Телевидение. По моим многолетним наблюдениям за общественной жизнью района, наибольшим уважением и авторитетом среди земляков пользуются хранители памяти народной –

Пресса

Память

По моим многолетним наблюдениям за общественной жизнью района, наибольшим уважением и авторитетом среди земляков пользуются хранители памяти народной – создатели музеев, краеведы, деревенские летописцы, просто люди, дорожащие лучшим в своем прошлом, просто имеющие обширные запасы исторической памяти. Умышленно не называя по имени-отчеству, просто перечислю ряд фамилий: Кучкин, Мамонтов, Малинов, Чебан, Тихомиров, Кайнов, Гордин, Соловьев, Шкотов, Дашков… Эти люди, как правило, не занимали высоких должностей, не имели крупных наград, но вписали свои имена в историю района навсегда. Потому что они зафиксировали эту историю в своих анналах, адресованных последующим поколениям.

В принципе, у любого уренского селения есть свой летописец, наследующий память отцов. При работе по составлению «Энциклопедии Урень-края» я воочию убедился в этом, побывав практически во всех селениях района. К примеру, в Тулаге это Павел Александрович Кремлев, в Минеевке – Леонид Алексеевич Половинкин, в Б. Непряхине - Василий Иванович Романов, в Б. Песочном – Семен Петрович Целиков, в Черном – Николай Степанович Корешков, в Гореве – Павел Федорович Каленов, в Б. Арье – Григорий Петрович Любимов и т.д. Увы, большинства из перечисленных нет уже в живых. Но жива память о них у земляков! Тревожит, однако, то, что передать эстафету памяти, уходя из жизни, удалось далеко не всем.

Еще более тревожит оскудение общей, коллективной памяти и пренебрежение традициями давнего и не столь давнего прошлого. Я не склонен винить в том новые учебники истории. Напротив, они честнее рассказывают детям о нашем прошлом, выделяя в нем не только героические моменты. Но зачем надо было гнуть и ломать кресты на уренских кладбищах, разрушать лесное молитвище у деревни М. Арья, уничтожать место отдыха на месте Красноярского скита, глумиться над могилами военнопленных немцев в Усте, Сосновке и Атазике, повреждать памятники Ленину в Урене и Арье и проч, и проч? Все это вопиющие примеры бескультурности и беспамятства детей и их родителей.

Большой след в истории района оставил крестьянский мятеж 1918-1922 годов, напоминает о котором единственно обелиск около художественной школы, сооруженный в память о погибших с «красной» стороны и являвшийся когда-то местом паломничества пионеров-ленинцев, и потому был очень ухожен. Сейчас он в плачевном состоянии. Новой власти не до него, а от нынешних «красных» кроме злобствований по поводу демократических преобразований ничего деятельного не дождешься. Но обелиск должен быть сохранен! Как память о тех жестоких, безрассудных годах. И посвящен жертвам с обеих сторон. Только так! Уренский крестьянский мятеж – это эпизод «малой гражданской войны», расколовшей Россию, даже отдельные семьи на «белых» и «красных». Погибшие с обеих сторон не виноваты в том, что стали пешками в чужой кровавой игре. Они стали жертвами чудовищного молоха по имени «большевизм». И мы обязаны беречь их память, ведь среди погибших – наши пра- и прапрадеды. Сейчас обелиск не имеет определенного цвета, хотя когда-то был белым, будучи сооружен в честь «красных». Мне представляется обновленный его вид – белое с красным, а основание – синее. Это цвета нашего государственного флага…

В студенческие годы мне казалась очень актуальной фраза поэта Маяковского, выписанная метровыми буквами на фасаде одного из нижегородских зданий: «Газета – это не чтенье от скуки, газетой с республики грязь скребете, газета – наши глаза и руки, помощь ежедневная в ежедневной работе». В немалой степени этот постулат повлиял на выбор места моей работы – редакция районной газеты. Это было махровое время единогласного «одобрямса», жесткого контроля партийных органов за действиями интеллигенции. Приходилось прибегать к эзоповому языку, чтобы сказать хотя бы крупицу правды об истинном положении дел в районе. О «соскребании грязи» с гадких явлений жизни в те лживые времена не могло быть и речи. Так, по мелочам, да по указке из райкома партии можно было кое-кого пожурить. Но чтобы усомниться в чем-то советском кардинально – ни-ни. Мой приятель, Володя Жильцов, ныне известный правозащитник и журналист, угодил на четыре года в тюрьму за… чтение диссидентской литературы. Мне же просто «перекрывали кислород», не давая возможности печататься.

И вот – свобода. Количество печатных изданий увеличилось в десятки раз. Правда, почти в той же пропорции снизились и тиражи. Содержание газет изменилось до неузнаваемости (исключение – большинство районных газет, которые по-прежнему находятся под каблуком администраций и все более превращаются в обыкновенные стенгазеты, вздыхающие по старым временам).

Плюсы свободы: почти исчезла официальщина и партийщина, темы публикаций стали браться из обыденной жизни, элемент увлекательности зримо увеличился, улучшилось оформление, расширилась тематика.

Минусы: запахло «жареными фактами», в стиле авторов засквозила циничность, элемент развлекательности зачастую превалирует; критики стало больше, но эффект от нее почти нулевой, в оформлении слишком неэкономно используется полезная площадь, забиваемая аршинными буквами заголовков и невыразительными фотографиями, угрожающе растет безграмотность создателей газет.

Если все эти плюсы-минусы «взвесить на весах», то в смысле качества немногое, казалось бы, изменилось? Многое. Пресса распрощалась с назидательностью, от которой начинало тошнить с третьей строки. Большевистская риторика назойливо лезла в глаза. Призывы, лозунги, расхожие сентенции закрывали фальшь общественных отношений. Содержание едва ли не любой статьи было известно наперед, достаточно прочитать ее заголовок: «Идущие впереди», «Впереди – новые рубежи», «Комсомольцы, вперед!» и т.д, и т.п. Шаблон на шаблоне, стандарт на стандарте, блок на блоке.

Но. Нечто подобное происходит сейчас и с новой прессой. В первое время читать было интересно всё: про экстрасенсов, НЛО, конкурсы красоты и про катастрофы, исторические откровения и анекдоты. И… И вот насупило пресыщение. Объелись… Чего же ждем мы от сегодняшней прессы? Поменьше сенсационности (иной факт выеденного яйца не стоит, а преподносится как событие века). Побольше критичности, но не расплывчато-беспредметной, а целевой. Ведь сколько проходимцев занимается сейчас ловлей рыбы в мутной воде, а одернуть их некому.

И еще очень хотелось бы видеть, как говорилось раньше, «пропаганды передового опыта». Нет, не отчетов об устраиваемых шоу-мероприятиях, а рассказов о людях, «прорубающих окно» пусть не в Европу, а в собственный жизненный успех. О людях, мыслящих и действующих по-новому. О племени младом и незнаемом. А вообще: будьте смелее, господа читатели, писатели и издатели! Быть смелым и по-настоящему впереди идущим и означает жить не по лжи.

Появление первых телевизоров в быту – уже на памяти и среднего поколения ныне живущих. Тогда, в 60-е годы, это казалось волшебством: смотрю кино, не выходя из дома, и никаких денег не плачу! Смотрели все подряд: новости и кинофильмы, развлекательно-познавательные передачи и многочасовые выступления вождей. Герои первых телефильмов врезались в память навсегда: майор Вихрь, капитан Клосс, разведчик Штирлиц. С появлением телевизоров в стране началось угасание деятельности просветительского общества «Знание», а в Уренском районе – народных университетов культуры. Удивительно, но одного-двух телеканалов тогда хватало вполне.

Сейчас количество каналов увеличивается, но, честное слово, количество отнюдь не перерастает в качество, что впрочем вполне объяснимо: разбери десяток лучших ведущих телепрограмм с одного канала по десяти и получишь данный эффект. Дублирование – вот что губит современное телевидение. Смотри новости по любой из программ – везде одно и то же, одними и теми же словами. Оседлай на вечер диван - переключение кнопок наткнет на все те же нескончаемые телесериалы латиноамериканского образца. Кстати, меня удивляет отсутствие районного телевидения. В соседних районах (Шахунья, Красные Баки) нашли возможность для обзаведения таким, а в нашем, занимающем центральное место на севере области, богатом творческими людьми, даже попыток не предпринимается. Чего-то боимся?

Не хочется смиряться с уменьшением количества детских и спортивных передач, с почти полным исчезновением дискуссионных пресс-клубов, словно бы все проблемы в нашей стране уже решены. Отсутствуют исторические фильмы (особенно по советскому периоду), которые бы по-современному оценивали события ближней и дальней отечественной истории. Как будто бы какой-то коварный дирижер с цензорными полномочиями сидит на всех каналах и преграждает путь выше названным фигурациям. Оно, конечно, у нас новый президент, и телевизионщики побаиваются сказать «не то», не угодить его особенному вкусу (еще свежа в памяти история с закрытием ТВ-4). Вообще, вы заметили, сатира наша на телевидении очень измельчала. Бедному Горбачеву доставалось по полной программе, Ельцину – по большевистским праздникам, а Владимиру Владимировичу вроде как ореол святости создаем. Даже вон песенку холуйскую (яркий пример политической проституции) про Путина сочинили «Как Путин». Нет, я не призываю моськам лаять на слона, но где же вы, петросяны и хазановы, евдокимовы и задорновы, что сатирических красок еще пяток лет назад на изображение черных пятен действительности не жалели? Или всё потратили на пустячки эротическо-анекдотического толка? Эх, не хватает нам Райкина капиталистического образца…

Дата добавления: 2015-05-29