Понятия договор и соглашение

Практически наиболее важным источником обязательств в Риме был договор (contractus). Глагол contrahere по своему буквальному значению (con + trahere - стягивать) является синонимом глагол овobligare, adstringere. Он первоначально относился не только к договорам, но и к другим видам обязательств[1]. Сопоставляя фрагменты 1 и 2 D. 1. 3., мы видим, что Папиниан, давая перевод определения Демосфена, совершить обман, совершить преступление передается словами fraudem contrahere, crimen contrahere. Постепенно, однако, слова contrahere, contractus получили более тесное, специализированное значение договора как обязательства, возникающего исковой защитой. Поздние римские систематики права пытались создать общее понятие conventio -соглашение, разветвляющееся на a) contractus и б) pactum - соглашение, по которому, ex nudo pacto actio non nascitur (Сентенции Павла, 2. 14. 1); защита попактам давалась чаще всего путем ссылки на них в виде возражений (пп. 428 - 431).Adeo conventionis nomen generale est, ut eleganter dicat Pedius, nullum essecontractum (nullam obligationem), quae non habeat in se conventionem (D. 2. 14. 1. 3).(Название "соглашение" является до такой степени (юрист конца I в. н.э.), нет никакого договора (никакого обязательства),который не содержал бы в себе соглашения.).

Сила договора в греческом праве. Ульпиан, объясняя слово conventio, говорит: подобно тому как люди сходятся (conveniunt) с разных мест в одно, так, побуждаемые разными мотивами, они соглашаются в одном теперь, что это объяснение навеяно греческими авторами. Когда Демосфенговорит о согласии, установившемся в городе, он употребляет elthe - civitas in unum convenit. Старинное греческое правило гласило: как один с другим договорился (homologein буквально - одинаково говорить), так оно и должно иметь силу (kyrion einai). Источники сохранили нам отрывок из комментария Гая к законам XII таблиц (D. 47. 22. 4). Упоминая о договоре товарищей между собой, Гай приводит на греческом языке отрывок, приписываемый им Солону: "Если члены одного дома (территориальное деление), или братства, или религиозных пиршеств, или общего стола, или погребального или для торговли, установят между собой что-нибудь, то это имеет силу (kyrion einai)". В тексте добавлена оговорка: поскольку их договор не противоречит публичному праву (demosia grammata). Это напоминает нам знаменитое изречение Папиниана: Ius publicum privatorum pactis mutari non potest (D. 2. 14. 38).

(Публичное право нельзя менять частными соглашениями.) Эта мысль о силе договоров получила яркое выражение у греков. У Демосфена несколько раз цитируется поговорка: "Hosa an tis hekon heteros hetero homologuekyria einai" - о чем друг с другом добровольно договорятся, то и господствует. Икогда противник Демосфена делает ссылку на это правовое положение, то Демосфендобавляет существенную оговорку: "Да, милейший, но при том условии, что они правомерны - ta ge dikaia, o beltiste" (Против Афиногена, кол. 6). У Платона мы читаем вариант этой поговорки. "Ha d'an hekon hekontihomologes, phasim hoi poleos basileis - nomoi, dikaia einai" - в чем добровольно другс другом договорятся, это является правом, так говорят цари государства – законы (Пир, 196. C.). Итак, законы - это цари, а договоры - господа (kyrioi), носители права (dikaia).

В Риме только к концу республики появляется такая мысль, и притом в устах людей, впитавших в себя греческую культуру. Приведенное выше ходячее эллинское в следующих словах: "Fundamentum iustitiae fides, id est dictorum conventorum que constantia et veritas" - основа права - это верность, то есть твердое и правдивое соблюдение слова и договора (De officiis, 1. 73).Раннее римское право лишь постепенно поднялось договора покоилась на его торжественной обрядности, на особой формальности[2].

Дата добавления: 2015-05-10