КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Пробуждение Исиды
Эля пришла в себя. Голова гудела как после хорошей оплеухи, слегка ныл желудок, но в остальном, кажется, все было более‑менее. Но это было уже не важно. Потому что, еще не открыв глаза, всем своим существом она почувствовала ясно и определенно: случилось что‑то страшное и непоправимое. С десяток секунд девушка надеялась, что эти чувства, новые и непонятные, ее обманывают и когда она поднимет веки, то все будет хорошо. Но нет – не только нечто, но и обычные пять чувств подсказывали ей, что на этот раз она влипла в крупную неприятность. В лицо бил сухой, горячий и какой‑то затхлый ветер – ничего похожего на смолистый аромат лесов ее родины. И лежала она не на теплой земле, покрытой чудесной шелковистой травкой. Всем телом ощущала колючие грани каменной крошки. Наконец она открыла глаза и… – Ой, что же это?! – не сдержавшись, всхлипнула Эля, вмиг превратившись в маленькую девочку, увидевшую кошмарный сон и изо всех сил старающуюся проснуться. – Э‑э‑х, как неловко‑то вышло, – хрипло прозвучал над ней полный сожаления голос. – Что ж мне теперь делать? – Давай, давай вставай, не притворяйся! Не стоило совать свой глупый носик куда не надо! Голос был знакомым (хвала Сэвэки‑тэгэмеру!), не злым и даже не раздраженным, скорее, в нем слышалось неподдельное сочувствие. Решив, что чему быть, того не миновать, Эйяно окончательно открыла глаза. Над ней стоял не кто иной, как Упуат, весь какой‑то взъерошенный и жалкий. – Где мы? – Это была первая внятная мысль, возникшая в голове потомственной шаманки. – Видимо, в аду, – последовал ответ. – Возможно, в раю. Может быть, еще где‑то. Это как посмотреть. Но вполне очевидно, на той Свете. То есть на том Сете… Тьфу, не сбивай меня. Волчок зло сплюнул, и от этого девушке почему‑то сделалось легче. Так комично было видеть плюющуюся собаку. – Тебе‑то легко тут глупые вопросы задавать – ты прямым путем сюда загремела, а я через спиральный ход с пороговой размерностью летел – это не каждый выдержит. Хотя, клянусь Дуатом, странно. Тебя, по идее, вообще могло или по всей длине размазать, или в какого‑нибудь предка этак класса питекантропа перевоплотить. Непонятно. Упуат погрузился в какие‑то свои размышления, и до Эли лишь время от времени доносилось что‑то малопонятное: – … Не Первый Час и даже не Двенадцатый… Но глубже двадцать девятого горизонта – это очевидно. Хотя вообще‑то их в этом дециале только двадцать семь… Скорее всего, Пятый или Шестой. Хм‑хм… По радианту не выйти и девку не вытащить, даже если зажечь Огонь Ингао… Так, а эти тут откуда? Мы же их еще вместе с Ихигами выкинули вон? От этой невразумительной болтовни девушке стало совсем жутко, и она принялась изучать окрестности, чтобы окончательно не раскиснуть (а кто‑то маленький и слабый в ее душе уже настойчиво теребил, предлагая сесть на щебень и заплакать). Окружающая обстановка не напоминала христианский ад. Во всяком случае, тут не было ни котлов со смолой и грешниками, ни бодро снующих вокруг них чертей. Впрочем, на Нижний мир ее родной веры с его голодными духами и рогатыми и клыкастыми чудищами все это тоже не тянуло. Уходившая к близкому, затянутому маревом горизонту равнина, усыпанная каменной крошкой, валунами и целыми скалами по всем четырем сторонам света (разумеется, если таковые здесь есть). Сухая, хотя и терпимая жара, не приносящие облегчения порывы ветра, налетающие неизвестно откуда, и серое низкое небо, льющее ровный и неприятный для глаза свет. И все – ни деревца, ни травинки, ничего живого. Шагах в пятнадцати торчала пирамида угольно‑черного камня, формой один к одному повторявшая тот самый «Золотой Чум». Эля решительно встала, прошлась, ощущая босыми ногами все углы каменной крошки. (Черт ее дернул снять сандалии, когда она кралась через кусты к Золотому Чуму!) – Как я сюда попала? – Хороший вопрос, как любят у вас говорить, – Упуат почесал лапой за ухом. – Не знаю. Я‑то рассчитывал, что тут окажется Даниил. – Я вообще… не понимаю, – призналась Эля. – Хотела только взглянуть на древнюю святыню своего народа. – К твоему народу эта вещь никакого отношения не имеет, – желчно усмехнулся волчок. – Впрочем, могу утешить: к моему – тоже. ЭРЛАП, так это называется, создали существа, по сравнению с которыми мы еще долго будем несмышлеными младенцами. Он вздохнул. – Хотя все равно непонятно, почему это ЭРЛАП отправил тебя сюда, кстати, как и меня, и при этом проигнорировал Даню? – Ты из древних демонов, которые когда‑то правили Землей? – с неожиданной храбростью осведомилась девушка. – Ну уж нет! – фыркнул пес. – Какой я тебе демон?! Я бог… в некотором роде. Точнее сказать, работал богом в Древнем Египте. Может, в более подходящей обстановке расскажу. – А… Даня? – Он нормальный человек… в отличие от некоторых. А ты небось испугалась – кто ж это такой, ежели бог у него вместо собаки?! – рассмеялся Упуат. – Так, ладно. Слушай сюда, о юная дева лесов. Поскольку я тут самый умный и, скажем так, чуток тебя постарше, то командовать нашей экспедицией, назовем это так, буду я. Полное единоначалие, авторитаризм – и никакой демократии. Путеводитель грозно рыкнул, словно желая проглотить эту самую демократию со всеми потрохами. – Так что слушай приказ по экспедиции номер 1: Пункт «а» – встать, отряхнуться, успокоиться и как можно быстрее убраться с этого места. Пункт «б» – ничему не удивляться. Это я к тому, что тебе здесь предстоят разные встречи и все такое. Ждать тут нечего, из этого сооружения, – кивнул в сторону черной пирамиды, – уже никто не появится. Канал запечатан по всей длине, и вернуться мы сможем, только добравшись до более оживленных мест, где определенно должны быть другие порталы, Там, кстати, и узнаем, куда попали. Ясно? – И, когда Эля кивнула, скомандовал: – Тогда вперед шагом марш, дитя природы! И Эйяно пошла, не оглядываясь на Упуата. Ей сейчас хотелось одного – никого не видеть и ни о чем не думать. Но совсем скоро реальность жестоко напомнила о себе. Шагов через пятьдесят девушка остановилась, морщась от боли. Идти дальше было невозможно – подошвы словно горели. Она не стала оборачиваться, страшась увидеть кровавый след. В детстве Эйяно бегала по тайге босиком от снега до снега. Но ведь то была родная тайга, такая живая и добрая, а это… Ей не пройти и километра… – Понятиенько, – проворчал подбежавший волчок, на глазах увеличившись раза в три. – Ну что ж, видать, доля моя такая – возить на себе маленьких глупых девчонок. Давай полезай ко мне на спину. Только предупреждаю, я щекотки боюсь…
… Внутри гостиница напоминала старинный дом с темными коридорами, узкими винтовыми лестницами, запахом скверной еды и затхлости. Найдя свой номер (комнатушку без всяких удобств) и спрятав в пластиковый потрескавшийся шкаф вещи (куртку и сумку с недопитой бутылкой и лепешками), Даниил спустился вниз – перекусить чего‑нибудь всерьез. Во дворе гостиницы «Радость Сохмет» и в самом деле имелась харчевня, оказавшаяся внешне неказистым приземистым строением, сложенным из базальтовых валунов. Но, зайдя внутрь, парень в который раз убедился, что первое впечатление часто бывает обманчивым. Мебель здесь была основательной – массивные каменные и деревянные скамьи, табуреты и столы, в большинстве намертво прикрепленные к мраморному полу. Видимо, драки тут были в порядке вещей. За столиками сидели люди и демоны – вперемешку. Многие были, что называется, уже «тепленькие». Официантки, молоденькие девчонки вполне человеческого вида, носились как угорелые, таская все новые и новые порции напитков и закуски, поглощаемые ненасытными утробами. Даня присел на свободное местечко и в ожидании официантки огляделся. За ближайшим столиком закусывал какой‑то демон (во всяком случае, нелюдь). Не стесняясь, он рвал жареное мясо лапищами, с урчанием поглощал его, время от времени запивая из кувшина чем‑то, своим ароматом напомнившим Дане незабвенную сикеру. За столиком слева расположилась занятная компания – жирный здоровяк‑негр, у которого на коленях сидели два существа женского пола. Одна – стройненькая голубоглазая блондинка, другая – оливково‑смуглая, с коготками на тонких пальчиках и рожками, торчавшими из черных жестких волос. Обе истерически хохотали, периодически целуя кавалера, уже буквально с ног до головы перемазанного помадой. За две мани юная и симпатичная официантка (вот только клыки у нее были больше допустимого размера и уши почему‑то острые) принесла Горовому тарелку каши с рыбой и горсть фиников, а на третье – кружку пива. Данила поднял кружку, мысленно чокаясь сам с собой. «Ну, с благополучным прибытием в Амдуат – царство мертвых! Интересно, а что все‑таки случилось с Упуатом, и где он сейчас?»
– Там, впереди, кажется, люди! – настороженно сообщил Проводник, внезапно напрягшийся. – Наконец‑то! – просияла шаманка, слезая с его спины. – Подожди радоваться! – осадил ее пес. – В таких местах всякое может быть. Эйяно только пожала плечами. Шли третьи сутки их пребывания в пустыне. Из еды у девушки была лишь пара сухарей и кусочек сахару – остатки роулианского тюремного пайка, припрятанные на всякий случай и в суматохе забытые. Последние крошки этого были съедены еще вчера. Она попыталась подманить какую‑нибудь живность, произнеся все «Звериные Слова», известные ей. Но то ли духи разгневались на нее за применение волшебства против ни в чем не повинной мамонтихи, то ли просто тут не было ничего живого, однако на зов никто не явился. Слава Сэвэки‑тэгэмеру, хоть жажда их не мучила. Уже к вечеру первого дня эвенкийка, припомнив кое‑какие уроки деда, наловчилась так охлаждать попадающиеся на пути камни, что на них моментально собиралась обильная роса, которую они с Упуатом быстро слизывали. Магия тут присутствовала, и магия сильная, хотя и чужая – не такая, как на Земле. Волчок говорил, что это – Нижний мир. Выходит, не врал. За прошедшие в пути дни нетеру кратко поведал девушке свою и Данину историю, но особого впечатления это на нее, как ни странно, не произвело. Разве что вспомнились недавние слова деда, что скоро наступят удивительные времена, и Старые Хозяева начнут возвращаться и явят себя людям. Но вот, кажется, их страдания подходят к концу. Какие бы ни были люди, но встреча с ними – надежда. Если на росе можно протянуть еще какое‑то время, то голод все сильнее мучил девушку, да и Упуат выглядел не лучшим образом. Хотя ему‑то было легче – по дороге им иногда попадались жуткие паукообразные создания, которых, однако, пес с аппетитом поглощал. Между тем девушка почувствовала приближение живых существ и напряглась – добра эта встреча явно не сулила. Как бы их страдания действительно не закончились раз и навсегда. – Чую, чую зверя и людя! Хочу кушать! Большой зверь – долго кушать! – донеслось до них. А потом на гребень барханчика поднялись двое, при виде которых более нервный человек упал бы в обморок. Да и Эле не поздоровилось бы, не познакомься она за последние дни со всякими чудесами вроде говорящих собак и бродячих мертвецов из службы безопасности. Первый – огромный (метра под три!), голый, уродливый, с темно‑серой кожей, большим рогом на лбу, вооруженный длинным мечом. Второй – ростом с человека, но покрытый мелкой желтой чешуей, с мордой, являющей собой нечто среднее между крысой и павианом. В руках его было по дубинке. – Хурр хочет кушать! Хурр хочет кушать! – донеслось из‑за гребня, и появился третий – непонятно даже кто. На человека он походил еще меньше, чем два его приятеля, – весь покрытый длинными черными густыми волосами, из‑под которых не было видно ничего, кроме единственного желтого глаза на лбу, и согнутый почти пополам, так что руки его едва не касались земли. – Самка! – проревел косматый. – Молодая и свежая! Съедим! – Это само собой! – согласился чешуйчатый. – Но сначала… – Съедим! Съедим! – продолжал радостно бесноваться урод. Эйяно скосила глаза на Упуата – тот был явно обеспокоен, если не сказать, напуган. – Эля, я не смогу их проводить, – со вздохом признался он. – Тут место какое‑то очень странное и в‑вообще… – О, говорящая собака, – удивился желтокожий, – никогда не ел! Шаманка слушала его вполуха. Окружающий мир поблек, свет потускнел. Она тянулась куда‑то за Силой и находила ее, что‑то приказывала неведомо кому… – Эля, что ты там колдуешь, надо бежать!! Она не обращала внимания на паникующего волчка. Пальцы сами складывались в замысловатые фигуры, память услужливо подсказывала нужные слова. – Эй, лучше бы вам сейчас не дергаться, – предупредил здоровяк с темно‑серой кожей, взмахнув клинком, при этом засветившимся. – Обещаю – долго мучить не будем! А вздумаете трепыхаться – не обессудьте: придется немного потерпеть. Противно хихикнул, обнажив кривые желтые зубы, и погрозил оружием эвенкийке: – Колдовать даже не пробуй, девка, нас этим не проймешь. И посильней тебя колдуны шли в котел к Кхути. Метрах в десяти от троицы завертелся небольшой вихрь. Так, обычные завихрения воздуха, что нередки в жару над раскаленной почвой. – Ха, это все, что ты можешь, самочка?! – выкрикнул рогатый. – Правду говорят – от людей больше всего пользы на кухне!! И в этот момент смерч начал разрастаться. Десять секунд – и вот уже фохочущая черная колонна выросла перед остолбеневшими разбойниками. Но их оцепенение быстро прошло, и они, подбадривая себя воплями и визгами, ринулись в атаку. Шаманка не успела ни о чем даже подумать, лишь почувствовала, что ее душа устремляется прочь из тела. Бешено вертящийся и воющий черный смерч рванулся в сторону серокожего. Тот попытался отмахнуться ятаганом, выкрикнул заклятие, но в вихре уже не было ничего колдовского, и через долю секунды груда мелкой гальки и булыжников буквально изрешетила его. Затем смерч настиг несущегося на них покрытого чешуей гуманоида, закрутил его, подбросил ввысь метров на сто и швырнул на землю – аккурат на острые бивни ближайшего утеса. Затем пришел черед косматого, что, хохоча и завывая, несся прямо на Элю с волчком, при этом опираясь на все четыре конечности, как огромный павиан или орангутанг. Смерч распался на четыре черных колонны поменьше, они подхватили людоеда, подняли вверх, и эта тварь зависла над каменистой почвой, нелепо растопырив конечности… – А, больно, отпустите!! А‑а!! Отпусти, а то съем! – людоед ухитрился перекричать вой и шелест песка. Стало заметно, что он не просто раскинул ноги и руки (вернее, передние и задние лапы) – смерчи тянули его за них в разные стороны. – А‑а‑а‑а‑а‑а‑а!!! Послышался противный треск и влажный шлепок. Смерчи тут же забросали то, что осталось от людоеда, песком и иссякли. А в следующий миг шаманка Эйяно вновь стала юной девчонкой Элей. – Ой, мамочка! – только и смогла сказать она, тщетно отбиваясь от навалившегося на нее страха. Вершина скалы в километре от них вспыхнула ярким светом и растаяла, как кусок масла на сковородке. Эвенкийка села на горячий песок. Хотелось плакать, но почему‑то не получалось. – Ну, подруга! – подошедший Упуат высунул язык от удивления. – Ну, ты даешь… Умения, может, и не так много, а вот силища у тебя… Он внимательно осмотрел ее с ног до головы, словно что‑то вспомнив. – Да нет, быть не может, – махнул он лапой. – Не может быть, чтобы пробудилась Она… – Ну да – умения не так много?! – Эля вмиг забыла обо всех страхах и усталости. – Сколько бы ни было, а побольше, чем у некоторых… хвостатых. И четвероногих. Кто‑то тут бежать собирался от четырех паршивых силби? Кажется, какой‑то бывший бог? Да будь у меня автомат, я бы с ними и без всякого колдовства… – Вот это я и имею в виду, – ответил Проводник с толикой обиды. – Автомата, видите ли, у нее не было! Ты даже не поняла, кто это такие! Одного Рассекающего бы хватило… Кивнул в сторону косматого. – Рассекающего, между прочим, можно на сутки вывести из строя прямым попаданием калибра не меньше тридцати миллиметров. А завалить совсем разве что термобарическим. Даже этому черному, как его, гулл, что ли, и то обычные пули не страшны. Можем поискать их логово – там наверняка всяких огнестрелок целый склад. А Житель Песков… Кстати, еще что интересно, откуда такой урод сюда попал? Так вот, они ж к чародейству нечувствительные. Ты как догадалась, что нужно применить против них обычные стихии? Да, Заклятие Четырех Ветров мало у кого так получалось на моей памяти. И, кстати, видела скалу? Так это ты нерастраченную силу на нее выплеснула! Зачерпнула ее столько, как будто на Апопа идти собралась! Упуат вскочил, обежал вокруг Эли, недоверчиво ее оглядывая. – Клянусь Великим Дуатом, да ведь ты сейчас должна была в лежку лежать!! Столько через себя пропустить… Чур, чур! Не могла пробудиться так внезапно. И в ком?! – Не знаю, как это получилось, – покачала головой девушка, и в самом деле ничего не понимая. – Наверное, со страху… А кого ты имеешь в виду? Кто не мог пробудиться? – Кто надо! – отгавкнулся волчок. – Ладно, как‑нибудь потом с этим разберемся. А пока – пойдем грабить местных каннибалов!
… Логово покойных демонов оказалось километрах в трех от места боя. Упуат нашел его без проблем, по запаху. Войти туда Эйяно заставила себя, только зажав нос. Но при виде подвешенного к потолку пещеры вяленого мяса ее замутило, и она опрометью выскочила наружу. Слава Богу, неподалеку из‑под скалы бил родничок, и девушка с наслаждением напилась и умылась. Тем временем Упуат деловито вытаскивал из пещеры разнообразное барахло, время от времени довольно тявкая. Видимо, процесс грабежа разбойничьей берлоги доставлял ему немалое удовольствие. Как он и предполагал, разнообразного оружия там было достаточно – от самострелов и старинных пистолетов, заряжающихся с дула, до каких‑то незнакомых Эле навороченных винтовок, не говоря уже о клинках. – Видать, лет двести разбойничали, – пожал плечами Открыватель Путей. – Ничего себе не возьмешь, гроза демонов? Девушка помотала головой. Оружие она не очень любила с детства (хотя неплохо стреляла), тем более, как выяснилось, оно тут вполне может оказаться бессильным. Однако, когда Упуат вновь нырнул в пещеру, Эля все же решила последовать совету спутника, но взяла не ружье или автомат, а солидного размера кривой меч, похожий на тот, каким был вооружен главарь любителей человечины. Чем‑то привлек ее этот клинок, упакованный в прозрачный мягкий футляр. Когда Эля взяла его в руки, футляр слез словно сам собой. Рукоять сидела в ладони как влитая, и, удивительное дело, кромка лезвия изменила цвет. Забывшись, девушка поднесла к ней палец, и там, где она коснулась клинка, почему‑то оказался самый обычный затупленный металл. – Ну как… – осведомился вновь появившийся Упуат, прямо‑таки лучившийся удовольствием. – Ух ты, клинок тебя признал! Клинок Рассекающего! Он и другому Рассекающему‑то не дается, если хозяин ему не прикажет! Ты, уважаемая Эйяно, и в самом деле кое‑что можешь! Ну да это не так важно теперь – я тут нашел клад почище твоего меча. – Что, так много золота добыл? – ехидно осведомилась эвенкийка. – Нет, золота как раз маловато. Видать, они его продавали кому надо. Денег у них тоже не так чтобы много, да и то все больше дебены. Зато вот что там валялось. – Он показал Эле полупрозрачную шкатулку, внутри которой что‑то переливалось. – Это амулет мгновенного перемещения. Очень дорогая штука. И редкая: чтобы ее изготовить, нужно не меньше трех земных лет работы, десяток толковых магов и алхимиков плюс куча ингредиентов вроде толченого зуба химеры и жала священного скорпиона Ло. Химеры, кстати, вымерли еще тогда, когда я жил в Египте. – И работал там богом, – с иронией бросила девушка. – Да, именно тогда, – не стал спорить Упуат. – Эти ублюдки, видимо, даже и не знали, что им попалось в руки. Сколько она стоит, даже боюсь и подумать. – И кому мы ее продадим в этой пустыне? – И тут только до Эли дошел смысл услышанного. – А мы чего, сможем теперь попасть куда угодно? – с опаской, словно боясь спугнуть неожиданную удачу, произнесла она. – И обратно домой? – С этим ничего не выйдет, – вздохнул Упуат. – Но вот в этом мире мы действительно можем попасть практически куда угодно. Разочарованная девушка отвернулась. Велика радость – возможность свободно путешествовать по миру, где пустое, равнодушное небо, пески и скалы, жуткие твари, питающиеся людьми и при этом наделенные разумом и владеющие оружием и магией. Голод, отступивший было, злорадно напомнил о себе. «Лучше бы скатерть‑самобранку нашли», – подумалось. Но Упуат не обратил на ее огорчение внимания. Ловко работая лапами, открыл шкатулку – при этом его голову окутал перламутровый туман – и принялся колдовать над амулетом, похожим на светящуюся жемчужину размером с голубиное яйцо… – Так‑так, – бормотал он под нос. – Сейчас мы тебя настроим, и будешь ты, как миленький, пахать на нас. Надолго тебя не хватит, конечно, ну так мы тут задерживаться и не собираемся. Пока он возился с новой игрушкой, девушка уселась в тени скалы, положив меч на колени. Что толку? Ну, перелетят они в другой конец пустыни… Ну, пусть даже там будет не пустыня, а леса и горы. И что дальше? Искать мифические «порталы» до конца жизни? Или разбойничать на дорогах, грабя путников при помощи этого замечательного меча? – Эйяно, – тихо и непривычно серьезно позвал ее Упуат. – Ну что еще? – Знаешь, у меня с ним чего‑то не получается. Ты не посмотришь? Понимаешь, – словно извиняясь, продолжил нетеру, – я ведь не маг, если честно. Все, что я умею, – это от рождения. Наука, генная инженерия… А здесь настоящий чародей нужен, природный, так сказать. – Ты что, издеваешься? – Она не на шутку разозлилась. – Я этот твой амулет из зубов химеры и хвоста священного таракана вижу в первый раз! – Ничего, – ободряюще произнес Открыватель Путей. – Главное – ты можешь видеть то, что надо. – Ладно, давай его сюда, – сменила гнев на милость Эля. И вновь она толком не поняла, что произошло. Ведь только хотела осмотреть чудо‑приборчик повнимательней. Но вдруг жемчужное яйцо засияло, по нему пробежали многоцветные полосы, и… На ладони Эли сидел самый настоящий скорпион необыкновенного перламутрового цвета. Она чуть не завизжала и не сбросила его. Но, слава Сэвэки, он был всего лишь искусно сделанным украшением. Разве что на кончике жала бился крохотный зеленый огонек. – Ура! Вышло! – и Упуат кинулся ее облизывать, чуть не сбив с ног. – Клянусь Великим Дуатом, пробудилась‑таки красавица наша спящая!
Хентиреку, демон и десятник стражи Амдуата, недоверчиво вгляделся в приближающихся со стороны пустыни странников. Вернее, странницу. К Сокарису приближалась девушка, одетая по дурацкой моде Верхнего мира, в короткие штаны (нет, он никогда к этому не привыкнет – женщина в штанах!) и цветастую рубаху; босиком, но при этом с длинным мечом на плече. А рядом с ней бежал, весело подпрыгивая, большой черный пес, похожий на волка. С одной стороны, старому вояке приходилось тут видеть и не таких путешественников. С другой – что бы этим двоим делать в пустыне? Вроде у горожан не самое любимое место для прогулок. Конечно, войны давно не было, разбойников тут, в песках, отродясь не водилось (все разбойники, кажется, давно уже сбежали в города)… Но для порядка надо бы девицу проверить. Ведь наверняка пустоголовая, не взяла с собой ни медальона с гербом своего Дома, ни каких‑либо других документов. Пусть бы посидела «до выяснения» в камере. Однако до конца караула оставалось всего полтора часа, а задерживать девчонку – хлопот не оберешься. Вызывать патруль, писать рапорт, потом выслушивать упреки от начальства в глупом усердии, а от освобожденной девчонки – угрозы дойти до самого Апопа… Негодные людишки из его десятка будут наверняка втихомолку посмеиваться над опростоволосившимся начальником. Старший инспектор участка, чего доброго, потребует внеочередную взятку (будто и без того ему четверть добытого не таскают!)… – Оно нам надо? – усмехаясь в седые щетинистые усы, спросил караульный самого себя. – Оно нам не надо. И уже через час, когда появился сменщик (Рамсес, хоть и хомо и бывший фараон, а мужик правильный и службу понимающий), Хентиреку и думать забыл про девицу с псом.
Глава двенадцатая
Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 323; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |