Доказательство гипотезы

Поскольку гипотеза всегда представлена суждением или группой суждений, процедура установления ее истинности по своей структуре в принципе должна быть во многом ана­логична операции доказывания как таковой со всеми прису­щими последней особенностями. Она должна содержать ар­гументы, демонстративные выводные схемы, подчиняться правилам доказательства. Что касается тезиса как объекта доказывания, то им становится сама гипотеза, здесь реализу­ется та отмеченная ранее возможность, когда hipothesis («подтезис») трансформируется в thesis.

Специфика доказа­тельства именно гипотезы (в отличие от доказательства во­обще) выявляется лишь тогда, когда эта процедура рассматривается в связи с возникновением и развитием гипотезы, т.е. как бы ретроспективно проецируется на предыдущие этапы ее разработки. Иными словами, доказательство здесь пони­мается не просто как автономная операция по выведению тезиса из аргументов, а как своего рода операция с предыс­торией, как операция, осуществляя которую постоянно со­относят thesis с тем этапом познавательного процесса, когда он представлял собой hipothesis. С этой точки зрения могут быть выделены два основных способа трансформации гипо­тезы в достоверное (доказанное) знание, которые условно можно назвать эмпирическим и теоретическим.

Эмпирическое доказательство гипотезы связано с тем, что ее разработка на предыдущих этапах (выдвижение, раз­витие) позволяет осуществить непосредственную проверку путем восприятия соответствующего факта, события, про­цесса. Классическим примером такого доказательства гипо­тезы является открытие планеты Нептун. На основании на­блюдений за траекторией Урана (для объяснения непонят­ных ускорений в его движении) было выдвинуто предполо­жение о существовании неизвестной планеты. Почти одновременно и независимо друг от друга Д. Адамс и У. Леверье произвели расчеты, подтвердившие эту гипотезу и позволив­шие астроному И. Галле в 1846 г. зафиксировать на небесном своде планету, названную Нептуном. Связь эмпирического доказательства (факта существования планеты) с историей разработки гипотезы здесь очевидна: именно ее развитие определило направление поиска, обусловило производство точных расчетов. Аналогично были доказаны многие лите­ратуроведческие, исторические, искусствоведческие гипоте­зы, разработка которых на определенном этапе привела к обнаружению соответствующих объектов — рукописей, произведений искусства, предметов материальной культуры и других реалий.

Теоретическое доказательство гипотезы возможно тогда, когда она включается в систему не вероятностных, а демон­стративных (доказательных) умозаключений и с необходи­мостью выводится из некоторых истинных суждений. Каким же образом осуществляется переход от вероятностных вы­водных схем (характерных для развития гипотезы) к доказа­тельным умозаключениям? Описать все формы такого пере­хода не представляется возможным, но наибольшего внима­ния заслуживает трансформация импликативной зависимости, посредством которой обычно оформляется выведе­ние следствий из гипотезы, в эквивалентную.

Если раз­витие гипотезы позволяет произвести подобную замену, то истинность выведенного из гипотезы следствия q оказыва­ется равносильной истинности самой гипотезы. Тем самым конфирмация гипотезы, по существу, переходит в ее доказательство. Возможность этого уже была показана при оценке конфирмационных процедур. Отмечалось, что при достижении определенного уровня неординарности следствие оказывается необъяснимым вне данной гипотезы и потому может рассматриваться как достаточное основание для установления ее истинности.

Разовьем в этом направлении один из приведенных ранее примеров. Исследуя творчество писателя М., литературовед на основании текстологического анализа предположил, что в 1928 г. писатель был проездом в городе Б-ске (гипотеза). Построенная на материале данной гипотезы импликация «Если М. в 1928 г. был проездом в Б-ске, то этот факт получил отражение в местной прессе» (p→q), как легко убедиться, в действительности является не импликацией, а эквиваленцией, поскольку без невозможно. Союз «если,... то» в данном случае вполне может быть заменен связкой эквиваленции «если и только если,...то». Тем самым конфирмаци­онное умозаключение превращается в доказательное:

Если (и только если) М. в 1928 году был в Б-ске, то этот факт получил отражение в местой прессе

Посещение М. города Б-ска зафиксировано в «Б-ской Звезде» 29 октября 1928г.

М. в 1928 г. был в Б-ске

Из сопоставления конфирмационных и доказательных схем, построенных на материале одного и того же предполо­жения, вытекает очевидная (но не теряющая от этого своего значения) методологическая директива, в разработке гипо­тезы весьма желательно (хотя далеко не всегда возможно) получение таких следствий, которые могут быть рациональ­но связаны с данной и только данной гипотезой. Возвраща­ясь к другим обсуждаемым ранее примерам, поясним приве­денную директиву следующим образом: предположительно относя некоторую рукопись к XIII в., нужно искать в ней признаки, свойственные только этому времени, предпола­гая, что наблюдаемое заболевание есть сахарный диабет, необходимо найти симптомы именно данной болезни и т. д.

Достаточно интересен и еще один способ теоретического доказательства гипотезы. Он состоит в построении некото­рого количества предположений,из которых опровергаются все, за исключением одного. Если построен­ные гипотезы исчерпывают все возможные решения некото­рой проблемы, то единственная неопровергнутая гипотеза считается доказанной. В основе этого способа доказательст­ва лежит хорошо известная схема разделительно-категорического умозаключения (отрицающе-утверждающий модус). Несколько гипотез, построенных на одном и том же исходном материале, называются конку­рирующими.

Дата добавления: 2015-05-09