Именной указатель 76 страница

Э. Фромм исходил из того, что метание между двумя догмами (эгоизм как грех, зло и как добродетель, добро) вредит процессу интеграции личности и является одним из источников душевного разлада современного человека. По его мнению, любовь к себе и любовь к другим людям не исключают друг друга. «Идея, выраженная в библейской заповеди «люби ближнего как самого себя», подразумевает, что уважение к своей собственной целостности и уникальности, любовь к себе и понимание своего Я неотделимы от уважения, любви и понимания другого человека». Но как объяснить себялюбие, которое исключает искренний интерес к другим людям? Ответ на этот вопрос несложен, если иметь в виду, что одно дело себялюбие, а другое – любовь к себе.

По убеждению Э. Фромма, «себялюбие и любовь к себе не только не тождественны, но и прямо противоположны». Себялюбивый человек не способен любить ни других, ни самого себя. Если человек способен к плодотворной любви, он любит также и себя, а если он может любить только других, он вообще не способен любить. Несостоятельность современной культуры кроется не в принципе индивидуализма и излишнем эгоизме человека, а в искажении смысла личного интереса. Она заключается не в том, что люди слишком сосредоточены на своем личном интересе, а в том, что они недостаточно сосредоточены на интересах своего реального Я. Словом, несостоятельность современной культуры не в том, что люди слишком себялюбивы, эгоистичны, а в том, что «они не любят себя». В конечном счете оказывается, что в действительности эгоист не только игнорирует других людей, но и ненавидит себя, в то время как подлинная любовь предполагает способность любить и себя, и других.

ЭДИПОВ КОМПЛЕКС – одно из основных понятий классического психоанализа, использованное З. Фрейдом для обозначения амбивалентного отношения ребенка к своим родителям. Под эдиповым комплексом понимается проявление ребенком бессознательных влечений, сопровождающихся выражением чувств любви и ненависти к родителям.

Впервые представления об эдиповом комплексе были выражены З. Фрейдом в 1897 г. в одном из писем к берлинскому врачу В. Флиссу (1858–1928). На основе самоанализа, включающего детские воспоминания, он выявил в себе ранние смешанные чувства любви к матери и ревности к отцу. При этом основатель психоанализа соотнес свои личные переживания с древнегреческим мифом, содержание которого было отражено в древнегреческой трагедии Софокла «Царь Эдип».

В трагедии Софокла повествовалось о несчастной судьбе Эдипа, который, не ведая того, сперва убил своего отца Лая – царя Фив, потом женился на своей матери Иокасте, затем, узнав от оракула о совершенных им непреднамеренных деяниях, он ослепил себя.

Известно, что на выпускном экзамене в гимназии в 1873 г. З. Фрейд переводил с древнегреческого языка отрывок из трагедии Софокла «Царь Эдип». В 1885 г. во время пребывания в Париже с целью стажировки у знаменитого психиатра Ж. Шарко (1825–1893) он смотрел театральную постановку этой трагедии.

Почерпнутая из древнегреческого мифа тема отцеубийства и запрета на инцестуозную связь переросла у З. Фрейда в идею эдипова комплекса, присущего каждому человеку. Согласно З. Фрейду, наши сновидения убеждают в том, что, вероятно, всем суждено направлять свое первое сексуальное чувство на мать и первое насильственное желание – на отца.

Наблюдения за детьми и изучение воспоминаний взрослых о своем детстве подвели З. Фрейда к выводу о всеобщем, универсальном проявлении эдипова комплекса. Мальчик эротически привязан к матери, хочет обладать ею и воспринимает отца как помеху ему в этом; девочка испытывает нежные чувства к отцу и потребность в устранении матери, чтобы занять ее место в отношениях с отцом.

Представления об эдиповом комплексе содержались в таких работах З. Фрейда, как «Толкование сновидений» (1900), «О психоанализе» (1910), «Тотем и табу» (1913), «Лекции по введению в психоанализ» (1916/17), «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1921), «Я и Оно» (1923), «Гибель эдипова комплекса» (1924), «Некоторые психические следствия анатомического различия между полами» (1925), «Сопротивление психоанализу» (1925), «Проблема дилетантского анализа» (1926), «Очерк о психоанализе» (1940).

В своем понимании эдипова комплекса З. Фрейд исходил из того, что бисексуальность (мужское и женское начало) человека приводит к такому положению, когда ребенок может занимать как активную, так и пассивную позицию. Сексуальное предпочтение родителя противоположного пола и ненависть к родителю того же пола составляют, с точки зрения З. Фрейда, позитивную форму эдипова комплекса. Любовь к родителю того же пола и стремление устранить из жизни родителя противоположного пола характерны для негативной формы этого комплекса. В процессе психосексуального развития ребенка проявляются обе формы, образуя так называемый полный эдипов комплекс.

Данный комплекс характеризуется двойственным отношением ребенка к своим родителям. Он одновременно любит и ненавидит каждого из них, боготворит их и желает им смерти; хочет быть похожим на них и боится быть наказанным за свои бессознательные желания. Мальчик не только проявляет эротические чувства к матери и стремится устранить отца, но и испытывает свойственные девочке нежность к отцу и враждебность к матери. Аналогичная картина наблюдается и у девочки: она не только имеет сексуальное влечение к отцу и ревностное чувство к матери, но и враждебно настроена к отцу и испытывает сильную эмоциональную привязанность к матери.

В представлении З. Фрейда эдипов комплекс проявляется у детей в возрасте от 3 до 5 лет, и перед каждым ребенком встает жизненная задача, связанная с развитием и преодолением этого комплекса. Разрушение и гибель эдипова комплекса в процессе психосексуального развития ребенка, характеризующегося переходом от фаллической (символизирующей значение пениса) фазы детской сексуальности к ее латентному (скрытому) периоду – нормальный путь развития человека: «в норме в конце этого раннего сексуального периода эдипов комплекс должен быть преодолен, основательно смягчен и переформирован, а результатом такого превращения будет возможность хороших успехов в последующей душевной жизни». Вытеснение же эдипова комплекса и сохранение его в бессознательном чревато невротизацией ребенка, впоследствии сказывающейся на психических расстройствах взрослого: благополучное преодоление этого комплекса, как правило, не осуществляется основательно, и тогда «пубертатный период вызывает реанимацию комплекса, что может иметь плохие последствия».

З. Фрейд считал, что, несмотря на универсальность эдипова комплекса, развитие и изживание его у мальчика и девочки проходят по-разному. Угроза кастрации и страх мальчика перед возможностью наказания за инцестуозные влечения приводит к отвращению его от эдипова комплекса. Связанные с этим комплексом эротические влечения мальчика десексуализируются и сублимируются, то есть переключаются на социально приемлемые цели. В случае идеального осуществления этого процесса эдипов комплекс разрушается и упраздняется. Стало быть, эдипов комплекс у мальчика погибает вследствие угрозы кастрации.

Развитие и преодоление эдипова комплекса у девочки имеет иной характер. Обнаружив, что в отличие от мальчика она не имеет пениса, девочка воспринимает кастрацию как уже свершившийся факт. Это приводит к тому, что «в то время как эдипов комплекс мальчика погибает вследствие кастрационного комплекса, эдипов комплекс девочки становится возможным и возникает благодаря кастрационному комплексу».

По мнению З. Фрейда, девочка испытывает зависть к тому органу, который у нее отсутствует. Она переходит символическим путем от пениса к ребенку, желает получить его в подарок от отца. Это желание сохраняется на протяжении длительного времени, в результате чего девочка медленно расстается с эдиповым комплексом. В форме желания обладать пенисом и родить ребенка эдипов комплекс девочки долгое время сохраняет свою действенность и способствует подготовке женщины к ее половой роли. Преодоление этого комплекса у девочки связано с угрозой утраты родительской любви.

В процессе гибели эдипова комплекса внешний авторитет родителей как бы перемещается вовнутрь детской психики. Он становится внутренним достоянием ребенка, приводя к образованию такой психической инстанции, как Сверх-Я. Так, по мнению З. Фрейда, Сверх-Я становится наследником эдипова комплекса. Отныне Сверх-Я выступает в роли недремлющего ока или карающей совести, вызывая у человека чувство вины. По выражению основателя психоанализа, эдипов комплекс оказывается одним из самых важных источников сознания вины, доставляющей особое беспокойство невротикам.

Согласно З. Фрейду, в эдиповом комплексе завершается инфантильная сексуальность. Кто оказывается не в состоянии нормальным образом пройти эдипову фазу психосексуального развития, тот заболевает неврозом. Эдипов комплекс составляет ядро неврозов.

З. Фрейд не утверждал, что эдипов комплекс исчерпывает отношение детей к родителям, которое может быть сложным и многообразным. Более того, он считал, что этот комплекс может претерпевать изменения. Вместе с тем он исходил из того, что эдипов комплекс является значительным фактором душевной жизни ребенка и существует опасность «скорее недооценить его влияние и обусловленное им развитие, чем переоценить его».

На основе этого комплекса возникает, как полагал З. Фрейд, человеческая культура, связанная с соответствующими нормами и запретами на инцест. В эдиповом комплексе совпадают начало религии, нравственности, морали, социальных институтов общества и искусства.

Что касается возможности реализации эротических и деструктивных влечений, связанных с эдиповым комплексом, то она может находить свое воплощение в сновидениях. Не случайно в сновидениях нередко содержатся разнообразные сцены, сюжеты и образы инцестуозного характера, сопряженные с убийством и смертью родителей, родственников, близких людей.

Признание или отрицание эдипова комплекса – своего рода лакмусовая бумажка, позволяющая проводить различие между сторонниками и противниками психоанализа. Как замечал З. Фрейд, ничто другое не навредило психоанализу столь сильно в отношении к нему современников, как «рассмотрение эдипова комплекса в качестве общечеловеческой судьбоносной структуры». Между тем представление об этом комплексе содержалось в работах некоторых мыслителей задолго до того, как аналогичная идея была высказана основателем психоанализа. Не случайно в ряде своих публикаций он ссылался на исторические источники и писал о том, что «более чем за столетие до появления психоанализа французский философ Дидро указывал на значение эдипова комплекса».

Вместе с тем подлинное открытие эдипова комплекса З. Фрейд рассматривал в качестве одной из наиболее существенных заслуг психоанализа. Так, в одной из последних своих работ «Очерк о психоанализе» (1940), написанной в 1938 г., но опубликованной после его смерти, он подчеркнул: «Я осмелюсь сказать, что если бы психоанализ не мог похвастаться никаким иным достижением, кроме открытия эдипова комплекса, лишь одно это давало бы ему право быть включенным в разряд выдающихся достижений человечества».

Психоаналитическая концепция эдипова комплекса вызвала резкую критику со стороны тех, кому претила сама идея отцеубийства и инцеста, распространенная как на историю развития человечества, так и на психосексуальное развитие ребенка. В частности, высказывались возражения, что легенда о царе Эдипе не соответствует той конструкции, которая была предложена основателем психоанализа, поскольку Эдип не знал, что убил своего отца и женился на своей матери.

Действительно, судьба Эдипа была таковой, что он оказался как бы без вины виноватым. Оракул предсказал, что фиванский царь Лай падет от руки своего еще не рожденного сына. После того как царица Иокаста родила мальчика, его отвезли в горы, связали лодыжки (отсюда название Эдип – стреноженный), бросили и обрекли на смерть. Нашедший мальчика пастух передал его коринфскому царю Полибосу, который усыновил ребенка. В юношеском возрасте Эдип узнал о предсказании дельфийского оракула, согласно которому ему суждено убить своего отца и стать супругом своей матери, и ушел из Коринфа, чтобы избежать этой участи. На перекрестке дорог он повстречался с Лаем и в споре с ним убил его, не зная, что стал убийцей своего отца. По дороге в Фивы Эдип разгадал загадку, которую всем путникам задавала Сфинкс и в случае неправильного ответа умерщвляла их. Благодарные жители Фив предложили ему царский престол и отдали в жены царицу Иокасту. Не ведая того, он стал мужем своей матери и отцом четырех детей. После того, как Фивы оказались подвержены мору и от оракула стало известно, что это – кара за убийство царя Лая, Эдип начинает расследование с целью поиска убийцы. Расследование приводит к тому, что он узнает о совершенном им самим двойном преступлении – отцеубийстве и инцесте. Иокаста прибегает к самоубийству, а Эдип, воспользовавшись наплечной заколкой повешенной царицы, ослепляет себя и удаляется из Фив. Такова трагедия Эдипа, ставшего жертвой судьбы, предпосланной ему до рождения, и совершившего два тяжких преступления, о которых он ничего не знал.

К этому следует добавить, что несчастная судьба Эдипа была как бы расплатой за грехи его отца. Будучи наследником царского трона, юный Лай бежал от дяди, нашел пристанище у царя Пелопса, но вместо благодарности совратил его незаконного сына, то есть вступил в гомосексуальные отношения с ним, за что и был проклят Богами, которые обрекли его на гибель от руки собственного сына.

Исходя из этой версии древнегреческого мифа, некоторые исследователи подчеркивали то обстоятельства, что в момент совершения преступлений (отцеубийство и инцест) Эдип не обладал знаниями о действительном положении вещей и, следовательно, представления об эдиповом комплексе не соответствуют подлинному содержанию мифа. Отвечая на подобные возражения, З. Фрейд замечал: «Незнание Эдипа является правдоподобным изображением бессознательного состояния, в которое для взрослых погрузилось это переживание; и убеждающая сила пророчества, которое делает или должно сделать героя невиновным, является признанием неизбежности судьбы, которая приговорила каждого сына пережить эдипов комплекс».

В теории и практике психоанализа эдипову комплексу уделялось и до сих пор уделяется большое внимание. Тем не менее фрейдовская трактовка эдипова комплекса разделялась далеко не всеми психоаналитиками. Многие из них пересмотрели идеи З. Фрейда о природе эдипова комплекса: одни психоаналитики внесли уточнения в понимание содержания этого комплекса; другие переосмыслили временные рамки его развития и разрушения; третьи подвергли сомнению исторические параллели З. Фрейда, согласно которым лежащее в основе эдипова комплекса отцеубийство было реальным событием, имевшим место в первобытной орде и свидетельствовавшим об универсальности этого комплекса во всех культурах.

Так, А. Адлер (1870–1937) исходил из того, что представление, согласно которому мать является единственным сексуальным объектом для ребенка, удовлетворяющего свои сексуальные желания в борьбе с отцом, это – фиктивная идея. Рассмотрение эдипова комплекса позволяет, как он считал, говорить о том, что данный комплекс выдает уродливое, часто выраженное в асексуальной форме, стремление ребенка к превосходству над отцом и матерью. Соответственно эдипов комплекс – «это символ желаемого господства».

В отличие от Фрейда К.Г. Юнг (1875–1961) по-иному взглянул на победу Эдипа над Сфинкс, полагая, что Сфинкс, представляющая собой двойственность образа матери (привлекающая, достойная любви верхняя часть с головой человека и страшная, звериная нижняя часть, вызывающая ужас), является олицетворением страха перед матерью. Согласно легенде, Сфинкс – дочь Ехидны, появившаяся на свет в результате кровосмесительной связи матери со своим сыном (собакой Орт). Сфинкс – кровосмесительно отщепленная часть либидо из отношения к матери. Опираясь на данную легенду, К.Г. Юнг пришел к точке зрения, согласно которой в первооснове кровосмесительных связей заложено не влечение к половому акту, а стремление стать снова ребенком, очутиться в материнском лоне.

В понимании В. Райха (1897–1957) эдипов комплекс возникает в условиях патриархальной семьи. Опираясь на исследование английского антрополога Б. Малиновского, показавшего, что структура семейных отношений в некоторых примитивных обществах имеет иной характер, чем рассмотренная З. Фрейдом схема амбивалентных влечений ребенка к матери и отцу, он подверг сомнению тезис об универсальности эдипова комплекса. В. Райх считал, что форма эдипова комплекса изменяется вместе с общественным строем и в будущем, в условиях коллективного воспитания речь не будет идти об этом комплексе.

С точки зрения Э. Фромма (1900–1980), основатель психоанализа неверно интерпретировал миф об Эдипе. Фрейд опирался на трагедию Софокла «Царь Эдип», в то время как необходимо принимать во внимание всю трилогию Софокла, включая такие его части, как «Эдип в Колоне» и «Антигона». С учетом трилогии Софокла миф об Эдипе можно рассматривать, по мнению Э. Фромма, не как символ инцестуозной любви между матерью и сыном, а как символ протеста сына, восставшего против власти отца в патриархальной семье. Главное в этом мифе не сексуальная подоплека, а отношение к власти, что составляет основу межличностных отношений.

Однако подобная критика взглядов Фрейда на эдипов комплекс вовсе не означала, что в рамках психоаналитического движения возникло неприятие основной идеи, составлявшей остов классического психоанализа. Речь шла не об устранении идеи эдипова комплекса, а о различной интерпретации ее. Не случайно К.Г. Юнг замечал, что современный человек просто не понимает, что бессознательно предается кровосмешению, но только в других областях, например, в религиозных символах. В. Райх подчеркивал, что, хотя эдипов комплекс ограничивается формой общественных отношений, истина одного из основных положений психоанализа вовсе не отменяется. Э. Фромм исходил из того, что открытие З. Фрейдом инцестуозной связи с матерью является одним из наиболее значительных в науке о человеке.

ЭЙТИНГОН Макс (1881–1943) – один из первых учеников и последователей З. Фрейда. Родился в России (г. Могилев), но в 12 лет переехал с родителями в Германию. Учился на философском факультете в Марбурге и только впоследствии заинтересовался медициной. Будучи ассистентом К.Г. Юнга в клинике Бургхольцли, в 1907 году посетил З. Фрейда в Вене с целью получения консультации по поводу лечения одного сложного случая заболевания. Оставшись в Вене на две недели, он посещал заседания психоаналитического общества и на протяжении нескольких вечеров во время прогулок с З. Фрейдом имел возможность получить от него первое обучение анализу. В 1909 году М. Эйтингон провел в Вене три недели, продолжив свое психоаналитическое обучение у З. Фрейда. В том же году под руководством К.Г. Юнга он защитил в Цюрихском университете докторскую диссертацию и переехал из Цюриха в Берлин. Через некоторое время стал сотрудничать с К. Абрахамом.

В 1910 году М. Эйтингон стал соучредителем Берлинского психоаналитического общества. В 1919 году по предложению З. Фрейда он был избран шестым членом тайного Комитета. Летом 1920 года он договорился с венским скульптором П. Кенинсбергом о том, чтобы тот сделал бюст З. Фрейда, который впоследствии был установлен во дворе Венского университета, что произошло в торжественной обстановке шестнадцать лет спустя после смерти основателя психоанализа. М. Эйтингон был единственным из всех психоаналитиков того времени, который обладал частным капиталом. Он был совладельцем предприятия, занимавшегося торговлей пушниной в нескольких странах мира, и имел возможность оказывать щедрую помощь в различных психоаналитических начинаниях. В частности, на его средства было построено здание берлинской поликлиники. Он субсидировал издание психоаналитической литературы и стал одним из организаторов Берлинского института психоанализа. В 1922 году им был опубликован отчет о двухлетней деятельности данного института, принципы организации которого стали основой для создания психоаналитических центров во многих странах мира. В 1926 и 1929 годах М. Эйтингон избирался президентом Международного психоаналитического объединения. В 1932 году эмигрировал из Германии, уехал в Палестину, где в 1934 году основал Палестинское психоаналитическое общество и Психоаналитический институт в Иерусалиме. Стоит отметить то обстоятельство, что первоначально из шести членов Палестинского психоаналитического общества четверо (М. Вульф, А. Смелянская, Е. Шалит, М. Эйтингон) были выходцами из России.

ЭЙФОРИЯ – психическое состояние, сопровождающееся приподнятым настроением, возбуждением, ликованием.

В состоянии эйфории человек чувствует себя как бы окрыленным, готовым к получению бесконечного наслаждения от различного рода деятельности. Но это состояние не является естественным, не свидетельствует ни о внутренней энергии человека, ни о его способности к эффективной и плодотворной работе. Оно может быть вызвано каким-то непродолжительным увлечением и требует искусственного поддержания посредством возбуждающих стимулов, включая алкоголь, наркотики и другие средства.

Патологическая эйфория сопровождается нарушением душевного равновесия и внутрипсихическими изменениями, происходящими в ранее установленных связях между Я и Сверх-Я. Человек проникается таким ощущением, будто его Я выходит из-под контроля Сверх-Я, становится самостоятельным и независимым, одерживает победу над ценностными установками, ранее препятствовавшими проявлению его чувственности и эмоциональности.

В отличие от депрессии, которая может быть продолжительной и глубокой, эйфория не отличается устойчивостью и нуждается в постоянном поддержании. В крайних своих проявлениях она способна превращаться в экстаз и достигать наивысшего психического возбуждения, граничившего с манией.

Порожденный эйфорией энтузиазм способен активизировать жизнедеятельность человека. Вместе с тем эйфорический энтузиазм не сопровождается, как правило, сверхактивностью, ведущей к маниакальному состоянию. В том случае, когда эйфория сменяется упадком настроения или переходит в депрессию, энтузиазм растворяется в бездеятельном пребывании человека.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ – одно из направлений современного психоанализа, теория и практика которого основаны на использовании идей, почерпнутых из классического психоанализа З. Фрейда и экзистенциальной философии М. Хайдеггера. Основателями экзистенциального анализа считаются швейцарские психиатры и психоаналитики Людвиг Бинсвангер (1881–1966) и Медард Босс (1904–1990).

Л. Бинсвангер выступил с идеями развития психоаналитической антропологии, в рамках которой им была осуществлена модернизация психоаналитического учения З. Фрейда о человеке. Усмотрев заслугу основателя психоанализа в том, что фрейдовская теория человека как природного существа является важным методологическим принципом для антропологии, он в то же время критически отнесся к некоторым идеям классического психоанализа. Так, в противоположность основателю классического психоанализа Л. Бинсвангер полагал, что психология должна корениться в антропологии. С этих позиций он пересмотрел учение Фрейда о человеке, попытавшись дополнить его фундаментальной онтологией М. Хайдеггера. В результате психоаналитическая антропология Л. Бинсвангера стала экзистенциальным анализом. В теории во внимание принимался общий структурный порядок человеческого бытия, в клинической практике – онтологическая структура наблюдаемых случаев болезни.

В 30-х годах Л. Бинсвангер одним из первых начал использовать экзистенциальный подход в исследовании теоретических и клинических проблем. Обратившись к работам М. Хайдеггера, он включил в арсенал своих построений такие категории, как «бытие в мире», «озабоченность», «забота» и др. При этом он по-своему интерпретировал хайдеггеровское учение о человеческом бытии, считая, что осмысление подлинной природы человека с необходимостью связано с выявлением смысла и значения основных форм человеческого существования и их взаимодействия между собой.

В 50-х годах в разработку экзистенциального анализа активно включился М. Босс. Под руководством М. Хайдеггера он попытался поправить Л. Бинсвангера, давшего неортодоксальную интерпретацию хайдеггеровских идей. Обнаружившиеся расхождения между Л. Бинсвангером и М. Боссом заключались в следующем. Первый модифицировал хайдеггеровскую концепцию бытия в мире, интерпретируя ее в духе экзистенциально-психоаналитических представлений Ж.-П. Сартра; второй последовательно придерживался идей М. Хайдеггера, выступая против сартровского и бинсвангеровского понимания человека.

Несмотря на различия между Л. Бинсвангером и М. Боссом в трактовке хайдеггеровского учения о бытии человека в мире, оба исследователя сходились в одном. Они критически переосмыслили некоторые постулаты классического психоанализа. В частности, Л. Бинсвангер и М. Босс выступили против рассмотрения бессознательного в качестве основной характеристики человека. С их точки зрения, подобная трактовка бессознательного несовместима с экзистенциальной идеей человеческого бытия.

Это не означало, что Л. Бинсвангер и М. Босс не придавали значения бессознательному в процессе клинической терапии. Напротив, оба уделяли значительное внимание переводу бессознательного в сознание и рассматривали эту процедуру как необходимую предпосылку успешного лечения пациентов. Тем самым они разделяли сходные идеи З. Фрейда. Но они не приняли фрейдовского теоретического понимания бессознательного, которое, на их взгляд, имело общий характер и утрачивало связь с уникальностью человека.

Используя, каждый по-своему, хайдеггеровские идеи, Л. Бинсвангер и М. Босс обращались не только к бессознательному, но и к сознанию. Они исходили из того, что невротический способ бытия в мире может быть предопределен сознательными образами и фантазиями. Различного рода фобии и иллюзии могут быть поняты в терминах экзистенциального беспокойства. В связи с этим задача экзистенциального анализа заключается в исправлении ошибок, допущенных классическим психоанализом.

Основное острие критики Л. Бинсвангера и М. Босса было направлено против биологизаторских тенденций в классическом психоанализе. Так, они отвергли фрейдовскую теорию либидо как натуралистическую, противопоставив ей концепцию любви в широком смысле этого слова. Л. Бинсвангер и М. Босс пересмотрели также фрейдовскую трактовку эдипова комплекса и страха кастрации. Они полагали, что обнаруженные З. Фрейдом феномены являются конкретным проявлением экзистенциального беспокойства, возникающего в силу утраты человеком мира и самого себя.

В экзистенциальном анализе Л. Бинсвангера и М. Босса сохранились фрейдовские понятия о детской сексуальности, механизмах вытеснения, переносе. Стремление совместить хайдеггеровскую философию с психоаналитической теорией способствовало постижению бытия человека в мире, в том числе и в его патологической форме. Однако экзистенциальная критика психоаналитического учения З. Фрейда о человеке далеко не всегда была последовательной. Не случайно некоторые исследователи, например Дж. Айзенберг, отмечали, что разногласие между З. Фрейдом и представителями экзистенциального анализа лежало значительно глубже, чем философские расхождения по поводу необходимых теоретических оснований психологии и психиатрии.

Переосмысление психоаналитического учения З. Фрейда о человеке с точки зрения использования идей экзистенциализма – явление довольно частое в современной психологической, психиатрической и психоаналитической мысли. Типичным примером в этом отношении может служить логотерапия венского психолога и психиатра В. Франкла (1905–1997). Цель и задача этого учения определяется как теоретическое исследование смыслозначимых характеристик человека и как оказание практической (терапевтической) помощи ему в поисках смысла жизни.

Логотерапия имеет дело с выявлением экзистенциального кризиса развития человека. В этом смысле она является аналитическим процессом, схожим как с экзистенциальным анализом, так и с психоанализом. Однако, ориентируясь на раскрытие смысла человеческого существования, это учение не ограничивается процедурами перевода бессознательных мотивов деятельности человека в его сознание.

По выражению В. Франкла, логотерапия расходится с психоанализом в том, что она рассматривает человека как такое существо, чья основная миссия состоит в реализации смысла и в актуализации ценностей, а не в простом удовлетворении влечений и желаний. Так, В. Франкл стремился модернизировать психоаналитическое учение З. Фрейда о человеке, превнося в него экзистенциальные представления о человеческой реальности.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ – одно из направлений в современной философской и психоаналитической мысли. В рамках этого направления наблюдается переплетение идей, выдвинутых в свое время основателем психоанализа З. Фрейдом и видным представителем экзистенциализма М. Хайдеггером.

Родоначальником экзистенциального психоанализа был французский философ, драматург и писатель Жан-Поль Сартр (1905–1980). В работах «Очерк теории эмоций» (1939) и «Бытие и ничто» (1943) он критически переосмыслил фрейдовское учение о внутрипсихической деятельности личности и хайдеггеровские представления о бытии человека в мире. На основе соединения ряда идей психоанализа и экзистенциализма Ж.-П. Сартр предложил свое собственное учение, названное им экзистенциальным психоанализом.

Дата добавления: 2015-06-04