V. Выбор между несколькими формами одного и того же права и между несколькими способами удовлетворения по обязательству 3 страница

227. Обращаемся теперь к третьей стадии развития института владения. Сюда относится ряд преобразований и в них вновь выразилось с полною ясностью служебное значение защиты владения:

1. Кто-либо мог обогатиться по незаконному основанию на счет собственника вещи: украсть или отнять у него эту вещь, выманить ее у него угрозою, получить в уплату по несуществующему долгу; в этих случаях собственник имел против нарушителя его права особые личные иски (кондикции, а. quod metus causa) и, вчиняя их, должен был, конечно, доказывать пред судом свое право собственности на утраченную вещь. Юристы империи в дополнение к преторскому эдикту, нашли, что истец может, по желанию, ограничиться одною ссылкою на свое владение *(845); таким образом, помянутые иски стали средством для защиты владения (Брунс)". Подобное же существовало при int. de precario может быть, с самого его введения; кто защищал свое обладание этим интердиктом, тот должен был доказать только, что имел владение вещью при установлении прекария и имеет таковое при вчинании иска.

2. Можно было обладать вещью, но не владеть ею; так, не владели ею поверенный, поклажеприниматель, наниматель, узуфруктуар и вообще имеющий на нее сервитутное право, закладодержатель и т. д. Это отношение к вещи римские юристы называли по большей части держанием вещи (tenere, detinere); его отличие от владения выступало особенно ясно тогда, когда "держатель" открыто признавал другое лицо собственником вещи и основывал свое "держание" на его воле (так наз. detentio alieno nomine: закладодержатель, наниматель, узуфруктуар и др.) На "держателя", понятно, не распространялось право защищаться владельческими интердиктами. Если право держателя нарушалось собственником вещи, то оно охранялось иском из договора (наем и др.), коль скоро основывалось на договоре; против третьих лиц держатель мог, должно быть, действовать в тех или других пределах иском об обидах (а. iniuriarum, cp. 42). - Однако, с другой стороны, владельческие интердикты, по существу своему, не были неразрывно связаны с правом собственности. Видимостью обладало каждое право, и опереться на видимость при его защите представляло интерес для каждого правообладателя; и, как мы видели, эта идея разделялась юристами уже довольно рано (224). И вот она делает дальнейшие успехи; защита владения отрешается от своей первоначальной связи с собственностью и переносится, в качестве вспомогательного средства, на некоторых из держателей от чужого имени. Юристы II и III века свидетельствуют о немногих случаях этого рода. Так, при закладе вещи закладодатель продолжал считаться владельцем ее в интересах давности; напротив владельческие интердикты передавались вместе с вещью в руки закладодержателя *(846): он держал вещь в своих руках, она служила ему обеспечением его долгового права, - ему и удобнее, и выгоднее было заботиться об охране владения. За тем, кто получал вещь в прекарное пользование, юристы тоже были склонны признавать владение, но при каких именно условиях - из источников не вполне ясно; по-видимому, больший или меньший размер предоставленного пользования определял положение прекариста как владельца или не владельца. *(847) Наконец, право владения переносилось на поклажепринимателя, когда в поклаже заключался секвестр вещи, т. е. вещь вручалась на время судебного спора о ней постороннему лицу. *(848)

3. Перенос права владения на не собственника, как это было в трех, только что изложенных случаях, представлял ту неугоду, что сам собственник лишался этого права. Между тем часто существовала необходимость, не отнимая права владения у собственника, даровать держателю его вещи, напр., узуфруктуарию, средство защиты, которое дополняло бы его главный иск так же, как владельческий интердикт дополнял собою иск о собственности. Эдикт и юристы времен империи осуществили часть этой задачи - применением к защите сервитутов пути и воды (стр. 134 сл.) интердиктов de itineге afituque privato *(849), de aqua *(850), de foate и de fonte reficiendo *(851), распространением интердикта uti yossidetis на некоторые из городских сервитутов (Лабеон) *(852) и на узуфрукт (Ульпиан) *(853) и интердикта unde vi - на узуфрукт (Ульпиан). *(854) Чтобы получить эти интердикты, надо было "владеть" соответствующим сервитутом (iuris quasi possessio), т. е., выражая явную претензию пользоваться вещью по праву *(855), занимать относительно нее (в продолжении некоторого времени) такое положение, которое принадлежит обыкновенно законному обладателю сервитута. *(856) Средневековой юриспруденции предстояло двинуть далее этот важный институт.

III. Судебная защита давностного владения *(857)

228. Как видно из предшествующего изложения, собственник мог для облегчения своей защиты или ссылаться на приобретение своего права давностью, или же, вовсе не ссылаясь на свое право, выступать пред судом просто как владелец и защищаться интердиктами. - В империя претор открыл еще третий путь, который, по значению своему, занял среднее место между только что названными. Именно, в видах облегчения судебного положения собственника, он расширил действие Публициева иска, который, как мы предположили, был назначен сначала для защиты бонитарного "обладания" (habere in bonis) против квиритского собственника и третьих лиц.

Теперь Публициев иск давался тому, кто отыскивал судом вещь, которую он получил на законном основании не от собственника и которую не успел еще приобрести давностью. *(858)

Слова эдикта "не от собственника" показывали, что в этом случае не требовалось от истца, чтобы он доказывал, что передавший вещь был сам собственником ее; для получения иска достаточно было сослаться на свое положение, как давностного владельца, т. е. обнаружить в своем лице все условия, которые были указаны для приобретения права собственности (законный способ приобретения, добросовестное владение, способность вещи быть приобретенною по давности), кроме одного - истечения давностного срока; наличность этого последнего условия обязательно предполагалась в силу той фикции, которая входила в состав Публициева иска.

Иском могли воспользоваться как собственник, так и не собственник вещи; когда иск этого последнего направлялся против действительного собственника, то ответчик получал эксцепцию - е. iusti dominii; при столкновении двух давностных владельцев Ульпиан указывал предпочесть владельца, старшего по времени, - если оба приобрели вещь от одного лица, и наличного владельца, - если приобретение было сделано ими от разных лиц. *(859)

И здесь, как и в учении о давности (220), сказалась тенденция придать юридическое значение путативному титулу. *(860)

В ряде исков, где сначала от истца требовалось доказывание права собственности, теперь достаточно было ограничиться доказательством давностного владения; сюда принадлежали: а. communi dividundo,a. furti, a. legis Aquiliae и некоторые др. Давностное владение, бывшее сколком с бонитарного обладания, вообще уподобилось собственности; так, напр., подобно собственнику, давностный владелец приобретал плоды в момент отделения их (separatio).

Сознавая, очевидно, вспомогательное значение Публициева иска, Павел распространял его действие за пределы права собственности. Залогодержатель *(861), обладатель суперфиция *(862) и эмфитевзиса *(863) могли, по его мнению, защищаться этим иском и таким образом освобождались от необходимости доказывать на суде, что право их установлено собственником. С достаточной смелостью идея вспомогательного иска была отрешена в этом случае от его первоначальной формы: на одно из названных прав не приобреталось по давности и, стало быть, фикция истекшей давности, которая характеризовала собою Публициев иск, строго говоря была относительно них не у места. - Нет никаких указаний на то, чтобы Публициева форма была распространена на негаторную защиту собственности (а. negatoria) и на защиту сервитутов; впрочем из одного свидетельства Ульпиана видно, что в отношении сервитутов допускалась идея бонитарного обладания. *(864)

229. Важные результаты этой главы могут быть выражены в немногих словах.

Чтобы облегчить положение собственника, право признало в давности способ приобретения права собственности и предписало судебную защиту владения вообще и давностного владения в особенности. Последние два средства были распространены в тех или других пределах и на права в чужой вещи (iura in re aliena).

Таким образом рядом с основными вещными правами (собственность, сервитуты и т. д.) образовались служебные права: владение (законное и незаконное) и давностное владение. Как служебные, они имели значение условное: при столкновении с основным правом в каждом отдельном случае они рано или поздно уступали этому последнему. Однако они были конструированы так, что в ином случае могли сослужить службу также не собственнику и не действительному обладателю сервитута и т. д.; отсюда догматически служебные права получили характер самостоятельных прав.

Глава XXI

Дата добавления: 2015-05-31