Клиническая помощь (острая почечная недостаточность)

Связи между людьми и их значение для бытия общества и социальных явлений. Сущность связи. Виды связи. Материальная, психическая и идеальная стороны связей. Связи и их массовый характер. Коллективно-психические явления. Идеи, объективация в идеях. Роль языка. Мате­риализация. Устойчивость. Процесс связей и объективный результат. Двойственность человека

Исходным и вместе с тем, как будет видно из дальнейшего, конечным элементом общества является человек.. В общественную жизнь он вступает и затем участвует в ней, обладая теми способностями и свойствами, которые сложились и склады­ваются у него в процессе этого развития. Очевидно, анализируя общество и общественную жизнь, мы должны иметь в виду эти способности и свойства.

Строго говоря, человека как продукта только природы мы не знаем. Мы знаем его лишь таким, каким он есть или был в условиях общественной жизни на различных ее этапах. Условия общественной жизни налагают на психо-физическую организацию человека свой и весьма глубокий отпечаток. Поэтому человек, как мы его знаем, есть продукт не только природы, но одновременно и культуры. Чисто естественныйчеловек, человек как продукт толь­ко природы является абстракцией. Мы строим представление о нем, лишь абстрагируясь от влияния на него общественных условий жизни и опираясь при этом на соответствующие отрасли знания, т. е. на биологические и психологические науки, а также на антро­пологию. Но такое представление о нем, ориентированное на дан­ные упомянутых наук, мы должны всегда иметь перед собою, занимаясь исследованием общества и общественных явлений. Хотя влияние общественных условий жизни на психо-физическую ор­ганизацию человека и значительно, и глубоко, но не безгранично. То, что невозможно для человека в силу естественно-органических условий, очевидно, не может возникнуть и под влиянием общест­венных условий. И, наоборот, то, что неизбежно в ходе жизни человека в силу тех же естественно-органических условий, не может быть предотвращено и условиями общественной жизни. В этом смысле природа ставит как бы максимальный и минимальный пределы для культуры, для влияния общественных условий на человека и соответственно для амплитуды хода самой общественной жизни. Вот почему, рассматривая общество как реальную совокупность людей, и анализируя человека как элемент общества, необходимо строго учитывать двойственную естественно-социаль­ную природу человека.

Как продукт естественно-органической эволюции человек пред­ставляет собой животный организм. В силу этого он имеет опреде­ленное строение и подвержен определенным внутренним органическим процессам. Он испытывает воздействия как со стороны этих процессов, так и со стороны внешней среды и, борясь за свое существование, рефлекторно или инстинктивно реагирует на такие воздействия. В процессе этой жизненной борьбы он приспособля­ется к окружающей среде, подвергаясь в результате этого медлен­ным органическим изменениям.

Но человек — не просто живой организм, а организм, обла­дающий относительно развитой нервно-мозговой системой. Благо­даря этому внутренние органические процессы его жизни, а также те воздействия, которые он испытывает со стороны внешней среды, значительно сложнее, чем у животных, лишенных нервно-мозговой системы, а также чем у животных, не обладающих таким разви­тием ее.

Несомненно, психика человека, рассматриваемого как продукт естественно-органической эволюции мало дифференцирована но все же в зачаточном состоянии обнаруживает корни всех основных психических способностей, свойственных уже общественному человеку. Она сложнее психики других животных, не исключая и тех, которые стоят к нему на лестнице органической эволюции наиболее близко.

Соответственно, многообразнее и сложнее и его реакции на воздействия как внутренних органических процессов, так и внеш­ней среды. Вопрос об этих реакциях человека или о его поведении имеет огромное значение. Реакции или акты поведения чело­века всегда являются ответом на те или иные его потребности.

Индивидуальная потребность есть специфическое состояние организма. Организм как целое состоит из частей или органов, между которыми и между функциями которых имеется определенное соответствие. Наряду с этим организм всегда находится в опре­деленной среде, которая воздействует на него, его органы и их функции. Между организмом и средой в общем также существует соответствие. Разумеется как внутри-органическое соответствие или равновесие, так и соответствие или равновесие между орга­низмом и средой по своему содержанию и характеру для каждого отдельного вида организма и для организма данного вида и на каждой стадии его развития специфично. Но в общем при прочих равных условиях это равновесие есть всегда такое состояние организма, которое отвечает потребностям его нормального функ­ционирования и борьбы за существование3.

Однако такое состояние соответствия или равновесия не является абсолютно устойчивым, неизменным. Наоборот, оно почти постоянно в большей или мень­шей мере нарушается. Оно нарушается как ходом внутренних про­цессов организма, так и под влиянием новых факторов влияния со стороны внешней среды. Но если оно нарушается, то тем самым как бы отпадают некоторые силы, наличие которых было необходи­мо, чтобы организм находился в безразличном недеятельном состо­янии удовлетворения. Теперь он начинает так или иначе действо­вать, реагируя на факт нарушения соответствия, и действует, пока не находит нового, смотря по обстоятельствам, более или менее отличного от состояния соответствия или равновесия. Состояние нарушенного соответствия или равновесия между отдельными час­тями организма (или их функциями) или между организмом и внешней средой и вытекающее отсюда состояние искания путей к восстановлению этого равновесия мы и обозначим общим понятием потребности. В этом широком смысле потребность является вполне объективным состоянием, которое можно наблюдать у любого организма, не исключая и растительного. Именно в этом смысле говорят о потребности растения во влаге, тепле, свете и т. д. Иначе говоря, потребность в широком смысле слова не предполагает необходимостью психического состояния неудовлетворенности и позыва устранить это состояние неудовлетворенности. Даже и у животных, обладающих в той или иной мере психической жизнью, потребности могут проявляться на чисто органической почве, не задевая поля сознания. Но совершенно ясно, что чем сложнее ор­ганизм, чем более развитой нервно-мозговой системой он распо­лагает, тем сложнее предпосылки его внутреннего и внешнего равновесия, тем легче они нарушаются, тем шире круг его потреб­ностей, тем, наконец, обычнее, что нарушение равновесия организ­ма находит то или иное отражение в сознании, выражается в нару­шении психического равновесия его, т. е. сопровождается психи­ческим состоянием неудовлетворенности и искания путей его устра­нения. Именно так обстоит дело у человека как наиболее высоко развитого вида организмов.

Его потребности возникают не только в результате нарушения равновесия между его органами или их функциями, но и в его нервно-психической системе.

Они возникают, далее, не только в результате нарушения равновесия между его организмом и внешней средой, но и в результате воздействия этой среды на его психику.

Поэтому круг его потребностей шире, чем у других организмов. И в этом состоит существенное отличие человека от других животных. Но этого мало. На какой бы почве ни возникали отдельные потребности человека, большинство из них, и во всяком случае все важнейшие из них, в силу внутреннего единства организма находят отражение в его психике, сопровож­даются нарушением ее равновесия и являются поэтому осознанны­ми потребностями. Так как, далее, многие виды потребностей имеют достаточно регулярный характер или возникают достаточно часто, то чрезвычайно показательным для характеристики того или иного вида животного [является] его отношение к будущим потребностям. В связи с этим, мы, с одной стороны, знаем, что многие животные, стоящие значительно ниже человека по своему развитию, обнаруживают, правда, по-видимому, в большинстве случаев чисто инстинктивно, заботу об удовлетворении будущих потребностей (пчелы, муравьи, некоторые птицы). С другой сторо­ны, насколько нам известно, даже на первых этапах своей уже общественной жизни [человек] проявляет очень большую беспеч­ность к будущему. Но все же относительно благодаря более высокому уровню своей умственной организации человек характе­ризуется наиболее высокой способностью к сознательной предус­мотрительности в деле удовлетворения потребностей. Удовлетво­рение потребностей предполагает со стороны организма деятель­ность, какие-то акты поведения. И то, что несомненно особенно отличает человека от других животных, - это его неизмеримо более высокая, чем у других животных, способ­ность находить средства удовлетворения потребностей и, в частности, его способность создавать необходимые для этого орудия.

Несомненно, в значительной мере именно эта способность его, связанная опять-таки с его более развитой нервно-мозговой сис­темой, обеспечила ему не только победу в борьбе за существование, но и то господство его над миром, которого он достиг. Поэтому представляется чрезвычайно глубокой и по существу верной мысль Франклина, что человек есть животное, умеющее производить орудия.

Однако выше было уже со всей определенностью отмечено, что человек вне общества, человек только как продукт природы — собственно абстракция. Реальный человек и реальные свойства его, с которыми мы имеем дело, изучая общество, это есть чело­век, уже живущий в обществе, это и есть его свойства, которые сложились не только под влиянием природы, но и культуры.

. По выражению Аристотеля, человек — животное общест­венное, он живет в обществе. И если человек является исходным атомом общества, если без учета его психо-физических свойств нельзя понять общественную жизнь, то, с другой стороны, сама психо-физическая структура человека меняется под влиянием усло­вий общественной жизни..В соответствии с этим с точки зрения масштабов длитель­ности общественно-исторического процесса человек как продукт космической и органической эволюции и его психо-физическая организация может рассматриваться как явление данное, достаточ­но устойчивое и мало изменчивое. Но то, что дано от природы под именем человека, как мы видели, — это животное существо, мало отличное от некоторых других видов животных, существо с примитивным уровнем психики, с ограниченным кругом пережи­ваний и потребностей, владеющее лишь простейшими естественны­ми способами их удовлетворения. Однако вместе с тем естественный или данный от природы человек, как показала его история жизни в обществе, представляет собой существо с огромными потенциаль­ными способностями к психо-физическому развитию и усовер­шенствованию, в значительной мере tabula rasa, на которой подхо­дящие условия могли выявить продукт сложного содержания, превратив его в аппарат весьма тонкой и многообразной деятель­ности. Такими условиями и явились именно условия общественной жизни человека. Сложные и изменчивые, именно эти условия по преимуществу актуализировали огромные потенциальные спо­собности человека к психическому развитию. Общественные усло­вия, несомненно, оказывают в известных пределах влияние и на биологические свойства человека. Но особенно значительно и глубоко их влияние на его психические способности. Можно счи­тать достаточно установленным, что именно в условиях общест­венной жизни и под влиянием их так дифференцировалась и усложнилась человеческая психика, развились его познаватель­ные и мыслительные, чувственно-эмоциональные и волевые способ­ности.

Изменяется под влиянием общественных условий и строй по­требностей человека. Отдельные, чисто естественные потребности отмирают, другие теряют свое прежнее значение, третьи трансформируются, дифференцируясь, меняя свое содержание и формы выражения. В этом отношении для подтверждения достаточно указать на эволюцию таких потребностей, как потребность в пище, в одежде, половая потребность и т. д. Иначе говоря, влияние общественных условий испытывает [на себе] весь круг так назы­ваемых естественных или природных потребностей.

Но вместе с тем под влиянием тех же общественных условий возникает и развивается целый ряд многочисленных новых, в особенности т [ак] наз [ываемых] духовных потребностей: познавательных, эс­тетических, религиозных и т. д. И если с индивидуальной точки зрения борьба за жизнь и за ее уровень сводится к борьбе за удов­летворение потребностей, то очевидно, что с развитием общест­ва задачи и содержание этой борьбы чрезвычайно усложняются.

Но условия общественной жизни меняют не только круг и строй потребностей человека, они еще в каждый данный период, как мы увидим, в значительной мере определяют то конкретное содержание, которое вкладывается людьми в различные потребности каждого данного рода, а также средства и пути их удовлетво­рения.

Акты деятельности человека или, иначе, его поведение (beha­vior) понимаются здесь в общем и широком смысле слова. Под ними понимаются все виды реакций человека на те или иные потребности, откуда бы они ни исходили.

Акты человеческого поведения весьма многобразны и вступают между собой в многообразные сплетения. Поэтому в первую оче­редь рассмотрим их систематику в соответствии с различными принципами подразделения. Из предыдущего уже ясно, что те или иные акты поведения человека возникают не непроизвольно, а всегда в силу определенных условий. Иначе говоря, человеческое поведение представляется строго детерминированным совокуп­ностью соответствующих условий, является звеном цепи, которое, с необходимостью следуя за предшествующими звеньями и соче­таясь с совокупностью других условий, с такой же необходимостью влечет за собой последующие звенья цепи событий.

Если иметь в виду ближайшие условия, непосредственным от­ветом на которые является тот или иной акт поведения человека, то, как мы уже видели, такими условиями или мотивами поведения служат всегда потребности. Мы подчеркиваем, что потребности яв­ляются лишь ближайшими непосредственными мотивами поведе­ния, но никак не конечными и последними, т [ак] к [ак] очевидно всегда должны существовать какие-то условия, которые нарушают равновесие организма и порождают его потребности. В каждый данный момент человек может испытывать ряд потребностей. Но действовать он будет в соответствии с победившей или победившими потребностями. Эти действующие потребности различны и притом в различных отношениях. Поэтому конкретно будут различны, следовательно, мотивы поведения.

Потребности могут быть осознанными или неосознанными.

К первым относятся те, возникновение, содержание и влияние которых проходит через тот или иной контроль сознания.

Ко вторым, наоборот, [относятся] те, влияние которых остается вне поля сознания. В соответствии с этим все акты поведения можно раз­делить на сознательные и бессознательные. К группе бессозна­тельных относится бесчисленное множество актов поведения, но по самому существу своему они являются, как правило, простейшими, не затрагивающими обычное течение жизни человека сколько-нибудь глубоко и серьезно. Причем к ним принадлежат как различ­ные рефлекторные действия, так и действия, которые когда-то были сознательными, но потом в силу привычки превратились в бессознательные. Из последнего положения ясно, что сознательные акты в определенных условиях могут превращаться в бессознательные. Имеет место и обратное явление. Акты, бывшие бессознательными, при осложнении обычных привычных условии их протекания походят до сознания, становятся сознательными.

Но с каким бы видом потребностей ни было связано поведе­ние человека, непосредственно оно может состоять или в самом удовлетворении потребностей или, наоборот, лишь в создании условий, необходимых для их удовлетворения. Это подразделение актов человеческого поведения, как мы увидим совершенно отчет­ливо ниже, имеет огромное познавательное значение. Здесь же лишь заметим, что значительная часть человеческой деятельности состоит не в непосредственном удовлетворении потребностей, а именно в создании условий их удовлетворения, и что, чем выше уровень культурного развития человечества, тем шире сфера такой посредствующей деятельности.

Акты поведения различаются между собой и по внешней форме. Они являются или актами действия (facere) в узком смысле слова или, наоборот, актами недействия, воздержания от действия (non facere)*2*. При этом последние могут иметь один из двух оттенков. Или они являются актами простого воздержания от действия (abstinere), например актом воздержания от купли, продажи, актом воздержания от потребления алкоголя, от чтения какой-либо книги и т. д. Или же они являются актами воздержания в сознании задачи и долга терпения (pati). Таковы, например, акты воздержа­ния от действий в случае наносимых оскорблений и притеснений и притом воздержания в сознании, что так следует, нравственно и правильно поступ [ать].

Каждый человек ежедневно проделывает из­вестный цикл актов своего домашнего обихода, более или менее регулярно отдается отдыху, удовольствиям и т. д. Но в то же время каждая из таких цепей его регулярных актов поведения всегда осложняется и обогащается бесчисленным множеством мелких привходящих иррегулярных актов: например, он случайно встречает старого знакомого на улице и вступает с ним в разговор, обнару­живает в трамвае, что забыл кошелек дома и имеет инцидент с кондуктором, делается зрителем или даже участником какого-либо происшествия на площади, запаздывает на занятия и получает выговор от начальства и т. д. Иногда же регулярное течение цепей его поведения потрясается и даже совершенно прерывается и он становится участником громадных событий, как стачка, война, революция и т. д.

Не все акты поведения людей сами по себе имеют социальную природу или только социальную природу. Многие из них имеют чисто органические корни и только органическое значение. Актами социальной природы являются лишь те, которые или имеют соци­альные условия своего возникновения, или, имея иные источники происхождения, зависят от социальных условий по форме своего совершения, или, наконец, те, которые независимо от двух первых условий имеют определенные социальные последствия. И, строго говоря, они будут социальными каждый раз в той мере, в какой обязаны общественным условиям своим возникновением и своей формой или в какой оказывают воздействие на эти условия. Со­циальная или несоциальная природа актов поведения опреде­ляется тем, находятся ли эти акты поведения в связи и взаимо­действии с потоками актов поведения других людей данного общества.

Раз дана совокупность людей, раз эти люди совершают мно­гообразные акты поведения, то неизбежно на почве такого пове­дения они вступают между собою в различные связи. Именно в силу таких связей между людьми их совокупность и выступает как реальная совокупность, выступает как общество.

Характер связей, существующих в обществе, естественно всегда находится в тесном соответствии со структурой потребностей людей и с типом тех актов поведения, которые они предпринимают для удовлетворения потребностей. Вместе с тем эти связи в своем конкретном проявлении столь бесчисленно многообразны, столь обычны для нас, что, как и все многообразное и обычное, с трудом поддаются анализу и систематизации. Можно сказать, что связи между людьми могут возникать на почве актов поведения, проте­кающих по любой схеме мотивации, в связи с любой сферой потребностей и в любой форме. Поэтому их можно было бы систематизировать по тем же принципам, что и сами акты поведе­ния. Однако такой путь был бы не только ненужным повторением, но вместе с тем не позволил бы выявить некоторые специфические черты строения общественных связей, т. к. связи на почве актов поведения уже не суть просто акты поведения, а нечто новое и своеобразное. Между тем выявление специфических сторон строе­ния этих связей имеет решающее значение для понимания структу­ры всего общества.

В самом общем смысле социальная связь сводится к тому, что ее участники на почве актов своего поведения включаются в новую обстановку, в новую среду, к которой принадлежат другие участники этой связи с их актами поведения и результатами этого поведения, испытывают воздействие этой среды, в той или иной мере [воздействуют на нее]. И весь вопрос анализа сущности социальной связи состоит в том, чтобы выяснить, как происходит это включение, в чем состоит воздействие на среду и среды на участников связи. Прежде чем дать общий ответ на эти вопросы, рассмотрим важнейшие типы социальной связи

Связь между людьми, находящимися в данное время в данном месте и, следовательно, воспринимающими акты поведения друг Друга непосредственно своими органами чувств, можно считать непосредственной связью.

Такая непосредственная связь устанавливается на основе актов тРУДа физического и умственного в виде сотрудничества, на основе борьбы, игр, совершения ритуальных процессов и т. д. Возьмем Для более пристального анализа случай сотрудничества простого или сложного. Сотрудничество или выполнение общей работы на основе простого или сложного разделения труда имеет исключи­тельно широкое распространение и огромный удельный вес в жизни общества. Легко видеть, что сотрудничество, раз оно уста­новилось, в первую очередь есть материальная, физическая связь Между людьми. Выполняя совместно ту или иную работу путем физического воздействия на вещи, люди физически, материально связываются с ними, а через них и между собою4.

Сотрудничество при этом представляет собой материально не просто связь, а связь-взаимодействие. Каждый участник работы оказывает известное воздействие на других и испытывает в свою очередь их воздействие на себе. Если известное звено работы вы­полняется лицом А и выполняется в определенный момент опреде­ленным образом, то это в той или иной мере уже материально воздействует на то, когда и как выполняются другие звенья ра­боты лицами В, С, D, и т. д. И обратно. С полной отчет­ливостью такое материальное взаимодействие работающих выступа­ет, например, при работе по принципу конвейера. Но в той или иной форме оно имеет место в условиях всякого сотрудни­чества.

Однако связь-взаимодействие при сотрудничестве имеет не только материальный характер. Факт сотрудничества создает для каждого участника новую среду, новую обстановку, которая дейст­вует на его психику. На нее действует самый процесс совместной работы, действу [ет] движение, жесты, слова, выражение лица окру­жающих. Все это также материальные элементы и факторы. Таким образом, мы встречаемся здесь как бы со второй цепью материаль­ной связи участников. Однако эта вторая цепь имеет здесь значение не столько как таковая, сколько как раздражитель определенных психических переживаний у каждого участника сотрудничества. Эти переживания состоят в известной системе понятий и представ­лений о сущности, смысле и задачах выполняемой работы, о поведении и переживаниях ее участников, а также в известной сумме эмоциональных и чувственных переживаний, которые сопро­вождают указанную систему понятий и факт собственного участия в работе. Вся эта совокупность переживаний, возникающая под влиянием сложившейся обстановки, влияет на психическое состоя­ние участника работы и отражается на его поведении, т. е. на процессе его работы. И т. к. сказанное можно применить к каждому участнику, то можно сказать, что при сотрудничестве между участ­никами устанавливается и психическая связь-взаимодействие. Фак­ты показывают, что эта связь психически сближает сотрудничаю­щих. В той или иной мере у них сглаживаются индивидуальные чер­ты в актуальном психическом состоянии и выявляются общие черты, делающие их как бы частью какого-то объемлющего целого, созда­ется общий ритм в работе, подчиняющий их. И если сотрудничество по своему эффекту дает больше, чем соответствующая простая сумма не связанных индивидов, то это является несомненным результатом не только чисто материальной связи сотрудничающих и технических преимуществ сотрудничества, но также и указанной психической связи.

Наконец, связь участников сотрудничества содержит в себе и некоторые идеальные элементы. Действительно, мы видим, что между ними существуют реальные материально-психические связи взаимодействия. Этот факт связи, факт сопринадлежности каж­дого из участников сотрудничества к связанной совокупности, в той или иной мере осознается ими. Самый процесс осознания является, как говорилось, психическим процессом и элементом психического взаимодействия. Но получающееся в результате этого понятие о связи и сопринадлежности отдельных лиц к совокуп­ности по своему содержанию является уже не психическим, а идеально-логическим феноменом. И ясно, что чем прочнее реальные связи, тем интенсивнее психический процесс взаимодействия, тем больше оснований для выявления идей связи в сознании отдель­ных участников сотрудничества. И обратно, чем сильнее будет выявлен идеальный момент связи, тем теснее и прочнее может быть реальная связь.

Итак, анализ приводит нас к заключению, что непосредст­венные связи при сотрудничестве необходимо и одновременно со­держат в себе материальный, психический и идеальный моменты. Нужно сказать теперь, что, по существу, то же самое наблюдаем мы и во всех других случаях непосредственных связей. Основные различия сводятся здесь лишь к особенности класса актов пове­дения, на основе которых возникают связи, к интенсивности связей, к различному относительному значению отдельных из указанных моментов. Так, если взять, например, связи на почве выполнения религиозного ритуала, коллективных игр, политических действий и т. п., то мы увидим, что здесь материальная связь, названная выше первичной, отсутствует, но вторичная материальная связь имеет полную силу, так как почти каждый акт участника связи облекается в ту или иную материальную форму и лишь при этих условиях он отвечает предъявляемому к нему требованию. Однако и в связи со сказанным, и в силу природы относящихся сюда актов поведения здесь с гораздо большей силой выступает психическое взаимодействие, взаимообмен идеями и верованиями, взаимозаражение эмоциями и чувствами. Равным образом яснее выступает здесь и идеальный момент связи в виде связывающей участников взаимодействия идеи сопринадлежности к единой си­стеме верований, к тому или иному кругу политических идей и т. д.

Однако люди находятся, хотя и в то же время, но в разных географических пунктах или даже в различных пунктах и в различ­ное время. И тем не менее связь между ними может существовать и существует. В отличие от рассмотренного выше типа мы назовем ее опосредованной. Причем, она, в свою очередь, имеет два раз­личных и весьма важных вида. Прежде всего можно говорить об опосредственной связи между людьми, хотя и разделенных геогра­фически, но действующих в общем в одно и то же время. Как и в случае непосредственной связи, здесь связь может возникать на почве любых актов-поведения. Поэтому для ясности возьмем для более детального рассмотрения связь на почве сотрудничества и разделения труда. Возьмем, например, крестьян, производящих в деревне лен, рабочих, перерабатывающих его в городе в пряжу, и рабочих, перерабатывающих пряжу в другом городе в холст. Совершенно бесспорно, что между всеми этими людьми, хотя и разделенными географически, будет существовать разделение труда, будет существовать и связь. Связь эта имеет прежде всего материальный характер. Так, ее существование предполагает ма­териальный процесс производства как в городе, так и в деревне, материальное передвижение льна, пряжи и холста. Однако сказанным формы связи между людьми не исчерпыва­ются. Наряду с опосредствованной связью-взаимодействием необ­ходимо выделить опосредствованную связь-воздействие. Когда в каждый данный момент живущие люди совершают акты физичес­кого труда, они пользуются орудиями и средствами производства, организационными методами и навыками, перешедшими от преды­дущих поколений. Когда они совершают акты умственного труда, они опираются на сумму идей, добытых этими поколениями и зафиксированных в книгах, журналах.

Когда они проявляют себя в сфере искусства, религии, по­литики, права и т. д., они отправляются от совокупности тех ве­рований, тех достижений и духовных течений, которые перешли от прошлого. Совершенно ясно, поэтому, что каждое данное поколе­ние людей в своем поведении связано таким образом с поведением предшествовавших поколений. Эта связь имеет очевидно опосред­ствованный характер. И т. к. она состоит неизбежно лишь в дейст­вии прошлого на настоящее, то, в отличие от случая опосредство­ванной связи между современниками, такую связь мы называем опосредствованной связью-воздействием. Но что касается ее сос­тава, то он здесь, по существу, тот же, что и в других рассмотренных случаях. Так же, как и там, мы находим здесь в ней материальную связь через посредство сохранившихся орудий и средств произ­водства, печатных произведений, памятников искусства, религии и т. д. Так же, как и там, эта связь включает в себя те психические процессы, которые вызываются остатками прошлого, и те идеи, которые выявляются в этих процессах и которые состоят в понимании Действий прошлых поколений, в понимании преемственности совре­менного в отношении прошлого, в уяснении сопринадлежности к тем или иным общим духовным течениям и материальным устремле­ниям.

В дополнение к сказанному необходимо отметить, что связь между людьми любого из рассмотренных типов, возникшая на основе тех или иных видов поведения, может быть более или менее устойчивой. Под более устойчивой связью разумеется та, которая сложившись на основе определенных видов поведения, в основном регулярно сохраняется в прежних формах относительно более продолжительное время. Ясно, что с точки зрения устойчивости связи имеют почти безграничную гамму переходов, начиная от ми­молетных до очень устойчивых, почти постоянных. Человек мо­жет познакомиться с другим человеком случайно в поезде, в театре и затем уже никогда не встретить его. И тот же человек может почти всю жизнь работать на одном и том же предприятии, жить в одной и той же семье и т. д.

Итак, мы видим, что связи между людьми, возникая на основе самых различных актов поведения, бывают или непосредственными или опосредствованными. В первом случае они всегда являются двусторонними, являются связями-взаимодействиями. Во втором же случае они бывают или связью-взаимодействия или связью-воздействия. Наличие этих трех основных типов связи выясняет, почему реальной является не только совокупность людей, живущих в одном и том же месте, но и людей, географически разделенных между собой*6*. Оно выясняет также, почему реальная совокупность людей существует не только в данный момент, но имеет и длитель­ное существование. Мы видели далее, что как непосредственные, так и опосредствованные связи имеют различную степень устой­чивости. Ниже будет показано, что устойчивость связей имеет ближайшее отношение к вопросу об организационном строе об­щества. По своему составу связь всегда и одновременно имеет материальный, психический и идеальный характер.

Говоря об обществе, мы всегда имеем в виду совокупность большого числа людей, входящих в него. Отсюда в области поведе­ния их мы имеем дело с явлениями массового поведения. Если учесть большое число действующих лиц и тот факт, что каждое из них способно в свою очередь произвести большое число актов поведения, то станет ясным, что по самому существу вопроса в обществе перед нами развертываются целые потоки актов пове­дения.

То обстоятельство, что акты поведения, на почве которых люди, входящие в состав общества, вступают между собой в связи различные отношения, имеют в основе массовый характер, влечет за собой последствия, чрезвычайно важные для понимания природы общества и общественных явлений.

Мы знаем, что человеческие действия протекают не только по схеме целевой мотивации. Но если целевые действия человека, сталкиваясь с массовым воздействием со стороны других людей, отклоняются от намеченной цели и приводят к результатам, уже не зависящим от индивидуальной воли, то очевидно, что и все человеческие действия, по какой бы схеме они ни протекали, в условиях массовых связей и взаимодействия приводят к иным, не зависящим от индивида результатам, чем те результаты, которые получились бы при отсутствии взаимодействия

Жизнь общества представляет собой мас­совый, стихийный поток связей и взаимодействия между людьми на основе их действий или поведения. Мы видим также, что эти связи всегда и с неизбежностью, хотя в различных случаях и в различной мере, есть и связи на основе тех или иных идей. Не­редко, как в случаях связей на почве познавательной, религиозной, политической и т. п. деятельности, идеи являются, по существу, даже прямым и основным объектом связи. Акты массового поведе­ния, приводящие к установлению той или иной связи между людьми, как таковые совершаются во времени. Возникнув и установив ту или иную связь, они могут прекращаться с тем, чтобы позднее возникнуть вновь в прежней или в какой-нибудь иной форме. Иначе говоря, акты поведения как таковые прерывны. Но те связи, которые возникают на их основе, в частности связи на почве идей, раз они возникли, продолжают пребывать, пока они не будут вытеснены связями на почве каких-либо иных идей.

Становясь коллективной, идея или совершенно теряет связь с лицом (или лицами), впервые сформулировавшим ее. В таком слу­чае мы будем иметь перед собой проявление закона деперсонификации в полной мере. Это имеет место, например, в отношении различных религиозных догматов, произведений устной поэзии, норм обычного права и т.д. Или она сохраняет связь с автором, сущест­вуя, однако, уже независимо от него, независимо от того, жив он лично или нет, продолжает он ее защищать по-прежнему или нет.

В этом отрыве идей от породивших их лиц, а также от судьбы отдельных лиц, разделяющих их, проявляется один из самых основ­ных признаков коллективно-социальной природы идей, живущих в обществе. Действительно, как лица, формулировавшие идею, так и отдельные лица из разделяющих ее, могут жить и умереть, могут по-прежнему защищать эту идею или не защищать и даже отказы­ваться от нее, она продолжает свое бытие, пока существуют соот­ветствующие социальные условия, пока она отвечает наличному коллективному опыту и, соответственно, пока не появятся новые идеи, которые ее вытеснят и заменят. Тогда она отойдет в историю. Так Кант, Маркс и др. умерли, отдельные кантианцы и марксисты жили и умирали, защищали свои идеи или отказывались от них. Но идеи Канта, Маркса и др. продолжают жить.

Другим признаком надиндивидуальной коллективной природы рассматриваемых идей является то сопротивление со стороны окру­жающей среды, принимающей данные идеи, которое встречает по­пытка со стороны отдельного лица отступить от них, изменить или упразднить их. Для доказательства достаточно напомнить события из истории религиозных расколов, политической борьбы, из исто­рии борьбы новых научных идей, пытавшихся вытеснить прежние господствовавшие идеи. Эти факты убедительно показывают, что существующая в данном обществе или в той или иной его части сис­тема идей является не чем-то внешним и иллюзорным, а совершен­но объективным фактом, имеющим определенные и прочные связи со всей системой общественной жизни и поведения людей.

Мы назвали господствующие в обществе идеи системой идей. Так оно и есть в действительности. Наличные коллективные идеи на практике представляют собой не хаотическую сумму, а органи­зованную систему или, точнее, системы идей. Эта организованность их сказывается прежде всего в том, что идеи более или менее отчет­ливо дифференцируются по специальным областям жизни и дея­тельности, к которым они имеют отношение. Отсюда именно мы и го­ворим о научных, религиозных, правовых, эстетических и т.п. идеях, учениях и верованиях. С другой стороны, в пределах каждой такой области они всегда имеют внутреннюю иерархию по степени общ­ности, важности, актуальности. Причем в одной и той же области, например в области политических или религиозных идей, мы можем наблюдать две и даже более сосуществующие мирно или, наоборот, конфликтно системы идей. Такая организация идей является от­ражением, с одной стороны, внутренней логики строения и связи каждой данной сферы идей. Но, с другой стороны, как будет видно дальше, она является отражением строения самого общества, (пов­тор) и соответственно организации всего общественного пове­дения.

Система идей как таковых не имеет пространственно временного бытия. Но она находит символическое отображение в языке, в пе­чати, в памятниках искусства. Здесь они как бы застывают в неизменном и потенциальном виде. Живыми и действительными они становятся конкретно лишь тогда, когда индивидуальное сознание человека под влиянием указанных материальных символов и отображении идей или под влиянием внутренних психических процессов воспроизводит их. Тогда они выступают как фактор стимулирова­ния, ориентации и связи актов человеческого поведения; тогда, пре­ломляясь через индивидуальную психику, они становятся социаль­ными силами. Разумеется, каждое индивидуальное сознание, соз­давая идею или воспроизводя уже наличную коллективную идею, всегда допускает известную, большую или меньшую долю индиви­дуализма и партикуляризма. Но если это индивидуальное сознание или только наслоение не превращается в коллективное, оно проходит с общественной точки зрения более или менее бесследно и исче­зает. Выживает и входит в систему коллективных идей, как мы виде­ли, лишь то, что становится коллективным продуктом создания или, по крайней мере, признания.

Дата добавления: 2015-05-10