? – тихо спросил Улька, не рискнув напрямую задать вопрос девушке.

– Хуже, – ответил ему. – Для тебя хуже, – и, помедлив, добавил: – И для нее.

И тут Том сообразил.

– Она ведь не… – но договорить рыжий не успел.

Выверна стала сама собой. Быстро, не побоюсь этого слова, элегантно и красиво. Улька отшатнулся, Гарри отвернула плосколобую морду. Фа подлетел к подруге и прижал к шее, покрытой огнеупорной чешуей, пылающую руку.

– Золотая, – священным шепотом произнес Том. Судя по всему, он тоже куда больше знал о драконах, чем я.

– Совсем молоденькая еще, – подал голос Улька.

Я глянул на рыцаря и понял, что слова эти дались ему непросто. Он заметил мой вопросительный взгляд и пояснил:

– Для них, конечно.

– Для драконов?

– Она выверна.

– Да. Я в курсе.

– Золотая, – влез Том.

– И об этом мне уже сказали. Самые хищные, боевые и высокородные, так?

Рыжий кивнул.

– И что будем делать? – спросил у ребят.

– А как ты себе представляешь нашу совместную работу?

– Они новички в поединках, как мне сказал Фарид. Хочу, чтобы вы занялись их обучением в этом плане.

– Зачем? – тут же переспросил Улька.

– Чтобы они больше не чувствовали себя отщепенцами. А то вас всех, значит, учат, а их по боку. Усадили в уголке и пусть сидят?

На лицах ребят мелькнуло одинаковое сомнение.

Попытался их успокоить.

– Даже необученные, они опаснее вас обоих вместе взятых.

– Ну, это ты зря, – криво усмехнувшись, заверил Том.

– Не столь важно. Но вы ведь понимаете, если бы они хотели сделать что‑нибудь плохое, давно бы уже половину университета разнесли на пару.

– Мы понимаем, – ответил рыцарь. – Просто… это не так легко, как тебе кажется.

– Что не так легко?

– Учить того, кого тебя учили убивать.

– Доверие начинается с малого, – припомнил я когда‑то услышанную или прочитанную фразу.

– Это да, – согласился Том. И пошел к молчавшим Фа и Гарри. Ифрит спустился к нему. – Ну что? – спросил рыжий. – Попробуем, а?

Огненный долго смотрел на него, но потом медленно кивнул. Я отвлекся на них, поэтому не сразу заметил, как Улька решительно зашагал к Гарри. Подошел, остановился на некотором расстоянии от нее. А потом очень медленно начал поднимать вверх руку, словно желая дотронуться. Но он стоял слишком далеко, чтобы дотянуться, пока выверна прятала голову под левым крылом, следя за манипуляциями рыцаря одним глазом. Потом она повернулась. Пригнулась так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Замерла. Не знаю, что они там увидели друг в друге, но она потянулась к нему, и рука рыцаря очень осторожно, без резких движений, накрыла ее плоский лоб. Выверна закрыла волшебные голубые глаза. По телу, покрытому чешуей, прошлась подкожная судорога. Я даже испугался, что Улька сделал что‑то не так. Шагнул к ним, но меня задержали Том и Фа, тут же оказавшиеся возле.

– Они магию друг друга прощупывают, – шепотом сообщил Том.

– Какой‑то особый ритуал? – спросил тихо.

– Угу. С этого у магов начинается доверие, – ответил Фа и посмотрел на Тома.

Тот заметил его взгляд.

– Я бы тоже мог, – сказал рыжий с неприкрытым сожалением.

– Тогда что тебя останавливает? – тихо отозвался Фа.

Я напрягся. Он ведь огненный. Как бы Том мог к нему прикоснуться? На лице рыжего отразились примерно те же мысли. А Фа отвернулся от нас, посмотрел на застывших друг напротив друга Ульку и Гарри и добавил без особой надежды в спокойном, ровном голосе:

– Не обожгу.

И Том удивил меня, сразу же объявив:

– Смотри, – сказал решительно и твердо, – ты обещал, – и протянул руку, как Улька совсем недавно. Ифрит просто ждал.

Если честно, я бы сдрейфил. Серьезно. Потому что когда перед тобой пылает живой огонь и ты, как и большинство людей, прекрасно знаешь, как долго могут болеть ожоги, не так‑то просто заставить себя сунуть руку в пламя. Но Том рискнул. И, судя по тому, что сразу же не отдернул ее, Фа не обманул и действительно не обжег. И только я порадовался, что все у них так удачно получилось, как в двери со страшной силой заколотили.

Напряглись все. Улька отдернул руку, разрывая контакт с драконом, и обернулся на нас. Фа мгновенно начал угасать. Том тоже смотрел на меня. Я только и мог, что пожать плечами. Понятия не имел, кого там принесла нелегкая. Правда, сразу возникла мысль, что это Ирка улизнула от Корешеля и примчалась мне мозги вправлять. А что, с нее станется. Точнее, с него, но об этом пока и вспоминать не стоит.

Открывать пошел я, ребята отошли подальше от двери. Гарри перевоплощаться не стала. Ко мне присоединился только Том, видимо посчитав, что психологу может понадобиться силовая поддержка.

А за дверями обнаружился Барсик, у него под ногами, попискивая, подпрыгивал один из шушаров. Судя по всему, командор отправил его искать меня, но тот так и не смог ко мне пробиться.

– Э? – вырвалось непроизвольно.

– Ректор сказал, что у тебя тут какая‑то терапия, – ледяным тоном произнес светлый. – Но я бы хотел иметь возможность поговорить с тобой.

Стало понятно, что дело табак. Достаточно было услышать, как это было сказано и взглянуть на заиндевевшие черты лица светлого командора.

– Один момент, – ответил эльфу и героически захлопнул двери перед его лицом. Обернулся к Тому: – Так, надеюсь на вас. Чтобы все было нормально, ясно?

– Да, – гордо ответил рыжий. И сразу добавил: – Только ты, когда освободишься…

– До конца пары не освобожусь. Так что сами тут закончите, все закроете. Ключи у Фа и Гарри есть. Вечером и вам с Улькой выдам ваши экземпляры. Только до Фарида дойду.

– Мы на большой перемене опять к тебе собирались… – предупредил рыжий.

Я кивнул.

– Ладно, посмотрим. Даже если еще занят буду, можете без меня в классе пообедать.

– Угу, – буркнул парень, и я ушел, специально задержавшись у двери под пристальным взглядом Барсика, чтобы убедиться, что за мной ее хорошенько заперли.

Что у них там опять случилось, у этих командоров?

Глава семнадцатая

Дата добавления: 2015-05-08