Зайрек, черный маг 4 страница

Несмотря на то, что дом кишел колдовством, однажды туда все же отважились прийти королевские сборщики налогов. Зайрек соответствующим образом обошелся с незваными гостями, а сам отправился к королю. А потом король, вообразив себя псом, грыз кости и взгромоздился на суку.

Со скелетом морского короля Зайрек обращался чрезвычайно экономно. Он разделил скелет на множество частей, и, когда начиналась буря, колдун выходил на башню, произносил, обернувшись к морю, речь и только после этого швырял волнам очередную порцию костей. Проходили месяцы, годы. Бури стали случаться все реже, словно Морской Народ Сабла тоже устал от гнева и ссор.

Как медленно тянется время! Жизнь, лишенная смысла, – то, о чем старая ведьма предупреждала его мать, когда та настойчиво требовала для сына ужасного огня неуязвимости. «Нет такого блага, вместе с которым не шла бы беда». Зайрек размышлял над этим изречением в долгие тихие вечера, когда море, казалось, заполняло небо и землю своими бликами и серебряное безмолвие ненадолго окутывало Зайрека. Почему случилось так, что он, кому столь многое дано, может употреблять это только во зло и страдать от этого? Если б он был уязвим и невежествен, он мог бы найти счастье и покой в жизни – и для себя, и для других. Его толкнули к Злу, но Зло отвергло его. Азрарн устами старика мага отверг его. Почему же тогда Зайрек не вернулся к своей поруганной невинности, не постарался починить разорванные одежды? Потому что он никогда не творил Добра иначе, чем из страха сотворить Зло. Однако Зло больше не было угрозой, и, как ни странно, во зло оборачивалось все, за что бы ни брался Зайрек.

Однажды Зайрек попытался совершить доброе дело. Он шел по городу. Двери, как обычно, захлопывались при его приближении, а люди, оставшиеся на улицах, как обычно, низко кланялись и бледнели. Вдруг колдун увидел маленького мальчика, по недосмотру матери оставшегося играть возле дома. Что‑то в этом ребенке почти тронуло Зайрека: может, рыжеватый оттенок его волос напомнил чародею о Симму, хоть глаза мальчугана и не были зелеными. Зайрек сотворил из воздуха нечто, напоминающее по виду обычный леденец, и протянул его ребенку, который без лишних вопросов принял подарок. Вдруг откуда‑то примчалась его мать. Она схватила ребенка, прижала к груди и с ужасом уставилась на колдуна. Чародей, продолжая опыт, сказал с необычной для него мягкостью:

– Проси у меня чего хочешь.

– Спаси моего сына, которого ты отравил! – тут же пронзительно выкрикнула женщина.

– Нет, я не отравил его, – промолвил Зайрек и вытянул вперед руку.

Женщина отпрянула от него и, споткнувшись, выпустила ребенка. Он упал на мостовую, размозжив череп о камни.

Хоть Зайрек и понимал, что все произошло из‑за страха, который он внушал людям в этом городе, он все же принял эту смерть как знамение. Зло, должно быть, сопутствовало ему, как кружащиеся вороны – виселице.

Несколько лет спустя, когда Зайрек очутился перед настоящей виселицей с дергающимся на веревке убийцей, кто‑то заговорил за его спиной, назвав чародея его старым именем.

Кто‑то заговорил, и пронизывающий, но приятный холод охватил Зайрека. Он вдруг понял, что за спиной у него стоит Владыка Смерти.

Глава 8

Солнце зашло, наступила ночь. Зайрек сидел и при свете алебастрового светильника, украденного из королевской усыпальницы рабами Черного Мага, читал черную пергаментную книгу с серебряными буквами. Книга содержала некоторые сведения и наставления, касающиеся наиболее опасных областей черной магии – воскрешения мертвых и тому подобных хитростей. Зайрек лениво просматривал ее, и тут до него донесся некий звук, побудивший отложить пергамент в сторону.

Никто не входил теперь в жилище Зайрека, кроме несчастных, вызванных его чарами. Все хорошо знали, что страшные заклятия охраняют это место. Однако странный звук повторился – словно металл ударил в каменный пол – кто‑то вошел в дом, и его не пугали чары колдуна.

Зайрек осветил свой путь колдовскими огнями, спустился в зал с каменным полом и огляделся.

Занавеси колыхались на ветру, и жуткие тени танцевали на стенах. В огромных канделябрах тускло горели свечи из желтого воска. Крыса, обгрызавшая одну из них, метнулась по каменной кладке. На золотой подставке покоилось то, что осталось от Хабзура, – череп, который Зайрек пока оставил у себя. Колеблющееся пламя свечей не освещало высокого, вырезанного из черного дерева кресла – оно само испускало странное сияние. Зайрек подошел ближе и увидел, что в нем сидит человек в белом плаще, с накинутым на голову белым капюшоном. В правой руке, обтянутой белой перчаткой, незнакомец держал железный посох, обвитый золотой лентой. Этим посохом он и стучал по каменному полу, чтобы привлечь внимание Зайрека.

Вдруг по телу чародея прокатилась волна какой‑то испуганной радости, подобной той, которую юноша или женщина испытывают от неожиданной встречи с позабытым любовником. Зайрек дрожал, и сам удивлялся этому. Человек в капюшоне очень медленно поднял голову. Белый капюшон обрамлял темноту. В ней, словно пара бесцветных огней, горели глаза.

– Не спрашивай, кто я, – сказал гость Зайреку. – Ты знаешь меня. Мы встречались когда‑то.

Как давний сон, Зайрек вспомнил тень, которая однажды коснулась его лба, избавила его от отчаяния и разочарования, подарив недолгое забвение. При одном воспоминании об этом у него подкосились ноги.

– Ты – Смерть, – сказал он. – Мне надо пойти с тобой?

– Нет, – ответил Владыка Смерти. – Ты останешься недосягаем для меня еще долгие века – таким сделал тебя огонь.

– Но ты здесь, – возразил Зайрек.

Левая рука Владыки Смерти была без перчатки и казалась такой же черной, как ручка кресла, на которой она покоилась. Неожиданно Зайрек ринулся вперед и прильнул к этой черной руке – обнаженной руке Смерти.

Коснуться Владыки Смерти – значит, почувствовать прикосновение смерти. Для кого‑то это избавление, для большинства – ужас. Для Зайрека, который не мог умереть, пока не износится его неуязвимое тело, это прикосновение принесло блаженство и покой. Оно захлестнуло колдуна, как наркотик, почти оглушило – только это и мог подарить Владыка Смерти Зайреку.

Владыка Смерти отдернул черную руку, и Зайрек, почти теряя сознание, осел на пол рядом с укрытыми белым плащом коленями.

– Не… – Зайрек запнулся. – Не оставляй меня.

Позволь мне служить тебе.

– Не мне ты хотел служить, – проговорил Владыка Смерти.

– Это решили за меня… Но демон меня отверг.

– Я знаю, – сказал Владыка Смерти. Он и в самом деле знал. Ведь он уже успел изучить и жизнь Зайрека, и те пути, по которым шел черный маг.

– Тебе и только тебе я хочу служить, – бормотал Зайрек.

– Во зло другим – будешь ли ты служить мне?

– Ты видел, я не люблю людей, мой господин.

– Кое‑кто все же мог бы остановить тебя.

– Никто, кроме тебя.

– А Симму? – поинтересовался Владыка Смерти. – Симму, которого в детстве звали Шелл. То юноша, то девушка. Будешь ли ты служить мне, несмотря на Симму?

Веки Зайрека дрогнули.

– Демоны воспитали Симму, и он предал и бросил меня. Симму – это та лестница, которая привела меня к Злу. Симму – змея, затаившаяся под камнем. И все‑таки ради Симму я мог бы вести праведную жизнь – жизнь целителя, человека без амбиций, слепого к соблазнам. Но когда у меня не осталось ничего, кроме Симму, он бросил меня! Ты видишь, что я одинок, величайший из королей.

– И потому ты несчастен.

– Не только поэтому. Я проклинаю свою мать за то, что она подарила мне такую судьбу. Я проклинаю Симму, совратившего меня и тем самым показавшего червей, кишащих в моей душе. Я проклинаю Азрарна, а я, пожалуй, единственный смертный, который может безнаказанно сделать это. Я проклинаю женщину из подводной страны, Хабэд, наделившую меня бессмысленным могуществом, которое я могу употребить только во зло. Я проклинаю весь мир за то, что он боится меня и безропотно подчиняется мне вместо того, чтобы бороться. Этот мир не может уничтожить меня, как я того заслуживаю, и, подобно язве, я паразитирую на его теле. Только ты, величайший из королей, можешь дать мне бальзам, которого я так жажду. Смерть – это все, о чем я прошу и на что не имею права.

– Смерть – это не то, что ты думаешь, – возразил Владыка Смерти. Однако он не стал продолжать, ведь объяснения не входили в его планы. Вместо этого Улум, Владыка Смерти, рассказал чародею совсем о другом и преподнес ему странные дары. Этот договор Улума и смертного отличался от прежних, в которые входило отрезание пальцев, но Владыка Смерти изменился с тех пор, как появился Симмурад.

Зайрем стал рабом Владыки Улума… Утром старый дом опустел, однако прошло немало времени, прежде чем люди, живущие на побережье, отважились выяснить, пуст ли он на самом деле.

На волнах лениво качался череп Хабзура, который Зайрек, наконец, выбросил в море. Но никто не разыскивал его. Хабэд развлекалась с одним из голубоволосых придворных – новым королем Сабла, ее мужем. Зайрек оставил лишь шрам на ее сердце. Ее отец – безголовый кусок коралла в Зале Мертвых – был давно забыт.

В конце концов череп прибило к какому‑то рифу, где он и остался лежать, опустившись на дно. Внутри него жили рыбы, а снаружи его облепили ракушки. Через много лет череп зацепила рыбачья сеть и подняла его на борт лодки вместе с остальным уловом.

– Вот так да! – воскликнул рыбак. – Да ведь это череп моего бедного отца, которого пираты тридцать лет назад обезглавили и бросили за борт на этом самом месте. Очевидно, он вернулся ко мне для того, чтобы я его похоронил.

И, будучи почтительным сыном, рыбак принес череп домой. Отказывая себе в еде, чтобы сберечь деньги, он выстроил за деревней роскошный склеп. Этот склеп стал местной достопримечательностью, и потом многие поколения взрослых показывали его своим детям, говоря: «Вот поступок доброго сына!»

Однажды утром, по прихоти судьбы, волны вынесли на берег небольшой бухточки рядом с деревней еще один череп. Но рыбаки, не догадавшись о том, что именно он‑то и есть настоящий череп отца их товарища, посчитали это дурным знамением и, бросив череп в высохший колодец, закидали его грязью и с тех пор избегали этого места.

Дата добавления: 2015-06-04