Общая характеристика и основные черты развития русской культуры в XVII в

ИСТОРИЯ РОССИИ

Тема № 8. Культура России в XVII-XVIII вв.

Кодификатор ЕГЭ:

Российское государство во второй половине XV-XVII в.

Усиление светских элементов в русской культуре XVII в.

Персоналии

Деятели Церкви, науки, культуры
Патриарх Никон Аввакум Петров Ю. Крижанич С. Полоцкий А. Палицын Ф.М. Ртищев В. В. Голицын А.Л. Ордин-Нащокин	В. Бурцев М. Смотрицкий С. Медведев А.С. Матвеев Е. Славинецкий С. Ф. Ушаков И. Владимиров

Основные термины и понятия

Грекофилы. Старообрядцы. Раскол. Меркантилизм, протекционизм. Шатровый стиль. Московское (Нарышкинское) барокко. Парсуна.

I. Русская культура в XVII в.

- Русская культура XVII в. как культура «рубежная», когда традиционная средневековая культура достигла своего наивысшего развития и одновременно проявляются черты культуры нового времени.

- Апогей религиозного мировоззрения и тенденции обмирщения (секуляризации) русской культуры. Начало столкновения религиозного и светского культурных начал в жизни государства и общества.

Процесс обмирщения в культуре проявляется в постепенном освобождении от жестких рамок религиозной традиции, в отходе от господства религиозного мировоззрения, в усилении светского начала в культурном творчестве.

- Столкновение реформаторских тенденций в жизни Церкви и православно-патриархальных традиций в миросозерцании народных масс.

- Противоречивые тенденции взаимодействия и взаимоотрицания господствующей традиционной русской культуры и элементов европейской культуры.

2. Внутренние и внешние факторы усложнения русского культурно-исторического развития в XVII в.

В XVII в. в культурной жизни Московской Руси обнаружились новые тенденции. Они были предопределены развитием личностного начала в представителях широких слоёв народа, недостатком современного просвещения и усилением западного культурного влияния на Русь. Говоря о развитии личностного начала в народной среде, следует подчеркнуть, что осознание человеком своей индивидуальной значимости и ценности, своей свободы и ответственности за общую жизнь, оформившейся потребности в самовыражении – закономерный результат развития христианской духовности. В обществах Западной Европы рост личностного начала ярко проявился в эпоху Возрождения, времена Реформации, а затем нашел себе почву в области светской культуры и предпринимательства, развивавшихся вследствие возникновения капиталистической экономики и дававших массе людей широкие возможности самореализации. В России переломной эпохой стал XVII век. Хотя Россия того времени не знала ни Возрождения, ни Реформации, ни капитализма, но личностное сознание пробудилось в широких слоях народа, сопровождаясь ослаблением традиционных духовных устоев русского общества. Вместе с тем, в отличие от стран Западной Европы, светская буржуазная культура с её чисто земными ценностями и экономическими интересами не имела распространения на Руси. На Отечественной культурной почве, как мировоззрение верхов, так и низов оставалось проникнутым религиозными верованиями и устремлениями. Таким образом, широкое развитие на Руси личностного сознания могло осуществляться только в формах характерного для нашего XVII в. религиозно-мессианского мировоззрения, с присущим ему ожиданием неминуемого конца света.

В этой связи следует вспомнить, что уже в XIV-XVI столетиях на Руси появлялись приносимые из-за границы рационалистические ереси (стригольники, жидовствующие, феодосианцы). Но в первой половине XVII в. на Руси появилась собственно русская, пустившая корни в народной среде, религиозно-мистическая секта хлыстов или христов, которые именовали себя «людьми Божиими». Родоначальником секты считается Данила Филиппов, который в 1631 г. объявил себя не более и не менее как «христом». После Данилы во главе секты стал Иван Суслов. Суслов распространил хлыстовское учение во Владимирской, Костромской и новгородской областях. Свою сожительницу Иван объявил «богородицей» и оставил после своей смерти 12 «апостолов» для дальнейшей пропаганды хлыстовского учения. Хлыстовское учение отличалось безличным пониманием Бога, который якобы постоянно воплощается в людях по своему усмотрению и потому может одновременно существовать множество «христов». Сектанты верили в переселение душ и практиковали умерщвление плоти посредством сурового и длительного поста, который они именовали «замор». Дальнейшее развитие сектантства привело к тому, что из хлыстовства выделилась секта скопцов, дошедшая до крайнего религиозного изуверства в отношении человеческой природы.

Распространение сектантских еретических течений в народной среде предвещало новый период культурной истории Руси, когда рост умственных интересов и развитие потребности личности в самовыражении рождали заметные конфликты отдельных людей с традиционной верой. Следовательно, чтобы укрепить православную традицию, уменьшить возможности отхода от неё и впадения в ереси, перед Церковью и русским образованным слоем вставала сложная историческая проблема - восполнить недостаток богословской и философской культуры и в то же время не подпасть под влияние европейской рациональности, всё более отходящей от традиции христианства.

Эта задача оказалась весьма сложна, так как органическое единство религии, государственности и национальности, обусловившие исключительную крепость и выносливость русского государства, вместе с тем предопределило чрезмерную статичность и негибкость книжников и идеологов старомосковского общества. Осознав Москву «Третьим Римом», они, образно говоря, замерли, застыли под бременем свалившейся на Русь мировой ответственности за судьбы веры, боясь каким-либо творческим движением мысли и души исказить хранимую традицию.

Чрезмерный консерватизм московского строя препятствовал развитию внутри него личностной творческой динамики. При всей значимости отечественного православного мессианизма его одного было недостаточно, чтобы полномерно развивать русскую жизнь.

При этом нельзя сказать, что древне-московское общество было невежественным. Его книжников отличал высокий, просвещённый Православный дух, а грамотность и начитанность его представителей в XVII столетии были даже выше, чем в начале XVIII века. Согласно подсчётам исследователей, грамотность духовенства во второй половине XVII века была стопроцентной, среди монашества грамотных было 75%, среди дворян - от 65 до 78%, среди купечества - от 75 до 96%, а среди низших классов населения - от 23 до 52%. Дальнейшее понижение грамотности русского общества объясняется разгромом духовенства и монашества в ходе реформ Петра I, а также более тяжёлым положением крестьянства в XVIII столетии в целом.

Стало быть, речь следует вести не вообще о невежественности, а об ограниченности русского просвещения того времени, об особом типе древнерусского мировоззрения, который отличался полным подчинением человеческого ума вере, невниманием к интеллектуальной культуре и вопросам организации земной жизни.

Искренний, но и весьма наивный православный максимализм древне-московского сознания повелевал подавлять всё самобытно-мирское, сводя жизнь мира к церковному богослужению. Древне-московские ревнители благочестия верили, что как только весь народ с должным, всенародным благоговением станет относится к Богослужебному таинству, то тогда и начнётся реальное осуществление Царства Божия в Третьем и Последнем Риме. Но усложняющаяся земная жизнь требовала своего, и с ней нельзя было не считаться. Очевидно, что отстоять свои коренные жизненные интересы против динамичной, умственно развитой и технически прогрессирующей Европы Россия была бессильна, если бы не внесла большей творческой свободы в инертную московскую систему, в отношения религии, государства, народности, если бы не высвободила личностные силы человека из-под строгого контроля религиозных форм, то есть, если бы не осуществила некоторую секуляризацию культурной жизни.

Для понимания целого ряда сложностей и противоречий русского исторического бытия, обнажившегося в XVII столетии, нужно принять во внимание, что сам высокий христианский идеал «Третьего Рима» ставил перед нашим народом нелёгкие задачи. Успешное разрешение трудных в принципе задач строительства христианской цивилизации существенно осложнялось геостратегическим положением России между Востоком и Западом и недостатком собственного просвещения, развитых средств интеллектуальной культуры - философии, логики, общенаучных принципов мышления. Эти средства были особенно нужны в обиходе русской культурной жизни. Находясь на стыке Азии и Европы, испытывая существенное воздействие со стороны разнотипных культур, русский народ вынужден был вести постоянную, всё более интенсивную работу по сочетанию в своём мировоззрении и в общественном бытии различных влияний и элементов.

Великоросс гордился тем, что, смиренно уповая на Божию помощь, а не на разум и науки человеческие, он сумел создать великую державу, в то время как просвещённым благочестивым грекам их мудрость не помогла сохранить чистоту веры, осилить турок и спасти своё царство. Высокомерно относясь к западным христианам, масса русских людей переносила отрицательное отношение и на бурно развивающиеся в Европе науки, наивно считая, что знание геометрии, астрономии, философии, а также иностранных языков способно довести православного человека до ереси. При этом волей-неволей правящий верх вынужден был считаться с западной образованностью и технической развитостью. Он тянулся к европейскому комфорту, изящным искусствам, что предрасполагало, наряду с презрением к иностранцам в простонародных слоях, к увлечению иностранной цивилизованностью в верхах общества.

Европа на исходе Средневековья встала на путь интенсивного интеллектуального развития. Унаследовав римскую традицию формально-логического мышления, западное общество создало высокоразвитую философско-богословскую культуру. В воспитании западноевропейского ума ключевую роль сыграла средневековая схоластика. Она была озабочена постановкой и обсуждением проблем, подвергая личность риску самостоятельного, логически выверенного вывода. Схоластика способствовала освобождению ума от стихийного, непрояснённого влияния веры, учила «держать ум в руках», вычленять различные смысловые моменты в целостных явлениях жизни. Всё это развивало гибкость, последовательность и разносторонность мысли европейца.

Таким образом, европейская цивилизация, вымуштрованная средневековой схоластикой, активизированная Реформацией, религиозными войнами, географическими открытиями, вступившая на путь интенсивного научно-технического развития, поставила и перед Россией проблему повышения интеллектуальной гибкости, культурной многогранности.

Древне-московский великоросс, гордившийся политическими успехами своего народа в XVI столетии ещё мог позволить себе презирать геометрию, астрономию, отвращаться от философских «эллинских борзостей» и стремиться к служению Богу в умственной простоте. Но уже с начала XVII века русское сознание должно было отреагировать на увеличивавшуюся сложность и наступательную активность Запада. Русская мысль обязана была вникать в религиозные, философские, научные споры Европы, соотносить развитие отечественной и западной цивилизаций, стало быть, усваивать опыт секуляризации ума и культуры.

Как и должно было случиться в сложной ситуации, в которой оказалась Россия в XVII веке после преодоления Смуты, ставшей своеобразным итогом развития старомосковского царства, первые «шлюзы» западного влияния были открыты «сверху» царственной рукой первых Романовых.

Одним из первых интерес к европейской образованности и культуре стал проявлять ещё Борис Годунов. При нём в Москве не только заметно увеличилось количество иностранцев, но и впервые за европейскими знаниями были отправлены на Запад первые 18 молодых дворян. «Смутное время» сыграло свою роль в преодолении культурного «изоляционизма» России, но только после стабилизации политической системы в 1613 г. культурное влияние Европы стало приносить свои первые позитивные плоды, рационализируя отдельные стороны жизни государства и проникая в общественную среду.

Первым «окном в Европу» было суждено стать некогда западным древнерусским территориям (украинским и белорусским землям), отвоёванным Москвой в упорной борьбе у Речи Посполитой. Именно оттуда (в частности из Киева) по приглашению властей стали приезжать в Россию учёные монахи и прочий просвещенный люд, чтобы привнести в Московию европейский духовно-религиозный, философский и научно-технический опыт. Оттуда заимствовался опыт организации светских школ, оттуда приезжали в страну образованные люди, опыт которых использовался в культурно-просветительской деятельности. Так, в 1649 г. в Москву из Киева были приглашены учёные монахи Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и другие (всего около 30 человек). В этом же году видный государственный деятель боярин Ф. М. Ртищев на свои средства организовал недалеко от Москвы Андреевский монастырь, на базе которого возникла Греко-латинская школа во главе с Епифанием Славинецким. Одним из учеников этой школы стал сам Ртищев. В школе преподавали славянский и греческий языки, философию, риторику и другие предметы. В 1664 г. по приглашению царя Алексея Михайловича из Белоруссии приехал воспитанник Киевской академии крупный учёный, писатель и поэт Симеон Полоцкий, которому суждено было стать не только учителем царских детей, но и внести крупный вклад в развитие просвещения в России. В 1665 г. Симеон Полоцкий возглавил открытую при монастыре государственную школу для обучения подьячих, которым предстояло трудиться в центральных правительственных учреждениях. В ней преподавали русскую грамматику, латинский язык и риторику. Именно он и его ученик Сильвестр Медведев, отстаивавшие позиции «латинствующих» в спорах с «грекофилами», активно проводили идеи о непротиворечивости веры и знания, доказывали, что светские знания не только не противоречат истинной вере, но и необходимы для усвоения вероучения. Покровителем «латинствующих» в обострившемся противостоянии с «грекофилами» после смерти Алексея Михайловича в 80-е годы был фаворит царевны Софьи, видный государственный деятель В. В. Голицын. Его главным противником был патриарх Иаким, который в момент противостояния Софьи и Петра сделал исторический выбор, поддержав Петра и его мать. Вряд ли он мог предположить, что за временным торжеством «грекофилов» последует настоящая «латинская» культурная революция, которую возглавит православный государь. В 1667 г. была удовлетворена инициатива посадских людей, прихожан церкви Иоанна Богослова в Москве, которые просили разрешения создать при церкви школу для изучения «грамматической хитрости, языков словенского, греческого, латинского и прочих свободных учений». Образцом такой школы, были братские училища на Украине. В 1687 г. во время регентства царевны Софьи в России было открыто первое в истории страны высшее учебное заведение – Славяно-греко-латинское училище для «всякого чина, сана и возраста» позже переименованное в академию. В её задачу входила подготовка высшего духовенства и чиновников государственной службы.

Поскольку «окно в Европу» в XVII веке было только приоткрыто, то возврат России в Европу мог произойти постепенно и опосредованно через восстановление утраченных ранее культурных связей. Поэтому неслучайно, что одним из первых шагов на этом пути стало возвращение к греко-византийской духовно-религиозной традиции посредством церковной реформы, предпринятой руководством Церкви и верховной властью в 50-е годы XVII века. История впоследствии показала, какими болезненным и драматичным для русского национального самосознания оказался этот и последующие шаги в западном направлении.

Дата добавления: 2015-05-09