Часть вторая 1 страница

14.

13.

12.

11.

10.

9.

8.

7.

6.

5.

4.

3.

2.

1.

Часть первая

Константин Костенко

Техническая неисправность

Пьеса в двух частях

Время года – осень. День близится к вечеру. Салон автобуса.

За рулем Водитель. На одном из пассажирских сидений расположился мужчина лет 30 с небольшим. Это Александр Блик. На коленях у него раскрытый ноутбук. В данный момент он говорит по мобильному телефону.

АЛЕКСАНДР. Димыч, все было здорово. Фестиваль прошел на «ура». Пели, плясали… Да, да. Наш народ может, когда захочет… (Смотрит в окно.) Слушай, я сейчас еду в автобусе, да… Такое, знаешь, широчайшее поле за окном… Березки… Гектары необработанной земли… И какое-то смешанное чувство… С одной стороны будто бы гордость, воодушевление… Ведь космические же просторы!.. И в тоже время тоска. Что-то удручающее… Не знаю, не могу объяснить… Чувствуешь себя среди этих просторов каким-то микроорганизмом… Еще дождь зарядил… Грязь, лужи… Нет, не сильный. Мелкий, но неприятный… Ладно, Диман, извини, я тебя загрузил. Доберусь до Углеводска, отзвонюсь, окей? (Выключив телефон, просматривает файлы на ноутбуке.)

Впереди на обочине стоит Марина, девушка лет 20, с сумочкой через плечо, в черных очках, в руке у нее трость для слепых. Прислушиваясь у шуму автобуса, машет ему навстречу рукой. Автобус останавливается. Марина входит в салон.

МАРИНА (достает из сумочки билет, показывает). До Углеводска. Я туда и обратно брала.

ВОДИТЕЛЬ. Вижу, проходите.

Автобус трогается с места.

МАРИНА (проходит по салону, нащупывает свободное место рядом с Александром). Здесь не занято? Можно?

АЛЕКСАНДР. Да, пожалуйста.

МАРИНА (усевшись). Пока ждала автобус, дождь пошел. Вымокла вся, как эта...

АЛЕКСАНДР. До Углеводска едете?

МАРИНА. Ага. У тетки в деревне гостила. Мама посоветовала: чего, говорит, в квартире сохнуть, езжай к тете Тасе. Извините, а вы куда?

АЛЕКСАНДР. Тоже до Углеводска. Пересяду на поезд, и домой, в город.

МАРИНА. Вы из краевого центра?

АЛЕКСАНДР. Да. В Серебряном ключе был. Освещал мероприятие. Фестиваль народной песни и танца.

МАРИНА. Вы священник?

АЛЕКСАНДР. Корреспондент. Газета «Неделя нон-стоп».

МАРИНА. А-а-а… Мы вашу газету выписываем.

АЛЕКСАНДР. Очень приятно.

МАРИНА. Мама иногда вслух читает, по вечерам. Простите, а вас как зовут?

АЛЕКСАНДР. Александр. Александр Блик. Статьи мои читали?

МАРИНА. Не помню.

АЛЕКСАНДР. Я для раздела культуры пишу. Освещаю концерты, выставки… Извините, а вас, как по имени?

МАРИНА. Марина.

АЛЕКСАНДР. Вот и познакомились.

Автобус въезжает в город.

(Глядя в окно.) Пятиэтажки пошли. Что это? Город, поселок?

МАРИНА. Доску с надписью «Добро пожаловать» проезжали?

АЛЕКСАНДР. Да, только что. Только там написано «Добро пожать». Буквы отвалились.

МАРИНА. Это Ан у синск. Мы здесь когда-то жили. Потом папу перевели по работе в Углеводск.

АЛЕКСАНДР. Здесь довольно мило. Тихие улочки, деревьев много… Всегда мечтал жить в таком городке. Минимум населения, все друг друга знают, здороваются по утрам…

Слышно, как мотор автобуса барахлит, после чего окончательно глохнет. Автобус останавливается.

ВОДИТЕЛЬ (в микрофон). Уважаемые пассажиры, автобус дальше не пойдет по причине технической неисправности. Просьба покинуть салон. (Взяв монтировку, выходит из автобуса.)

АЛЕКСАНДР. В чем дело?

МАРИНА. По-моему, автобус сломался.

АЛЕСАНДР. Я понял. Но почему нужно покинуть салон?

МАРИНА. Не знаю. Выйдем?

АЛЕКСАНДР. Придется. (Складывает ноутбук в сумку, идет к выходу, помогая Марине найти путь, берет ее под локоть.) Осторожно, ступени.

МАРИНА (высвобождая руку). Не беспокойтесь, я все чувствую. Видите: палочка? Это мои глаза.

На улице Александр раскрывает зонт, стараясь держать его над собой и Мариной. Водитель, открыв монтировкой капот, осматривает механизм.

АЛЕКСАНДР. Надолго застряли?

ВОДИТЕЛЬ. Похоже, до утра.

АЛЕКСАНДР. Что значит, до утра?

ВОДИТЕЛЬ. Серьезная поломка. Придется техслужбу вызывать.

АЛЕКСАНДР. Так вызывайте.

ВОДИТЕЛЬ. Разве не видите?

АЛЕКСАНДР. Что?

ВОДИТЕЛЬ. Вечер.

АЛЕКСАНДР. И что?

ВОДИТЕЛЬ. А то. Рабочий день закончен. Вряд ли кто подъедет.

АЛЕКСАНДР. Что значит, не подъедет? Это их обязанность.

ВОДИТЕЛЬ. Да что с вами говорить. Ни черта не понимаете. Утром буду звонить, часиков в восемь.

АЛЕКСАНДР. Предлагаете целую ночь терять?

ВОДИТЕЛЬ. Да вы не беспокойтесь, домчим в срок.

АЛЕКСАНДР. Черт знает что! (Марине.) Что делать?

МАРИНА. Вы мне?

АЛЕКСАНДР. Да. Может, плюнуть, поймать попутку?

ВОДИТЕЛЬ. Не советую. Точно так же до утра простоите. В это время по трассе почти никто не едет. А те, кто едет, вряд ли возьмут незнакомцев.

МАРИНА. Это правда. Я местных водителей знаю. Зря под дождем будем мокнуть.

АЛЕКСАНДР. В таком случае, железнодорожный вокзал, автостанция… Здесь есть что-нибудь подобное?

ВОДИТЕЛЬ. Автостанция, конечно, есть. Маленькая такая будочка, конура. Обслуживает три автобуса, включая мой. Два из них поедут только завтра днем.

АЛЕКСАНДР. А вокзал?

МАРИНА. Это далеко. И поезд всего два раза идет. Ночью и днем, около двенадцати.

ВОДИТЕЛЬ. Послушайте, здесь рядышком отличная гостиница.

АЛЕКСАНДР. При чем тут гостиница?

ВОДИТЕЛЬ. Я-то сам в автобусе устроюсь. А вы могли бы в цивильных условиях переночевать. Под белыми простынями. А утром, часиков в девять подойдете, и поедем.

АЛЕКСАНДР. Черт знает что!

МАРИНА. Гостиница «Космос»? Вы про нее говорите?

ВОДИТЕЛЬ. Именно.

МАРИНА (Александру). Кстати, неплохой вариант. Я сама там несколько раз останавливалась.

АЛЕКСАНДР. Хотите пойти в гостиницу?

МАРИНА. Не стоять же под дождем. (Водителю.) Значит, завтра утром вы будете здесь?

ВОДИТЕЛЬ. Кто, я? Обязательно.

АЛЕКСАНДР. Надеюсь, вы нас подождете.

ВОДИТЕЛЬ. Ну, конечно! Доедем в срок. А сейчас во-о-он к тому дому идите… Видите, с желтыми балкончиками? Сразу за ним – гостиница, не промахнетесь.

АЛЕКСАНДР. Что ж, и на том спасибо. (Марине.) Идемте?

Они идут. Водитель, достав свисток, свистит. Марина и Александр оборачиваются. Водитель, сияя улыбкой, машет им рукой. Они идут дальше.

Гостиница. Тесный холл с обшарканным ковриком на полу. Пластмассовая пальма в деревянной кадке. За стойкой администратора – Андреевич. Ему около 40 лет, болезненная худоба, бегающие заискивающие глазки. Он что-то записывает огрызком карандаша в потрепанный блокнот.

Входят Марина и Александр, приближаются к стойке.

АЛЕКСАНДР. Добрый вечер.

АНДРЕЕВИЧ (пряча блокнот с карандашом в карман). Здравствуйте. Что хотели?

АЛЕКСАНДР. Нам нужно два номера. Мы к вам только на одну ночь.

АНДРЕЕВИЧ. Понимаю, но ничем не могу помочь.

АЛЕКСАНДР. У вас что, нет свободных номеров?

АНДРЕЕВИЧ. Номеров нет.

АЛЕКСАНДР. Никогда не поверю, чтобы в таком крохотном городке, как… Как вы сказали, он называется?

МАРИНА. Анусинск.

АЛЕКСАНДР. Не говорите мне, пожалуйста, что в гостиницах Анусинска нет прохода от постояльцев. Будьте добры, предоставьте нам два отдельных номера.

АНДРЕЕВИЧ. Простите, я человек с подорванным здоровьем. Заболевания желудочно-кишечного тракта, нервы, псориаз недавно залечил… Прошу, не нужно шуметь.

АЛЕКСАНДР. Я не шумлю.

АНДРЕЕВИЧ. Я сказал, что нет номеров. Но это не значит, что у нас невозможно переночевать.

АЛЕКСАНДР. Так, хорошо. Что вы можете предложить?

АНДРЕЕВИЧ. Остался единственный номер. Остальные, к сожалению, забронированы.

АЛЕКСАНДР. Номер на сколько мест?

АНДРЕЕВИЧ. На два. С одной большой кроватью. Позвольте узнать, вы супруги, близкие знакомые?

МАРИНА. Нет, мы не близкие.

АЛЕКСАНДР. Мы знакомы недавно.

АНДРЕЕВИЧ. Если вы не против, могу предложить матрас с отдельным комплектом белья. Один из вас, что называется, может спать на полу.

МАРИНА. Хорошо, мы согласны.

АНДРЕЕВИЧ. Так я вас оформляю?

АЛЕКСАНДР. Да.

АНДРЕЕВИЧ. Паспорта ваши можно?

МАРИНА. У меня с собой нет. Дома оставила.

АЛЕКСАНДР. Оформляйте на мой. (Подает паспорт.)

АНДРЕЕВИЧ (просматривая паспорт). Александр Блик?

АЛЕКСАНДР. Да, это я.

АНДРЕЕВИЧ. Мда. Красивая фамилия. Запоминающаяся.

АЛЕКСАНДР. Спасибо. Но фамилией, знаете ли, сыт не будешь.

АНДРЕЕВИЧ (занимаясь оформлением). Кстати, наш городок не такой уж крохотный, как вам показалось.

АЛЕКСАНДР. Извините, я ошибся.

АНДРЕЕВИЧ. Да, если вдруг понадобится, можете звать меня Игорем Андреевичем.

АЛЕКСАНДР. Понятно. Вы там скоро?

АНДРЕЕВИЧ. Пожалуйста, не торопите. Я человек с подорванным здоровьем… Фамилию мою хотите услышать?

АЛЕКСАНДР. Сгораю от нетерпения.

АНДРЕЕВИЧ. Андреевич. Да, да, не удивляйтесь.

АЛЕКСАНДР. Может, Андриевич?

АНДРЕЕВИЧ. Нет, именно так, как вы услышали: Андреевич. Так и живу на белом свете: Игорь Андреевич Андреевич. Человек в квадрате. (Мелко трясется от смеха.) Правда, здоровье несколько подкачало: желудочно-кишечный тракт, псориаз… Рука, видите, дрожит. Боюсь, болезнь Паркинсона начала развиваться. (Пишет в регистрационном журнале, прерывается.) Кстати, девушка…

МАРИНА. Да.

АНДРЕЕВИЧ. В гостиничной библиотеке есть повесть Гоголя «Нос». Не любите читать на сон грядущий?

МАРИНА. Нет, спасибо.

АЛЕКСАНДР. Имейте совесть! Вы же видите… (Многозначительно показывает на очки и трость Марины.)

АНДРЕЕВИЧ. Простите, вы не поняли. Книжка набрана особым шрифтом. Ее нужно читать руками. Подушечками пальцев, понимаете? А вы, видимо, подумали, что я… Бог ты мой, как неловко получилось!

АЛЕКСАНДР. Пишите, пожалуйста, не отвлекайтесь.

Андреевич продолжает заполнять регистрационный журнал.

Гостиничный номер. Входят Марина и Александр, он включает свет.

Сквозь стену слышно, как в соседнем номере кто-то кашляет.

АЛЕКСАНДР (оглядываясь). Обстановочка, скажем так, убогенькая. Только бы клопов не было.

МАРИНА. Что, совсем плохо?

АЛЕКСАНДР. Ну, не совсем, конечно. Терпимо.

МАРИНА. А мне казалось, здесь хорошо. Если бы вы ничего не сказали, я бы так и думала, что здесь гостиница-люкс.

АЛЕКСАНДР. Простите, не хотел разочаровывать.

МАРИНА (садится на кровать). А кровать ничего, мягкая. (Ощупывает.) Широкая.

АЛЕКСАНДР (располагаясь). Да, но меня ждет матрас.

МАРИНА. Ой!

АЛЕКСАНДР. Что?

МАРИНА. Вы что-то сейчас подумали, да? А я что-то не то сказала.

АЛЕКСАНДР. Все в порядке. Вы ничего не сказали, я ничего не подумал. Я просто раскладываю вещи.

Стук в дверь. Входит Андреевич со свернутым матрасом.

АНДРЕЕВИЧ. Позвольте… Ваш матрас. Белье найдете внутри.

АЛЕКСАНДР. Спасибо.

Кашель в соседнем номере.

У вас тонкие стены.

АНДРЕЕВИЧ. Что делать. Строили наспех, использовали самый дешевый материал… Ну, вам-то наверняка известно, как это бывает в крохотных городках…

АЛЕКСАНДР. Не имею понятия.

АНДРЕЕВИЧ. …на всем экономят, воруют… Извините что пришлось поселить вас по соседству с этим бедолагой. Точно так же, как вы, вымок под дождем, подхватил бронхит… Теперь мучается. Спокойной ночи. (Уходит.)

Кашель за стеной.

МАРИНА. Нужно, наверное, зайти, посоветовать хорошее отхаркивающее средство.

АЛЕКСАНДР. Не маленький, разберется. У вас у самой все платье сырое.

МАРИНА. Да, хорошо бы под теплый душ.

АЛЕКСАНДР. Так идите. (Заглядывает в ванную.) Смотрите-ка! Здесь даже жидкое мыло есть.

МАРИНА. Где, в ванной?

АЛЕКСАНДР. Ага.

МАРИНА. А вы думали, его там не будет?

АЛЕКСАНДР. Да, но не в Анусинске же. Хотя… Так вы идете? А то я первый.

Марина направляется к ванной.

Справитесь?

МАРИНА. Конечно. Я ведь не безрукая.

АЛЕКСАНДР. Извините.

Марина уходит в душевую. Слышно, как включился душ. Александр, подставив под ноги пуфик, усаживается на кровать. Звонит по мобильному.

АЛЕКСАНДР. Алло, Димыч. Не отвлекаю?.. Какой, к черту, Углеводск?! Застрял в какой-то дыре, пришлось заселиться в гостиницу… Слушай, вы там не теряйте меня, ладно? Успокой Годзиллу. Скажи, я немного задержусь.

Стук в дверь.

АНДРЕЕВИЧ (заглядывая). Простите, можно?

АЛЕКСАНДР. Что вы хотели?

АНДРЕЕВИЧ. Я войду. Правда, я не один.

Андреевич входит вместе с Ресничкиным – рослым мужчиной примерно 40 лет, угрюмого вида, на горле горчичный пластырь, иногда кашляет в кулак.

Вот, ваш сосед. Хотели с вами поговорить.

АЛЕКСАНДР. О чем?

РЕСНИЧКИН. Во-первых, я хотел бы представиться. Ресничкин Егор Петрович.

АЛЕКСАНДР. Очень приятно.

РЕСНИЧКИН. Вы бы хоть с кровати поднялись, руку подали, когда с вами знакомятся. Я понимаю, мы кажемся вам людьми провинциальными…

АНДРЕЕВИЧ. Егор, ну зачем?

РЕСНИЧКИН. А что я сказал? Разве неправильно?

АНДРЕЕВИЧ. Егор, прошу… Только по делу.

АЛЕКСАНДР. Все в порядке, не спорьте. (Поднявшись с кровати, протягивает руку.) Александр.

РЕСНИЧКИН. Другое дело.

АЛЕКСАНДР. Я слушаю вас.

РЕСНИЧКИН. У меня тут открытка… (Достает из кармана открытку.) Подписана на ваше имя.

АЛЕКСАНДР. Простите, не понял.

РЕСНИЧКИН. Приглашение.

АНДРЕЕВИЧ. Вас приглашают на свадьбу. Вы не представляете, как я вам завидую! Дочь главы города, Жирова Виктора Витальевича, выходит замуж. Свадьба через час, в самом престижном заведении города…

РЕСНИЧКИН. …ресторанный зал в торговом комплексе «Купидон».

АЛЕКСАНДР. Все это интересно. Но при чем тут я?

АНДРЕЕВИЧ. Как при чем? Вы же видите… (Зачитывает открытку.) «Уважаемый Александр Юрьевич Блик…» Сюда вписано ваше имя. Это такая честь, такая честь!..

РЕСНИЧКИН. Приглашены лучшие люди города.

АНДРЕЕВИЧ. Меня, например, никто не звал. Но я и не протестую. Правильно, кто я? Больная развалина.

АЛЕКСАНДР. Погодите… Я хочу понять.

РЕСНИЧКИН. Что?

АЛЕКСАНДР. Я в вашем городе, можно сказать, случайно…

РЕСНИЧКИН. Так.

АЛЕКСАНДР. …я сам не думал, что окажусь здесь…

РЕСНИЧКИН. Так.

АЛЕКСАНДР. Как же получилось, что мое имя вписано в эту открытку? Откуда глава города знает о моем существовании?

АНДРЕЕВИЧ. Помилуйте! Мы все читаем «Неделю нон-стоп».

РЕСНИЧКИН. Новостями культуры, между прочим, тоже интересуемся.

АНДРЕЕВИЧ. Кто же не знает статей Александра Блика!

АЛЕКСАНДР. Хорошо, допустим, вы читали мои статьи. Очень приятно, конечно, но…

РЕСНИЧКИН. Спрашивайте.

АЛЕКСАНДР. …откуда было известно, что автобус, в котором я еду, сломается именно здесь? И откуда вы знали, что я поселюсь в этой гостинице? Согласитесь, довольно неожиданно.

АНДРЕЕВИЧ. Спокойно, не горячитесь.

АЛЕКСАНДР. Я не горячусь, я спрашиваю.

АНДРЕЕВИЧ. Сейчас. Расскажу, как все было. Сегодня днем нам позвонили из Серебряного ключа…

РЕСНИЧКИН. …сказали, что фестиваль закончен, а вы будете возвращаться автобусом номер сто четырнадцать.

АЛЕКСАНДР. Вам сообщили обо мне?

АНДРЕЕВИЧ. Спокойно, спокойно.

РЕСНИЧКИН. Я, кажется, намекнул: у нас здесь живо интересуются культурой.

АНДРЕЕВИЧ. Мы планировали поставить вдоль дороги учеников средней школы, а также кое-кого из местной интеллигенции: пару учителей, заведующую детской и юношеской библиотекой… Даже профессора нашли. Лет тридцать назад преподавал эстетику в местном профтехучилище. Все они, при появлении вашего автобуса, должны были размахивать свежим номером «Недели нон-стоп».

АЛЕКСАНДР. Все это в честь меня?!

АНДРЕЕВИЧ. Ну, естественно!

АЛЕКСАНДР. Кошмар какой-то!

РЕСНИЧКИН. Не кошмар, а знаки уважения.

АНДРЕЕВИЧ. Но, к сожалению, случилось непредвиденное. Профессор умер. Сегодня в первом часу дня. Сами понимаете: трагический момент. Мы посчитали кощунственным, выстраиваться после этого вдоль дороги и… Одним словом, мы думали, что вы так и проедете, не удосужившись даже бросить мимолетный взгляд на наш город сквозь оконное стекло…

РЕСНИЧКИН. …но ваш автобус сломался.

АЛЕКСАНДР. Техническая неисправность.

РЕСНИЧКИН. Я бы сказал: судьба.

АНДРЕЕВИЧ. Счастливая случайность. Весть о поломке автобуса тут же разнеслась по городу, дошла, что называется, до самых верхов, и вот мы уже имеем честь приглашать вас на свадьбу.

АЛЕКСАНДР. Быстро же у вас распространяются новости.

АНДРЕЕВИЧ. Что ж вы хотите. Анусинск – город не то чтобы «крохотный»… Но и не такой большой, как хотелось бы. Лет двадцать назад общий объем населения составлял что-то около пятнадцати тысяч человек. Но с тех пор, как в стране начались некоторые пертурбации, население стало убывать. Закрылось градообразующее предприятие, керамзитный завод… Безработица, кризис… В результате на данный момент мы имеем… (Достав блокнот, сверяется с одной из страниц.) …пять тысяч двести тридцать три человека населения.

АЛЕКСАНДР. И при этом нет свободных номеров.

АНДРЕЕВИЧ. К нам заезжают люди из других населенных пунктов. Заранее бронируют номера.

РЕСНИЧКИН. Пять тысяч двести тридцать два.

АНДРЕЕВИЧ. Что?

РЕСНИЧКИН. Пять тысяч двести тридцать три минус профессор.

АНДРЕЕВИЧ. Абсолютно верно! Спасибо за напоминание. (Достав карандаш, что-то записывает; Александру.) Приходится заниматься статистикой. Что называется, личная инициатива, хобби. Соответствующий отдел в городе упразднен, так что…

АЛЕКСАНДР. Простите, я так понимаю, вы из местных.

РЕСНИЧКИН. Коренной житель.

АЛЕКСАНДР. Почему же вы в гостинице? Проживаете в другом городе, приехали по делам?

РЕСНИЧКИН. Развелся с женой, остался без угла. Виктор Витальевич распорядился о выделении гостиничного номера. Оплачивается из муниципального бюджета.

АНДРЕЕВИЧ. Видите, какой это замечательный человек!

РЕСНИЧКИН. Вы обязательно должны побывать у него на свадьбе.

АЛЕКСАНДР. Знаете, я, пожалуй, откажусь.

Андреевич и Ресничкин переглядываются.

Хлопоты, нервотрепка…Неожиданно разболелась голова.

АНДРЕЕВИЧ. Простите, но вы не похожи на человека, у которого болит голова.

АЛЕКСАНДР. Хорошо! У меня не болит голова. Я просто-напросто устал, хочу отдохнуть. Поймите, я от всей души желаю счастья вашему главе и его семейству, но…

Ресничкин собирается вставить слово, но его начинает душить кашель. Из душевой, расчесывая влажные волосы, выглядывает Марина.

МАРИНА. Здравствуйте. У вас бронхит?

РЕСНИЧКИН. Какое это имеет значение?

МАРИНА. Подсказать хорошее отхаркивающее средство?

РЕСНИЧКИН. Спасибо, не нуждаюсь. (Направляется к выходу.)

АНДРЕЕВИЧ. Извините, что побеспокоили. Еще раз спокойной ночи, добрых сновидений.

Андреевич и Ресничкин уходят.

МАРИНА. Зачем они приходили?

АЛЕКСАНДР. Так, ничего особенного. Подождите. Помогу расправить постель. (Стягивает плед, откидывает угол одеяла.) Все, готово.

МАРИНА (усаживается на кровати). Извините, можно спросить?

АЛЕКСАНДР (застилая матрас). Да, конечно.

МАРИНА. Вы женаты?

АЛЕКСАНДР. Нет. Не знаю, к счастью или к сожаленью… Но нет, не успел.

Марина смущенно смеется.

Что такое?

МАРИНА. Не обращайте внимания. Со мной бывает. Придет в голову какая-нибудь глупость, и начинаю смеяться. А другим сказать, что это за глупость, стесняюсь. Просто смеюсь, как дурочка.

АЛЕКСАНДР. Вы не дурочка. Вы хорошая. При этом, надо заметить, очень симпатичная.

МАРИНА. Правда?!

АЛЕКСАНДР. Поверьте моему слову.

МАРИНА (покрываясь румянцем и хихикая). Ну вот! Опять!

АЛЕКСАНДР. Ладно, пойду почищу зубы, приму душ и – баиньки.

(Найдя в сумке зубную щетку, уходит в душевую. Марина, сложив трость, кладет ее на тумбочку и ложится на кровать с мечтательной улыбкой, думая, по-видимому, о чем-то прекрасном.

Ночь. Гостиничный номер. Темно, светится только экран раскрытого ноутбука на столе. Александр спит на матрасе. Кровать пустует. Стук в дверь.

АЛЕКСАНДР (просыпаясь). Кто там?

Стук повторяется.

(Встает, включает свет, видит пустую кровать, раскрытый ноутбук, трость на тумбочке, заглядывает в душевую, приближается к входной двери.) Кто?

ГОЛОС АНДРЕЕВИЧА. Откройте, пожалуйста.

Александр открывает. Входят Андреевич и Ресничкин.

АНДРЕЕВИЧ. Нам очень неловко за столь поздний визит, но, видите ли, в чем дело…

РЕСНИЧКИН. …мы только что со свадьбы.

АНДРЕЕВИЧ. Как я уже говорил, меня не пригласили, но я посчитал своим долгом быть, что называется, в непосредственной близи. Стоял под окнами ресторана и мысленно желал Виктору Витальевичу счастья.

АЛЕКСАНДР. И вы пришли среди ночи, чтобы мне это сообщить?

РЕСНИЧКИН. Не только. Я виделся с главой города. Лично, с глазу на глаз.

АЛЕКСАНДР. Поздравляю.

РЕСНИЧКИН. И знаете, о чем он спросил?

АЛЕКСАНДР. О чем же?

РЕСНИЧКИН. Где Александр Юрьевич Блик?

АНДРЕЕВИЧ. Понимаете, он помнит о вас.

АЛЕКСАНДР. Очень приятно.

РЕСНИЧКИН. Да? А вот мне неприятно. Мне, как дураку, пришлось врать про вашу якобы мигрень, про артериальное давление…

АНДРЕЕВИЧ. Да, да, вы сами это говорили, я помню.

АЛЕКСАНДР. Послушайте, если это все…

РЕСНИЧКИН. Нет, не все! Я не люблю и не умею врать. Поэтому мне в конце концов пришлось сказать правду.

АЛЕКСАНДР. Сочувствую. Все?

АНДРЕЕВИЧ. Простите, Александр, вы не могли бы ответить…

АЛЕКСАНДР. Да, только скорее.

АНДРЕЕВИЧ. Скажите откровенно, ваш отказ от приглашения…

АЛЕКСАНДР. Да.

АНДРЕЕВИЧ. …не связано ли это с тем, что вы в некотором роде пренебрегаете здешним обществом? Вы нами брезгуете, Александр?

АЛЕКСАНДР. Господи, ну что за глупость!

РЕСНИЧКИН. Не увиливайте. Мы кажемся вам карикатурами…

АЛЕКСАНДР. Чушь!

РЕСНИЧКИН. …пародиями на людей из больших городов с развитой инфраструктурой.

АЛЕКСАНДР. Послушайте, но это же…

РЕСНИЧКИН. Нет, это вы послушайте! То же самое, я уверен, касается торгового центра «Купидон», куда мы все были счастливы попасть…

АНДРЕЕВИЧ. Истинная правда!

РЕСНИЧКИН. …фаршированной курицы с овощным лечо, которые подавались на свадьбе, и многого, многого другого. Я уверен: все это для вас жалко, отвратительно и провинциально.

АЛЕКСАНДР. Друзья мои, мне это начинает надоедать.

АНДРЕЕВИЧ. Извините, но при первой встрече вы показались мне приличным человеком.

АЛЕКСАНДР. До свидания.

АНДРЕЕВИЧ. Дело в том, Александр, что своим отказом вы оскорбили не только главу города…

АЛЕКСАНДР. Я сказал: до свидания.

РЕСНИЧКИН. …вы оскорбили всех нас. Весь Анусинск.

АНДРЕЕВИЧ. Понимаете вы это или нет?

АЛЕКСАНДР. Хорошо, понимаю. А теперь попрошу оставить меня в покое. Я должен выспаться.

РЕСНИЧКИН. Знаете, кто вы? Циник.

АЛЕКСАНДР. Хорошо, я циник. Довольны? Кстати, не видели, куда делась девушка, которая со мной поселилась?

АНДРЕЕВИЧ. Нет, не видел.

АЛЕКСАНДР. Странно. Ее палочка на месте. Ноутбук кто-то достал из сумки.

РЕСНИЧКИН. Вы за нее переживаете?

АЛЕКСАНДР. Да, немного. Она ведь слепая. Куда она могла пойти? И самое главное, как? Палочка на месте…

РЕСНИЧКИН. Значит, за нее вы переживаете. А то, что вы оскорбили главу города, на это вам плевать.

АНДРЕЕВИЧ. В самом деле, Александр. Нехорошо.

АЛЕКСАНДР. Насколько я понял, глава вашего города полноценный, здоровый человек.

АНДРЕЕВИЧ. У Виктора Витальевича остеохондроз.

АЛЕКСАНДР. Тем не менее, он не слепой, не хромой…

Входят двое мужчин: Анусин – ему около 50 лет, движения подчас стремительные, резкие, на лице перманентная приторная улыбка, порой без особых причин смеется неживым, механическим смехом; Лопатка – его ровесник; одутловатое лицо, отдышка, одет немного неряшливо, пользуется мятым платком, в который сморкается, вытирает им лицо, губы, руки.

РЕСНИЧКИН. Значит, если бы у него не было зрения или ног, вы отправились бы на свадьбу без лишних разговоров. Я правильно вас понял?

АЛЕКСАНДР. По-моему, мы слишком много об этом говорим. Черт! Это еще кто?!

АНУСИН (подбегая к Александру, пожимая и встряхивая его руку). Так это вы?! Вот вы, значит, какой!

РЕСНИЧКИН. Он подлец и циник.

АЛЕКСАНДР. Ну, знаете ли!..

АНУСИН. Это хорошо, что вы подлец! Восхитительный подлец! Потрясающий!

АЛЕКСАНДР. Я еще раз спрашиваю: кто вы?!

АНУСИН. Евгений Васильевич Ан у син. Правнук Анусина Григория Валерьяновича, героя Гражданской войны, в честь которого назван город.

ЛОПАТКА. (Подходит с легким поклоном.) Лопатка Иван Сергеич. Это не кличка. Фамилия. Косвенно указывающая, впрочем, на род деятельности.

АНДРЕЕВИЧ. Иван Сергеевич – медицинский работник.

ЛОПАТКА. «К месту пришедши, которое сам Ахиллес им назначил, одр опустили и быстро костер наметали из леса…». Гомер, «Илиада», стих сто тридцать девятый.

АЛЕКСАНДР. Что вам всем здесь нужно?!

АНУСИН. Хотели посмотреть на неординарного человека.

ЛОПАТКА. На того, кто осмелился не прийти на свадьбу.

АЛЕКСАНДР (Андреевичу). В вашем городе можно заказать такси?

АНДРЕЕВИЧ. Могу созвониться с родственником. Занимается частным извозом. Вам по Анусинску?

АЛЕКСАНДР. Нет, хотелось бы выехать за пределы города.

РЕСНИЧКИН. Поняли? Нагадил в душу и смывается.

АНДРЕЕВИЧ. За черту города мой шурин вас не повезет. Железный принцип.

АЛЕКСАНДР. Скажите, я хорошо заплачу.

АНДРЕЕВИЧ. Сомневаюсь, что он изменит принципам ради денег.

ЛОПАТКА. Можно добросить его до жэ-дэ вокзала. Кажется, есть ночной поезд. Стоянка в Анусинске две с половиной минуты.

АНДРЕЕВИЧ. Ну, так что, мне звонить?

АЛЕКСАНДР. Да, если не трудно.

Андреевич уходит. Александр начинает собирать вещи, одевается.

РЕСНИЧКИН. Смотрите, игнорирует нас. Мы для него пустые места.

АНУСИН. А он мне все больше нравится! Сволочь, каких еще поискать, но при этом убежденная, уверенная в себе сволочь. Вот, как надо жить, господа!

ЛОПАТКА. «Неделю нон-стоп» я, конечно, читать буду. Но ваши статьи, молодой человек, придется вырезать ножницами и выбрасывать. Стыдно, молодой человек, стыдно.

АНДРЕЕВИЧ (возвращается). Через пять минут такси подъедет к гостинице. Вы готовы?

АЛЕКСАНДР (взяв вещи). Да, вполне.

АНДРЕЕВИЧ. Пойдемте, я провожу.

Стараясь не замечать укоризненных взглядов, Александр покидает номер, следом уходит Андреевич.

Улица. Из гостиницы выходят Александр и Андреевич.

АНДРЕЕВИЧ. Вот и закончился дождик. Хорошо как, тихо!.. Пройдемте туда. Встанем на обочине, чтобы нас было видно.

АЛЕКСАНДР (на ходу). Послушайте, я насчет той девушки…

АНДРЕЕВИЧ. Да, да.

АЛЕКСАНДР. Позаботьтесь о ней, пожалуйста, если появится.

АНДРЕЕВИЧ. Обязательно позабочусь.

АЛЕКСАНДР. Надеюсь, с ней все в порядке. Возможно, вышла ночью в коридор, с кем-нибудь разговорилась… Зашли в соседний номер… Сидят, пьют кофе… Передайте, пожалуйста, что я желаю ей всего самого лучшего.

АНДРЕЕВИЧ. Обязательно передам.

Вдали виден свет фар. Слышен шум несущегося на всей скорости автомобиля.

АНДРЕЕВИЧ. А вот и мой родственник.

АЛЕКСАНДР. Что-то он быстро едет.

АНДРЕЕВИЧ. Тороплив, невыдержан… Мда.

Машина, не снижая скорости, приближается. Андреевич толкает Александра на трассу. Тот падает, закрываясь рукой от слепящего света фар.

Утро. Тот же гостиничный номер. На столе бейсбольная бита. Александр лежит на кровати, он без сознания. На лбу марлевый компресс. Рядом стоят Андреевич, Ресничкин, Анусин и Лопатка. Александр, придя в себя, открывает глаза.

АНДРЕЕВИЧ (склонившись над ним). Очнулись?

ЛОПАТКА. Доброе утро.

АЛЕКСАНДР. Где я?

РЕСНИЧКИН. В безопасном месте.

АНДРЕЕВИЧ. Вы случайно попали под машину.

АНУСИН. Слава богу, все обошлось. Машина задела вас по касательной.

ЛОПАТКА. У вас пара пустяковых царапин и ушиб головы.

Дата добавления: 2015-05-29