Правовое положение зависимого населения

Вопр.15 Государство и право в 18 веке. Эпоха дворцовых переворотов.

Петр I создал предпосылки для дворянской диктатуры. Произошла полная милитаризация этого сословия. Оно имело оружие, которым контролировало и двор и государство.

Начиная с Петра II, начинаются облегчения для дворян. Петр под влиянием необходимости экономить финансовые средства для армии подписал указ о том, что офицерство в большинстве своем распускалось по домам, да исключением иноземцев.
В последующем служба ограничивается: 25, 20 годами. Потом был снят возраст записей в полки. Закончившим кадетские корпуса официально разрешалось сразу давать офицерский чин. Все дворяне к 25 годам были обязаны явиться в полки. Петра отменил эту службу, Екатерины подтвердила, в 1885 году приняла жалованную грамоту дворянству.

Анна Иоанновна разрешила дворянам делить движимое имущество дворян.

Жалованная грамота закрепляла за дворянами:

1. Исключительное право владеть землей и крестьянами. Недвижимое имущество не могло быть конфисковано (предавалось наследникам).

2. Дворяне могли свободно уезжать за границу. Конечное решение в отношении жизни и имущество принимал сам монарх. Также был закреплен перечень случаев, при которых дворянин терял свое положение.

3. Дворяне могли избирать свои представительства в губерниях и уездах. Капитан урядник возглавлял земский суд.

Грамота закрепляло право перехода потомственного дворянства и порядок получения:

1. Дворянство передавалось по мужской линии.

2. Потомственное дворянство предоставлялось за службу, при достижении определенного чина.

Расширяются права владельцев по отношению к своим крестьянам. Каждый дворянин получил право применять государственное принуждения, выступая как агент государство. Екатерина запретила жаловаться на своих хозяев (Пугачевщина). Помещики по-прежнему отвечали за сборы податей, обязанность обеспечивать содержание крестьян в голодные годы. Губернаторы были обязаны следить за этим.

Тем не мене пришла практика продажи крестьян без земли. Крепостное право достигает своего пика во второй половине 18 века.
Лишь Павел принял меры, ограничивающие права помещиков (манифест «О трехдневной барщине»). Имущество крестьянских общин было отделено от помещичьего. Но при нем продолжилась раздача крестьян в частные имения.

Вопр.16 К третьей группе относятся попытки построить наше законодательство на отвлеченных началах, независимо как от русского исторического материала, так и от определенного иностранного кодекса.
Первое место в этом отношении принадлежит Екатерининской Комиссии для составления проекта нового Уложения 1767 г.[1] Манифестом 14 декабря 1766 г. разные сословия и учреждения империи были призваны прислать выборных в Комиссию, не только для того, чтобы от них выслушать нужды и недостатки каждого места, но, как сказано в Манифесте, "допущены они быть имеют в комиссию, которой дадим наказ для заготовления проекта нового Уложения к поднесению нам для конфирмации... Понеже наше первое желание есть видети наш народ столь счастливым и довольным, сколь далеко человеческое счастие и довольство может на сей земле простираться". Как говорил Наказ (ст. 520): "Боже сохрани, чтобы после окончания сего законодательства был какой народ больше справедлив и больше процветающ на земле; чтобы намерение законов наших было бы не исполнено,- несчастие, до коего я дожить не желаю".
Как замечает проф. Сергеевич, Комиссия была созвана для сочинения проекта Уложения по всем частям законодательства, и притом нового во всех своих частях. Россия рассматривалась Екатериной II как бы не имеющей никакого гражданского порядка, а потому все надлежало дать вновь. "Надлежит установить порядок неподвижный для наследования", "полезно сделать учреждение об опекунстве"-таков язык Наказа Комиссии. Можно подумать, что общество, для которого написаны эти правила, не знает ни наследования, ни учреждения опеки и что все правила гражданского общежития приходилось для него творить из ничего. Так взглянули на свою законодательную задачу и многие депутаты: "Нет другого зерцала, как, во-первых, Наказ, а потом здравый рассудок, любовь к отечеству и должная благодарность к строительнице блаженства нашего".
В Комиссию должны были быть присланы депутаты от высших присутственных мест, от сословий, включая сюда и пахатных солдат, разных служилых людей, государственных - черносошных и ясачных крестьян, инородцев пекочующих, казаков; не было только, благодаря влиянию века, депутатов от духовенства, а равно и от несвободных крестьян, как лиц неполноправных. От городов, от каждого было по одному депутату, несмотря на различие их по населенности и несмотря на разнообразие в больших городах состава городского населения с разнообразными его интересами.
Депутаты должны были быть не моложе 25 лет, честного и незазорного поведения, не бывшие ни в каких штрафах, подозрениях или пороках. Они получали жалованье от правительства; на всю жизнь освобождались от смертной казни, от пыток, телесных наказаний и конфискации; депутатам давались особые знаки - гербы. Избрания их производились баллотировкой; каждый депутат получал от избирателей полномочие и наказ о их нуждах. Всех депутатов собралось 564. При открытии Депутатского собрания председательствовал генерал-прокурор князь Вяземский, а потом избранный Комиссией маршал Бибиков; заседания происходили по изданному императрицей особому обряду управления Комиссией; Комиссия разделялась на Общее собрание и частные комиссии, числом 19, из коих 16 занимались составлением проектов.
30 июля 1767 г. было торжественное открытие Комиссии, а на другой день ее первое заседание. Всех общих заседаний было 203. Ныне опубликованные дневные записки Комиссии с наглядностью показывают, что она не могла прийти ни к каким результатам не только по необъятности и неопределенности задачи, ей поставленной, не только по отсутствию каких-либо подготовительных работ для пятисот разнокультурных, разноплеменных и даже разноязычных законодателей, но и по слишком отвлеченному, беспочвенному характеру общего наказа, столь разнствующего во многом от деловых, но зато часто узкосословных и местных стремлений отдельных депутатских наказов, и даже по отсутствию какого-либо обдуманного плана и порядка в занятиях. Общее собрание, так сказать, металось из стороны в сторону. Не окончивши одного вопроса, переходило к другому: то почитает отрывки из разных законов и указов, то займется слушанием отдельных наказов; то ведутся бесконечные прения без всякого голосования, то приступают к голосованию важных проектов без прений, как, например, проекта о правах благородных. Распорядительство было хаотическое: маршал Комиссии блистательно доказал, что он не понимал важности той роли, которая на него выпала, и был совершенно непригоден для выполнения своих обязанностей.
14 декабря 1767 г. Комиссия была переведена в Петербург, и 18 декабря 1768 г., через полтора года после открытия, маршал Бибиков объявил Указ, что по поводу войны турецкой Общее собрание распускается (но не прекращается) и остаются одни частные комиссии, которые просуществовали до 1774 г.; между прочим, продолжала существовать и Комиссия юстиции, которая выработала несколько глав Уголовного уложения, еще и ныне не опубликованных[2].
Величавая попытка императрицы Екатерины Великой не дала непосредственных результатов; но было бы неправильно утверждать, что она не имела никакого влияния на общий дальнейший ход нашего законодательства. Во-первых, работы отдельных комиссий и их проекты непосредственно повлияли на некоторые сепаратные законы екатерининского времени, как, например, на Жалованную грамоту дворянству. Во-вторых, Комиссия дала возможность самой императрице ближе ознакомиться с русской жизнью, ее интересами и мировоззрением; как говорила она, "Комиссия Уложения, быв в Собрании, подала мне свет и сведения о всей Империи, с кем дело имеем и о ком пещись должно... стали многие о цветах судить по цветам, а не яко слепые о цветах". Наконец, в-третьих, специально в области уголовного законодательства несомненное влияние на дальнейшее его развитие оказал Наказ, данный Комиссии, так как многие из его положений послужили основой дальнейших преобразований эпохи Екатерины II и Александра I, а некоторые даже буквально повторены в Своде законов, именно в Законах основных.

Поэтому понятно, что при обзоре истории нашего уголовного законодательства нельзя миновать Наказа, несмотря на то, что сам по себе Наказ есть памятник теоретический, а не практический[3].
Императрица Екатерина II говорит в своих "Записках": "Найдя, что много-различие указов и противоречие их составляет главную причину гражданских несовершенств, в первые годы начала читать, а потом писать и писала его полтора года, никому не показывая, но следуя единственно уму и сердцу своему и ревностнейшему желанию пользы, чести и счастия Империи... а затем стала казать людям разным, всякому по сопособностям". Наказ был написан большей частью по-французски, и только незначительная часть по-русски; он был переведен на все европейские языки, на некоторых (французском, немецком, итальянском) имел несколько изданий[4].
Книгами, которые по преимуществу читала императрица и из которых выдержки переводил ее секретарь Григорий Казицкий, были труды энциклопедистов и творения Монтескье и Беккариа[5]. Конечно, двухлетнее чтение лица, не подготовленного специально к таким работам, во многих отношениях должно было быть поверхностным; сама идея объединить в одно целое начала Монтескье и энциклопедистов показывает недостаточную продуманность основного плана, но все это не уничтожает ни значения Наказа в истории нашего права, ни заслуг его автора[6]. Усвоение и переработка начал и принципов, бывших в то время еще достоянием немногих, требовали глубокого вдумчивого ума, а Екатерина внесла в Наказ много и своих мыслей. С другой стороны, если Наказ и не получил непосредственного практического осуществления, то он все-таки не мог не произвести сильного нравственного и реформирующего влияния на тех, для кого он предназначался. Депутаты, взросшие под властью артикулов и приказной практики, разумеется, не могли создать законоположений, соответствующих предначертаниям Екатерины; но они не могли не быть поражены многими из этих идей, простых по своему содержанию, изложенных ясно и вразумительно, и притом исходящих от представителя власти верховной, беспрекословное подчинение коей было уже принципом их деятельности: Наказ подготовлял умы к реформам.
Наказ проводит новый взгляд на самую сущность преступлений, отказываясь от прежнего воззрения на него как на простое ослушание воли царевой. Находя, что Россия, как пространное государство, предполагает самодержавную власть в той особе, которая оным правит, что всякое другое правление не только было бы России вредно, но и вконец разорительно, Наказ прибавляет далее (ст. 13): "Какой предлог самодержавного правительства? Не тот, чтобы у людей отнять естественную их вольность, но чтобы действия их направить к получению самого большого от всех добра"; "надлежит,- продолжает далее Наказ,- чтобы законы, поелику возможно, предохраняли безопасность каждого особо гражданина; равенство всех граждан состоит в том, чтобы все подвержены были тем же законам; общественная или государственная вольность не в том состоит, чтобы делать все, что кому угодно, а вольность есть право все то делать, что законы дозволяют; и ежели бы где какой гражданин мог делать законами запрещаемое, там бы уже больше вольности не было: ибо и другие имели бы равным образом сию власть".
Далее, определяя, какие деяния должны быть почитаемы противозаконными, Наказ говорит (ст. 41): "Ничего не должно запрещать законами кроме того, что может быть вредно или каждому особенному или всему обществу. Все действия, ничего такого в себе не заключающие, нимало не подлежат законам, которые не с иным намерением установлены, как только чтобы сделать самое большое спокойствие и пользу людям, под сими законами живущими". Таким образом, преступление, по Наказу, есть деяние, направленное против общего блага; охрана общественного спокойствия и забота о народном благосостоянии - вот цель законодательства.
Существенные изменения внесены Наказом и в характеристику отдельных преступлений.
Так, в области религиозных преступлений Наказ стремится выделить в особую группу все посягательства, которые заключают в себе только помешательство отправлению богослужения. Затем, Екатерина пытается ввести в законы принцип веротерпимости. "Гонение,- говорит Наказ (ст. 496),- человеческие умы раздражает, а дозволение веровать по сему закону умягчает и самыя жестоковыйныя сердца и отводит их от заматерелого упорства, утушая споры их, противные тишине государства и соединению граждан".
В понятии о государственных преступлениях Наказ стирается устранить введенное Уложением и артикулами отождествление посягательств и замыслов, а равно стремится ограничить само понятие государственных преступлений, отделив от них все то, что только отдаленным образом связано с бытием государственным. "Называть преступлением, до оскорбления Величества касающимся, такое действие, которое в самой вещи оного в себе не заключает, есть самое насильственное злоупотребление. Ничто не делает преступления в оскорблении Величества больше зависящим от толка и воли другого, как когда нескромные слова бывают оного содержанием; разговоры столько подвержены истолкованиям: толь великое различие между нескромностью и злобою, и толь малая разнота между выражениями, от нескромности и злобы употребляемыми, что закон никоим образом не может слов подвергнуть смертной казни, по крайней мере, не означивши точно тех слов, которые он сей казни подвергает".
В учении о наказании на первый план выдвигается идея о предупреждении преступлений. "Предупреждение преступлений есть намерение и конец всякаго хорошаго законоположничества, которое ничто иное есть, как искусство приводить людей к самому совершенному благу, или оставлять между ними, если всего искоренить невозможно, самое малейшее зло. Хотите ли предупредить преступления? Сделайте, чтобы законы меньше благодетельствовали разным между гражданами чинам, нежели всякому особо гражданину, сделайте, чтобы люди боялись законов и никого кроме законов не боялись, сделайте, чтобы просвещение распространилось между людьми".
Наказание по своей цели - это препятствование возгнездиться преступлению, а по своему содержанию - это труд и болезнь.

Б) 7 (18) ноября 1775 г. императрицей Екатериной II было издано «Учреждение для управления губерний Российской империи», в соответствии с которым в 1775-1785 гг. была проведена кардинальная реформа административно-территориального деления Российской империи. Задачей губернской реформы 1775 г. было укрепление власти дворянства на местах с целью предотвращения крестьянских восстаний.

До 1775 г. губернии Российской империи делились на провинции, а провинции — на уезды. Согласно новому указу губернии стали делиться только на уезды. Основной целью реформы было приспособление нового административного аппарата к фискальным и полицейским делам.

Деление осуществлялось без учёта географических, национальных и экономических признаков; в его основу был положен исключительно количественный критерий — численность населения. По новому указу на территории каждой губернии проживало от 300 до 400 тыс. душ, на территории уезда — около 30 тыс. душ.

Во главе губернии стоял губернатор, назначаемый и смещаемый монархом. В своей деятельности он опирался на губернское правление, в которое входили губернский прокурор и два сотника. Финансами и хозяйственными делами занималась Казённая палата. Школами и богоугодными заведениями — Приказ общественного призрения, в котором заседали выборные представители сословий под председательством чиновника. Надзор за законностью в губернии осуществлял губернский прокурор и два губернских стряпчих.

Органом исполнительной власти в уездах был нижний земский суд во главе с капитан-исправником, избираемым местным дворянством. В уездных городах власть принадлежала назначаемому городничему.

Руководство несколькими губерниями поручалось генерал-губернатору, состоявшему под непосредственным контролем императрицы и Сената. Генерал-губернатор контролировал деятельность губернаторов подведомственных ему губерний и областей, осуществлял общий надзор за чиновниками, следил за политическими настроениями сословий.

В связи с принятием губернской реформы 1775 г. полностью изменилась судебная система. Она была построена по сословному принципу: для каждого сословия — свой выборный суд. Помещиков судил Верхний земский суд в губерниях и уездный суд в уездах, государственных крестьян судила Верхняя расправа в губернии и Нижняя расправа в уезде, горожан — городовой магистрат в уезде и губернский магистрат в губернии. Все эти суды были выборными, исключая суды нижней расправы, которые назначал губернатор. Высшим судебным органом в стране становился Сенат, а в губерниях — палаты уголовного и гражданского суда. Новым для России был бессословный Совестный суд, призванный прекращать распри и мирить ссорящихся.

Губернская реформа привела к ликвидации коллегий, за исключением Иностранной, Военной и Адмиралтейской. Функции коллегий перешли к местным губернским органам. В 1775 г. была ликвидирована Запорожская Сечь, а большинство казаков переселили на Кубань.

В ходе осуществления реформы 1775 г. были приняты меры по укреплению власти дворянства в центре и на местах. Впервые в российском законодательстве появился документ, определивший деятельность местных органов государственного управления и суда. Созданная этой реформой система сохранилась до 1864 г., а административно-территориальное деление до 1917 г.

В) Жалованная грамота городам 1785

законодательный акт Екатерины II, изданный 21 апреля. Ж. г. г. учреждала новые выборные городские учреждения, несколько расширяя круг избирателей. Горожане были поделены на 6 разрядов по имущественным и социальным признакам: «настоящие городские обыватели» — владельцы недвижимости из дворян, чиновников, духовенства; купцы трёх гильдий; ремесленники, записанные в цехи; иностранцы и иногородние; «именитые граждане»; «посадские», т. е. все прочие граждане, кормящиеся в городе промыслами или рукоделием. Эти разряды по Ж. г. г. получили основы самоуправления, в известном смысле аналогичные основам Жалованной грамоты дворянству. Раз в 3 г. созывалось собрание «градского общества», в которое входили лишь наиболее состоятельные горожане. Постоянным городским учреждением была «общая градская дума», состоящая из городского головы и 6 гласных. Судебными выборными учреждениями в городах являлись магистраты.

ЖАЛОВАННЫЕ ГРАМОТЫ ДВОРЯНСТВУ И ГОРОДАМ. Через несколько времени устройство областного управления завершено было двумя жалованными сословными грамотами - дворянству и городам. Обе эти грамоты подписаны были в один день, 21 апреля 1785 г. Вот главные черты того и другого акта. В жалованной грамоте дворянству завершено было корпоративное устройство сословия: сверх уездных дворянских собраний с их предводителями, созванных впервые для выбора депутатов в комиссию 1767 г., теперь возникли губернские дворянские собрания с губернскими предводителями во главе. Губернские учреждения 1775 г. вводились лет двадцать, и при введении их съезжались в губернские города дворяне всех уездов и выбирали губернских представителей дворянства. Право выбирать губернских предводителей было признано за сословием жалованной грамотой 1785 г. В этой грамоте окончательно определены права дворянства: дворянин пользуется недвижимым имуществом своим вместе с крестьянами на праве полной собственности, передает свое звание жене и детям, не лишается этого звания иначе как по суду за известные преступления; приговор о преступлении дворянина получает силу только с утверждения верховной власти. Дворянин свободен от личных податей, от рекрутской повинности и от телесных наказаний; дворянские собрания имеют право ходатайствовать о своих сословных нуждах перед высшим правительством.

Точно так же получили окончательное устройство и городские состояния. До сих пор судебные дела вместе с надзором за благочинием в городах сосредоточивались в губернских и городовых магистратах; по жалованной грамоте городам Российской империи 1785 г. рядом с магистратом как судебным учреждением возникают городские, полицейско-хозяйственные учреждения. Городское население было разделено на шесть состояний - а именитых граждан, на настоящих обывателей, т. е. тех, которые имеют в городе дома и землю, не занимаясь торговлей и промышленностью, на купцов гильдейских, на цеховых ремесленников, на иностранных и иногородних гостей и, наконец, на посадских, которые промышляют черной работой или ремеслом, не имея недвижимой собственности в городе. Эти состояния различались или происхождением, или размером капитала. Так, купцы разделены были на три гильдии: низший размер капитала для купцов 3-й гильдии - 1000 руб. Торговцы, не имевшие такого капитала, причислялись к мещанам и распределялись по ремесленным цехам. Городское хозяйство и управление вели две думы: общая и шестигласная; общая состояла под председательством городского головы из гласных от всех разрядов и имела распорядительное значение, собираясь в известные сроки или по мере надобности; дума шестигласная, состоящая из шести членов по одному от каждого из шести состояний под председательством того же городского головы была исполнительным учреждением и действовала постоянно, собираясь еженедельно. Оба эти самоуправления - дворянское и городское - развивались с неодинаковым успехом. Губернские учреждения ввели необычайное оживление в среде губернских дворян. Через каждые три года дворяне съезжались в губернский город и выбирали на разные должности среди пиров и увеселений, которыми их угощали своя братья - губернский предводитель и губернатор. Напротив, городское управление действовало очень вяло под тяжелой рукой наместника, или губернатора. Оживление, каким отличались дворянские сословные учреждения, даже вызвало преувеличенное опасение в иностранцах: два француза, путешествовавшие по России в начале 90-х годов, наслушавшись этих речей, пророчили в своих записках, что "рано или поздно эти собрания непременно приведут к великой революции".

Теперь остается объяснить причины особого успеха дворянского самоуправления рядом со слабо действовавшим самоуправлением городским. Объясняя эти причины, мы на несколько минут воротимся к изученной уже нами истории дворянства.

Вопр.17

Дата добавления: 2015-05-31