Основные положения эволюционной теории Ч.Дарвина 1 страница

Гипотезы происхождения жизни на Земле (гипотеза А.И.Опарина)

Массы как объект и субъект коммуникации. Основные элементы социокультурного цикла по А. Молю. Диалектика личных и коллективных информационных потребностей и интересов. Два направления циркуляции коммуникативных потоков. Русская философия о соборности как основном пути воспитания нравственной личности

Мы уже говорили о двуипостасности массового общества. Оно может, во-первых, выступать (и большей частью выступает) в качестве объекта, пассивно воспринимающего сообщения каналов МК, разбухая, как амеба, под воздействием определенного рода коммуникативных сигналов. Но массы (в России это проявилось в последнее десятилетие) могут опосредованно – путем настроений, резонирующих колебаний, или непосредственно – через участие конкретных лидеров групп и движений в массовых митингах, акциях протеста, печатной или электронной коммуникации– быть и субъектом МК.

Представляется правомерным применить в данном контексте концепцию отечественных исследователей, создателей научно обоснованной теории о первопричине и движущей силе поведения человека. Речь идет, прежде всего, о потребностно-информационной теории академика П.В. Симонова. Он продолжает линию рассмотрения человеческой деятельности в аспекте «изобретение-подражание», при этом даже в «подражателях» он видит задатки творчества, имеющиеся благодаря внутренне присущей всем людям способности к эмоциональному переживанию. «Человек обладает уникальной особенностью испытывать наслаждение чисто информационного происхождения именно за счет присущей ему потребности устранять хаос и неопределенность окружающего мира», – писал он. Творчество, в том числе научное, есть результат непреодолимого стремления удовлетворить нашу внутреннюю потребность, заложенную в нас самой природой, – потребность расширить область человеческого знания, внести ясность в то, что ранее было туманным. Потребность внести элементы порядка в тот хаос неизвестного, который нас окружает (Симонов, с. 109).

Суть потребностно-информационной концепции состоит в том, что поступки людей диктуются их потребностями, в том числе – потребностями в определенного рода информации. Ими определяется личность человека (хотя он часто и не осознает это), а трансформация потребностей происходит от информации, воспринимаемой по разным каналам, как из современной действительности, так и из прошлого. Восприятие и оценка новой информации всегда окрашена определенной эмоцией (положительной в случае ожидаемой возможности удовлетворения потребности), или отрицательной (из-за невозможности ее удовлетворения).

Выделяются такие потребности:

· витальные (жизненно-необходимые для себя и для продолжения рода);

· социальные;

· идеальные (познавательные);

· идеологические (в смысле исповедуемых ценностей);

· этнические. Последние два вида потребностей могут примыкать, наслаиваться на первые три.

Как видим, большая группа потребностей относится к духовности человека, проявления которой – познание, стремление к открытиям нового, к правде, истине, красоте.

К витальным потребностям, видимо, следует отнести и потребность в эмоциональном насыщении человека. Физиологические и психологические опыты показывают, что человек, лишенный, например, внешних эмоций в детстве, или находящийся долго в замкнутом пространстве, теряет ряд своих личностных душевных качеств. Эмоциональная потребность выступает в человеческой жизнедеятельности в качестве одной из генерализирующих. Первоначально чисто функциональная потребность человека в эмоциональном насыщении, преобразуясь в стремление субъекта к определенным переживаниям своих отношений к действительности, становится одним из важных факторов, определяющих направленность его личности.

Более того, психологизация физиологических (органических) потребностей человека ведет к формированию у него системы представлений и идей, образующих его духовный мир, «события» которого часто опережают события в мире материальном. Они заранее ориентируют будущее практическое поведение, объясняют поступки массы, толпы, внешне порой необъяснимые.

Эта «психологическая реальность» в известном смысле следует принципу динамического гомеостазиса, сформулированному в теории когнитивного резонанса (см.: Festinger, 1957). Эта теория доказывает несовместимость новой информации со сложившейся у человека общей системой взглядов на мир. В результате возникает состояние сильного эмоционального напряжения личности, необходимость любым путем разрешить возникшее противоречие. Это выливается в большие и малые восстания масс, поголовное приятие и такое же поголовное неприятие тех или иных каналов коммуникации, в стремление самим утвердиться в качестве субъекта коммуникации. (Примеры недавнего прошлого – массовая поддержка Б. Ельцина в 1990 г., борьба за СМИ в 1991–1993 гг., популистские шаги кандидатов в депутаты Госдумы в 1995 г., Б. Ельцина в 1996 г., массовая поддержка В. Путина в 2000 г., массовые митинги против законов о земле, КЗоТе, вырабатываемых Госдумой не без одобрения президентом В. Путиным в 2001 г.).

В научном направлении рассмотрения массы в аспекте ее деления на творцов и потребителей культурных и информационных ценностей одно из основных мест занимает книга французского социолога А. Моля «Социодинамика культуры» (Paris, 1968; М. 1973). Кратко охарактеризуем его взгляд на основной социокультурный цикл, совершающийся в обществе в процессе человеческой жизнедеятельности.

А. Моль дает ряд таблиц и схем этого социокультурного цикла обращения культуры с подробными комментариями. В частности, он пишет, что эпоха существования этого цикла наступила после создания средств массовой коммуникации, благодаря которой все люди оказались погруженными в единую среду коммуникации. Исходной и конечной точкой этого цикла является отдельный человек, создающий новые элементы культуры. Его индивидуальное поле сознания определяется социокультурными рамками, в которых этот человек живет, идеями и фактами, хранимыми в его памяти. Для некоторых людей – творцов – эта деятельность является профессиональной. Они создают новые идеи, которые воплощаются в виде публикаций, изобретений, художественных произведений, научных исследований и технологий. Вся эта деятельность способствует покорению человеком материального мира, но роль творцов в создании культуры ограничивается созиданием идей и форм, представляющих массу сообщений. Сначала эти сообщения поступают в микросреду. Книги, журналы, галереи, архивы магнитных записей и фотографий представляют собой материальные носители всего этого множества сообщений в каждый данный момент. В процессе «осаждения» элементов культуры на их основе формируется «социокультурная таблица», на окончательный состав которой влияют актуальные факты и события, которым журналисты придают также форму сообщений. Средства массовой коммуникации (печать, радио, ТВ, кино, система народного образования) постоянно черпают из этой массы сведений материал для создания своей продукции. Деятели СМК производят отбор элементов сообщения, руководствуясь одновременно директивными установками, таблицей социальных ценностей и принципом наименьшей затраты усилий. Все эти средства, вместе взятые, определяют характер повседневной жизни социальной массы. Любой человек в составе этой массы в разное время черпает ту или иную выборку из потока этих сообщений. Возникает поле широкой публики, «макросреда», противостоящая микросреде творцов.

С другой стороны, и сами творцы входят в состав общества, погружены в социальную массу, в поле СМК. Таким образом, перед нами вырисовывается замкнутый цикл: новые идеи создаются на основе старых, новые творения возникают внутри существующей системы культуры.

Приведенный социокультурный цикл вряд ли нуждается ныне в каких-то изменениях. Однако, его можно дополнить, исходя из приведенных выше положений потребностно-информационной концепции. Они дают возможность обозначить в нем дополнительно два содержательных направления циркулирующего потока сообщений. Их можно назвать личностно-потребностным и общественно (государственно)-потребностным.

У А. Моля лишь кратко обозначена возможность корректировки социокультурного цикла директивными, как он их называет, установками. Однако, как мы уже видели, еще Г. Тард писал о том выборе, который постоянно делает индивид, личность между внутренней и внешней войной, то есть между необходимостью индивидуализации поступка, а значит собственным нравственным и культурным творчеством, с одной стороны, и присоединением к партиям или сектам с уже готовым ответом – как поступать. Участное, инкарнированное сознание может представиться узким, ограниченно субъективным только тогда, когда оно противопоставлено сознанию культуры, как самодовлеющему, писал М.М. Бахтин. Представлено как бы два ценностных контекста, две жизни: жизнь всего бесконечного мира в его целом, могущем быть только объективно познанным, и моя маленькая личная жизнь. Субъектом первой является мир как целое, субъектом второй – случайный единичный субъект. Однако, продолжает М.М. Бахтин, ведь это не математическое количественное противопоставление бесконечно большого мира и очень маленького человека, одной единицы и бесконечного множества единиц-существ. Маленький и большой здесь не теоретические категории, а чисто ценностные. Только в участием сознании осуществляется это ценностное сопоставление. «Пафос моей маленькой жизни и бесконечного мира – пафос моего участного не-алиби в бытии, это есть ответственное расширение контекста действительно признанных ценностей с моего единственного места. Поскольку же я отвлечен от этого единственного места, совершается раскол между возможным бесконечным миром познания и маленьким мирком мною признанных ценностей» (Цит. по: Пешков, с.120–121).

Таким образом, возвращаясь к двум направлениям циркуляции сообщений в социокультурном цикле, можно первое направление – потребностно-личное – охарактеризовать как направление сугубо аудиторных интересов. Многие каналы МК, особенно ряд радио- и телеканалов, всю свою политику строят на иногда даже чересчур ярко выраженных потребностях и интересах аудитории, чаще всего – молодежной. Для других групп потенциальной аудитории действует часто повторяемый принцип «не хочешь – не смотри».

Схема функционирования СМИ здесь выстраивается в цепочку «отдельный человек – творцы (журналисты, культурные деятели) – политические и коммерческие структуры, осуществляющие определенную поддержку и пытающиеся влиять на формирование и изменение потребностей – отдельный человек».

Сложнее обстоит дело со вторым направлением, которое мы обозначили как потребностно-общественное (государственное). Здесь изначально, уже на уровне поля сознания отдельного человека, а тем более на этапе прохождения сигналов социокультурного цикла через микросреду, осуществляется деятельность, прямая или опосредованная властными, политическими, экономическими и другими институтами по корректировке, критике, высмеиванию, диффамации личностных потребностей в сторону их официального выравнивания, общей социализации и политизации. Есть ли официальная цензура, нет ли ее, все равно проводится селекция поступления на разных уровнях информации, начиная уже с ангажирования (опять же – явного или неявного) самих ее творцов. Схема функционирования в этом случае следующая: «потребности общества – институты власти, социально-политические и экономические структуры (часто одновременно – учредители, рекламодатели, акционеры СМИ) – творцы (журналисты, деятели культуры) – издатели, распространители, владельцы каналов распространения сообщений – массовая аудитория.

Указанные направления по своему трактует Л.Г. Свитич (Свитич, 2000), но ее схема функционирования журнализма в обществе (так этот автор трактует массовую коммуникацию), как мы полагаем, не вписана в общую историческую логику исследования социологии массовой коммуникации.

Заключая этот параграф, еще раз обратим внимание читателей на пути и возможность соединения личностного и общественного в таком традиционном феномене социальной жизни России, как соборность.

К соборности личность переходит через переживание, через любовь. В.С. Соловьев создал всеобъемлющую философию любви как высшей духовной потенции человека. Через это чувство преодолевается эгоизм, понимается другой человек, достигается со-мыслие, со-знание. Расширяется мир в значении общности (через «i»), устанавливается мир в значении согласия, со-бытия (через «и»). Соборность – ключевое понятие русской философии, хотя его нет не только в толковых словарях русского языка, но и в философском.

Сегодня мы много толкуем о плюрализме, – пишет известный философ А. Гулыга. Он нам действительно нужен, только не по образцу «лебедь, рак и щука». Нам нужна множественность усилий, знаний и мнений, устремленных к одной цели. Такой разумный плюрализм с оглядкой на других, на «общее дело», испокон веков на Руси назывался соборностью, в идее которой нашло выражение органическое единство общего и индивидуального. Прихожане собора следуют общему ритуалу, но каждый остается самим собой, вознося к Всевышнему личную молитву. Соборность – это общее, которое включает в себя все богатство особенного и единичного (А. Гулыга. В.С. Соловьев. Литературная газета, 18. 01.1989 г.).

2) Возникновение массовых коммуникаций в обществе

Развитие массово-коммуникативных процессов способствует по большому счету развитию всей цивилизации. Без общения человечество развиваться не сможет, причем миp и общение составляют единое целое, одно непременно подразумевает другое. Исходной конфигурацией теорий массовой коммуникации (в том числе и психологии) является, очевидно, само понятие «массовая коммуникация». В конце XIX—начале XX века Ч. Кули средствами массовой коммуникации впервые называет газеты, почту, телеграф, железные дороги, образование. Для того чтобы передавать информацию раньше достаточно было возможностей человеческого голоса. Следующий этап — развитие «усилителей» человеческого голоса для дистанционной передачи информации: в этом ряду может оказаться гонец, передающий известия из уст в уста, или барабанный бой, предупреждающий об опасности, или веревка с узелками, переданная посланцем, или же сигнальный костер, означающий приближение врага. До следующей революции в цивилизации — изобретения письменности, а затем печати — материализации языка, равно как и до создания технических усилителей речи, было уже недалеко. Некоторые исследователи удлиняют эту цепочку, считая ее началом устную речь. В той мере, в какой множились способы передачи информации для дистанционно разрозненных общностей и групп, увеличивалась значимость и роль этих общностей как разделяющих ценности, генерируемые авторитарной властью. Информация становилась многообразной, многозначной, самодостаточной, иногда противоречащей той, которая исходила из центра, из властных структур. Расширялось число участников создания ценностной картины мира. Отмеченные исторически новые социальные интересы нуждались в новых каналах трансляции их обществу. Сделать их публичными,презентованными обществу. Формой такой презентации стала нарождающаяся пресса. Практически каждый социальный институт имел структуру по генерированию идей, созданию текстов и их передаче. Не случайно родоначальниками собственно прессы, газет, явились именно исторически более молодые структуры, такие выразители интересов буржуазии и пролетариата, как провозвестники будущих партий и движений, а также структуры по осуществлению маркетинга в сфере материального производства. Параллельно развиваются сами информационные средства и их технологическое обеспечение — одно проистекает из другого, и, в свою очередь, новые информационные каналы способствуют социально-политическим трансформациям общества. Функциональная связь между процессом индустриализации и развитием массовых коммуникаций (первая стимулирует и материально обеспечивает последние, СМК же способствуют росту темпов индустриализации) характеризуется тем, что каждая ступень в развитии СМК создает предпосылки для дальнейшего развития в сфере индустриализации. Индустриализация способствовала развитию специализированных коммуникаций, под которыми понимаются система образования и система межличностных средств связи (телефон, телеграф, почта). Возникновению массовых коммуникаций в обществе способствовал не только технический прогресс, который сам по себе является реализацией определенных общественных потребностей. В основе возникновения массовых коммуникаций лежат те же социальные потребности в необходимости регулирования общественных отношений, но отношений, существующих на достаточно высоком уровне развития общества. Развитие технических средств приводит к возникновению массовых коммуникаций, которые не только осуществляют информационное обслуживание общества, но и занимаются транслированием и внедрением оценок субъектов политической деятельности в массовое сознание.

3)Социальная подсистема представляет собой форму жизнедеятельности людей, основанную на социальных взаимодействиях. Существенная черта: достижение каких-либо общих целей осуществляется через достижение индивидуальных целей, а достижение индивидуальных целей осуществляется через выдвижение и достижение общих целей. Социальная подсистема наиболее динамична, подвержена влиянию внешних и внутренних воздействий. Состояние равновесия поддерживается с помощью социальных институтов, которые на основе общих образцов, норм и ценностей организуют региональное сообщество в самосохраняющееся и самовоспроизводящееся целое. Для того чтобы яснее понять характеристики социологичности коммуникации, необходимо рассмотреть ее функционирование в обществе как динамический процесс взаимодействия основных субъектов этого процесса: общества, различных групп, слоев, структур, институтов власти, учредителей, владельцев, издателей СМК, рекламодателей, спонсоров, аудитории и СМИ, журналистов. Ключевым в понимании сущности коммуникации как социальной подсистемы является понятие о том, что общество в качестве совокупной аудитории является главным субъектом информационного взаимодействия. А основным пусковым механизмом, который порождает информационную деятельность, являются: • потребности в информации, обусловленные основными политическими, экономическими, социальными, духовными и биологическими процессами и потребностями общества. Потребность – это объективная необходимость. • аудиторные интересы. Интерес – это субъективная направленность личности или группы. => Два направления функционирования коммуникации:

• общественное Оно рождено политическими, социальными, экономическими, биологическими и духовными потребностями общества, его основных слоев. Потребности Но как бы ни была важна и полезна информация с точки зрения объективных потребностей общества, она не будет прочитана, услышана, воспринята, если она не интересна аудитории. Изменения в сознании и поведении человека, в жизни общества влияют на социальные потребности и, таким образом, новый виток информации в обществе происходит с измененными потребностями и скорректированными в соответствии с ними информационными продуктами СМК. Схематически это можно отразить так: потребности общества → институты власти, различные политические и социальные структуры, которые одновременно могут быть учредителями, владельцами изданий, рекламодатели, различные коммерческие структуры → коммуникаторы → издатели и распространители продукции СМК → аудитория с ее интересами и далее – по новому циклу. Естественно, что у этого направления функционирования СМК есть и обратные связи, то есть реакция аудитории на работу СМК. • аудиторное, или направлением аудиторных интересов. Оно рождено аудиторными интересами, которые базируются на социальных интересах аудитории. Они воспринимаются журналистами как руководство к действию. Схема функционирования СМК в аудиторном направлении такова: интересы аудитории → журналисты → институты власти, различные политические, коммерческие структуры и т. п., производящие какие-то изменения в жизни общества и таким образом влияющие на формирование и изменение его потребностей, которые, в свою очередь, отражаются на аудиторных интересах. И далее – по новому циклу. Уровень оптимальности развития общества измеряется тем, насколько сбалансированы оба названных направления функционирования СМК. Если ослаблено или практически отсутствует аудиторное направление, а информационную политику диктуют в основном власти – это авторитарный, часто и тоталитарный тип общества. Если же аудиторное направление достаточно отчетливо выражено и сбалансировано с общественным, если оно отражает не только субъективированные интересы, но и объективные потребности аудитории, можно говорить о демократическом типе общества.

4)

5) В современной литературе, посвященной анализу масс, массовой психологии и массовому сознанию, нет ни одной работы, в которой не упоминались бы имена Г. Лебона и Г. Тарда, разработавших классическую основу в понимании массовидных явлений. При этом часто отмечают, что Г. Лебон тщательно, микроскопически детально описал специфику масс (З. Фрейд по этому поводу даже употребил слово «живописал», имея в виду захватывающую яркость в изображении Лебоном массы толпы). Труды Г. Тарда, напротив, имеют в большей степени аналитический характер.

Согласно Тарду [18; 19] в основе подражания лежит биологическое стремление к воспроизводству, экономии сил (не стоит изобретать то, что уже изобретено другими) и преодоления ограниченности единичного существования за счет деперсонифицированной причастности целому, через повторение действий, идей, слов другими людьми. Сама суть общества, полагает Тард, – это связь, сплоченность людей посредством подражания, а подражание – род гипнотизма. Человек, несомненно, является социальным животным. И его социальность, которая требует умения подчиниться правилу, была бы невозможной без способности индивида к внушению. В этой свяновшеств путемзи конформизм – важнейшее социальное качество, создающее основу внушаемости и способствующее объединению людей через погружение их в туманный мир иллюзий.

Наиболее часто задаваемые вопросы со стороны многих современников Г. Тарда – В. Вундта, Э. Дюркгейма, Ф. Гиддингса, М. М. Ковалевского, П. Леруа-Болье, Ч. Ломброзо, Н. К. Михайловского и др. – были вопросы об условиях перехода человека толпы в состояние личности, о возможности творческого обновления социальных процессов, если исходная установка теории гласит: общество как таковое базируется на внушаемости, подражании и конформизме людей. Г. Тард отвечал на эти вопросы следующим образом. Во-первых, у разных людей существуют разные степени способности к подражанию: у немногих великих личностей, владеющих своей волей, эта степень не так высока, как у большинства.

Во-вторых, надо исходить из положения о том, что мир устроен на основе действия двух типов простейших явлений. В органической природе это мутации и наследственность. В природе общественной – это изобретения и подражания. Человек-изобретатель нарушает порядок вещей. Человек, который подражает, этот порядок восстанавливает. Первый способствует изменениям, эволюции, второй – повторяющейся закономерности, традиции. Таким образом, немногие выдающиеся люди изобретают что-то новое, а затем массы, подражая, закрепляют это новое, широко распространяя его. Ввиду возможно разных ориентаций на разных персон как объектов подражания возникают социальные конфликты. Процесс распространения новшеств путем подражания происходит в виде концентрических кругов, расходящихся от центра. Круг подражания стремится к расширению, пока не натыкается на встречную волну, исходящую из другого центра. В результате «логических дуэлей» оппозиция сменяется новой адаптацией, и весь цикл социальных процессов возобновляется.

Фундаментальные законы общества, согласно Г. Тарду, выражают три основных социальных процесса: адаптацию, повторение и оппозицию. Эти законы существуют в двух видах: логическом и внелогическом. Логические законы ориентированы на объяснение инноваций: причин распространения одних из них и затухания других, условия их совместимости и конфликта. Внелогические законы показывают, как осуществляется процесс подражания. Подчеркивая особенность социальных законов, обусловленную субъективной спецификой человеческой жизнедеятельности, Г. Тард пытался в то же время показать их связь с законами природы в их независимости от людей. С одной стороны, «природа представляет собою не просто только повторение, но повторение варьирующееся, а наш ум сформирован по ее образцу» [19, c. 49]. С другой, – «Законы логики… представляются нам как выражения равенства или, скорее, эквивалентности верований при установленных определенных условиях» [ 19, c. 55].

Объективацию субъективного Г. Тард усматривал в процессах подражания, которые существуют по внелогическим законам и которые можно выявить посредством социально-статистического метода. Если «археологический метод» социологии, согласно Г. Тарду, служит для исследования нововведений и образцов, то социально-статистический – для поиска количественного выражения как силы распространения различных новшеств, так и их характера (благоприятны они или нет). Стоит особо отметить в этой связи, казалось бы, факт противоречия в рассуждениях Тарда: с одной стороны, он все время подчеркивает психологическую субъективность, иллюзорность мира масс, с другой – пытаясь выявить здесь некоторую рациональность, логику, хотя и специфическую, предлагает количественный (статистический метод) выражения этого мира, нивелирующий субъективные явления.

Ключ к решению этого противоречия, как нам кажется, можно найти в размышлениях Т. Шибутани [20] об особом процессе трансформации индивидуального в его суррогат в условиях масс. В русле этих размышлений множество людей, как и вообще любое множество, описываемое в математике, стремится к стиранию индивидуальных различий. В составе множества нет необходимости непосредственного контакта единиц, несущего в себе немалый заряд неповторимости каждой из них. Однако множество людей представляет их специфическую унификацию. Т. Шибутани, исходя из позиции «символического интеракционизма», отмечает: «Одна из характерных черт массового общества заключается в том, что многие взаимодействия происходят в большом масштабе, сводя вместе тысячи людей, чьи контакты друг с друговыделено мной. – м по необходимости вторичны» [20, с. 510] (выделено мной. – Л. М.). Универсализация опосредованного общения сопровождается его символизацией и предполагает суррогат, кажимость индивидуального, как и универсального. По сути, в процессах подобного рода порождается ситуативно-предметная зримость универсального наряду с ускользанием из виду уникального, которое само по себе оказывается неочевидным, являясь представителем не себя, а общего.

И чем больше множество людей, тем выше степень субъективности и иллюзорности картины мира. Поэтому статистика в этом случае не исключает, а свидетельствует о ситуации иллюзорного восприятия мира. Кроме учения о подражании и особенности социальной логики, в трудах Г. Тарда содержится еще одна важная установка для раскрытия природы толпы (массы). Речь идет о классификации массовидных явлений. Существует, согласно Г. Тарду, процесс превращений от исходного, примитивного, спонтанного и преходящего типа толпы к более сложным ее образованиям – дисциплинированным и стабильным. Первый тип толп – это естественные толпы. Второй – искусственные толпы. Отличие второго типа от первого состоит, во-первых, в существовании организации, требующей подчинения определенным правилам, которые, в свою очередь, опираются на систему общих верований. Во-вторых, отличительным признаком искусственной толпы служит использование иерархии, признанной всеми членами организации.

Посредством серии промежуточных ступеней толпа поднимается от уровня рудиментарного, мимолетного, аморфного скопления до уровня организованного, иерархичного, постоянного объединения. Наиболее яркий пример такого объединения в религиозной жизни – монастырь, в светской – полк или цех. Более широким образованием масс искусственного типа являются церковь и государство. Спонтанные толпы всегда образуются под влиянием физического фактора, внешних обстоятельств. Они формируются посредством серии побуждений и поддерживаются благодаря серии механических действий и реакций: криков, шествий, маршировки. Толпы организованные, напротив, формируются и развиваются под воздействием обстоятельств духовного характера, изменяются под влиянием верований и коллективных желаний, путем ряда подражаний, которые делают людей все более похожими друг на друга и на их общую модель – на вождя или предводителя.

Главное отличие искусственных толп от естественных – большая степень способности к подражанию. В таких объединениях люди имеют больше сходства и каждый из них безрассудно, почти мистически подчинен общему правилу. Если массы спонтанные, анонимные, аморфные низводят умственные способности людей на низший уровень, то массы, в которых царит определенная дисциплина, обязывают низшего подражать высшему – человеку исключительному и незаурядному. Г. Тард, как и другой классик в исследовании масс – Г. Лебон, убежден в том, что массы в их революционных движениях – опасны своей непредсказуемостью. Однако, вводя в социальную теорию понятие «искусственная толпа», Г. Тард, в отличие от Г. Лебона, подчеркивает: не все массы представляют угрозу для стабильности и прогрессивного развития общества. Стихийно возникающие толпы – временные, они приходят и уходят. У них нет стабильной структуры, чтобы собрать части в целое и обеспечить преемственность. В объединениях искусственных толп приказы, исходящие из центра, выполняются с тем большей неукоснительностью, чем сильнее рациональность подкреплена подражательными действиями людей.

Дата добавления: 2015-05-10