Ж-п. Сартр. Экзистенциализм - это гуманизм. 4 страница

В той мере, в какой восприятие не обременено жела­ниями и страхами, оно приближается к точности, в смысле восприятия истинной, или сущей, или изначаль­ной природы объекта (без расчленения его посредством абстрагирования). Таким образом, объективное и истин­ное описание любой реальности опирается на психологи­ческое здоровье. Невроз, психоз, замедление развития — все это, с данной точки зрения, нарушения и познаватель­ной функции тоже — восприятия, обучения, запоминания, внимания и мышления.

20. Побочным продуктом этого аспекта познания явля­ется лучшее понимание высших и низших уровней любви. Различия между Д- любовью и Б- любовью могут опреде­ляться по тому же самому принципу, что и различия меж­ду Д - познанием и Б - познанием или между Д - мотивацией и Б - мотивацией. Идеальные отношения с другим человечес­ким существом, особенно с ребенком, невозможны без Б - любви. Особенно она необходима при обучении, как и предполагаемое ею доверие в духе даосизма. То же самое можно сказать и о нашем отношении к миру природы, то есть мы можем воспринимать его таким, каков он есть, или же только как средство достижения наших целей. Следует заметить, что между интрапсихическим и интерличностным имеются существенные различия. До сих пор мы говорили, в основном, о самости, а не об отноше­ниях между отдельными людьми и отношениях между людьми в группах, больших и малых. То, что я называю общечеловеческой потребностью в сопричастности, включа­ет в себя потребность в общности, во взаимозависимос­ти, в семье, в дружбе, в братстве. На примере «Общества анонимных алкоголиков», групп по обсуждению общих проблем и множества подобных им организаций братс­кой помощи мы вновь и вновь убеждаемся, что в основе своей являемся общественными животными. Разумеется, конечной задачей сильной личности все равно является обретение способности подняться над коллективом, если будет такая необходимость. И все же следует понимать, что эту способность он развивает именно благодаря пре­быванию в коллективе.

21. Хотя самоактуализация, в принципе, не представля­ет собой ничего сложного, на практике она встречается очень редко (по моим оценкам достигшим самоактуализа­ции можно считать менее 1 процента взрослого населе­ния). Тому есть великое множество причин на самых раз­ных уровнях, включая все известные нам на сегодняшний день детерминанты психопатологии. Мы уже говорили об основном культурно обусловленном факторе, а именно об убеждении, что глубинная природа человека несет в себе зло или опасность. Упоминали мы и одну из биологических помех на пути к зрелости человеческой самости, а именно утрату людьми сильных инстинктов, которые недвусмыс­ленно говорили бы им, что, когда, где и как делать.

Существует трудно различимая, но чрезвычайно важная разница между представлением о психопатологии как о блокировании самоактуализации или страхе перед ней либо уклонении от нее, с одной стороны, а с другой — «медицинским» подходом к ней как чему-то схожему с вторжением извне ядовитых веществ или бактерий, не имеющих никакого отношения к подвергшейся вторжению личности. (С теоретической точки зрения, вместо концепта «болезни» более уместно употреблять понятие «упадок» человеческих способностей и потенциала).

22. Развитие несет с собой не только достижения и удовольствия, но и всегда было и будет связано со многими изначально предопределенными страданиями. Каждый шаг вперед — это шаг в неведомое, и возможно опасное неведомое. Кроме того, он связан с необходимостью расставаться с чем-то близким, хорошим, приносящим удовлетворение. Зачастую это означает расставание, разрыв, Даже, нечто вроде смерти, предшествующей новому рождению., следствием чего являются ностальгия, страх, одиночество и печаль. Зачастую это также означает отказ от более простой, более легкой и менее напряженной жиз­ни и начало более трудной жизни, связанной с большей ответственностью и большими испытаниями. Движение вперед совершается вопреки всем этим потерям и потому требует от индивида отваги, воли, умения делать выбор, силы, а также защиты, поддержки и ободрения со стороны окружения, особенно если речь идет о ребенке.

23. Стало быть, имеет смысл думать о развитии или его отсутствии как о результате противоборства между силами, способствующими развитию, и силами, ему препятствующими (регресс, страх, причиняемые развитием страдания, невежество и т.п.). У развития есть свои преимущества и свои недостатки. И не - развитие имеет не только свои недостатки, но и преимущества. Будущее влечет, но влечет и прошлое. Существует не только отвага, но и страх. Абсолютно идеальный способ здорового развития заключается, в принципе, в том, чтобы усилить все преимущества развития и все недостатки не - развития, ослабив все недостатки развития и преимущества не - развития.

Гомеостатические тенденции, тенденции к сокраще­нию потребностей и защитные механизмы, рассматрива­емые Фрейдом, есть проявления не тенденции роста, а, чаще всего, защитные, обезболивающие меры организма. Они совершенно необходимы и не всегда патологичны. Как правило, они оказываются сильнее тенденций к развитию

24. Все это говорит о необходимости натуралистической системы ценностей, производной от эмпирического описания глубочайших тенденций рода человеческого в целом и отдельных индивидов. Изучение человеческого существа наукой и его самопознание позволяют обнаружить его направленность, цель его жизни, понять, что для него хорошо, а что — плохо, что придает ему чувство собственного достоинства, а что вызывает чувство вины, почему ему так часто трудно выбрать добро и почему его так привлекает зло. (Замечу, что здесь не следует говорить о «долге». Кроме того, такое знание касается самого человека и не претендует на абсолютность.) Невроз не принадлежит к сердцевине человеческой природы, будучи, скорее, защитой от нее или ее вторжения, а также результатом искаженного ее восприятия. управляемого страхом. Как правило, это компромисс между стремлением удовлетворить основные ценности тайно или унизительным для самого индивида образом, с одной стороны, а с другой — страхом перед этими потребностями, их удовлетворением и соответственно мотивированным ими поведением. Выражение невротических потребностей, эмоций, установок, проявлений и т.п. означает отрицание полного выражения сердцевинной или истинной самости. Если садист, извращенец или эксплуататор говорит: «Почему я не должен самовыражаться?» (например в убийствах) или «Почему я не должен самореализовываться?», то им следует ответить, что подобное самовыражение есть отрицание, а не выражение его же инстинктивных (или сердцевинных) тенденций.

Каждая невротическая потребность, эмоция или дейст­вие — это утрата индивидом какой-то части своего потен­циала. Появляется нечто, чего он отныне не сможет или не осмелится сделать, а если и сделает, то исподтишка и плохо. Вдобавок, он, как правило, утрачивает свое субъ­ективно хорошее самочувствие, волю и чувство самокон­троля, свою способность получать удовольствие, свое са­моуважение и т. п. Он становится «ущербным человеческим существом».

25. Мы начинаем понимать, что состояние бытия вне системы ценностей является психопатогенным. Челове­ческому существу, чтобы жить и постигать жизнь, необхо­димы система координат, философия жизни, религия (или заменитель религии), причем они нужны ему почти в той же мере, что и солнечный свет, кальций или любовь. Это я называю «когнитивной потребностью в понимании». Болезни, источником которых является отсутствие ценнос­тей, определяются по-разному — утрата радостей жизни, моральное разложение, апатия, аморальность, безна­дежность, цинизм и т.п. — и вполне могут превратиться в болезни физические. В историческом плане, мы в насто­ящий момент живем в период «междуцарствия», когда внешне заданные системы ценностей (политических, эко­номических, религиозных и т. п.) оказались ложными и нет ничего «святого». Человек без устали ищет то, что ему нужно и чего у него нет, и обнаруживает опасную готов­ность ухватиться за любую надежду, будь то хорошую или плохую. У нас нет никаких сомнений насчет того, что яв­ляется лекарством от этой болезни. Нам нужна обоснованная, практически применимая система истинно чело­веческих ценностей, в которые мы можем верить и служе­нию которым мы можем себя посвятить, потому что они истинны, а не по­тому, что нас заставляют в них верить. Мне кажется, что в настоящее время существует реальная, по крайней ме­ре теоретическая, возможность появления такого эмпири­чески обоснованного мировоззрения.

Вызывающее поведение детей и подростков можно в значительной мере считать следствием неуверенности взрослых в собственной системе ценностей. В результа­те, многие американские подростки исповедуют не взрос­лые, а подростковые ценности, которые, естественно, яв­ляются продуктом незрелости, невежества и смутных пот­ребностей подростка. Великолепной проекцией этих под­ростковых ценностей являются ковбои, вестерны или уличные банды.

26. На уровне самоактуализации разрешаются многие дихотомии и противоречия. У самореализующихся людей наблюдается сильная тенденция к слиянию эгоиз­ма и бескорыстия в единство более высокого, превосхо­дящего обыденность порядка. Работа начинает быть иг­рой; призвание и профессия становятся одним и тем же. Когда долг превращается в удовольствие, а удовольст­вие — в выполнение долга, тогда эти два понятия переста­ют быть противоположностями. Высшая зрелость включа­ет в себя «детские» качества, и вместе с тем, мы обнару­живаем у здоровых детей определенные качества, прису­щие зрелому самореализовавшемуся человеку. Граница между внешним и внутренним, между «я» и «все осталь­ные» в значительной мере стирается, и на высшем уров­не развития личности наблюдается их взаимопроникнове­ние. Сейчас дихотомизация представляется нам харак­терной чертой низкого уровня развития личности и психо­логического функционирования; она является как причи­ной, так и следствием психопатологии.

27. Одна очень важная особенность самореализующих­ся людей заключается в том, что они склонны интегриро­вать фрейдовские дихотомии и трихотомии, то есть со­знание, предсознание и бессознательное (как и подсознание, эго и суперэго). Менее острым становится кон­фликт между фрейдовскими «инстинктами» и защитными механизмами. Импульсы становятся более экспрессивны­ми и менее контролируемыми; контроль — менее жест­ким, более гибким, в меньшей степени порождается чув­ством тревоги. Суперэго становится менее строгим и аг­рессивным по отношению к эго. Первичные и вторичные познавательные процессы им одинаково доступны, и они примерно одинаково ценят и те, и другие (вместо того, чтобы клеймить первичные процессы как патологические). Действительно, во время пиковых переживаний стены между ними рушатся.

Это полностью опровергает ранний Фрейдов подход, согласно которому эти разные силы составляют дихотомию как (а) взаимоисключающие, (б) антагонистические, а не дополняющие друг друга или сотрудничающие друг с другом силы, и (в) разные по качеству (одна лучше, другая хуже).

Здесь мы снова говорим о здоровом бессознательном и желательном регрессе. Более того, мы говорим об интеграции рационального и иррационального, из чего следует, что иррациональное также можно считать чем-то здоровым, желательным и даже необходимым.

28. Здоровые люди более интегрированы и в другом смысле. У них воля, познание, эмоции и моторные функции менее отделены друг от друга и более синергичны, то есть сотрудничают, а не конфликтуют. Рациональные, взвешенные мысли могут привести к тем же самым выводам, что и мысли, порожденные слепыми желаниями. Такой человек хочет и получает удовольствие от того, что для него хорошо. Его спонтанные реакции так эффективны и точны, как если бы они были продуманы заранее. Его чувственные и моторные реакции в большой степени соответствуют друг другу. Органы чувств у него более тесно взаимодействуют друг с другом (физиогномическое восприятие). Более того, он понимает проблемность и опасность тех вековых рационалистических систем, которые располагают способности в дихотомически - иерархическом порядке, во главе которого стоит рациональность, а не интеграция.

29. Это движение в направлении концепции здорового бессознательного и здоровой рациональности обостряет наше осознание ограниченности чисто абстрактного мышления, вербального и аналитического мышления. Если мы надеемся дать миру полное описание, то нам необходимо освободить место для довербальных, невыразимых, метафорических, первичных процессов, для конкретно-чувственного, интуитивного и эстетического познания, потому что у реальности есть аспекты, которые можно познать только таким образом. Это относится даже к науке, пос­кольку теперь мы знаем, что (1) корни творчества уходят в нерациональное, (2) язык неадекватен и не может быть адекватен полному описанию реальности, (3) за предела­ми любой абстрактной концепции остается значительная часть реальности, (4) то, что мы называем «знанием» (ко­торое, как правило, чрезвычайно абстрактно, вербально и четко определено), зачастую не дает нам увидеть те части реальности, которые остались за пределами абстракции. То есть оно дает нам возможность лучше увидеть одни ве­щи, не позволяя разглядеть другие. У абстрактного знания есть свои плюсы и свои минусы.

Наука и образование, которые являются слишком аб­страктными, вербальными и книжными, не оставляют достаточно места для непосредственного, конкретного, эстетического переживания, в особенности — субъектив­ных событий внутри индивида. Например, сторонники организмизма в психологии наверняка согласятся с необхо­димостью большего внимания к обучению искусствам, танцу, спорту (в греческом духе) и с важностью феноменологических наблюдений.

Главной целью абстрактного, аналитического мышле­ния является максимально возможное упрощение — фор­мула, диаграмма, карта, чертеж, схема, рисунок, опреде­ленные виды абстрактной живописи. В результате растет наше господство над миром, но за это мы должны распла­чиваться неспособностью воспринимать все его богатст­во, если мы не научимся ценить бытийное познание, «лю­бовное и заботливое восприятие», свободно дрейфующее внимание, которые только обогащают переживания, а не обедняют их. У науки нет никаких оснований не включить в себя оба вида познания.

30. Способность более здоровых людей погружаться в бессознательное и предсознание, ценить и использовать первичные процессы, вместо того, чтобы бояться их, ми­риться с их импульсами, вместо того, чтобы всегда контролировать их, умение добровольно и бесстрашно от­даться регрессу, оказывается одним из основных условий творчества. Психологи­ческое здоровье тесно связано с определенными уни­версальными формами творчества.

Та же самая связь между здоровьем и интеграцией ра­циональных и иррациональных сил (сознания и бессозна­тельного, первичных и вторичных процессов) позволяет нам понять, почему психически здоровые люди лучше умеют веселиться, любить, смеяться, радоваться, отда­вая должное юмору, дурачествам, капризам, и отличают­ся большой фантазией и способностью совершать прият­ные безумства, умея ценить эмоциональные пережива­ния вообще и пиковые в частности, которые и посещают их гораздо чаще. Это дает нам все основания для пред­положения, что обязательное обучение ребенка всем этим премудростям может способствовать укреплению его здоровья.

31. Эстетическое восприятие и творчество, а также эстетические пиковые переживания, представляются центральным, а не второстепенным аспектом человеческой жизни, психологии и образования. Тому есть целый ряд доказательств. (1) Все пиковые переживания (помимо других своих функций) способствуют устранению внутрен­него раскола личности, разобщенности между индивида­ми, конфликта между индивидом и миром, ведущего к ут­рате единства мира. Поскольку одним из аспектов психического здоровья является интеграция, то каждое пиковое переживание является шагом к здоровью и само по себе есть момент полного здоровья. (2) Эти ощущения — обоснование жизни, ее значимости. Они, вне всякого сомнения, являются важной частью ответа на вопрос: «Почему мы все не совершаем самоубийства?» (3) Они — са­моценны.

32 Самоактуализация не означает, что человек стано­вится выше всех человеческих проблем. Конфликт, беспо­койство, разочарование, печаль, обида, вина — все это можно обнаружить и у здоровых людей. В принципе, дви­жение к зрелости — это постепенный уход от невротичес­ких псевдопроблем к реальным, неизбежным, экзистенци­альным проблемам, изначально присущим природе людей (даже лучших из них), живущих в конкретном мире. Не бу­дучи невротиком, человек, тем не менее, может испыты­вать реальное, здоровое и необходимое чувство вины (в отличие от невротического чувства вины, которое не явля­ется ни здоровым, ни необходимым), порожденное его глубокой совестливостью (а не Фрейдовым суперэго). Да­же если человек поднялся над проблемами Становления, еще остаются проблемы Бытия. Отсутствие беспокойства в тот момент, когда человек просто обязан его испыты­вать, есть признак болезни. Есть такое выражение «обезу­меть от страха». Так вот, некоторых самодовольных людей надо бы испугать как раз для того, чтобы они «поумнели от страха».

33. Самоактуализация не является абсолютно общим понятием. Дорога к ней лежит через реализацию мужских и женских качеств, которые сильнее качеств общечелове­ческих. То есть человеческое существо должно сначала
стать настоящей женщиной или настоящим мужчиной, тем самым создав возможность для самоактуализации в об­щечеловеческом смысле.

Есть также доказательства того, что люди с разной конституцией реализуют себя по-раз­ному.

34. Другим решающим аспектом здорового развития личности и человеческой полноценности является отказ от уловок, которыми пользуется ребенок, в силу своей слабости вынужденный приспосабливаться к сильным, большим, всемогущим, богоподобным взрослым. Человек должен сам стать сильным и независимым, должен стать родителем. Прежде всего, ему нужно отказаться от отча­янной потребности ребенка в абсолютной, сосредоточен­ной только на нем одном, любви родителей, и он должен научиться любить других людей. Он должен научиться удовлетворять свои потребности и желания, а не потребности своих родителей, и удовлетворять их самостоятель­но, а не ожидать, что его родители сделают это за него. Он должен отказаться от привычки быть хорошим из страха перед родителями и из желания сохранить их лю­бовь. Он должен быть хорошим, потому что он сам того хочет. Он должен обрести свою собственную совесть и перестать считать родителей единственным авторитетом в вопросах морали. Он должен перестать быть зависимым и стать ответственным. В идеале он должен получать удовольствие от того, что является ответственным. Методы, с помощью которых слабость приспосабливается к силе, ребенку необходимы, но для взрослого человека стано­вятся тормозом. Он должен заменить страх отвагой.

35. С этой точки зрения, общество или цивилизация могут как способствовать развитию личности, так и мешать ему. Источники развития и человеческой полноценности находятся исключительно внутри самого индивида и не сотворены или изобретены обществом, которое может толь­ко помогать или мешать развитию личности, подобно тому, как садовник может помочь или помешать росту розового куста, но не может превратить его в дуб. Это так, несмот­ря на то, что цивилизация является обязательным факто­ром реализации человеческого потенциала, ибо с ней свя­заны, скажем, язык, абстрактное мышление, способность любить; но мы знаем, что они существуют в качестве по­тенциальных возможностей в плазме человеческого заро­дыша, которая старше любой цивилизации.

36. Как это ни парадоксально, но самоактуализация (в смысле обретения автономности) предоставляет человеку большую возможность подняться над своей самостью, самоуверенностью и эгоизмом. Самореализующемуся человеку легче стать частью чего-то большего, чем он сам. Условием этого является полная автономность и, в определенной мере, наоборот, поскольку человек может обрести автономность только благодаря успешному опыту общения (детская зависимость, бытийная любовь, забота о других и т. п.).

37. Перед очень важной экзистенциальной проблемой ставит нас тот факт, что самореализующиеся люди (и все люди во время пиковых переживаний) периодически вы­ходят за пределы времени и пространства, хотя большую часть своей жизни они вынуждены пребывать во внешнем мире. Жизнь во внутреннем психическом мире ( в котором господствуют психические законы, а не законы внешней реальности), то есть в мире ощущений, эмоций, желаний, страхов, надежд, любви, поэзии, искусства и фантазии, отличается от жизни в непсихической реальности (и адаптации к ней), в которой господствуют законы, в со­здании которых человек не принимал никакого участия и которые не соответствуют его природе, хотя он и вынуж­ден им подчиняться. (В конце концов, он мог бы жить в других мирах, о чем знают поклонники научной фантасти­ки.) Человек, который не боится этого внутреннего, психи­ческого мира, может получать от него такое наслаждение, что этот мир можно назвать Раем — в противоположность утомляющему, требующему больше усилий и ответствен­ности внешнему миру «реалий», устремлений и приспособ­ленчества, правильных и неправильных поступков, истины и лжи. Это верно, несмотря на то, что более здоровый че­ловек может более легко приспосабливаться и к реально­му миру, получать от него больше удовольствия, то есть он не путает этот мир со своим внутренним психическим миром.

Сейчас представляется ясным, что смешение внутрен­ней и внешней реальностей или стремление оградить се­бя от ощущений - чрезвычайно патологические явления. Здоровый человек способен интегрировать в свою жизнь обе эти реальности, и потому ему не надо отказываться от какой-то одной из них. Он способен по своей воле погру­жаться то в одну, то в другую реальность. Разница между ним и средним человеком такая же, как между человеком, который может поселиться на время в трущобах, и чело­веком, который вынужден жить там постоянно. (Любой из этих двух миров является трущобой, если человек не мо­жет его покинуть.) Обра­зование должно помочь человеку научиться жить в обоих мирах.

38. Вышеприведенные мысли предполагают иное пони­мание роли действия в психологии. Целенаправленное, мотивированное, порожденное стремлением приспосо­биться и удовлетворить потребности действие является аспектом или побочным продуктом необходимого взаимо­действия между psусhе и не - психическим миром.

(а) Удовлетворение обусловленных дефицитом потреб­ностей происходит во внешнем по отношению к индивиду мире, а не внутри человека. Стало быть, адаптация к это­му миру необходима, то есть необходимо чувствовать реальность, знать природу этого мира, уметь отличать этот мир от мира внутреннего, знать природу людей и общес­тва, уметь откладывать удовлетворение потребности, уметь скрывать слабые места, знать, что в этом мире спо­собствует удовлетворению потребностей, а что представ­ляет собой опасность или совершенно бесполезно для удовлетворения потребностей, знать одобренные и дозво­ленные цивилизацией пути и способы удовлетворения потребностей.

(б) Мир сам по себе интересен и завораживающе кра­сив. Изучение его, манипулирование им, игра с ним, созерцание его, получение от него удовольствия — все это мотивированные потребностями (познавательными, двигательными, эстетическими) виды действия.

Но есть также действие, которое очень мало связано с миром или вообще не имеет с ним ничего общего, по крайней мере, поначалу. Чистое выражение природы, со­стояния, или сил (Funktionlust) организма есть выражение Бытия, а не стремления. А созерцание и наслаждение внутренней жизнью — это и своего рода «действие», и ан­титеза действию в мире, то есть они приводят к покою и прекращению мускульной деятельности. Умение ждать — это особый случай способности прерывать действие.

39. От Фрейда мы узнали, что прошлое существует в человеке в настоящий момент. Теперь, с помощью теории развития и самоактуализации, мы должны понять, что бу­дущее тоже существует в человеке в настоящий момент: в форме идеалов, надежд, обязанностей, задач, планов, це­лей, нереализованного потенциала, миссии, судьбы, рока и т. п. Тот, для кого будущего не существует, обречен на обыденность, безнадежность, пустоту. Он вынужден пос­тоянно жить «свершившимся». Когда утрачивается стрем­ление, — обычный организатор большинства видов дея­тельности, — человек оказывается неорганизованным и расколотым.

Разумеется, тот, кто пребывает в состоянии Бытия, не нуждается в будущем, потому что оно уже присутствует в нем. Тогда Становление на какое-то время прекращается и по его векселям можно получить самое большое богат­ство, то есть пиковые переживания, в ходе которых исче­зает время и исполняются мечты.

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ТРАДИЦИЯ

Дата добавления: 2015-05-09