Город – 2 15 страница

Правда – вот лучший метод, чтобы избавиться от иллюзий. Реальность всегда сурова, нужно просто принять ее такой, какая она есть. Нет, сам Халк, конечно, не всегда был правдив – Тали, не то место, где это слово особенно ценилось, а чаще, скорее наоборот – грозило большими проблемами, но в случае с Шерин, какая‑то часть его даже хотела, чтобы такая любовь больше не принадлежала лжецу.

В этом не было благородства. Да, Халк обустроил все так, чтобы его намерение обличить Алекса выглядело приличным и, может быть, даже благородным, но был за кулисами и тайный смысл. А какой именно? Халк и сам не мог бы поручиться, что до конца разобрался с этим. Но с тех пор, как он выяснил, что эта девчонка попала сюда по ложным документам, у него руки чесались выяснить все скрытые от глаз моменты этой истории, что он планомеренно и делал. И теперь все сошлось в одну картинку. Все выяснено. Все закончено.

Зачем ему это было нужно? Вероятно, интерес пробудился только потому, что Шерин – незаурядная личность с хорошей логикой, стойким характером и открытым сердцем. Не вязался ее образ с этим местом ни тогда, ни сейчас. Никогда Халк не видел в ней злости, даже обиды‑то толком она не высказывала, будь то люди или несправедливая судьба. Она всегда шла в собственные страхи, боялась, но не отказывалась от наказаний, не могла в силу характера дать в обиду других. Подставить, использовать, нажиться – все это были чуждые слова, которыми ее нельзя было описать.

И все же – чем она занимается сегодня? Все же ведь он – Халк – тряхнул ее привычный мирок вчера, и ей может быть тяжело. Не позвать ли ее на чашку чая? Может, поддержать ее незаметно, отвлечь, завести беседу на стороннюю тему….

Приняв решение, он положил дымящую сигару в пепельницу и протянул руку к трубке внутреннего телефона.

– Приведите ко мне Шерин, я хочу с ней поговорить.

– Сэр, ее нет в комнате. Там заперто. – Пролепетала девушка, и поспешила скрыться из вида, как только Халк кивнул головой, отпуская ее.

Нет, ее, значит. Хм‑м‑м… Забавно. Не успел он всерьез задуматься об этом, как в кабинет постучал Грег.

– Мистер Конрад?

– Входи.

Грег, побрякивая цепочкой и ножнами, прикрепленными к ремню, прошел в комнату и уселся на софу. В руках у него были бумаги, которые он тут же положил на стол.

– Бухгалтер передал вам ежемесячный отчет. Вот, я принес. Уффф… как хорошо, что жара, наконец, спала. – Он оттянул воротник майки, пытаясь провентилировать вспотевшую грудь. – Сегодня на полях было тихо….

Он, как обычно, начал рапортовать обо всех происшествиях, случившихся за день на ранчо, Халк слушал его монотонную речь в пол‑уха. Когда Грег отбубнил большую часть новостей, Халк не удержался и перебил его.

– Ты видел этим вечером Шерин?

Грег умолк и недоуменно похлопал глазами, нахмурившись. Халк знал, что начальник стражи ни за что не упустил бы девушку из вида, даже если бы та проходила где‑нибудь на горизонте. Зуб, который Грег наточил на Шерин, все так же болезненно беспокоил его, неотомщенная гордость была пуще занозы, но именно теперь наблюдательность Грега была Халку на руку.

– Нет. Я вообще ее сегодня не видел. Ни у полей, ни на дороге в каменоломню…. Наверное, весь день переводила продукты на кухню у этой поварихи.

Халк, неопределенно кивнул, задумавшись. Это становилось все интереснее. Куда же она могла подеваться? В комнате ее нет. Пошла прогуляться к полям? Сидит где‑нибудь одна, смотрит на звезды? И зачем он вообще думает на эту тему? Пора оставить ее в покое, чем бы она ни занималась, какое до этого всего ему – Халку – дело?

Но на душе становилось все неспокойнее, как бывало всегда, когда в дело включалась интуиция. А в этот раз интуиция настойчиво теребила логику, пытаясь что‑то безмолвно донести. Такие моменты Халк никогда не игнорировал, не имел права.

Грег, заметив замешательство и затянувшуюся паузу, тут же отозвался:

– Думаете, она замышляет что? Поднять стражу, найти ее?

– Нет. Я думаю, что знаю, где она. – Не моргнув глазом, соврал Халк. Ему совсем не хотелось, чтобы охранник заподозрил что‑то неладное. – Продолжай со своим отчетом, я всего лишь хотел ей сказать, какие поправки мне будут нужны в переводе.

– А‑а‑а… – Неопределенно промычал Грег и тут же переключился снова на отчет о происшествиях.

К облегчению Халка – это заняло всего несколько минут, прежде чем Грег, наконец, покинул кабинет, оставив его в одиночестве. Пришло время основательно задуматься над тем, что же именно происходит. Не теряя ни минуты, Халк прокрутил в голове все возможные варианты, всех людей, кто мог иметь информацию о местонахождении Шерин и остановился на одном‑единственном человеке – Табите. Только она была той, кому могли доверить сокровенную информацию. Значит, нужно навестить кухню.

Несмотря на то, что время приближалось к одиннадцати, в маленькой коморке с жужжащим холодильником все еще горел свет. Табита, оперевшись грузными локтями на стол, пила чай, неторопливо пожевывала печенье и читала последний выпуск «Новостей Тали», собираясь после этого идти спать. Когда в кухню вошел Халк, она почти не удивилась. Не таким уж и редким гостем он был в течение последних двух лет, как только старый хозяин ранчо отошел на покой. Или куда бы там он ни отошел…

– Как оно, мистер?

– Нормально, Табита. Все в порядке.

– Вы достаточно едите? Что‑то в последнее время у вас много работы…. Вон, там, один да второй, кого уже пора….

Халк не дал ей договорить.

– Я знаю, знаю. Все будет в порядке. Сама‑то ты как? Не надумала еще?

– Нет, мистер. Я уже привыкла, незачем мне, говорила ж я вам, что вы мне уже как сын. Куда мне?

– Ты знаешь – только скажи.

– Знаю, мистер. За то и люблю вас.

Халк улыбнулся. Табита многое знала, но тайны хранились в ней как в скале, ей он мог доверять безоговорочно. Ни единое слово не просачивалось сквозь ее рот невпопад – случайно или намеренно. Простоватым был лишь ее вид и манеры, да и то иногда. Больше для отвода глаз прикидывалась старая женщина грубой и неотесанной, в то время как за полночно‑черными глазами скрывался тонкий проницательный ум.

– Скажи мне лучше, куда подевалась подопечная твоя? – Не стал отвлекаться на сантименты Халк.

– Вы про Шерин, небось? – Черные глаза весело сверкнули пониманием, но тут же затянулись беспокойством. – Что‑то не то с ей сегодня было. Точно говорю – не то. Ничего она мне не рассказала, все ходила взад‑вперед, делать что‑то пыталась, но с дохлого Грега и то помощи было бы больше, чем с Шерин сегодня…

– Что ты имеешь в виду?

– Говорю же – не стала она мне рассказывать. Но пару часов назад приходила она ко мне, расписание автобусов уточняла. Куда – я ей говорю – на ночь‑то глядя? А назад как? А она только рукой махнула, потерянная какая‑то.

– В город? Она что, уехала в город? – Халк заметно напрягся. Раздражение пришло по двум причинам – первая – Шерин нарушила приказ не покидать ранчо без уведомления стражи или самого Халка, вторая – неизвестно, что плохого могло случиться в городе, где отчаявшиеся набрать баллы заключенные постоянно творили беспредел, а не менее жестокие полицейские штрафовали всех, кто попадался под руку. Хорошо еще если только баллами отделаешься…. Может быть и куда хуже. Ему ли – оунеру – не знать.

Увидев, как сжались челюсти Халка, Табита забеспокоилась.

– Вы ее только не ругайте сильно. Нелегко ей приходится, девоньке, ничего плохого она не творит никогда…. Ну, подумаешь, что‑то затоскливилось ей? С кем не бывает? Сами не знаете, что ли….

Халк лишь молча кивнул. Через секунду его уже след простыл.

Табита вздохнула и покачала головой. Эти двое будут идиотами, если друг друга не заметят. Шерин нужен надежный, справедливый, заботливый спутник. Сумеет ли она разглядеть эти качества в Халке через все притворство, без которого никак не обойтись в Тали? Не расскажешь ведь ей всего…. Нельзя, ой нельзя. Самой придется.

А Халк? Как же хорошо было бы, если бы его жесткость кто‑то смягчил. Это ж как землю полить сухую, никогда не знаешь, сколько всего красивого могло бы вырасти. Но жизнь – она на то и жизнь, чтобы быть трудной. Где‑то сладкой, где‑то страшной, где‑то ласковой, но почти никогда не легкой.

Табита снова вздохнула, покачала головой, убрала со стола печенье, ополоснула чашку и погасила на кухне свет. Все. Пора спать. Молодые сами разберутся, без нее, а ей пора спать. Годы все‑таки.

Халк убедился, что на ранчо все спокойно – в доме лишь в нескольких окнах горел свет, большинство охранников ушли к себе в бараки, лишь патруль совершал обход где‑то по периметру полей – и незаметно, но быстро проскользнул в гараж. Яркий свет высветил огромный блестящий черный внедорожник – вместительный и быстрый. Уже в салоне, прежде чем завести машину, Халк включил GPS, но вместо пункта назначения ввел восьмизначный код, который вывел его на страницу, доступ к которой был ограничен для любого другого пользователя. Нельзя было в открытую поднимать шум из‑за Шерин – слишком много последствий пришлось бы расхлебывать, нужно было сделать все тихо и быстро, а такое под силу лишь одному человеку – ему самому.

Халк завел машину и пристегнул ремень. Нащупал в кармане лист с записанным кодом ее браслета и ввел в ожидающий дальнейших команд GPS. Прибор тихо пикнул, подтверждая ввод – теперь поиском объекта уже занялся спутник. Ожидая получения результата, Халк, не включая фар, выехал из гаража, а затем и за пределы ранчо. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он убедился, что ворота за ним бесшумно закрылись, после чего вывел машину на шоссе, ведущее в город.

Пустынную дорогу освещала луна, которая словно безмолвный холодный прожектор, всегда была на своем месте, чтобы бесплатно отработать еще одну ночь. В Тали не бывало безлунных ночей. Потому что почти никогда не бывало облаков, чему способствовал жаркий, но абсолютно сухой климат. Может, кому‑то он был не в радость, но уж точно не Халку, который собирал урожай по несколько раз в год. Лишь бы хватало воды. А ее было с запасом, и будет еще больше, как только Халк поймет, как были устроены древние оросительные системы, описанные в книге Туэрцами. Но для того, чтобы перевод был закончен, нужно сначала найти эту вредную девчонку, которая сбежала в город под покровом ночи. Халк не столько злился на Шерин, сколько, как ни странно, волновался за нее – Тали – неприветливое место, особенно для одинокой особы женского пола.

Безоблачные ночи были хорошо по еще одной причине – они не блокировали сигнал со спутника, принимаемый GPSом, поэтому тот, к облегчению Халка, уже через минуту высветился сообщением, что запрашиваемый объект найден, после чего до места назначения был проложен кратчайший маршрут. Шерин была где‑то в центральной части города, до которой, если еще поднажать, было минут пятнадцать езды. Судя по карте, ее браслет был замечен в районе городского парка – точность плюс‑минус пятнадцать метров от главных ворот. Какого черта она там забыла? Халк бросил еще один взгляд на мигающую точку и прибавил скорость. Очень скоро он сам все выяснит.

Джип невозможно было припарковать на территории парка – въезд любых транспортных средств был ограничен, поэтому Халк оставил его у ворот и пешком направился вглубь. GPS тоже пришлось оставить в машине, так как тот не имел автономной батареи и при отключении от аккумулятора тут же становился бесполезен. Последний раз браслет Шерин все еще был обозначен примерно в том же месте, и Халк решил, что у него нет другого выхода, кроме как попробовать найти ее самостоятельно. Доверившись наитию, он зашагал по одной из тропинок, внимательно высматривая любые движущиеся объекты. Так же досмотру подвергалось все, что лежало на земле и напоминало силуэт человеческого тела. С одной стороны, хорошо, что она не пошла в какой‑нибудь бар, где ее легко могли принять за «подрабатывающую» по ночам девицу и обидеть, но, с другой стороны, и парк был тем местом, где время от времени кого‑то насиловали и грабили, несмотря на постоянные обходы полиции. Халк не мог быть уверен, что Шерин не ранена, но был абсолютно уверен, что она жива, потому как браслеты заключенных тут же оповещали систему, если вдруг переставали улавливать пульс владельцев.

Халк с иронией подумал, что это хорошо и плохо одновременно. Он начинал волноваться.

На пустынных дорожках никого не было. Верхушки стоявших темной стеной деревьев были освещены луной, тени от стволов вытянулись длинными черными полосами, а кроны неспешно двигались, вторя своим оригиналам. Скамейки, тут и там раскиданные по парку, тоже мирно дремали – в этот час не было любителей посидеть минуту‑другую, чтобы почитать газету или выпить лимонада. Не было ни полицейских, ни шума машин, ни голосов – все совершенно притихло. Но Шерин была где‑то здесь – Халк доверял спутнику, а, значит, нужно продолжать поиски. К этому моменту он уже прошагал добрую половину парка и начал подумывать, а что будет, если она решит спрятаться в кустах, заслышав шаги незнакомца?

Но не успела эта мысль оформиться в однозначный вывод, как Халк вынырнул из аллеи на залитую лунным светом площадь и остановился. В центре площади расположился мраморный фонтан со стоящей в центре статуей не то большой изогнутой рыбы, не то кого‑то, держащего кувшин, из которого по задумки архитектора, должна была литься вода, но в эту самую минуту, фонтан не издавал ни звука, потому как был абсолютно высохшим. Прямо на краю, перекинув ночи через борт, сидела Шерин – ее фигура с опущенными плечами могла бы казаться продолжением ночного мраморного ансамбля, если бы ни чуть колышущиеся от ночного ветерка кудрявые волосы. Она сидела неподвижно, глядя на ночное небо, и не издавала ни звука. Халк автоматически огляделся по сторонам, убеждаясь, что вокруг нет третьих лиц, после чего зашагал к фонтану. Первым делом нужно было убедиться, что с ней все в порядке.

– Шерин? – Негромко позвал он, подходя сзади.

Она повернулась не сразу, чуть погодя, будто не сразу распознав голос.

– Халк?

– Что ты здесь делаешь? Какого черта ты уехала с ранчо без разрешения, да еще и на последнем автобусе?

– Я знала, что ты будешь ругаться, но мне надо было…

Речь ее звучала нетвердо, будто чуть скомкано, и Халк вдруг осознал, что она пьяна. Он смог убедиться в этом, когда подошел ближе и увидел в ее руках большую бутылку из темного стекла.

– Что ты пьешь?

– Бурбон. Купила в супермаркете…

– Бурбон? – Удивленно повторил Халк. – Ты сидишь ночью в парке и пьешь бурбон?

– А что, по‑твоему, мне надо пить и где? – Съязвила Шерин. – Бокал красного вина, сидя перед камином и читая женский роман?

Халк даже не нашелся, что ответить. Он помолчал, чувствуя облегчение от того, что, наконец, нашел ее, перемешавшееся с изрядной долей замешательства. Как лучше вести себя с пьяной Шерин? Он не был уверен, что знает как вести себя с ней же трезвой, поэтому лишь нетерпеливо звякнул ключами от машины и произнес.

– Небезопасно сидеть здесь ночью. Пойдем.

– Куда пойдем?

– Домой.

Шерин только хмыкнула в ответ.

– У меня нет дома.

Халк чертыхнулся.

– На ранчо.

– Не хочу на ранчо! – Будто капризный ребенок помотала она головой. – Надоело. Все здесь надоело. Ранчо – это твой дом, не мой.

Она поднесла бутылку ко рту и отпила изрядный глоток прямо из горлышка.

– Оставь это пойло в покое!

Халк подошел ближе, но Шерин тут же прижала бутылку к груди.

– Неть! Она моя! В восемь баллов мне обошлась!

Едва не рассмеявшись такой непосредственности, Халк вдруг понял, что оказался вконец сбитым с толку. Он стоит непонятно где – ночью, в парке, пытаясь увести домой пьяную девушку, которая капризничает и не желает сдвигаться с места. Не взваливать же ее на плечо, ей‑богу. Что за дурь?

– Пойдем, Шерин. У меня есть все права тебе приказывать – ты знаешь это.

– Да, конечно. Можешь приказывать, можешь все баллы отобрать, я знаю. – Эта фраза прозвучала не вызывающе, больше грустно.

Халк понял, что нажим здесь не сработает, поэтому тут же сменил тактику.

– Давай поедем. Не будем ругаться, я не буду наказывать, сделаем вид, что ничего не случилось. – Сказал он мягко.

Шерин медленно поставила бутылку на край фонтана и в первый раз обернулась. От ее взгляда – удивленного и растерянного – у Халка где‑то внутри начал образовываться комок.

– А знаешь, ты ведь не плохой совсем, да? – Спросила она, и его ком стянулся еще туже. Халк тряхнул головой, чтобы избавиться от непривычных ощущений, в то время как Шерин продолжила: – Мы поедем, да, но, пожалуйста, давай немного посидим.

– Посидим?

– Да, вот тут. Я устала от ранчо – не хочу назад. Пока.

Вся эта ночь – тихие аллеи, ветерок, сияющая луна, фонтан и Шерин с бутылкой в руках – сделали картину какой‑то нереальной, сюрреалистичной, словно истончили полотно реальности.

Халк присел на край фонтана и тоже перекинул ноги. Дно бассейна было потрескавшимся, поросшим растениями, пытающимися найти влагу под тяжестью каменной чаши. Тишина укутывала двух путников, присевших отдохнуть в глубине парка.

Как ни странно, но Халк вдруг осознал, что тоже не торопится домой. Было во всем происходящем что‑то успокаивающее и давно забытое. Почти романтическое. Ласка летней ночи перемешалась с легким чувством вины от того, что это он – Халк – выбил Шерин из колеи, а посему не было ничего плохого в том, чтобы позволить ей отдохнуть от привычной рутины и суеты. Кому помешают лишние десять минут в парке, особенно когда вокруг так спокойно и даже хорошо?

Откуда‑то пришли неясные обрывки ощущений, когда внутри не было одиночества, был кто‑то нужный и знакомый рядом, когда хотелось совершать невозможное просто потому, что какие‑то струны в душе звенели от простого прикосновения ночного, как и сейчас, ветерка.

Эти ощущения – чудесные и неожиданные, были встречены Халком в удивленном молчании. Он боялся спугнуть их – такие хрупкие и неосязаемые, что могли бы улетучиться в секунду, позволь он хоть единой мысли протиснуться в голову. Но вместо этого, Халк полностью расслабился, погрузившись в здесь и сейчас – тихий стрекот сверчков в траве, едва уловимый шелест крон, звук похрустывающих под подошвами ботинок мелких камешков на дне бассейна. Застыв – осторожно и тихо, проникнувшись красотой этой ночи, Халк вдруг понял, что благодарен за вот этот момент, так неожиданно и красиво подаренный ему судьбой. Он не пытался понять, откуда всплыли эти обрывки, не пытался вспомнить или анализировать, что они могли бы означать, но был просто рад, что они вот так вот неожиданно нахлынули на него, напоминая о том, что существуют нежные и чувственные пласты его души, лежащие где‑то глубоко под повседневной скукой.

Осознав, что Шерин вот уже некоторое время смотрит на него в тишине, Халк спросил:

– Что?

– Ты сидишь. Сидишь здесь, со мной.

– Да, сижу. Ты же попросила.

– Угу… – Как‑то неопределенно, будто все еще удивляясь, промычала она, и они снова затихли.

Время растянулось, стало гибким или же вовсе застыло. Парк скрадывал минуты, а тишина не давила.

– А где твой дом? – Спросил Халк. – В Клэндон‑сити?

Шерин покачала головой.

– Я думала, что он там, да. А теперь понимаю, что там просто квартира. Можно ли ее звать домом?

– А что можно звать домом?

– Дом – это ведь не набор бетонных балок, перегородок, окон и ковров. Разбери их все, сломай и собери заново по‑другому, и это перестанет быть тем, что ты называешь домом. Дом – это определенный порядок вещей в жизни. Знакомых, привычных и понятных. Когда ты знаешь, что в ванной все стоит так, как ты поставил, когда есть любимая кофейная чашка на кухне, когда ты знаешь, что можешь пойти утром в магазин за углом, а там тебе улыбнется продавец Чак, с которым ты, кажется, знаком тысячу лет…. Да, дом – это порядок вещей. И может, состояние внутри тебя.

Халк задумался и понял, что она права. Дом – это не строение, к которому ты привык. Это что‑то большее.

– А теперь я думаю, что дом – это кто‑то рядом с тобой. И не важно где, но если он рядом, тогда тебе везде дом. А иначе твоя квартира превращается в просто еще один бетонный склеп, где все уныло и пусто.

На долю секунды Халк почувствовал непонятное напряжение внутри. Он понимал, что не должен был спрашивать, но все же спросил.

– И так было с Алексом? Тебе было хорошо с ним где угодно?

Шерин усмехнулась в темноте, он больше почувствовал это, нежели увидел.

– Нет. Я хотела, чтобы так было. Но мы вдвоем не стали «домом».

– Извини, что я рассказал тебе про него.

– Нет‑нет…. Хорошо, что теперь я все знаю, и больше нет иллюзий. Они больно крушатся, но еще больнее жить в мире, который не существует на самом деле.

Они снова замолчали. Шерин отхлебнула бурбон и протянула бутылку Халку, но тот только покачал головой.

– Просто пусто стало от правды. – Призналась она. – Идея – она ведь чем хороша, что ведет тебя вперед, дает какой‑то смысл, даже если она ложная. А когда идея заканчивается, заканчивается и вдохновение. Особенно, когда слишком много привычных вещей отсутствует в жизни.

– Каких, например?

Шерин снова улыбнулась в темноте, и Халку, вдруг, захотелось тоже улыбнуться.

– Каких? Шопинга, например. Я ведь владелец магазина и очень люблю красивую одежду. Скучаю по свежей выпечке, по тому, как иногда можно погулять по улицам, и там пахнет вафлями. Скучаю по спа‑салонам и по мороженому, по кофе по утрам, по вечерним теленовостям, по работе, – она засмеялась, – по мне и не скажешь, что я такая вот мисс, да? У меня только одни джинсы и одна замусоленная футболка. Не до красоты. И кроссовки почти развалились. Но больше всего я скучаю по людям – просто по друзьям. По кому‑то с кем можно было бы поговорить. Здесь очень одиноко. Наверное, в Тали всем одиноко, но ты сам для себя всегда важнее всех.

Халк смотрел на луну и слушал голос Шерин. На какой‑то момент ему почудилось, что они сидят в обычном мире, в обычном городе – он и Шерин. И что все только начинается – осторожно, красиво и так заманчиво‑притягательно. Она смеется, он слушает. Она рассказывает, а он только улыбается в ответ. Халк даже тряхнул головой, чтобы наваждение рассеялось, но это не особенно помогло. Что за ночь такая? Ему вдруг стало интересно, а как Шерин выглядит в элегантной одежде, красивая, пахнущая дорогими духами?

Задумавшись, он даже не сразу распознал, что она обращается к нему с вопросом.

– Что?

– Я спрашиваю, почему ты сам приехал? Почему не послал Грега?

– Соскучилась по Грегу?

– Да ну тебя! – Она едва не пихнула его в бок локте и тут же смутилась. – Смотри, какую они тут наваяли рыбу! – Шерин указала пальцем на мраморную статую в центре.

– Так это все‑таки рыба?

– А то! Вот такая! Я рассматривала. – И Шерин повернулась к нему, сложив губы бантиком, чтобы стало похоже на статую, но вместо этого Халк залюбовался ее лицом, освещенное лунным светом. – Похоже?

– Нет.

– Почему?

– Потому что ты не такая замшелая и потрескавшаяся.

– Ну, и на том спасибо.

Вдруг, где‑то сзади Халк услышал шаги и обернулся. Приближался полицейский.

– Спрячь бутылку. – Скомандовал Халк.

Шерин зашелестела пакетом.

Полицейский стремительной походкой приближался к фонтану.

– Это что за безобразие! Почему вы сидите в фонтане – вы нарушаете установленные правила!

К тому времени, когда он подошел, Шерин и Халк уже вылезли из бассейна и теперь стояли рядом с бортом. Бутылка была надежно укрыта от глаз.

– Покажите ваши браслеты! – Прорычал хранитель порядка. – Вы получите огромные штрафы за пребывание в неположенном месте в ночное время, и я лично прослежу, чтобы…

Не успел он закончить фразу, как Халк протянул ему какой‑то жетон с голографической печатью. Полицейский посветил на него фонариком, после чего тон его разительно переменился с грубого почти на раболепный.

– О‑о‑о! Мистер Конрад! Прошу прощения, я не смог вас рассмотреть в темноте.

– Ничего страшного. – Голос Халка прозвучал ровно, но прохладно.

– Я не хотел нарушать ваше уединение, вы волны делать все, что угодно, но эту мисс я все равно должен проверить.

Он посветил фонариком в лицо Шерин.

– Нет, не должны, мистер Грисяк. – Отрезал Халк. Имя полицейского он прочитал на бейдже, прикрепленном к униформе. – Я думаю, мы понимаем друг друга.

Шерин удивилась, как разительно переменились манеры и поведение Халка всего за какие‑то несколько секунд. Только что он сидел на кромке фонтана и улыбался, а тут уже надменно взирает свысока, лицо будто маска, голос холодный и недобрый. И полицейский, вероятно, прекрасно понял, что не стоит противоречить, но работа требовала быть настойчивым в исполнении обязанностей, поэтому он нерешительно пролепетал:

– Я, понимаете, должен установить личность вашей… леди, и сообщить в управление….

– Думаю, что мы сможем уладить все тихо. – Перебил его Халк. – Дайте ваш браслет.

Полицейский покорно протянул руку.

Что‑то тихо пикнуло, после чего лицо служаки разительно изменилось – он посмотрел на счетчик и расцвел.

– Никаких проблем, мистер Конрад. Желаю приятного отдыха. Я никого с вами не видел.

Почти так же быстро, как и появился, полицейский исчез в одной из темных аллей парка. Халк нахмурился. Романтический настой пропал, нужно было убираться из парка.

– Поехали. – Бросил он Шерин и протянул руку, чтобы взять пакет в котором покоился бурбон.

Шерин отдала бутылку, вздохнула и поплелась следом. Ей было жаль терять того, кого она на миг увидела в лице Халка – почти друга, но нужно было смотреть правде в глаза – он хозяин ранчо, откуда она без разрешения сбежала. Не стоит проверять его терпения тогда, когда он уже и так был добр, соглашаясь забыть про побег. И все же….

Уже через несколько минут мотор джипа равномерно тарахтел, колеса отсчитывали обратные километры до ранчо, и Шерин почти сразу же уснула на соседнем сиденье.

Халк посмотрел на нее и на зажатую в руке бутылку.

Да, полицейский подпортил романтику вечера, но ощущения, которые нахлынули на Халка в парке, будто спрятались внутри, чтобы их не заметили и не сумели избавиться и теперь – хитрые и забавные – плотной горсткой сидели там и осторожно глазели на Халка.

Он покачал головой.

Что‑то неуловимо изменилось вокруг, но он не мог понять, что именно. Вроде та же местность, та же трава, те же горы вдалеке. Вот только воздух стал вкуснее, чувства острее, а ночь спокойней и, в тоже время, насыщенней и ярче. И усталости совсем нет. Новизна восприятия не мешала – наоборот – казалась успокаивающей и правильной. Халк еще раз покачал головой.

Мир – странная штука.

С той ночи, как мы вместе вернулись на ранчо, прошло три дня. Вагонетка моей жизни быстро вошла в старую привычную колею и теперь прочно держалась в ней всеми колесами. Большую часть времени я занималась переводами, сидела на крыльце или помогала Табите, но Халка почти не видела. В последние дни по вечерам он часто уезжал в город – то ли в клуб, то ли по каким‑то другим делам, а я, теперь уже можно было честно признаваться в этом – скучала по нему. Днями, если я бывала на улице, я осторожно высматривала его фигуру. Теперь я чаще чем когда‑либо кидала взгляды в сторону его окон или на балкон, надеясь увидеть, как он стоит там, раскуривая сигару или же наслаждаясь свежим воздухом.

В эти дни я ощущала, как между нами протянулась тонкая невидимая нить, соединившая нас. Я будто стала чувствовать Халка на расстоянии, стала особенно восприимчивой, если где‑то неподалеку звучал его голос, слышала глухой стук собственного сердца, если он проходил в пределах видимости.

Я не знала, кем именно мы стали. Друзьями? Хорошими знакомыми? Кем‑то еще? Одно я понимала наверняка – меня тянуло к нему магнитом, будто уставшую барахтаться на волнах шлюпку к райскому острову, где было питье, укрытые, тепло и отдых. Где хотелось растянуться во всю длину на песке и закрыть глаза, чувствуя под собой твердую почву, слушая лишь скрип пальмовых стволов и слушая близкий прибой ласковых волн.

Это притяжение становилось день ото дня все сильнее, и я не особенно знала, что с этим делать. Прятать его? Показывать? Не став особенно сильно углубляться в сомнения, я просто решила дать этому быть. Потому как все равно понимала, что избавиться от новых чувств навряд ли получится. Но один момент меня волновал больше других – чувствовал ли то же самое Халк? Уловил ли он ту тонкую странную связь, которая возникла после той ночи у фонтана? Как будто наши радиоприемники настроились на одну и ту же волну? Ответ на этот вопрос мне не могу дать никто, кроме самого Халка. А я совсем не была уверена, что хочу его знать. Теперь меня немного пугали оба варианта – прояви он положительную реакцию или же отрицательную. Новизна ощущений и в том и в другом случае грозила в который раз довольно сильно искривить мой привычный мирок.

Я также заметила, что восемь баллов, потраченные мной на бурбон, тихо и мирно вернулись на мой браслет, будто Халк таким образом еще раз извинился на свою причастность к моему резко упавшему настроению. Я молча кивнула сама себе, принимая его извинения, и улыбнулась. Сколько бы Халк ни прикидывался монстром, для меня он стал самым заботливым существом за последние несколько месяцев, и это странно и необычно согревало изнутри. Если бы то, во что превратились наши отношения, взяло и застыло на той же самой точке, без попыток улучшиться или скатиться вниз, я бы не роптала, потому как была очень довольна новой возникшей дружбой. И этой тонкой ниточкой, что теперь вела откуда‑то изнутри меня к Халку.

Дата добавления: 2015-05-26