Измененные — 1 12 страница

Со стороны дороги послышались голоса. Кто-то крикнул:

— Проверьте сарай!

— Залезай в эту чертову дыру, — понизил голос Ник.

Я залезла внутрь, и Ник скользнул следом, махнув по полу сосновой веткой. Он успел поставить на место половые доски, прежде чем в сарай кто-то вошел.

Мое сердце бешено стучало. Мне было нечем дышать. В нашем убежище было темно и сыро, и у меня было такое чувство, что я похоронена заживо.

Я сжалась, чтобы Нику было больше места, ведь он был ранен, и мы, практически, сидели друг у друга на головах. Голоса наверху приблизились. Я положила голову на землю, пытаясь остановить дрожь в теле.

Над головой заскрипел пол.

— Проверьте там, — велел Райли.

Сарай пересек кто-то еще. Послышался шелест мусора и треск древесины.

— Здесь никого, — доложил мужчина. Не Трев. Неужели Райли отослал его?

Просигналил сотовый. Райли ответил, помолчал, затем сказал:

— Мы уже возвращаемся. — И своему партнеру: — Трев нашел следы крови в лесу.

Пока они уходили, нам на голову сквозь щели сыпалась грязь. Ник тяжело дышал рядом со мной. Недалеко от нас что-то пробежало. Я съежилась, подавив крик. Это всего лишь мышь, — уговаривала я себя. — Ничего страшного.

Минут через десять я смогла дышать свободно. Подождав еще десять минут, я слегка толкнула Ника.

— Думаю, они ушли, — прошептала я.

Когда он не ответил, я приподнялась на локте.

— Ник? — Глаза у него были закрыты, и он был холоднее, чем нормальный человек. — Ник. Просыпайся. — Глаза наполнились слезами разочарования. — Ник!

Я была одна, непонятно где, похороненная под сараем. Ник был без сознания. Сэма и Каса забрало Подразделение. Трев предал нас. Райли рыскал неподалеку. Я не знала, куда идти. Я не знала, что делать. Я не могла позаботиться о Нике в таких условиях.

Пусть они найдут нас, — подумала я. — Я сдамся. Я так больше не могу.

Благодаря Сэму мы держались вместе, он отдавал приказы, которые мы исполняли, потому что он знал, что делать и когда. Полагаю сейчас командир я? Я не заслужила этого звания.

Я приложила ухо к груди Ника, молясь услышать сердцебиение. Услышала — слабое, сердце билось очень медленно. И что я должна делать в такой ситуации, как эта? Как я должна согревать его?

Его руки до сих пор были связаны, и я начала развязывать их, но безуспешно. Я приподняла его и обняла руками за талию, прижимая ближе к себе, чтобы согреть. Рука задела что-то твердое в его кармане.

Забравшись внутрь, я вытащила мобильный телефон и вздохнула с облегчением. Я думала, телефон у Трева. Может быть, Ник украл его, заподозрив, что Трев работает на Подразделение.

Открыв телефон, я увидела, что он ловит сеть, и я могу позвонить. Только вот не знала, кому.

У меня не было друзей, а даже если бы и были, то я находилась в нескольких штатах от дома. И мой отец...

Папа.

Я не была его дочерью, и он не был связан со мной, но он обещал, когда я уходила, что найдет меня. И мне хотелось верить ему. Хотелось, чтобы он был тем человеком, которого я знала все эти годы.

Мне было нечего терять.

Я набрала номер и нажала вызов.

Глава 32

Папа ответил на третьем гудке.

— Папа? — выдохнула я.

— Оставайся на этом номере, — поспешно произнес он. — Я сейчас перезвоню.

Звонок оборвался, и я уставилась на мобильный. Предаст ли меня папа? Повесив трубку, он может позвонить Коннору и рассказать, что нашел меня...

Телефон зазвонил. На экране высветился номер ТОРТОН ГАЗ и Ко.

— Алло?

— Мой телефон может прослушиваться, — объяснил папа.

Я сильнее сжала мобильный.

— Ты пользуешься стационарным телефоном или мобильным? — спросил папа. — Сэм с тобой?

— Они забрали его. И Каса. А Ник ранен, и он... Я не знаю. Он ни на что не реагирует.

Я положила голову Нику на грудь, одним ухом слушая отца, а другим — сердцебиение Ника.

— Вы нашли Суру?

Я уловила слабый проблеск надежды в голосе папы. Моя рубашка все еще была запачкана кровью Суры. Я вспомнила, как она погибла, и у меня не было ни сил, ни желания рассказывать отцу, что случилось.

Возможно, он понял, что означает мое замешательство, поэтому продолжил, не дожидаясь моего ответа:

— Я не хотел, чтобы ты узнала об этом таким образом.

— Папа, — начала я, но замолчала. Он не мой отец.

— Я не хотел навредить тебе.

Но ты навредил, — хотела ответить я. — Вы оба — ты и Трев.

Собрав остатки достоинства, я твердо произнесла:

— Мы можем поговорить об этом позднее. А сейчас Нику нужна твоя помощь.

— Ты в Мичигане?

— Да, — ответила я после небольшой паузы. Если он предаст меня, значит, так тому и быть. Я готова была рискнуть. — Мы нашли дом. Мой дом. Мы в лесу за ним, рядом с дорогой. В сарае.

— Мне понадобится какое-то время, чтобы добраться до вас. Как только меня выписали, я отправился по адресу, который дал вам, и нашел дом, заполненный полицейскими.

Я застонала.

— Сэм как бы случайно вырубил офицера полиции.

— Это в духе Сэма, — вздохнул папа.

— Как долго ты будешь добираться сюда?

— Наверное, часов шесть.

Шесть часов? Ник столько не продержится. Я больше не могу сидеть в этой яме. У меня сейчас начнется приступ клаустрофобии, и чем дольше я здесь просижу, тем хуже будет.

— Побыстрей, пожалуйста.

— Постараюсь. Никуда не уходи.

Я посмотрела на Ника.

— Не волнуйся. Я никуда не уйду.

Я бросила взгляд на часы в мобильном телефоне. После звонка папе прошло сорок пять минут. Если я сейчас не в безопасности, то уже и не буду, поэтому можно рискнуть. К тому же я хотела в туалет.

После нескольких попыток мне удалось поднять половые доски. Сев в яме, я стала хватать ртом свежий воздух, слово тонула и теперь не могу им насытиться. Взглянув на Ника, я вылезла. Он не приходил в себя, но все еще дышал.

Сбегав в туалет за сараем, я поспешила обратно. Села на пол рядом с ямой и легонько толкнула Ника. Он что-то пробормотал и снова затих. Я какое-то время наблюдала за ним. Когда часы на телефоне показали почти четыре вечера, я подошла к разбитому окну в сарае. Гроза наконец утихла, оставив после себя мокрую землю. Мысленно я рисовала все, что меня окружает, мне важно было запомнить все цвета, чтобы позже поделиться с ними с Сэмом. Но смогу ли я? Увижу ли когда-нибудь его снова?

От этой мысли мне поплохело.

Услышав тихий шум шин по гравию, я отползла от окна и глянула на улицу через щель в стене. Пришла мысль позвонить отцу на мобильный, но, вспомнив его предупреждение, я убрала мобильный в карман. Папа припарковался на обочине дороги и заглушил мотор. Я с облегчением увидела, что он приехал один, но все равно ждала, что из-за дерева выскочит Райли.

Папа, прихрамывая шел через поле. Я поморщилась про себя, вспомнив тот день в лаборатории, когда в него стрелял Сэм, и охвативший меня при этом ужас.

— Анна? — позвал папа.

Я высунула голову в дверь.

— Я внутри.

Он зашел в сарай, и наступило неловкое молчание. Сейчас было самое подходящее время для семейных объятий, но папа больше не был мне папой, и мы с самого начала никогда не обнимались.

Я показала на его ногу.

— Как нога?

— Не так плохо, как кажется на первый взгляд. Ты в порядке?

Я пожала плечами, желая рассказать ему все, что перемешалось в моей голове. Я была рассержена и разбита, мне было грустно и страшно. Но я хотела, чтобы папа понял меня без слов. Хотела, чтобы он прочитал все на моем лице, как это обычно умеют отцы. Чтобы он развеял все услышанные мной истории и чтобы вернул все на свои места.

Только он этого не сделал.

— Где Ник? — спросил он.

— Там, — поколебавшись, указала я.

Ник сменил позу с тех пор, как я осматривала его в последний раз. Это казалось хорошим признаком.

Отец сразу принялся за работу. В этом он был хорош — в работе и исправлении ошибок. Он забрался в яму и приложил пальцы к шее Ника.

— Пульс есть, но слабый. Можешь залезть сюда? Возьми его за ноги. Нам нужно вытащить его отсюда, и я не знаю, какой вес смогу нести.

Я спустилась в яму, обхватила ноги Ника, и на счет три мы подняли его. Отец сжал зубы от боли. Мы перевернули Ника на бок и положили на пол, после чего сами выбрались из ямы.

Целых десять минут мы шли к машине, неся Ника. Я старалась взять на себя как можно больше веса, чтобы папе было легче, но Ник был в два раза больше меня.

— Я подержу его, пока ты будешь открывать дверь, — сказал папа, когда мы добрались до машины.

Я потянулась к ручке, но пальцы соскользнули, обломав ногти. Я выругалась и попыталась снова, руки не слушались. Наконец мы смогли уложить Ника на заднее сиденье.

— Документы, — вспомнила я, когда отец сел за руль. — Я забыла взять их. В них информация о программе и Подразделении. Это наше единственное преимущество.

— Поторопись, — ответил папа, заводя машину.

Я помчалась обратно в сарай, нырнула в яму и выскочила с доказательствами. Когда я вернулась, отец не стал терять ни секунды. Он нажал на газ прежде, чем я успела захлопнуть дверь.

Из-за дождя в выбоинах образовались лужи, скрыв их от глаз. Мы попали в одну, и Ник застонал на заднем сиденье. Пока я перелазила назад, мы попали в еще одну, и я практически упала на Ника.

Мы с Ником никогда не ладили, но я была в долгу перед ним — он прикрыл меня от пули.

— Ник? Ты слышишь меня?

Он сжал мои пальцы, и я вздохнула с надеждой.

Мы ехали какое-то время, а потом остановились у аптеки — папе надо было купить лекарства для лечения Ника. Спустя тридцать минут мы нашли придорожный мотель, и папа снял номер, расплатившись наличными, чтобы Подразделение не отследило его денежные операции.

К тому времени как мы занесли Ника внутрь, его веки стали подрагивать. Мы уложили его на кровать, и папа осторожно снял с него окровавленную одежду. Он работал с быстротой и точностью профессионала, как-будто делал это раньше. Возможно, и делал.

Используя алкоголь для обеззараживания и купленный походный швейный набор, отец смог зашить пулевое ранение, которое оказалось глубоким, но не опасным для жизни.

Я сидела в кресле, обхватив руками колени, словно ждала чего-то, какой-то новой информации. Гадала, где же Сэм и все ли у него в порядке. Я беспокоилась. Мы теряли время. В любой момент Коннор и Райли могли стереть его память, тогда бы все наши усилия прошли даром.

Закончив, папа вымыл руки, сделал большой глоток воды из бутылки, купленной вместе с лекарствами, и поднял соломинку.

— Думаю, с ним все будет хорошо. Я не нашел серьезных повреждений. У него большая кровопотеря и сильное истощение. И еще обезвоживание.

— Почему ты здесь? — Этот вопрос крутился в моей голове весь последний час. Я думала о том, был ли ошибкой мой звонок ему, и все еще ждала, что Райли ворвется в нашу дверь.

Отец сунул соломинку в рот.

— Я делаю то, что должен был сделать давным-давно. — Он подошел к окну, отодвинул плотную оранжевую штору и осмотрел парковку. — Я согласился вести проект с ребятами, потому что у меня были тяжелые времена. Мы с твоей мамой... — он замолчал. — То есть, мы с Сурой... только-только развелись, но она все еще была огромной частью моей жизни, а мы снова поругались... Я тогда хотел отрешиться от всего, насколько это было возможно. Узнал о проекте на ферме и согласился, не зная, во что ввязываюсь.

Он провел рукой по седеющим волосам, приглаживая их.

— А потом появилась ты... — Он покачал головой, и волосы снова растрепались. — Я не думал, что ты когда-нибудь обо всем узнаешь. По крайней мере — не так.

— Райли сказал, что я была изменена. Это правда? — Мрачно посмотрев на меня, папа подтвердил это кивком. — Когда у меня происходило лечение?

— Тебе дважды в неделю добавляли лекарства в пищу.

Он посмотрел на меня, ожидая, когда я все пойму.

— Лимонад.

Он добавлял лекарства в мой лимонад. Сэм и другие переживали ломку, у меня тоже были головные боли, но я думала, что они от стресса.

Папа продолжал:

— Твои изменения были минимальными. Подозреваю, что ты должна быть сильнее, чем любая девушка твоего строения. Но самое главное — ты связана с ребятами на таком уровне, что даже мне этого не понять. И они непременно будут слушать тебя.

— А Трев? Он был изменен таким же образом? У меня есть власть над ним?

— Почему ты спрашиваешь?

Я рассказала ему о предательстве Трева. Новость ошеломила его точно так же, как и меня.

— Ого. Я и понятия не имел. Лечение Трева отличалось, да. Я думал, что они тестировали на нем иные лекарства, чтобы посмотреть, как он будет взаимодействовать с тобой и другими. Я бы никогда не догадался, что он работает на Подразделение.

— Это многое объясняет. Я не могу вспомнить ни одного случая, когда бы он слушал меня, если правильнее было этого не делать. Подразделение не хотело, чтобы он был под моим контролем. — Я потерла глаза ладонями. — Но почему они хотели забрать парней из лаборатории?

— Они собирались переместить их в другое учреждение, а тебя оставить на ферме, чтобы проверить связь между вами на таком далеком расстоянии. Коннор хотел довести проект до предела возможностей, прежде чем...

— Прежде чем продать его.

Отец вздохнул.

— Я стараюсь не влезать во все это. Мне просто нравится наука. Ну, или нравилась.

Он зажал соломинку между указательным и средним пальцами.

— Знаешь, а я ведь знал, что он делает.

— Что? — подняла я на него глаза.

— Сэм. Я знал, что он готовит побег. Я знал... про соломинки. — Папа помассировал переносицу. — Все эти годы я держал в лаборатории парней, и не было ни одного дня, когда бы я не представлял, что было бы, если бы я освободил их и позволил тебе уйти. Мне потребовалось много времени, чтобы принять то, что я делаю. Помогло то, что Сэм и остальные многого не помнили. И ты помогла. Ты отвлекала меня от многих вещей. Я поднимался наверх, и там меня ждала ты, заставляя на мгновение забыть о парнях в лаборатории. — Он опустился в кресло в противоположном углу комнаты и положил локти на подлокотники. — Я должен тебе. Мне бы очень хотелось, чтобы я мог хоть как-то загладить вину перед тобой.

— Мы должны вернуть их, — сказала я. — Сэма и Каса.

Папа покачал головой.

— Я не знаю, как сделать это, Анна. Извини. Подразделение будет пытаться снова стереть их воспоминания, и Сэм... — Он опять покачал головой.

— Что?

— Они уже довели его до предела. Его память была стерта больше, чем у других. Но проблески воспоминаний у него начались уже в лаборатории. Я не записывал это в файлы, потому что боялся того, что они сделают с ним, обнаружив это. Подозреваю, что без препаратов для подавления, он бы вспомнил гораздо больше...

Я похолодела.

Папа, должно быть, заметил выражение моего лица, потому что спросил:

— Он многое вспомнил?

— Что будет, если они снова попытаются стереть его воспоминания?

Отец так покачал головой, что мне стало ясно — он не знает ответа, но, каков бы он ни был, он будет плохим.

— Будет лучше, если мы не будем вмешиваться. Ты свободна. Ник свободен. Это большее, на что я мог когда-либо надеяться.

Я поднялась.

— Скажи мне, что с ним будет, папа. Ты должен сказать мне.

— Это только теория, — пробормотал он, положил соломинку обратно в рот, помолчал, затем продолжил: — Это может истощить его. Сделать его бесполезным. Неконтролируемым. Неуравновешенным. Я не знаю. Могут быть любые последствия.

Я втянула в себя воздух, пытаясь остановить набежавшие на глаза слезы.

— Я не могу просто бросить его.

— Мы ничего не можем сделать.

Я смотрела на ноутбук и файлы, стоящие на столе у окна. Сэм хотел, чтобы я взяла их, потому что знал, что они важны. Эти данные были единственным нашим преимуществом.

— Возможно, что-то и можем.

Ник проснулся со стоном где-то после двух часов ночи. Я смотрела телевизор и дремала последний час, просыпаясь каждые десять минут, чтобы убедиться, что он все еще дышит.

Он сел, стиснув от боли зубы.

— Сэм? — пробормотал он.

— Эй, — сказала я, подходя к нему. — Будь осторожней.

Он поймал меня взглядом в полумраке и напрягся.

— Анна.

— Да. Я здесь. А в тебя стреляли, так что тебе нужно лежать.

— Это, скорее всего, не в первые, — проворчал он.

— Хочешь воды?

— Хочу тайленол.

У нас он был. Я наполнила пластиковый стаканчик водой из крана и достала две таблетки из новой упаковки. Я протянула их Нику, наблюдая за ним в отблесках света от телевизора и ища любые признаки недомогания. Казалось, что он в порядке, хотя это не означало, что так и есть на самом деле.

Проглотлив тайленол и осушив до дна стакан воды, Ник осмотрел комнату.

— Где мы?

— В мотеле за пределами Траверс Сити.

— Кто там? — Он кивнул на соседнюю кровать, на которой спал папа. Когда я сказала ему, он понизил голос и прошипел: — Какого черта он делает здесь?

— Я позвонила ему. Ты потерял сознание, и я не знала, что делать. Ты не оставил мне других вариантов.

— Он теперь на нашей стороне?

Я пожала плечами.

— Если честно, точно не знаю. Но, думаю, да.

— Что он говорил про Сэма?

Я не знала, стоит ли рассказывать Нику о том, что сказал мой отец, о воспоминаниях, о последствиях еще одного стирания памяти. Я решила, что это только разозлит Ника.

— Ни слова. Мне кажется, папа думает, что Сэм исчез навсегда.

Ник склонил голову. По телевизору показывали рекламу.

— Мы не можем оставить его там.

— Я знаю.

— Он всегда прикрывал мне спину.

Сэм заботился обо всех нас, — подумала я.

Я знала, что бы он сказал по поводу того, что мы хотим его спасти: "Не надо. Уходите как можно дальше от Подразделения и Коннора. Если они придут за вами, используйте против них доказательства".

Но я не могла просто забыть о Сэме. Не могла позволить Коннору уничтожить Сэма еще одним стиранием памяти, чтобы использовать его для своей выгоды. В груди не переставая ныло, сердце словно разрывалось оттого, что я вдали от Сэма, хотя мы расстались с ним всего несколько часов назад. Мне хотелось бежать, бежать, бежать прямо сейчас. Я ни секунды не желала сидеть в номере отеля.

Будто почувствовав ход моих мыслей, Ник встретился со мной взглядом. Мерцание телевизора только усиливало блестящую синеву его глаз.

— Сэм сказал бы, что спасать его — глупая идея.

— А разве у нас есть другой выход? Папа... — Отец заерзал под одеялом при звуках своего имени, и я зашептала: — У меня есть план. Не знаю, сработает ли он, но, по крайней мере, это хоть что-то.

Ник встал и направился в ванную, его движения были медленны и неестественны.

— Каков бы ни был план, — сказал он, — я с тобой.

Глава 33

Самый близкий офис Подразделения находился в портовом городе Кэм-Мари, штате Мичиган. Там Райли и держал Сэма.

Холодный западный ветер растрепал мои волосы. Мы пересекали пешеходную дорожку, Ник шел угрюмый и мрачный. Его плечи были напряжены, руки спрятаны в карманах куртки. Этим утром за чашкой кофе и рогаликом, он сказал:

— Это безумие. Ты же это понимаешь?

И я ответила:

— Да. Новый вид сумасшествия. Но что мы теряем?

— Ну... — Он откусил свой рогалик с луком и чесноком. — Наши головы. Свободу. Или — дай придумаю что-нибудь более изощренное — наши пальцы...

— Окей. Я тебя поняла.

Но мы приехали сюда, и я уже назад не поверну. Папа был уверен, что мы не пострадаем. У нас есть чем защититься, если кто-нибудь попытается нам навредить, но вряд ли это нам поможет, захоти Коннор заполучить нас, чего бы это ему не стоило.

Подразделение пускало пыль в глаза, вывесив на своем здании табличку с жирными золотыми буквами: "ПАРТНЕРСТВО МЕССАР И МИЛЛЕР". Нас приветствовала рыжеволосая девушка, сидящая за круглым столом. Высокие окна за ее спиной открывали вид на озеро Мичиган, покрытое пенистыми гребнями волн. Слева от неё высилась лестница со стеклянными перилами — чтобы не заслонять вид. Лифт находился справа от нас.

— Доброе утро, Артур.

Ник вытащил руки из карманов и размял пальцы, словно готовясь к тому, чтобы при первых признаках опасности достать оружие.

— Мы пришли к Коннору, — сообщил папа.

Кивнув, девушка нажала на кнопку на панели управления.

— Вы должны спуститься.

— Спасибо, Марши, — поблагодарил папа и жестом позвал нас к двери под лестницей.

Ник наклонился ко мне.

— Вы должны спуститься? — повторил он. — Звучит "обнадеживающе".

Дверь открылась на лестничную клетку, ведущую под землю. Я сжала в руке файлы с информацией, которые Сэм украл пятью годами ранее. По моей спине пробежали мурашки. Я нервничала, и слова Ника разнервировали меня еще больше.

Возвращение нужных Коннору бумаг в обмен на нашу свободу — слишком легкий путь, но другого выбора у нас не было. Я должна была освободить Сэма и Каса. Особенно Сэма. До того, как они сломают его.

Ступени лестницы были металлическими, поэтому наши шаги громыхали, отдаваясь эхом. Мы спустились вниз на четыре этажа, прежде чем папа остановился у двери с табличкой "В5".

Положив ладонь на ручку двери, он повернулся к нам. Его лоб прорезали морщины:

— Я буду говорить, хорошо?

Ник хмыкнул. Я кивнула. Отец толкнул дверь. Мы вошли в небольшую приемную, где за столом из красного дерева сидел мужчина с прикрепленным к уху телефоном.

— Артур, — произнес он, улыбаясь. — Как я рад тебя видеть.

Папа переступил с ноги на ногу.

— Да, я тебя тоже, Логан. Коннор здесь?

— Сейчас придет.

— Нам нельзя войти? — спросил папа, и Логан покачал головой.

Поэтому мы ждали. Ник щелкал суставами на пальцах. Мне пришлось подавить желание двигаться. И как раз в тот момент, когда я уже решила, что сойду с ума от бездействия, дверь позади Логана распахнулась и в комнату вошли пять мужчин.

— Как вовремя, — пробормотал Ник, отталкиваясь от стены ногой.

Папа остановил его, положив ладонь ему на грудь.

— Коннор готов нас видеть? — спросил он агентов.

Мужчина, стоящий впереди, со шрамом от подбородка до уха, улыбнулся.

— Готов.

Он вытащил пистолет и выстрелил в отца дротиком с транквилизатором. Я даже не успела осознать, что произошло, когда Ник отпихнул меня и начал драться.

Пистолет отлетел к столу. Ник вырубил мужчину со шрамом, но оставалось еще четыре агента. Ник пошел на следующего из них, но подошедший к нему со спины высокий блондин ударил его кулаком в правый бок. Другой кулак пришелся ему на лицо. Глаза Ника закатились, и он упал.

— Прекратите! — закричала я. — Мы здесь, чтобы увидеть...

Что-то тяжелое и твердое ударило меня в лоб, и свет погас.

Очнулась я с болью в голове. Затем появилась тошнота. Я поморщилась, не открывая глаз, и коснулась места, которое болело больше всего. Почувствовав шишку на лбу, я застонала.

И, внезапно все, вспомнив, резко открыла глаза.

Я находилась в квадратной комнате без окон, с одной дверью и кроватью. На маленькой тумбочке стоял полный стакан воды. Напротив меня сидел на стуле Райли.

— Очнулась, — сказал он. — Наконец-то.

От его голоса в голове завибрировало, и я еле удержалась, чтобы снова не поморщиться.

— Почему... — начала я, но Райли прервал меня.

— Вы подготовились к тому, чтобы СМИ распространило доказательства в случае чрезвычайной ситуации?

Я прикрыла глаза рукой, закрываясь от яркого света люминесцентных ламп, и опустила ноги на пол.

— Анна, я повторю свой вопрос только один раз: СМИ распространит доказательства в случае чрезвычайной ситуации?

— Да, — пробормотала я.

— При каких обстоятельствах?

— Где он?

— Прости?

Я поморщилась.

— Где Сэм? Где остальные?

Райли поправил волосы у лица.

— В камере. Где и должны находиться.

— Я не скажу вам ничего, пока вы не отведете меня к ним.

Он положил ногу на ногу.

— Это довольно печально, потому что я никуда тебя не отведу, пока ты не скажешь мне, при каких обстоятельствах СМИ распространит информацию.

Он говорил медленно, растягивая слова, будто не уверенный в том, понимаю ли я по-английски.

Во мне вскипел гнев.

— Что ж, это довольно печально, — в тон ему ответила я, — потому что я не скажу ничего, пока ты не отведешь меня к парням.

— Хорошо, — вздохнул он. — Тогда мы сотрем твои воспоминания и будем надеяться, что Артур сам узнает все детали.

Он встал.

Папа. Он пришел сюда, чтобы помочь мне, поставив себя под угрозу. Будут ли они пытать его, чтобы получить ответы на свои вопросы? Думаю, да.

— Подожди.

Сэм. Что бы он сделал на моем месте?

— Да? — в ожидании приподнял брови Райли.

Я должна выбраться отсюда. Должна найти остальных. Должна найти папу. Это была моя идея — прийти к Райли и Коннору, и именно я подвергла нас всех опасности. Мне нужны быстрые, безопасные решения. Мне нужен план.

Одна дверь. Нет окон. Прикроватная тумба. Стакан воды. Один стул. Одно отверстие в потолке. Металлическая кровать.

Много ли охранников снаружи? Установлены ли там камеры? Я окинула взглядом комнату. Тут я камер не вижу. Мне нужно чем-то отвлечь Райли.

— Я не могу ждать весь день, мисс О'Брайен.

— Тут есть ванная комната? — Сглотнув, я моргнула, пытаясь избавиться от вспыхнувшей в голове боли.

— Есть одна в коридоре, ты можешь посетить ее после...

Говоря, он чуть развернулся, чтобы кивнуть на дверь, и я этим воспользовалась.

Я сжала левой рукой простыню, а правой взяла стакан с водой. Дернув простыню, я вскочила на ноги и швырнула ее в потянувшегося за пистолетом Райли. Простыня обернулась вокруг него, и я опустила на его голову стакан, разлетевшийся на тысячу осколков. По руке полилась вода. Стекло порезало пальцы, и было не понятно, чей кровью пропиталась простыня — Райли или моей.

Ноги Райли запутались в простыне, и я пнула его в то место, где должно было находиться колено. Раздался щелчок, и Райли с криком свалился на пол. Не обращая внимания на жгучую боль в порезанной руке, я схватила стул за спинку и подняла.

Райли встал на колени, и я обрушила на него стул. Тот треснул и раскололся на части, а Райли, замычав, распластался на полу.

— Сэр? — позвал кто-то за дверью.

Я застыла на месте. Думай.

— Сэр?

Я вытащила пистолет Райли из его наплечной кобуры, сняла предохранитель и спряталась за дверью, вжавшись в стену. Дверь открылась, и я долбанула по ней ногой. Отлетев назад, она ударила и оттолкнула охранника. Я выскочила и ладонью вдарила мужчине по подбородку. Он покачнулся. Я обернула вокруг его шеи простыню и дернула за конец. Агент упал на спину и, сев на него сверху, я приставила к его челюсти пистолет.

— Где они держат парней?

— Я тебе ничего не скажу, — ответил он, но его нижняя губа дрожала.

— Думаешь, я не выстрелю? Давай проверим, досчитав до трех. Один. Два.

Сделаю ли я это? Подразделение украло мою жизнь, и работавшие здесь люди были так же виновны, как Коннор и Райли. Я ткнула пистолетом, и ствол уперся в кость.

— Последний шанс, — предупредила я. — Тр...

— Подожди! — Лоб мужчины блестел от пота. Я перестала давить на пистолет.

— Иди направо. Затем налево. Вниз по лестнице на следующий этаж. Там — прямо. Справа увидишь лабораторию.

— У тебя есть рация или телефон?

Мужчина кивнул.

— На поясе.

Я встала на ноги, не убирая от его лица пистолета. Оторвала все, что было прикреплено к его поясу, и растоптала, превратив устройства в груду пластика и проводов.

Пятясь, я все еще держала агента на прицеле.

— Не двигайся.

Я вышла в коридор и захлопнула дверь. Ручка повернулась — мужчина пытался открыть ее с той стороны, но она закрылась на замок.

Глянув по сторонам, я спрятала пистолет под рубашку. Голова все еще болела. Место было жутко тихим. Я проделала путь, указанный агентом, и ни с кем не столкнулась. Быстро спустилась по лестнице, перескакивая через ступеньки. У двери следующего уровня замерла, прислушиваясь.

Ничего.

Я открыла дверь. В коридоре было пусто. Поспешив вперед, я уже начала думать, что где-то неправильно повернула или что мне дали ложные указания, когда нашла то, что искала.

Через огромное окно в стене я увидела лабораторию и парней, запертых за еще одной стеклянной стены, как у нас на ферме. Они тоже увидели меня и все трое рванулись вперед, выстроившись у стекла в ряд.

Сэм. Я ощупала его взглядом. Ранен ли он? Стерли ли его воспоминания?

Дверь в лабораторию была не заперта, и я толкнула ее. Справа располагались стойки с файлами, пробирками и подносами. У задней стены стояли компьютерные мониторы, экраны показывали, что они заблокированы.

Кас присвистнул.

— Ты — радость для моих воспаленных глаз, Анна-Банана.

— Ты не должна быть здесь, — сказал Сэм.

Я вздохнула с облегчением. Он узнал меня. Значит, они еще не стерли его воспоминания.

— Я не оставлю вас, ребята. — На стене рядом с их комнатами была установлена кнопочная панель. — Вы случайно не знаете...

Дата добавления: 2015-05-29