Б. Л. Розинг и В. К. Зворыкин–русские изобретатели телевидения

В 1999 г. на международном телефоруме первое место в номинации «Телепортрет» завоевал цикл фильмов «Сокровенные люди». В одном из фильмов рассказано, как погиб в Архангельске профессор Борис Розинг – красивый, благородный, талантливый человек.

Его арестовали «за финансовую поддержку контрреволюции» – дал денег знакомому, которого обвинили в каких-то крамольных высказываниях.

И вот в апреле 1933 года будучи в ссылке в Архангельске едет Розинг в трамвае, держа котелок с пайковым жиденьким супом. Трамвай качнуло, суп пролился на пальто какой-то дамы. Она подняла крик. «Не кричите, я все устрою», – просил ученый. Дама не унималась. Розинга постиг инсульт – или, как писали тогда, кровоизлияние в мозг.

Мы должны больше знать об этом человеке. Если спрашиваешь молодых журналистов, кто изобрел телевидение – в ответ либо молчание, либо – в самые последние годы – фамилия Зворыкина, «русского американца», которого, наряду с писателем Владимиром Набоковым, почтил своим стихотворением Булат Окуджава:

Как хорошо, что Зворыкин уехал

и телевиденье там изобрел!

Если бы он из страны не уехал,

он бы, как все, на Голгофу взошел.

Когда журналисты окрестили Зворыкина «отцом телевидения», он воскликнул: «Я изобрел кинескоп и ни на что другое не претендую!». Изобретение телевидения, по словам Зворыкина, – «это бесконечная лестница, созданная десятками рук». Кроме кинескопа (основного узла современного телевизора) Зворыкину принадлежит разработка иконоскопа, т.е. главного узла телекамеры. Сообщение о том, что схема электронного телевидения создана, что завершена 10-летняя работа, В.К. Зворыкин сделал в 1933 г. на съезде Общества радиоинженеров в Чикаго. И уже осенью этого года его пригласили посетить СССР, куда он поехал не без опаски, хотя и получил заверения, что его «белогвардейское прошлое» не станет помехой в деловых переговорах.

Однако это прошлое мешало нашей стране признать публично, в массовых популярных изданиях, заслуги великого изобретателя. В этих книгах присутствовала как раз «лестница имен», и открывал ее Борис Львович Розинг, профессор Петербургского технологического института, и, конечно, не упоминалось, что Розинг был арестован и погиб в том же году, когда его лучшего ученика Зворыкина с почетом принимали в Ленинграде и Москве. Наша литература с гордостью отмечает, что в 1949 г. Московский телецентр был переоборудован «новой, отечественной аппаратурой». Какая техника работала там с 25 марта 1938 г. (в тот день показали кинофильм «Великий гражданин», оправдывающий репрессии против старых большевиков) – наша история умалчивала. Между тем пуск телецентра на Шаболовке был прямым следствием визита Зворыкина в СССР. Оборудование поставила крупнейшая фирма Ар-си-эй (Радио-корпорация Америки), где и работал Владимир Козьмич Зворыкин под руководством своего земляка, тоже выходца из России, Давида Абрамовича Сарнова. Если Зворыкин, как и его учитель Розинг, изобретали «всего лишь» техническое средство видения на расстоянии, то Сарнов сразу понял коммерческие возможности новинки (ранее он опубликовал меморандум о массовом радио – ведь А.С. Попов тоже изобрел не средство массовой информации, а средство связи).

Сарнова родители привезли в США в 1900 г. Америка заговорила о нем в 1912 г., когда 21-летний радист Сарнов принял сигналы с терпящего бедствие «Титаника», а потом три дня без перерыва принимал и записывал имена оставшихся в живых пассажиров, передаваемые кораблями-спасателями. В 1916 г. он пишет: «Необходим план, который сделает радио домашним прибором, как пианино или фонограф... Данный план особенно мог бы заинтересовать фермеров и жителей отдаленных районов. Приобретя музыкальный радиоящик, они могли бы наслаждаться концертами, лекциями, чтением стихов и т.д.».

Имена Зворыкина и Сарнова в нашей послевоенной массовой печати впервые упомянул журналист «Комсомольской правды» Ярослав Голованов. Он описал встречу с 85-летним почетным вице-президентом компании Ар-си-эй Зворыкиным, упомянув, что тот «эмигрировал в США в конце первой мировой войны». В самом деле, нельзя же было написать, что Зворыкин явился в Америку в 1919 г. с документами полномочного представителя Сибирского правительства Колчака...

До обидного мало знаем мы об этом незаурядном человеке, жизнь которого похожа на увлекательный детективный роман. В США о нем созданы документальные фильмы, а у нас лишь недавно в городе Муроме, что на Оке, появилась мемориальная доска на доме, где Владимир Козьмич родился. Его отец владел пароходством, в доме теперь историко-художественный музей. Интересно, что Зворыкину удалось побывать здесь в 1967 г., несмотря на то, что Муром был закрыт для иностранцев. Оформив интуристскую путевку во Владимир, он оторвался от группы, взял такси и укатил на свою малую родину. Поклонился праху предков на кладбище, постоял на берегу Оки, зашел и в родительский дом. «Об этой авантюрной поездке ученый с удовольствием потом рассказывал гостям в своем принстонском доме. Старый привратник негр Линн приносил водку, грибки и селедку, гости смеялись, им совсем не мешал в речи хозяина сильный русский акцент, от которого тот так и не избавился за шестьдесят лет жизни в Америке», – писал мемуарист.

В 1906 г. Зворыкин поступил в Петербургский технологический институт и после недолгого увлечения политикой, разочаровавшись в лидерах-демагогах, целиком отдался работе в лаборатории профессора Розинга. «Наши отношения вскоре переросли в дружбу, – вспоминает Зворыкин – и я обнаружил, что он является не только талантливым ученым, но и разносторонне образованным человеком. Во время нашей совместной работы он не старался использовать меня только как помощника, но всячески расширял мои знания в области физики. Розинг, по существу, обогнал свое время... Для получения требуемого вакуума нужно было затратить огромное время. Имевшиеся у нас насосы были ручными, и зачастую нам приходилось часами поднимать и опускать тяжелые сосуды с ртутью, чтобы степень вакуума достигла желаемой... И все-таки к концу нашей совместной работы профессор Розинг получил действующую систему, которая воспроизводила смутную картинку на экране».

Другие очевидцы, впрочем, писали о «четкой» картинке, в частности, о изображении «решетки в проходящем свете, помещенной перед объективном передатчика». Это изображение решетки можно назвать мрачным пророчеством судьбы гения в советской России.

Вот ленинградские впечатления Зворыкина, относящиеся к 1933 г. (опуская горестные строки о трудностях быта горожан):

«Программа визита оказалась продуманной, она содержала много лекций, несколько посещений лабораторий и официальных ужинов. Я обнаружил, что являюсь гостем радиопромышленности и, стало быть, правительства, а не университета, как я предполагал... Конечно, я спросил о профессоре Розинге. Большая часть тех, кого я спрашивал, никогда о нем не слышали. Наконец мне сказали, что он был арестован во время революции, сослан в Архангельск и вскоре умер».

На самом деле Розинг, как уже сказано, был арестован в 1931 г., успев выпустить несколько работ по технике телевидения.

Один экземпляр книги Розинга «Электрическая телескопия» попал в руки к другому талантливому человеку, лаборанту Среднеазиатского университета Борису Павловичу Грабовскому, который решил осуществить идею электронного телевидения – причем немедленно! И предъявил усовершенствованный проект «радиотелефота» самому Розингу в Ленинграде. С помощью Розинга были размещены заказы на электровакуумное оборудование, что позволило испытать систему Грабовского в 1928 г. на базе трамвайного треста в Ташкенте. Но в то время умами московского начальства владела идея не электронного, а механического телевидения – хотя и малострочного, с экраном не больше спичечной коробки, зато «дальнобойного», доступного «пролетариям всех стран». Радиолюбители СССР принимали из-за рубежа именно такие передачи. Разочарование наступит позже – тогда и пригласят в Союз Зворыкина, проигнорировав своих умельцев.

Несколько раньше телевизионная установка была построена в Ленинграде В.А. Гуровым (в лаборатории завода им. Коминтерна) – она была выведена из строя в результате наводнения 1924 г. Сотрудник Ленинградского физико-технического института Лев Сергеевич Термен тоже занимался телевидением. Журнал «Огонек» в номере от 21 ноября 1926 г. привел мнение академика А.Ф. Иоффе: «Открытие Л.С. Термена огромно и всеевропейского размаха. Мы видели на экране движение человеческой руки». Затем показывали молоток, паяца и другие предметы. Следы Термена теряются на время в дебрях спецслужб (он работал в резидентуре в США), а в конце 1950-х годов он возникает как артист эстрады, исполнитель на «терменвоксе» – инструменте, меняющем тональность звучания от движения руки возле антенны.

Розинг, Термен, Гуров, судя по всему, работали в тех самых лабораториях, по которым водили почетного гостя из США Зворыкина. Он вспоминает о них так:

«Несколько лабораторий, которые я посетил, не произвели на меня впечатления. Они располагались, как правило, в старых зданиях, были плохо оснащены, резко отличаясь от новых, хорошо оборудованных лабораторий в США. Тем не менее, я увидел много оригинальных экспериментов с новыми для меня результатами».

Видимо, в мемуарах Зворыкина суммировались впечатления от двух визитов в СССР – он побывал у нас в 1933 и 1934 гг. После первого визита «проблему Зворыкина» было приказано решить целому сектору Института телемеханики во главе с Я.А. Рыфтиным, который одновременно руководил кафедрой телевидения в Военной электротехнической академии в Ленинграде. «Комсомольская правда» в номере от 14 марта 1935 г. писала так:

«В августе 1933 г. по приглашению Советского правительства известный американский изобретатель телевидения д-р Зворыкин приехал в СССР и прочел ряд лекций о своем изобретении в московских и ленинградских институтах. О существе изобретения и о его технических деталях д-р Зворыкин ничего не сообщил. В Ленинградском институте телемеханики ничего, кроме внешнего вида иконоскопа, не было. В 1934 г. доктор Зворыкин снова приехал в СССР. Он был поражен тем, что нашел в лабораториях Ленинградского института телемеханики: “В первый раз я приехал ознакомить вас с моими достижениями. Второй раз уезжаю коллегой. Боюсь, что в третий раз мне придется у вас многому поучиться, – сказал доктор Зворыкин перед отъездом “».

Ленинградский телецентр был построен на основе отечественного оборудования и вышел в эфир чуть позже Московского – 7 июля 1938 г. Четкость изображения составляла 240 строк (в Москве «зворыкинское» оборудование давало 343 строки, послевоенное – с 1949 г. по сегодняшний день – 625 строк). Московские передачи имели несколько больший радиус распространения благодаря использованию шуховской радиобашни на Шаболовке высотой 148 м. Эту башню начали строить в 1919 г. по распоряжению В.И. Ленина «для обеспечения надежной и постоянной связи центра республики с западными государствами и окраинами». Советская республика в кольце фронтов, но сотня квалифицированных строителей отвлечена на это «архиважное» дело и получает красноармейские пайки, работая и в стужу, и в зной в надежде на то, что радиоволны будут способствовать мировой революции. Вплоть до 40-х годов самые мощные радиостанции СССР назывались «имени Коминтерна» – т.е. мирового коммунистического правительства. Относительно телевидения планы были аналогичными. В 1925 г., в газете «Правда» за 16 июля, основоположник нашего документального кино Дзига Вертов (Д.А. Кауфман) писал:

«В ближайшее время человек сможет записанные радиокиноаппаратом зрительные и слуховые явления одновременно передавать по радио всему миру. Мы должны готовиться к тому, чтобы эти изобретения капиталистического мира обратить ему же на погибель».

Но жизнь распорядилась иначе, и в Московском телецентре на Шаболовке объединились творческие усилия двух русских гениев, оказавшихся по разные стороны классовых баррикад: Владимира Козьмича Зворыкина и Владимира Григорьевича Шухова. Первоначально Шухов предложил проект башни высотой 350 м (выше Эйфелевой), но в годы гражданской войны металла на такую башню не нашлось и ограничились, по существу, верхней «половинкой», которая тем не менее поражает изяществом и служит символом отечественного телевидения на протяжении многих лет.

Обратимся наконец к самой деликатной стороне биографии Зворыкина, к причинам замалчивания его имени в нашей печати на протяжении послевоенных десятилетий. Хотя в 1956 г. и вышла у нас сугубо техническая книга Зворыкина с соавтором (слишком уж были важны его технические идеи, чтобы можно было умалчивать о них), – в обыденном сознании продолжалось противопоставление: Шухов и Розинг – патриоты, Зворыкин же изменил Родине, да еще и Колчаку послужил. На самом деле Владимир Козьмич не был врагом Советской власти, он всего лишь хотел заниматься техникой, а не политикой. Власть, можно сказать, сама вынудила его эмигрировать. Вот как это произошло – согласно мемуарам Зворыкина, написанным на английском языке и предназначавшимся для публикации отнюдь не в России.

Зворыкин расстался с Розингом вскоре после знаменитого показа решетки на телеэкране. Институтский диплом был получен, предстояла практика в лабораториях Европы. В 1912 г. в Париже началась передача радиосигналов с Эйфелевой башни, и Зворыкин экспериментировал с разными типами приемников. Затем были каникулы в Испании и продолжение работы – уже в Германии, казавшейся Зворыкину более основательной в техническом смысле. Но грянула война. Через Данию и Финляндию Зворыкин добрался до Родины, где был немедленно мобилизован в армию в чине рядового. В районе города Гродно рядовой с инженерским значком заинтересовал командование и был назначен командиром радиостанции – она в разобранном виде находилась где-то на железнодорожных складах. Удалось не только собрать станцию, но и наладить «радиоперехват» – прослушивание немецких служебных сообщений. В 1917 г. примерно так же Зворыкин открывает радиостанцию Временного правительства, ему помогал шофер по фамилии Лушин. Этот же шофер через год спас Зворыкина от расстрела. Работая в милиции, он узнал, что Зворыкин внесен в список как белый офицер, не явившийся на регистрацию, и, подождав возвращения Владимира Козьмича с работы, с радиозавода Маркони, перебазировавшегося вслед за Советским правительством в Москву – Лушин буквально втащил его в машину и отвез на вокзал. В Нижнем Новгороде Зворыкина спасали служащие принадлежавшей его отцу пароходной компании – видимо, уважали бывшего «эксплуататора». На пароходе он добрался до Перми, затем оказался в Екатеринбурге, где и был арестован. К городу приближались восставшие чехи, находившийся поблизости царь был расстрелян вместе с семьей, а Зворыкин и его сокамерники выломали двери и бежали, – потому что охрана и следователи бежали еще раньше. Вместе с «белочехами» Зворыкин прибыл в Омск. Сибирское антисоветское правительство командировало его за радиоаппаратурой в США. После месячного плавания на пароходе вниз по Оби, далее до радиостанции, работавшей в районе Новой Земли для сообщений о ледовой обстановке, Зворыкин на ледоколе добрался до Архангельска, уже оккупированного войсками Антанты. Из революционной России он попал в иной мир: Копенгаген, Лондон и, наконец, Нью-Йорк. Но представления Зворыкина о чести были таковы, что он выполнил поручение, достал необходимую аппаратуру и по маршруту Сиэтл – Иокогама – Владивосток – Омск завершил свое первое кругосветное путешествие. Хаос в России становился все большим, и он принял решение вернуться в Соединенные Штаты, на этот раз насовсем. Адмирал Колчак надеялся, что Зворыкин наладит регулярную поставку радиоаппаратуры – и Владимир Козьмич отправился в США полномочным представителем колчаковского правительства. Едва он успел увидеть статую Свободы, как это правительство пало.

Когда знаменитого американца Зворыкина в 1933 г. принимали в СССР, в программе поездки было немало интересного. В Грузии его ласково принял Л.П. Берия и даже предоставил ему свой самолет для полета к морю, в Сухуми. А в Москве, на спектакле «Дни Турбиных» в Художественном театре, в человеке, сидящем рядом с ним в первом ряду партера, Зворыкин с ужасом узнал... следователя, допрашивавшего его когда-то в екатеринбургской тюрьме. «Вождь всех времен и народов» был мастером на такие шутки. Возможно, и сам он присутствовал на том спектакле – из архивов МХАТа известно, что «Дни Турбиных» Сталин смотрел много раз.

Остается лишь повторить вслед за Булатом Окуджавой: «Как хорошо, что Зворыкин уехал и телевиденье там изобрел...».

Еще один русский изобретатель оказался в США основателем знаменитой, первой в мире фирмы, выпустившей в 1956 г. видеомагнитофоны. Фирма называется «Ампекс». Первые три буквы – инициалы: A.M. Понятов. «Екс» – экселленц – превосходный, блестящий.

Итак, получается, что Россия – родина телевидения. Нам есть чем гордиться. Будем помнить своих земляков. Имя Зворыкина в 1978 г. внесено под № 1 в Книгу Русско-американской славы.

Дата добавления: 2015-05-29