Типы правовой культуры

Понятие правовой культуры.

Вопрос № 85. ПРАВОВАЯ КУЛЬТУРА

3. Особенности русской правовой культуры.

Понятие культуры. Слово «культура» происходит от латинского «сultura», что в переводе означает возделывание, воспитание, поклонение, почитание. В современной культурологии под культурой чаще всего понимают все то, что создано человеком (т. н. артефакты), в отличие от созданного природой. В этом смысле культуру определяют как антропогенный ландшафт, т.е. как ис кусственную среду обитания людей, созданную ими в дополнение к естественной, природной. Достаточно широкое распространение имеет и ценностная трактовка культуры. Под культурой в этом случае понимается не все созданное человеком, а лишь то, что имеет значение общесоциальной ценности. Наряду с ценностным в российской культурологии присутствует и деятельностный подход. В этом контексте выделяется концепция культуры Э.С. Маркаряна, в которой культура рассматривается им как способ человеческой деятельности. Согласно Маркаряну, «понимание культуры как специфического способа деятельности, способа существования людей, имеющего конечную адаптивную и когэнтропийную природу, может послужить началом для методологически эффективного решения проблемы установления как общего предмета теории культуры, так и истории культуры. Термин "способ деятельности" понимается в широком значении, несводимом лишь к навыкам, умению, а предполагающем также и охват многообразных объективных средств осуществления активности людей... Изучение истории общества сквозь призму понятия «способ деятельности» позволяет абстрагировать вполне определенный культурный срез, элементами которого выступает комплекс внебиологически выработанныхсредств, благодаря которым действия людей особым образом стимулируются, программируются, воспроизводятся. К ним относятся социогенные потребности, знания, орудия труда, юридические установления, одежда, пища, жилища и множество других явлений».

Понятие правовой культуры. Как уже было отмечено ранее (см. лекцию «Онтологический статус права»), право представляет собой психосоциокультурную систему и бытийствует в форме социального правосознания, неразрывно связанного с правовыми текстами и действиями правовых субъектов. Правосознание и правовая деятельность являются средствами объективации правовой культуры. Как отмечал П. А. Флоренский, право есть культурная реальность, а не фикция. В концентрированном виде этот круг мыслей, близкий и автору настоящего лекционного курса, можно найти в выступлении философа А.Ф. Зотова, сделанного им на «круглом столе» журнала «Государство и право» в связи с обсуждением темы «Гражданское общество, правовое государство и право». А.Ф. Зотов обратил внимание участников дискуссии на то, что имеющие до сих пор место декларации о «естественных» и «неотъемлемых» правах человека и о «естественном» или «противоестественном» состоянии общественной жизни во многом являются «псевдопроблемами», избавиться от которых можно лишь обратившись к общефилософским вопросам природы, устройства и функционирования общества, и в первую очередь должен быть обсужден вопрос о специфике человеческого общества по отношению к коллективам других живых существ и о сущности человека. «Если мы согласны, — полагает философ, — что человеческое бытие является особым, свойственным только человеку, способом бытия, и что процесс антропогенеза неразрывно связан с социогенезом и является процессом выделения особого вида живых существ из всей остальной природы, даже отчуждения первого от второй, их радикального противостояния (которое, кстати, не прекращается и тогда, когда человек ставит своей задачей "сохранение природы"!), понятно, что социум не может не нести печати этой "особенности", "выделенности".

Сегодня вряд ли найдется много противников того тезиса, что специфика человеческого существования состоит не в прямохождении, мягкой мочке уха, и даже не в производстве и использовании орудий труда, а в способности мыслить, т.е. создавать особый мир идеальных объектов, параллельных "объективному" миру (включающему, кстати, и самого человека и создаваемые им идеальные объекты) как их идеальные образы или проекты деятельности. Философы в общем виде называют это "субъект объектным отношением" и даже считают "основным вопросом" философии. Коль скоро с этими идеальными объектами связана целерациональная деятельность человека, которая создает "мир культуры" как нечто отличное от "мира природы", то этот "мир культуры" оказывается миром искусственным.

Отсюда следует, что и человеческая форма социальности со всеми ее образованиями, включая и предмет нашего сегодняшнего обсуждения, не могут быть признаны естественными образованиями в том же смысле, в каком естественны нерукотворные горы, океаны или планеты. Право также есть феномен культуры, а не природное явление. Это первое. Второе. Сегодня, кажется, общепризнанно, что "мир культуры" вовсе не однороден и даже не монолитен... В пределах того общего, что выражено в понятии феномена культуры, его идеального аспекта, существует множество регионов культуры, как схожих друг с другом, родственных, так и отличных друг от друга самым радикальным образом, чуждых друг другу и даже друг с другом несовместимых. Эта близость или отчужденность может быть прослежена во множестве языков, в отношениях между языками (например, в том, насколько прост или, напротив, затруднен перевод текста с одного языка на другой). Не будем упускать из виду и то, что "человеческое" идеальное как раз и существует как "объективное" посредством языка как "символической формы" (Э. Кассирер), способа бытия идеальных объектов. Соответственно, можно ожидать, что существуют и разные типы социальности, со свойственными им идеальными регулятивами, обеспечивающими им более или менее устойчивое существование в качестве образований культуры — моралью, эстетикой, характерными для этих форм нормами межчеловеческих связей. С ними и связаны, в конечном счете, и право, и государство... Было бы оправданно... принять теоретический тезис о принципиальной возможности существования разных правовых систем, как близких друг другу и вполне совместимых, так и чуждых, и даже несовместимых, которые соответствуют разным типам культуры и формам социальности (к примеру, признать существование "семейства"исламского права в качестве легитимного культурного образования, скольбы чуждым оно ни было по отношению к "семейству" "европогенных" правовых систем).

Соответственно и вопрос о "правовом" (гражданском) обществе или государстве становится вопросом о возможности существования множества совместимых и несовместимых, но равно "правовых" обществ и государств, которые сходны лишь в том, что социальная жизнь в них регламентируется правовыми кодексами и осуществляется в соответствии с ними... В этом случае всяческие рассуждения о соблюдении или нарушении прав человека должны либо идти в соответствии с принципом исполнения или неисполнения в данном обществе или государстве его кодекса правовых норм, либо как аспект конфликта культур и цивилизаций, либо, наконец, в контексте представления о существовании (или образовании) глобальной культуры с соответствующей формой социальности, в отличие или в противовес наличному, все еще имеющему место, культурному многообразию.

Принципиальная возможность перспективы доминирования этой "глобальной" культуры, какой бы она ни была, означает исследование процессов ассимиляции этой культуры теми или иными наличными культурами, или ассимиляции ею этих культур. Оба процесса могут происходить сравнительно спокойно (тогда происходит направленная трансформация культуры, компоссибельной [Лейбниц] в "глобальную"), но могут и сопровождаться серьезньми конфликтами, когда культуры эти некомпоссибельны, и потому включение некой особой культуры в глобальную не может произойти без ее радикального разрушения». Методологической предпосылкой такого подхода, по мнению А. Ф. Зотова, должна быть установка «начального "воздержания" от любых сущностных или ценностных суждений касательно любого факта, доступного наблюдению или зафиксированному документально, редуцировав предмет обсуждения до уровня "чистых феноменов". И лишь после этого, получив, так сказать, "эйдосы" права и правового государства, обратиться к обсуждению практического положения в той или иной стране, в том числе и в нашей собственной. Тогда мы не позволим себе втянуться в споры типа того, является ли частная собственность вообще и частная собственность на землю "естественным" и "священным" правом человека, или насколько естественно право создавать гомосексуальные семьи и юридически оформлять сожительство как особый вид семьи в кодексах семейного права, или эвтаназию, или употребление наркотиков, или рекламу табака, или пиар и т. д. и т. п.». (Серегин Н. С., Шульгин Н. Н. Гражданское общество, правовое государство и право («Круглый стол» журналов «Государство и право» и «Вопросы философии» // Государство и право. 2002. № 1. С. 38-40.

Правовая культура есть правовая среда обитания людей Это — совокупность текстов, когда либо легитимированных как правовые, и механизм по их созданию, хранению и трансляции. Правовая культура — это суммативный продукт процесса правовой коммуникации и одновременно условие и среда ее бытия. В современном правоведении понятие правовой культуры иногда трактуется в более узком смысле. Так, с точки зрения ряда ученых, в состав правовой культуры входят ценности, нашедшие отражение в правосознании общества, однако не все ценности общественного правосознания, «но господствующий в обществе эталон отношения к праву, не сама правовая деятельность как таковая, но ее особенности, например, сложившаяся манера выступления в суде, не вся совокупность правовых норм, но те нормы, в которых отразились особенности юридической техники данного общества, особенности способов формулирования права». (И. Н. Грязин, отмечая, что право не только тесно связано с культурой, но и является ее частью, выделяет три основных момента указанной взаимосвязи: 1) культура и право обеспечивают интеграцию индивида в социальное целое: 2) культура и право являются воплощением накопленного социального опыта: 3) форма права определяется в конечном счете и формами культуры, в которой право существует (Грязин И. Н. Текст права: Опыт методологического анализа конкурирующих теорий). Таллин, 1983. С. 33). Такой подход акцентирует внимание на наиболее важном и значимом в правовой культуре и известен со времен римской юриспруденции. Так, Е. В. Спекторский отмечал, что сущность правовой культуры «выражена Ульпианом в двух словах: justitiam colimus. Слово colimus при этом употреблено в двояком смысле: культа и культуры. И посему формула римского юриста означала и "мы чтим справедливость" и "мы ее возделываем". Справедливость для настоящего юриста действительно является предметом почитания. Он верит в нее, верит в ее объективное существование. Он преклоняется перед нею и требует от других, чтобы они тоже преклонялись. Применяя ее, он священнодействует, выполняет как бы таинство, обряд. Недаром у римлян не только древнейшими юристами были жрецы, но и юристы третьего века после Р.Х. устами того же Ульпиана все еще называли себя как бы жрецами. Поскольку право является предметом почитания, постольку у него есть свой миф (учение об источниках права), свой догмат (юридическая догматика) и свой обряд (процессуальные формы). И Лейбниц был совершенно прав, проводя параллель между юриспруденцией и богословием. Прав был и Фюстель де Куланж, когда утверждал, что право родилось не из идеи справедливости, а просто из религии.

Пассивным почитанием справедливости юридическая культура не ограничивается. Она еще активно возделывает ее. При этом, как и при всякой культуре, происходит переработка и усовершенствование таких явлений, которые коренятся в самой природе и даны ею. Так, неустранимым природным фактом является эгоизм, вытекающий из инстинкта самосохранения и потребности питания. После его юридической переработки получается лицо, физическое или юридическое, с теми или иными субъективными правами, а также собственность. Переработанный юридически инстинкт размножения дает семейственное и наследственное право. Переработанный юридически природный факт господства одних людей над другими дает публичное право. Переработанный юридически природный факт массового общения людей дает или должен дать социальное право. Вся эта переработка производится под знаменем справедливости, юстиции, чего-то для правовой культуры священного. Все это делается в тесном взаимодействии с религией...

Язычество и иудаизм не только освящали правовую культуру в отношениях между людьми, но еще распространяли ее на отношения между человеком и божеством. Цицерон называл благочестие справедливостью по отношению к богам... И действительно, отношение верующего римлянина к своему божеству (numen) было своего рода юридическим двусторонним обязательством. Обоюдные права и обязанности определялись жертвою и ожидаемою за это милостью, причем консультантами, экспертами или нотариусами при заключении соответственных сделок были жрецы. В религии иудаизма крупное место занимал завет, договор между Богом и людьми, который тщательно редактировался, подтверждался и ратификовался. Вообще весь Ветхий Завет понимался как закон, как нечто юридическое, как какая-то сакральная юриспруденция. Сам Бог "ведет тяжбу свою" (Псал. ЬХХ1У, 22), ибо "суд дело Божие" (Второз. I, 17). И Израиль гордился своей юридическою религией): "как люблю я закон Твой! Весь день помышляю о нем", — восклицал псалмопевец (Псал. СХШ, 97). А Герман Коген, один из наиболее сознательных и глубоких эпигонов иудаизма, в наше время ориентировал даже чистую философскую этику именно на юриспруденцию и очень выпукло изобразил органическую связь иудаизма с юридизмом.

Таким образом, во время оно юридическая культура уже не только существовала, но и процветала, охватывая не только человеческие, но и божеские дела и вполне оправдывая данное впоследствии Ульпианом определение юриспруденции как познания божеских и человеческих вещей...». (Спекторский Е. В. Христианство и культура. Прага, 1925. С. 203-205.) 452

Тем не менее имеет право на существование и более широкая трактовка правовой культуры, основанная на том факте, что в сложном обществе важное значение может иметь не только общий «эталон отношения к праву» (центральная зона культуры), что вообще характерно для полиэтнических обществ. Но и в моноэтнических обществах можно встретиться с таким феноменом, как упомянутая выше субкультура, представляющая собой относительно самостоятельное структурное образование в рамках системы социальной культуры, ценности которой могут достаточно серьезно отклоняться от общесоциальных. Правда, если создаваемые при этом тексты не получают социальной легитимации, то они и не могут быть отнесены к явлениям правовой культуры, хотя и остаются в рамках культуры общества. Такова преступная и вообще делинквентная субкультуры. (См. об этом, напр.: Коэн А. Содержание делинквентной субкультуры // Социология преступности (современные буржуазные теории): Сб. статей. М., 1966).

Типы правовой культуры. Типология правовой культуры также может осуществляться по разным основаниям, но так или иначе они определяются различиями в правовой коммуникации. Если брать ценностный аспект коммуникации и специфику создаваемых на этой основе правовых текстов, то можно использовать предложенное П. А. Сорокиным деление культуры на идеациональную, чувственную и идеалистическую, выделив в их рамках соответствующие правовые культуры. Рассматривая культуру в диахронном аспекте, можно говорить об античной правовой культуре и средневековой западной правовой культуре, о западной правовой культуре модерна и правовой культуре постмодерна. При синхронном взгляде на культуру можно говорить о современных западной и восточной правовых культурах, в рамках которых выделяются англосаксонская, романо-германская и исламская правовые культуры и т. д.

В принципе каждая культура представляет собой особый мир, который содержит те или иные черты, сближающие его с доминирующими социокультурными вариантами. Такая специфическая правовая культура сформировалась и в России.

Дата добавления: 2015-05-09