Gliders-В защиту динозавров. 2 страница

А еще это абсолютно, ну совершенно другой способ летать. Там ВСЕ по другому. Все наоборот.

Судите сами.

Для начала любой полет (по маршруту) планируется.

Для самолета: планирование почти целиком двухмерное и очень прямолинейное. Маршрут -- линия на карте, чаще всего прямая и лишь иногда ломаная. Про высоту только известно, что она либо задана, либо выбрана и ее надо более или менее соблюдать. Время и Расстояние связаны Скоростью.

Для планера: планирование не просто трехмерное, но третье измерение решает все. Прямых линий не может быть по определению: оптимальный маршрут часто следует рельефу местности, горные хребты или цепи холмов -- самые желанные ориентиры. В каждой точке пространства Высота определяет куда Можно и куда Нужно идти. Высота меняется постоянно и часто непредсказуемо. Высота -- Бог и Царь планериста -- диктует Скорость и определяет Время и Расстояние. За нее ожесточенно борются, ее экономят, расчетливо расходуют, ее излишки разменивают на большее расстояние или меньшее время в пути, иногда теряют впустую, иногда добывают волшебным образом в странных местах при диковинных обстоятельствах...

Кстати о диковинных обстоятельствах. Вот вам пример. Горное озеро Тахо -- это как до половины налитая водой чаша: вода, а вокруг горы. Попасть в эту чашку на планере -- ну оч-чень неприятно. Над водой термиков нет. Ну не бывает. (Вэйв бывает, ридж бывает, но об этом -- позже.) Сесть на берегу решительно негде, потому как везде либо голые скалы прямо из воды, либо лес, либо жилье -- курорт, блин. Самое безопасное -- садиться на воду у берега возле жилья, где есть люди. Короче, ни один нормальный человек туда не сунется, а если действительно ненормальный и сунется -- не выгребется. Вернее, выгребется, но буквально. Сам мокрый и глайдеру наверняка конец.

Серджио -- не нормальный ненормальный. Ненормальный, так сказать, "в квадрате". Это его и выручило.

Планерист от Бога. Итальянец по происхождению. (Интересно, это как-нибудь связано?) Летает везде и всегда, даже там и тогда, где и когда лифта нет в принципе. Лифт ему не нужен -- он может летать, используя силу воли. Он всегда взлетает первым, пока для остальных день еще не начался, и возвращается последним, накручивая 300-500-700 км в любой, даже самый заурядный день. Стабильно выигрывает большинство соревнований в округе -- остальные не выигрывает только потому, что не во всех участвует.

Так вот, однажды он таки оказался над Тахо. Причем оказался ниже, чем было бы комфортно любому другому. Вместо того, чтобы плюхнуться в воду (как сделал бы умный человек) или разложить глайдер где-нибудь на склоне, пытаясь его перепрыгнуть (как сделал бы дурак), он выкарабкался. Потом рассказал, что в одном месте над самым берегом всегда(!) есть очень хороший термик. Никто ни подтвердить, ни опровергнуть его не может, поэтому я продолжаю считать, что когда для остальных лифта нет, Серджио летает на антигравитации. А то таинственное место, где Серджио тогда выкарабкался, в народе теперь называют Sergio's Elevator. Вот так.

Мы говорили о полетных планах. Угадайте, как выглядит полетный план для глайдера на карте? Ни одной прямой линии! Если не знаете -- ни за что не догадаетесь. Как цепочки перекрывающихся концентрических окружностей вокруг пригодных для посадки площадок приблизительно вдоль намеченного пути. Вокруг каждого пригодного аэродрома несколькими концентрическими окружностями изображается воронка -- перевернутый конус. Вершина конуса висит в трехстах метрах над аэродромом, а стенки воронки расходятся в стороны и вверх, обозначая средний угол планирования данного глайдера. Каждая окружность на поверхности воронки помечена своей высотой.

Основная Теорема: из любой точки ВНУТРИ такой воронки можно безопасно спланировать и сесть в аэропорт или на площадку, над которой эта воронка построена.

Задача: в каждый момент времени находиться внутри как минимум одной такой воронки. Там, где соседние воронки пересекаются, можно перескакивать из одной в другую. Рельеф местности обязательно учитывается: не рекомендуется находиться ПОД рельефом, даже если это ВНУТРИ воронки -- гранит радикально ухудшает аэродинамическое качество даже самых совершенных глайдеров:). Критически важные ключевые элементы рельефа -- такие как горные перевалы -- снабжаются такими же воронками чтобы обозначить пространство, находясь в котором можно уверенно рассчитывать пересечь перевал.

Требует напряжения пространственного воображения, но представьте себе эту величественную картину: небо, расчерченное воображаемыми широкими перевернутыми конусами. Висящие на разной высоте в пространстве воронки на десятки и сотни километров вдоль намеченного маршрута... Впечатляет, правда? Теперь представьте себе, как эти воронки покоятся своими вершинами над землей, а их стенки плавно раскачиваются и наклоняются навстречу ветру... Как вам сцена? Тарковский? Стругацкие? Лем? А между прочим, все правда: по ветру планер будет скользить вдоль более пологой стенки воронки. Во как.

Уж коли говорить о ветре. Воздух, вернее, его движение, решает для глайдера все. Можно сколько угодно говорить о том, как самолет летает благодаря подъемной силе крыла, да только это не так. Самолет летает благодаря двигателю. Он буравит воздух винтом или компрессором и ему наплевать на такие нюансы, как восходящие потоки. Планер обходится с воздухом гораздо деликатнее. Он опирается на воздух в полном смысле слова. Только движение воздуха составляет его единственный источник энергии (ну, кроме буксировщика вначале, конечно).

Хотите, я расскажу вам, что общего между планером и вечным двигателем? Общее между ними то, что оба добывают энергию из ничего. Ну или чтобы быть точным, в случае планера -- из воздуха. Но это же почти что одно и тоже, правда? Не могло быть дальше от правды! В воздухе, вернее, в его движении, сосредоточена такая могучая сила, что и заподозрить человеку несведущему никак невозможно. Причем в великом множестве форм и вариантов. Как и в чем-то родном, но полузабытом, имеется всего три источника и три составные части, но сколько из них комбинаций!:)

* * *

Рассказываю по порядку. Три основных источника лифта в атмосфере, в порядке убывания их распространенности: термический лифт, орографический лифт,волновой лифт. (Виноват, что приходится использовать кальки с англоязычных терминов, но русских я не знаю.) Рассказываю по порядку.

* * *

Термический лифт -- это попросту восходящие потоки теплого, нагретого у земли воздуха. Самая распространенная, буквально вездесущая форма лифта. И самая понятная. Хотя и есть в ней свои загадки, и строят умные головы по ее поводу математические модели из трехэтажных уравнений. Суть идеи простая: воздух не нагревается солнечными лучами непосредственно -- нагревается подстилающая поверхность, и только от нее нагревается очень тонкий слой воздуха. Тонкий, конечно, только в масштабах атмосферы, но тем не менее ведет он себя как тонкий слой. Например, он "прилипает" к подстилающей поверхности. Именно поэтому солнечная радиация сама по себе еще не в состоянии вызвать термическую активность. В отсутствие триггеров, таких как рельеф, ветер или сильно неоднородные участки поверхности, горячий приземный слой воздуха остается совершенно стабильным, равномерно распределенным по поверхности. Другое дело, если есть нечто, способное вызвать начальное движение в этом слое. Порывистый ветер, например, делает это с легкостью -- но, к сожалению, с такой же легкостью и разрушает вертикальные потоки. Про такое явление говорят -- рваный лифт. Замечательно и без таких побочных эффектов работает рельеф поверхности. Моя любимая аналогия: представьте себе мокрый потолок в ванной комнате. Тонкая пленка воды может оставаться на ровном потолке довольно долго, но если на поверхности есть неровности, вода стекает в самые низкие точки и образует капли, которые по мере роста преодолевают силы поверхностного натяжения и отрываются от поверхности. Точно то же самое происходит с воздухом над рельефом: там где есть хоть незначительный уклон, теплый воздух "стекает" вверх, к более высоким участкам рельефа. Там, наверху, куда горячий воздух буквально стекается по склонам, происходит накопление "капли" и в какой-то момент она отрывается и уходит вверх термиком. В зависимости от объема скопившегося горячего воздуха и интенсивности прогрева и поступления нового термик может быть либо пузырем, либо "сосиской", либо колонной. Обычно время жизни одного термика бывает от нескольких минут до нескольких десятков минут. Также обычно термики рождаются на одном и том же месте периодически, особенно если это какая-то характерная особенность рельефа. Но иногда условия настолько хороши, что в жаркий солнечный день один поток может жить на одном месте почти непрерывно. Именно поэтому так хороша термическая активность в горах (рельеф) или в пустыне (раскаленная поверхность с неограниченным притоком горячего воздуха в установившийся поток). Нужно ли говорить, что происходит там, где горы, холмы или скалы расположены в пустыне? Добро пожаловать в Неваду!

Иногда термики проявляют себя только внезапным резким, порывистым и быстро стихающим ветром у земли, в пустыне -- часто вокруг быстро перемещающегося пыльного смерчика. При этом на небе может не быть ни облачка -- такие дни называются голубыми. В голубые дни трудно летать, потому что ориентироваться приходится исключительно на ощупь. (Ну разве не парадокс? Ни облачка, видимость сто километров, и вдруг -- на ощупь.)

Часто, при определенном соотношении устойчивости атмосферы и уровня конденсации, результат деятельности термиков можно наглядно видеть -- это так называемые облака хорошей погоды, белые и пушистые кучевые облака в ясном небе. По таким облакам можно следить, как возникают, живут и иссякают под ними питающие их термики. Обычно высота подошвы таких облаков варьируется от одного до трех километров на равнине и может достигать 6-7 километров в горах. Вертикальное развитие таких облаков невелико, так как достигнув уровня конденсации термики быстро утрачивают движущую силу.

Если атмосфера неустойчива, то сценарий меняется. Если тепло, выделяющееся на уровне конденсации достаточно, чтобы придать новую энергию движению потока, термики не останавливаются на уровне конденсации, а продолжают подниматься вверх. Возникают облака с интенсивным вертикальным развитием, быстро растущие и живущие очень интенсивной жизнью внутри. В какой-то момент бурная деятельность внутри такого облака прорывается наружу -- громом, молниями, обрушивающимися с большой скоростью воздушными потоками, часто несущими большие массы воды в виде ливня или града. Вертикальное развитие грозовых облаков весьма значительно, их вершины часто вторгаются глубоко в стратосферу, достигая высот порядка 13-15 километров, а иногда и выше.

Грозовое развитие -- это крайний случай, когда мощная энергетика этого явления достаточно наглядна для земного наблюдателя. Но даже и в мирный теплый тихий солнечный летний день термическая конвекция обладает колоссальной энергией, хоть заподозрить это с земли и почти невозможно. Зато это очень, поверьте, очень наглядно видно из планера.

К этому зрелищу почти невозможно привыкнуть. Первый раз просто поражает воображение. Выглядит это так. Вы летите в планере, и впереди вас, метрах в двухстах, другой планер. Оба тянутся в сторону во-о-он того аппетитного, такого пухленького и беленького кучевого облака с плоской темной подошвой, обещающего хороший лифт. Он впереди, вы позади, облако надвигается на вас спереди и сверху. Отвлекитесь на секунду -- и вы пропустите тот самый момент когда планер, только что бывший впереди, внезапно выстреливает вверх.

Скорость его подъема выглядит нереальной для наблюдателя вблизи. Впечатление такое, будто кто-то наверху дернул его, как игрушечный бумажный шарик за резинку. Вот он ложится на крыло и начинает навивать тугую спираль внутри невидимого несущегося вверх столба.

Через несколько секунд вы уже под ним, и вот оно! Вы чувствуете долгожданный "бум" снизу, на секунду все тяжелеет и одно крыло подбрасывает выше другого. Ловите это крыло, обопритесь на него, положите глайдер на него -- ибо оно идет вверх. Потянитесь этим крылом, потянитесь в самую середину потока, протяните его туда, где стихия несется вверх быстрее всего -- и вот он, самый желанный звук, нарастающее потрескивание вариометра! Увы вам, увы! Ибо этот звук и все, что его сопровождает -- один из самых сильных наркотиков в мире.

Вы слушаете этот звук, и он становится вашей мелодией. Вы играете ее на большом волшебном крылатом инструменте, вы выводите ее собственной рукой на ручке, как смычком, и она меняется, то стихая, то нарастая вновь, меняя темп и тон, подвластная вашей воле и силе потока.

Несколько коротких, стремительных минут фехтовального поединка с яростным потоком -- ну почему всегда таких коротких минут? -- и вы под подошвой облака. Замрите! Посмотрите вверх. Смотрите, такого не увидеть нигде. Над вами рождается облако. Как пар над носиком гигантского чайника, поток, поднявший вас сюда, становится видимым у вас на глазах. Сначала в нем появляются тонкие нити, они растут и утолщаются, они превращаются в жгутики летящего вверх тумана. Туман сгущается и уплотняется, жгутики превращаются в струи, они растут, расширяются, приобретают почти осязаемую структуру, становятся вихрями, заполняя собой все пространство. Текущий вверх поток обретает плоть, питая собой облако. Колоссальная энергия этого превращения и происходящего вокруг вас движения ошеломляет и захватывает.

Сбросьте благоговейное оцепенение. Облако уже не тот пухленький беленький комочек в небе. Это облако растет и взрослеет, оно набирает силу и вы физически ощущаете эту силу, она давит, опускаясь, надвигаясь на вас вместе с облаком. Облако всасывает в себя воздух и, кажется, поглощает само пространство. Воздух вокруг сгущается и темнеет, он холодный и влажный на ощупь. Край облака опускается, заполняя горизонт, потом размывается и исчезает -- у облака больше нет края, все вокруг становится облаком. Белый свет меркнет, земля внизу, только что сиявшая ослепительно под ярким солнцем, подергивается сначала легкой пеленой, потом все более сгущающейся завесой мглы. Не время расслабляться -- зазевайтесь на минуту и вы окажетесь в темном холодном чреве облака, где нет ни верха, ни низа, ни земли, ни неба. И придется тогда штопорить из этого мрачного места вниз, обратно к белому свету. Штопорить -- это, как ни странно, единственный безопасный и надежный способ вырваться подобру-поздорову из облака, ибо как иначе лететь вниз, не зная где низ? К терапевту -- нет сегодня настроения, да и закон не велит. Ходу отсюда, бежать, уносить ноги!

Нос вниз, в уже было мутнеющую землю -- и вот контуры ландшафта проступают снова и все быстрее, указатель скорости бодро тянется к желтому сектору. Так и не получивший своего, вспоротый белым пластиком воздух отчаянно воет вокруг. Под этот вой и все еще под победный треск вариометра вы вырываетесь на волю, навстречу белому дню и солнечному свету. Как хорошо и тепло под солнцем!

Облако остается позади. Издалека оно опять притворяется белым и пушистым, но теперь-то вы знаете про него кое-что. Впрочем, оно стареет, его участь уже предрешена. Через несколько минут восходящий поток под ним ослабеет и разрушится. Лишенное источника энергии облако потеряет резкие очертания, его нижняя граница размоется и теперь оно будет расплываться вширь и таять. Время двигаться дальше. Видите вон тот маленький клочок ваты в небе впереди? До него три-четыре километра. Через несколько минут поток под ним наберет полную силу, и клочок пара станет таким же облаком, каким было вот это несколько минут назад. Вам надо быть там. Замолчи, вариометр, замолчи! Прекрати этот унылый стон. Я знаю, мы летим вниз. Терпи, осталось всего два километра...

Для тех технократически устроенных, кто более склонен к описаниям явлений при помощи цифр нежели эмоций, следующая грубая прикидка. Весьма посредственный термик высотой 3 км и диаметром 300 м обладает внушительной массой -- более двухсот тысяч тонн (~2e8 кг). Приняв 5м/с за среднюю скорость потока, получим величину кинетической энергии более пяти миллиардов джоулей (~5e9 Дж). Примерно такой же энергией обладает железнодорожный состав из двухсот 75-тонных груженых вагонов, движущийся со скоростью 70 км/ч. В этой прикидке учтена только кинетическая энергия поступательного движения -- если учесть вращательное, то, возможно, цифры увеличатся в разы.

Недостатки, ловушки и хитрости. Термики непостоянны и непредсказуемы. Можно надеяться, что некие элементы земной поверхности при определенных условиях будут генерировать лифт -- но никогда нельзя на это рассчитывать. Опять же, можно пройти в ста метрах от мощнейшего термика и никогда не заподозрить о его существовании, особенно в голубой день. Или можно влететь в сильный поток лишь для того, чтобы через две минуты обнаружить, что он выдохся и больше не работает.

Термическая активность не начинается с восходом солнца. Обычно необходимо несколько часов, чтобы прогреть остывшую за ночь поверхность и разрушить утреннюю инверсию в нижней атмосфере, когда воздух у земли холоднее, чем на высоте и поэтому устойчив. В горах день не начинается по-настоящему до 11-12 дня, в пустыне -- и того позже, 1-2 пополудни. Но зато термики могут существовать даже после заката солнца, хотя, конечно, слабые и ненадежные. Вообще, на протяжении дня характер термической активности меняется непрерывно и значительно -- от никакого до (иногда) грозового развития и обратно до никакого, так что очень важно согласовывать тактику полета, агрессивность в продвижении по маршруту с поведением атмосферы. В хороший день можно рассчитывать на 6-7 часов пригодной к употреблению термической активности, иногда даже до 9. Это основное ограничение на возможную дистанцию, поэтому за среднюю скорость на маршруте приходиться бороться всеми правдами и неправдами.

Облака, часто результат термической деятельности в атмосфере, порой ее же и разрушают, чрезмерно препятствуя поступлению солнечной радиации к земной поверхности. Хороший день может обернуться плохим очень быстро, если верхний слой тропосферы неустойчив или наоборот, имеется инверсия -- устойчивый слой. В первом случае вероятно грозовое развитие, во втором -- образование плотного слоя облаков и прекращение термической конвекции. Вывод? Представлять атмосферу и держать глаз на том растущем кучевом облаке на горизонте.

Высота полезного термического лифта, очевидно, ограничена нижней кромкой облаков, которая, в свою очередь, обусловлена температурой и количеством влаги в атмосфере (уровень конденсации) и наличием температурных инверсий на высоте (которые как крышкой закупоривают дальнейшее вертикальное движение потоков). Впрочем, в хороший день в горах термики достигают "запрещенных" высот -- более 18000 футов над уровнем моря -- где начинается воздушное пространство класса "А" и где положено летать только спросивши разрешения у взрослых. (Однажды я спохватился только когда в уверенных 10 узлах лифта я счастливо поднялся на 18.6 Кфутов над горой Патерсон... Причем на заднем сидении у меня тикал и регистрировал высоту барограф... Упс. Не говорите никому, ладно?)

Ну и самый большой "недостаток" -- то, что идет вверх, должно идти и вниз. Рядом с мощными термиками неизбежны столь же мощные нисходящие потоки -- синки (от "to sink" -- тонуть). 5 м/с синк мгновенно превращает эффективное аэродинамическое качество из, скажем, 35 в 7 или 8. Бороться с этим невозможно, от этого можно только удирать -- увеличивать скорость и вырываться из синка как можно быстрее.

Орографический лифт (или, в обиходе, ridge lift) возникает, когда приземный ветер обтекает возвышающиеся элементы рельефа. В зависимости от скорости ветра, его порывистости, угла к склону, крутизны, высоты и характеристик поверхности склона образующийся восходящий поток может быть достаточен для поддержания полета. Очевидно, что умеренно сильный ровный ветер, дующий поперек крутого, но гладкого высокого склона создает наилучшие условия. Беда в том, что сильный ветер редко бывает ровным у земли, а крутые и высокие склоны редко бывают гладкими. Не менее существенно, что там, где есть такие склоны, часто нет подходящей посадочной площадки, а с неожиданным изменением ветра понадобиться она может очень быстро!

Так или иначе, все трудности преодолимы, и народ летает порой очень длинные маршруты, сотни километров, используя почти исключительно орографический лифт. Для этого выбирается система хребтов, обычно примерно параллельных друг другу. Если день удачный и подходящий ветер дует поперек общего направления хребтов, то можно летать вдоль склонов, иногда перескакивая с одного хребта на другой и покрывая значительные расстояния.

Хорошего об орографическом лифте можно сказать мало:). (1) Сравнительно предсказуем -- где есть "правильный" ветер и склон, будет лифт. Это так удобно -- рассчитывать хоть на что-то в этом таком ненадежном спорте... Ага, сейчас. Заметили, я сказал: "сравнительно"? (2) Присутствует независимо от термальной активности, например, утром, до прогрева земной поверхности, или вечером, после заката. Или под облаками. (На самом деле, в отсутствие термиков орографический лифт даже лучше -- потому что ветер ровнее, мягче.) Опять же это удобно, т.к. выглядит более надежным, чем термальный лифт. Ну, хотя бы на первый взгляд. (3) Иногда склон (или, чаще, одна его характерная часть, такая как "ковш" в склоне) довольно предсказуемо "запускает" термики. Склон и лифт на нем позволяют продержаться в воздухе до схода термического пузыря. Обнаружив пузырь, можно попытаться зацепиться за него, перейдя в режим обработки термика. Одна беда, пузырь будет дрейфовать по ветру, через хребет и на его подветренный склон -- неудачное место, если вдруг потерять термик.

Неприятностей больше. Первое и очевидное, высота области восходящего течения на склоне лишь немногим больше, чем высота самого склона. Поэтому большую часть времени в этом лифте приходится проводить под склоном, что отнюдь не добавляет душевного спокойствия. Иногда приходится подолгу искать "высокую" точку в лифте, чтобы комфортно перепрыгнуть через вершину этого на следующий склон. Второе, область лифта сравнительно узкая, поэтому чтобы ею пользоваться, приходится держаться близко с склону.

Вот на этом давайте остановимся чуть-чуть подробнее. Беда в том, что, как оказывается на поверку, царь зверей -- Человек (а вы что подумали?) -- умудрился сохранить органы чувств первобытного сухопутного пресмыкающегося. В данном случае нас подводит зрение. Оно просто-напросто не позволяет нам сколько-нибудь точно определять расстояния, большие нескольких метров. Кто не имел возможности убедиться лично, поверьте мне на слово: определить расстояние до склона без специальных навыков просто невозможно.

Дело в том, что мы вообще не в состоянии отличить крупный элемент рельефа, находящийся далеко от мелкого, находящегося близко. С высотой над равниной обычно немножко проще -- мы можем определить размеры предметов на земле, таких как деревья, дома, дороги. Это задает масштаб, и от этого масштаба можно плясать при определении расстояний. Со скалами все гораздо хуже. Если на камнях нет крупной растительности -- деревьев, кустов (трава здесь не помощник) -- то нет никакой возможности определить размер. Совершенно невозможно отличить небольшой камень от крупного утеса и от целой огромной скалы. Первый раз с непривычки это удивительно до испуга, но это чистая правда. Как только из поля зрения исчезает последний знакомый предмет, ощущение глубины -- расстояния до рельефа -- исчезает напрочь. Со временем навык появляется. Как всегда, тут важно, чтобы появлялся навык, а не опыт:).

Сейчас кто-нибудь грамотный мне возразит, что, на самом деле, все очень просто, и я просто не знаю, на что нужно смотреть, чтобы легко и точно определить расстояние. Параллакс, скажет мне кто-нибудь умный, -- вот что тебе поможет. Мол, если ты летишь близко от склона, то склон несется мимо тебя быстро, а если ты от склона далеко, до картинка плывет медленно и плавно. Ага, щас. Позвольте мне напомнить этому сообразительному, что наше зрение недалеко ушло от зрения сухопутных пресмыкающихся. Наш глаз, как и глаз ящерицы сотни миллионов лет назад, способен определить только относительное движение. Поэтому понятий "быстро" или "медленно" для нас просто не существует. Есть "быстрее" и "медленнее". Но по сравнению с чем? Вот ведь беда. Сухопутное пресмыкающееся всегда имеет что-нибудь в поле зрения для сравнения. Оно не приспособлено летать в нескольких десятках метров над скалистыми склонами -- и я так думаю, оно бы чувствовало себя очень некомфортно, если бы ему пришлось.

Еще подробнее. Представьте себе, что вы едете в машине и пытаетесь определить вашу скорость на глаз. Осознаете вы это или нет, но вы проделываете следующее. Вы смотрите в какую-нибудь удаленную точку, в сторону или прямо по ходу -- это не важно. Угловая скорость перемещения изображения этой удаленной точки для наблюдателя мала, и вы принимаете ее за неподвижную. Потом вы смотрите на что-нибудь ближе к вам -- скажем, на обочину или дорожную разметку. Она перемещается быстро. Бинго! Вот вам и есть что с чем сравнивать. На самом деле, мы просто всегда держим в поле зрения одновременно более удаленные (горизонт) и менее удаленные (обочина) точки, и по их взаимному движению можем определить скорость. Если не верите, попробуйте определить скорость, глядя на несущийся асфальт или ближнюю обочину сквозь кулак, чтобы ограничить поле зрения. Или наоборот, глядя на плывущие над головой облака. В первом случае все сливается в одну размытую полосу, во втором -- остается неподвижным, но ни так ни этак ничего о скорости не говорит. (Не надо это пробовать, когда вы за рулем.)

Итого: трюк, позволяющий нам (и сухопутным пресмыкающимся) определять скорость и расстояние -- это возможность одновременно держать в поле зрения "неподвижные" удаленные ориентиры, такие как горизонт; и ближайшие к нам предметы -- и все в промежутке -- и оценивать из относительное перемещение. Теперь нечто новое в этой картинке, вернее, нечто отсутствующее. Поблизости от летящего вдоль склона планера нет ничего видимого, что, как та обочина, давало бы нам представление о полной скорости нашего движения. Нет ничего видимого -- значит, нет ощущения (т.е. возможности оценить) скорость. Нет ощущения скорости -- нет и ощущения глубины, расстояния до рельефа.

Еще одна иллюстрация к тому же явлению. Те, кто обращал на это внимание, наверняка помнят, как ошеломляет внезапно "увиденная" скорость, когда вы сидите перед иллюминатором самолета, медленно летящего над плавно плывущими внизу облаками, и вдруг ваш самолет проносится сквозь или совсем рядом с облаком. То же самое -- пока нет "ближней" точки отсчета, скорость не оценить.

Да, так мы о ridge lift... Еще одна неприятная особенность орографического лифта связана с трением воздуха о поверхность склона. Вблизи поверхности ветер слабее -- и этот градиент сохраняется даже в нескольких десятках метров от склона. Теперь представьте себе планер, летящий вдоль склона: одно крыло дальше от поверхности, другое ближе. Эффект особенно заметен, если планер поворачивает в сторону склона, т.к. при этом крылья не горизонтальны, а наклонены к горизонту. Хуже всего, если крылья оказываются наклонены перпендикулярно склону -- при этом разность скорости восходящего потока на двух крыльях максимальна. Возникающий момент стремится опрокинуть планер в сторону склона, увеличить крен. В сочетании с малой воздушной скоростью и, следовательно, пониженной эффективностью элеронов эффект может быть опасным. Вывод -- держать скорость чуть повыше вблизи рельефа (как насчет оценки расстояния?) и, главное, никогда не поворачивать в сторону склона. Развороты вдоль склона -- только от хребта. Если нужно подойти ближе к рельефу, достаточно просто позволить ветру снести тебя -- но не поворачивать креном.

Как и с термальным лифтом, все, что идет вверх должно где-то идти вниз. В случае орографического лифта вниз идет все на противоположном склоне. Вдоль подветренного склона ветер течет вниз, причем течение возмущенное, часто с развитыми роторами и всегда непредсказуемое. Дать сдуть себя за вершину хребта -- значит садиться очень скоро, в болтанке, вероятнее всего прямо на склон... Плохой вариант.

Волновой лифт. (См. подробное описание одного полета в волне.) По-английски это явление называется Mountain Lee Wave, а связанный с ним лифт -- Mountain Wave Lift соответственно. Как по-русски -- не знаю, поэтому буду пользоваться кальками "горная волна" и "волновой лифт". Суть в том, что стабильная воздушная масса течет над горной грядой, примерно перпендикулярно направлению главных хребтов. Каждое поперечное сечение потока, проходя над грядой, отклоняется вверх, затем "проваливается" вниз, и снова отпружинивает вверх и так далее. Возмущенный грядой поток продолжает колебаться в вертикальной плоскости вниз по "течению" от хребта. При этом в течении образуется стоячая волна: области, где поток поднимается и опускается остаются неподвижными относительно ориентиров на земле.

Дата добавления: 2015-05-07