Рэки Кавахара 8 страница

Там, в вышине, он увидел стаю похожих на птерозавров «энеми».

…Я.

Я ничего не понимал насчет силы крыльев, которые у меня были.

Орудие для сражений, дающее превосходство и победу. Только так я их и воспринимал. Но эти серебряные крылья – не спецнавык, полученный при повышении уровня, не «Усиленное вооружение», купленное за очки. Они созданы в моей душе, они должны были быть самой сутью аватара по имени Сильвер Кроу. Моим спасением, желанием и надеждой.

Я забыл об этом… считал их лишь инструментом, и… наверняка потому-то их и удалось так просто у меня отобрать. Но… когда же все так получилось?..

Поняв нечто столь важное.

Он отчаянно проглотил всхлипы, чтобы Эш Роллер, сидящий прямо перед ним, ничего не заметил.

Харуюки уже не боялся скорости в двести километров в час. Напротив, отчаянно ревущий под ним мотор стал для него восхитительным и надежным существом.

С улицы Инокасима мотоцикл свернул на юг, чтобы обогнуть самый центр города, потом вновь направился на восток.

Когда они были уже в Минато-ку, Харуюки наконец задал вопрос, который должен был бы задать с самого начала.

– Это… а куда мы едем?

– Ты уже видишь. Вон туда.

Глянув в направлении, куда показал Эш Роллер кивком шлема, Харуюки заметил прямо впереди между громадными скалами тонкий, высокий силуэт.

Видимо, очень крутая скала – нет, больше похоже на «башню». С земли она возносилась по прямой высоко в небо.

Чтобы понять, какое здание там в реале, Харуюки мысленно нарисовал карту южной части Токио и через несколько секунд нашел ответ.

– Э… это, это старая Токийская телебашня?..

– Вери Йес[20]!

Не обращая внимания на странный ответ на английском, Харуюки принялся рыться в мозгу в поисках знаний.

Токийская телебашня в Минато, в парке Сиба, раньше распространяла телевизионный сигнал в окрестностях столицы. Потом, более тридцати лет назад, эту работу передали «Токио Скай Три», расположенной в Сумиде, близ Осиагэ.

После этого она еще долго служила обзорной площадкой. Но в Токио один за другим вырастали небоскребы высотой более 333 метров[21], так что с 2030 года для осмотра городской панорамы ее тоже перестали использовать. Сейчас там даже лифты не работали; башня сохранялась исключительно как памятник истории, и вход в нее был запрещен.

Глядя на медленно приближающуюся башню-иглу, Харуюки решил, что она, похоже, существует в «Безграничном нейтральном поле» как сплошной объект без какой-либо внутренней структуры. Стало быть, просто трехсотметровый каменный столб, возвышающийся посреди дикого пейзажа.

– Т-там что, есть что-то? – ошеломленно поинтересовался он. Эш Роллер в ответ выдавил что-то странное:

– Аа, ммм. Мм, ну, в общем, да, что-то. Там один человек, с которым я хочу тебя познакомить.

– Человек?..

Не «тип», не «засранец», не «псих»?

– Ээ, аа, ладно, скажу: это мой Родитель.

– Чт, что?! – воскликнул Харуюки, потрясенный до глубины души. – Ро-родитель Эша-сана?! То есть… еще, еще более потрясающий? Бородатый, в темных очках, кожанке, с татуировками и пивным пузом?

– Засранец, за кого ты меня принимаешь!

После этого выкрика спина Эш Роллера задрожала (Харуюки не вполне понимал, почему).

– …Позволь мне вот что сказать: если ты будешь так же трепать языком перед этим человеком, «сожаление» будет самым слабым, что ты почувствуешь. Мой Родитель уже очень давно отошел от участия в дуэлях, так что ты можешь и не знать… Раньше от прозвищ «Астро» и «МКБР» ты бы трясся от ужаса.

Харуюки шепотом повторил одно слово из этого странного предложения, внезапно закончившегося на «ужас».

– Эм… Ка-Бэ-Эр?..

– Ага. А, и еще одно… Было еще прозвище «Икар».

– …Ну, оно вроде не особо страшное.

– Ну… да. Оно, кажется, появилось уже после ухода. Этот человек… до твоего появления этот Бёрст-линкер был ближе всех к небу во всем ускоренном мире.

Харуюки резко втянул воздух, и в тот же миг мотоцикл остановился, подняв тучу пыли.

Прямо перед ними из сухой красновато-бурой земли вертикально вверх, словно выверенный угольником, вздымался прямой каменный столб.

Диаметр его был метров двадцать. Почти идеально круглый, и ничего вроде входа или лестницы было не видать. В реальном мире вход в старую Токийскую телебашню был запрещен, и здесь это было воссоздано тоже.

Харуюки огляделся, пытаясь обнаружить человека по прозвищу «МКБР» или «Икар», но увидел лишь черепахоподобный силуэт, медленно движущийся вдалеке. Не может быть…

– Эээ… это и есть?..

– Дебил, это «энеми». Я жду, пока ветер прекратится.

– В-ветер?

Харуюки этого не замечал, пока мчался на мотоцикле, но – да, здесь дул довольно сильный ветер; это был эффект арены со свойством «Пустыня». Однако если для дуэли это важно, то сейчас-то для чего…

Едва он начал об этом думать – ветер, только что вывший без перерыва, резко стих.

– Аатлично, Поехали! Холд ми тайт[22]!!!

Этот внезапный выкрик застал Харуюки врасплох; в первый момент он не мог понять, к чему эта инструкция, но затем до него дошло.

Дав полный газ, Эш Роллер поднял передок мотоцикла, и Харуюки инстинктивно обхватил седока за талию. Мотор высоко взревел, и заднее колесо подняло облако пыли. Переднее колесо со стуком опустилось на вертикальную стену, и, не дав Харуюки времени даже подумать «чего, не может быть»…

…американский мотоцикл с двумя седоками поехал вверх по вертикальной скале.

– Уа… Уауауауа?!

Мысленно вопя «чёзахрееееень», Харуюки с легкостью представил себе, как вот сейчас мотик делает заднее сальто и грохается вниз.

Однако шины словно прижимала к поверхности скалы какая-то непонятная сила, и мотоцикл мчался вверх, даже не вихляя. Прошло пять секунд; Харуюки расслабился, и до него наконец дошло.

Это была спецспособность Эш Роллера, «езда по стенам». Харуюки мог с легкостью вспомнить множество раз, когда во время дуэлей этот мотоцикл свободно гонял по стенам зданий. Однако он понятия не имел, что эта машина способна без разгона подниматься так долго. Можно сказать и по-другому: прямо сейчас Эш Роллер непринужденно демонстрировал Харуюки, члену враждебного легиона, высший уровень своих способностей.

Однако Харуюки по-прежнему не мог понять его намерений; затаив дыхание, он смотрел на вершину башни.

Конечно, мотоцикл не развивал такой скорости, как по земле, но тем не менее упорно поднимался, рыча нижней передачей. Кинув взгляд вниз, Харуюки обнаружил, что до земли уже настолько далеко, что она стала как в тумане.

Когда он летал на собственных крыльях, высота была для него ничем. Но сейчас у него вдруг подвело живот, и Харуюки поспешно перевел взгляд обратно вверх. Наконец-то он увидел плоскую вершину башни; ее край чертил красивую дугу в желтом небе.

Им оставалось дотуда секунд десять. И тут – слева на Харуюки с воем надвинулась стена воздуха.

– Шит[23]! Ветер шиииит!

С этим грубым выкриком Эш Роллер крутанул ручку и направил мотоцикл правее. И тут же ветер беспощадно ударил по машине.

– Флай хаааай[24]!!!

– Гяаааа!!!

Словно оседлав ветер, сидящие на мотоцикле Харуюки и Эш Роллер отчаянно хватались за воздух, как будто плыли кролем. Возможно, это как-то помогло; во всяком случае, передняя часть мотоцикла взлетела над вершиной башни. Затем машина описала параболическую дугу, и заднее колесо приземлилось в пяти сантиметрах от края.

– Я, я второй раз на эту штуку не сяду! Никогда в жизни не поеду, если у этого меньше четырех колес!!!

Эти слова Харуюки выкрикнул уже после того, как скатился с седла и крепко вцепился в твердый камень руками и ногами. Что до Эш Роллера – тот, все еще сидя на мотоцикле, раздосадованно поцокал языком и покачал указательным пальцем.

– Похоже, не понимаешь, ю. На мотике прикольно как раз потому, что он может упасть.

– Это только что было не просто «упадем – не упадем»!

Провопив это так, что аж плечи затряслись, Харуюки покачал головой и лишь затем глянул на то, что было вокруг.

Вершина каменной колонны, заменявшей здесь старую Токийскую телебашню реального мира, представляла собой двадцатиметровую круглую площадку почти точно такой же формы, как основание.

Однако выглядело здесь все совершенно иначе, чем внизу.

«Небесный сад» – эти слова вдруг всплыли у Харуюки в голове. Повсюду свежо зеленела мягкая на вид трава. В центре был маленький родник, из которого струилась чистейшая искрящаяся вода.

Посреди озерца, образованного родником, дрейфовал крохотный островок – на котором Харуюки увидел нечто совершенно неожиданное.

Колыхаясь, как мираж, там медленно вращался овал голубого света. Это был «портал». Единственный способ выйти из «Безграничного нейтрального поля» в реальный мир.

Почему здесь? Харуюки был изумлен; большинство порталов располагалось на больших железнодорожных станциях или в туристических местах, например в известных зданиях. То, что он находился в районе старой Токийской телебашни, само по себе не было удивительным, но, чтобы им пользоваться, нужно быть Эш Роллером с его умением подниматься по вертикальным стенам или Сильвер Кроу, который мог летать (сейчас, правда, уже не мог).

Склонив голову, Харуюки отвел взгляд от портала и заметил на противоположной стороне садика еще кое-что неожиданное.

Дом.

Маленький, будто игрушечный, симпатичный домик стоял в окружении цветов. Белоснежные стены, темно-зеленая острая крыша. Зеленый плющ, обнимающий стены. Прекрасное зрелище, которое вполне можно принять за картинку из книжки.

Харуюки молча смотрел на дом, как вдруг входная дверь с легким скрипом открылась.

И тут же рядом с ним Эш Роллер соскочил с мотоцикла и встал по стойке «смирно».

Стало быть, тот, кто сейчас выйдет из домика, – и есть Родитель Эш Роллера. Какой-нибудь мачо во всем кожаном, «ангел из ада». Домик с этим образом совершенно не вязался, но Харуюки решил, что совершенно не удивится, если сейчас из двери выедет здоровенный «Харли».

В итоге, однако, его ждало невероятное потрясение.

Да, то, что с легким поскрипыванием выехало из домика, имело два колеса. Только не одно за другим, а рядом. Сверхтонкие, как нити, серебряные спицы; шины сантиметровой толщины – тоже серебряные, не резиновые. Сверху над всем этим было сплетенное из таких же серебряных нитей элегантное кресло.

Инвалидная коляска. Без двигателя, без глушителя – полная противоположность брутальному американскому мотоциклу.

Внешность человека, сидящего в кресле, была примерно в десяти тысячах световых лет от того, что ожидал увидеть Харуюки.

Вне всяких сомнений, это был дуэльный аватар. Руки, лежащие на коленях, – гладкие, с голубоватым блеском, твердые на вид. Подбородок на опущенном лице – угловатый, как маска.

Остальную часть лица Харуюки не видел, потому что на аватаре был головной убор. Не заостренная шляпа, как у Лайм Белл, аватара Тиюри, а что-то вроде белоснежного капора. И все тело было укрыто таким же белым платьем.

…Что – женщина?

Словно подтверждая мысли потрясенного Харуюки, налетевший ветерок колыхнул длинными волосами под капором. Волосы опускались до самого пояса, и цвет их уходил в чистую синеву – нет, это был цвет ясного осеннего неба.

Колеса вновь скрипнули, и инвалидная коляска медленно покатилась вперед. Однако руки аватара по-прежнему оставались сложены на коленях. Похоже, у коляски имелся какой-то механизм, позволяющий ей двигаться.

Коляска катилась – почти скользила – по выложенной кирпичом тропе вокруг озерца, пока не остановилась наконец в двух метрах от гостей. Голова в капоре приподнялась, и Харуюки увидел наконец лицо аватара. Он стоял столбом, не сводя глаз с этого лица. Просто невозможно было представить себе, чтобы вот это и был Родитель Эш Роллера, наездника арены «Конец века».

Как у большинства женских дуэльных аватаров, лицо закрывала маска, на которой были лишь глаза-линзы. Однако это лицо безо рта и носа показалось Харуюки куда более красивым, чем у всех похожих аватаров, виденных прежде. Сияющие на бледно-голубой поверхности маски красноватые глаза, похожие на финики, взглянули на Харуюки, потом на Эш Роллера.

– Сколько лет, сколько зим, Эш. Теперь я вижу, ты не забыл меня. Я рада.

– Д-давно не виделись, госпожа. Забыть – не, как можно, абсолютно нереально.

Эш Роллер почтительно склонил голову; но, к сожалению, Харуюки не успел поправить его, сказав: «Разве правильно не "Мегавстреча!"?» – потому что аватар небесного цвета снова обратил взгляд на него.

– …Ты Сильвер Кроу, верно?

Когда она своим красивым, похожим на ветерок голосом обратилась к Харуюки, тот тоже машинально поклонился. Почему-то у него возникло ощущение, что он должен это сделать.

– А, ага, приятно познакомиться. Я Сильвер Кроу.

– Приятно познакомиться. Меня зовут Скай Рейкер[25]. Я очень рада, что мы встретились, Ворон-сан[26].

Почувствовав, как Скай Рейкер кинула взгляд на его плечи, Харуюки съежился. Судя по ее словам, она уже знала про Сильвер Кроу; однако то, благодаря чему его имя стало известно во всем ускоренном мире, – серебряные крылья, – уже не существовало.

Избегая мягкого взгляда Скай Рейкер, который, казалось, видел все, что происходит у него в голове, Харуюки понурился.

Однако через пару секунд молчания, услышав слова Эш Роллера, он начисто забыл про стыд и снова поднял голову.

– Ну ладно… до свидания, госпожа, я… я, пожалуй, пойду.

– А… хааа?!

Харуюки подскочил к черепоголовому наезднику, возвращающемуся к своему мотоциклу.

– По-пойдешь… а я, а мне что делать!

– Как будто я знаю.

– Ни фига себе «как будто я знаю», ты же меня сюда привез!!!

– Это потому что ты был в депрессняке, рыдал и не знал, что делать. Я так старался, чтобы снарядить мотик ракетами, а без тебя мне ими и не похвастаться толком…

Поворчав, Эш Роллер затем поскреб подошвами ботинок по камню, словно счищая с них грязь; потом его тон вдруг изменился.

– …Слушай, Кроу. Я не знаю, что там у тебя случилось, что ты потерял крылья; но ты сейчас, скорей всего, думаешь примерно так: без полета ты не можешь побеждать, а значит, драться бесполезно. Однако… ты знаешь, сколько в ускоренном мире Бёрст-линкеров, которые хотят летать, а не могут; ты об этом думал?

Резко втянув воздух, Харуюки машинально опустил глаза. Однако острые слова Эш Роллера продолжали его жалить.

– В конце концов, за долгое время, что мы дуэлимся, всякое может произойти. Можем и лишиться сил. Но твои крылья – не то, из-за чего сразу надо сдаваться, как только их не стало. Если ты так и продолжишь сражаться, как сонная муха, и в конце концов просто исчезнешь, то все мы, кто задирал головы и смотрел, как ты летаешь, – все мы…

Словно не в силах произнести остальные слова, Эш Роллер лишь яростно топнул.

Снова съежившись, Харуюки мысленно ответил:

Я тоже, тоже не хочу сдаваться. Но мои крылья… способность к полету потеряна на системном уровне – что же я могу сделать?

Медленно, будто свинцовую, подняв голову, он как-то сумел выдавить:

– …Конечно, в той дуэли я себя неправильно вел. Но… то и это, какая тут связь?

– Эээ, а, это… это… ну, в общем…

И тут сзади раздался голос до сих пор молчавшей Скай Рейкер, Родителя Эш Роллера.

– Ворон-сан. Эш думает, что я, возможно, смогу помочь тебе вернуть крылья.

– Э.

У Харуюки округлились глаза и отвисла челюсть.

– Мои, мои крылья?.. Помочь, говоришь… но ведь Эш-сан в Зеленом легионе –

– А, точно! И это фигово, да?! – прокричал Эш Роллер, рывком усевшийся в седло мотоцикла. – Слушай сюда, не воображай там всякого! Это тебе взаймы! Не, это тактика! Чтоб повысить твой параметр лояльности и когда-нибудь чтоб ты предал Черный легион – секретная операция, понял, засранец? Уии, я мегакруууут!!!

Скелетный наездник Эш Роллер поднял к небу средний палец; но тут снова донесся голос Скай Рейкер.

– Это вульгарно, Эш.

– Да, прости, госпожа. Ну, ну ладно, позвольте мне вас покинуть, прошу прощения!

Двигатель взревел, американский мотоцикл рванулся к озерцу посреди садика, подпрыгнул на берегу, полетел к сияющему голубому порталу –

И исчез.

Стоя на месте в суперобалделом состоянии, Харуюки наконец сумел прошептать:

– …Секретная операция, говоришь… Тогда плохо, что ты это сказал…

Услышав это, Скай Рейкер негромко рассмеялась и произнесла:

– Голова, язык и внешний вид у него оставляют желать лучшего, но в остальном это хорошее дитя.

…А «остальное» – это что вообще.

Эта мысль покрутилась у него в голове несколько секунд; наконец Харуюки выбросил ее оттуда и подошел к серебряной инвалидной коляске, стоящей на берегу озерца.

Грудь его распирала куча вопросов; сомневаясь, с какого лучше начать, он наконец нерешительно раскрыл рот.

– Аа… это… Эш-сан сказал одну вещь. Что ты «ближе всех к небу во всем ускоренном мире»…

Скай Рейкер кивнула, ее улыбка стала какой-то прозрачной.

– Эш сказал про тех, кто хочет летать, но не может. Это он про меня… точнее, следовало бы сказать, что я не смогла полететь. Эти руки так и не смогли дотянуться до неба.

Харуюки примерно такого ответа и ожидал, но все равно невольно зажмурился.

Тогда она имеет полное право не помогать мне, а, наоборот, мешать.

Невольно эта мысль родилась у него в голове, однако он просто не мог не потянуться за тонкой нитью надежды, возникшей у него перед глазами.

Моргнув, он поднял голову и сиплым голосом выдавил следующий вопрос:

– Тогда… это правда?.. Что ты… можешь вернуть мне крылья…

На этот раз немедленного ответа он не получил.

Металлически блестящая прическа цвета неба приподнялась, и безмятежный аватар какое-то время молча смотрел на Харуюки – а потом отчетливо произнес:

– Это невозможно.

– Э…

– Если дуэльный аватар что-то теряет, на то всегда есть причины. Ни это место, ни я не можем повернуть время назад.

– …

Нить надежды оказалась перерезана, и Харуюки вновь повесил голову, его сердце налилось свинцом. Прежде чем его взгляд поднялся обратно, Скай Рейкер будничным движением приподняла подол платья, закрывавшего ее тело, и у Харуюки глаза вылезли из орбит.

– Взгляни.

Там было… точнее, там не было того, что должно было быть ниже колен.

На конце стройных, точеных бедер были шарнирные коленные суставы. Однако голеней, которые должны были идти от этих суставов дальше, не было.

Поскольку аватар ездил на инвалидной коляске, Харуюки мог бы догадаться, что у него какие-то проблемы с ногами. Но почему у дуэльного аватара пропали ноги?

Да, конечно, во время сражений отдельные части тела могут теряться по самым разным причинам. Сам Харуюки множество раз лишался рук и ног. Однако по окончании дуэли урон, связанный с потерей части тела, всегда обнулялся, и на следующую арену аватар выходил как новенький.

У Харуюки перехватило дыхание. Не в силах отвести взгляд, он подумал:

Неужели Скай Рейкер тоже?.. Какой-то Бёрст-линкер со способностью, примерно как у Номи, Даск Тейкера, навсегда отобрал у нее ноги?..

Однако следующие слова, которые он услышал, опровергли это предположение.

– Я сама решила их отрезать.

– Ээ?!.

– Я решила, что ноги мне больше не нужны, и попросила кое-кого их отрезать, прекрасно понимая, что этот мой поступок – невероятно эгоистичный, высокомерный и безумный. После этого, сколько бы я ни возвращалась в ускоренный мир, мои ноги так и не вернулись. Это значит… внутри меня даже сейчас еще горит огонь безумия – вот что это значит. Скорее всего, пока он не погаснет, мои ноги так и останутся вот такими.

Глаза цвета зари неотрывно смотрели на Харуюки, и Скай Рейкер тихо подытожила:

– С твоими крыльями то же самое. Пока ты сам не разберешься с причиной, почему ты их лишился, они к тебе не вернутся.

Причина.

Спецнавык Номи/Даск Тейкера, «Демоник коммандир».

Нет, неправильно. Причина – само поражение. Пока Харуюки не победит Сейдзи Номи на всех фронтах и не избавится от шрама поражения, глубоко пробороздившего сердце, он не получит свои крылья назад. Вот что это значит.

Однако это уже невозможно. Потому что вся сила Харуюки была в способности к полету, которой он лишился, а Номи, который ее украл, наоборот, свободно летает. Харуюки просто не видел, как он может победить.

Невольно Харуюки опустился на колени, на траву –

И тут Скай Рейкер произнесла нечто неожиданное.

– Что бы ты ни делал в этом саду, это не вернет тебе крылья. Однако я не утверждала, что ты не сможешь летать, Ворон-сан.

– Давай присядем и поговорим, что делать дальше.

После этих слов автоматическая инвалидная коляска, тихонько скрипя, поехала, и Харуюки в полном замешательстве зашагал следом.

По краям небесного садика с восточной, западной, южной и северной сторон стояли белые скамейки. У них не было спинок, так что садиться можно было с любой стороны. Скай Рейкер остановила коляску у северной скамейки, глядя наружу, и Харуюки нерешительно сел рядом. Когда он поднял голову, у него захватило дух от открывшейся перед ним панорамы.

Он видел центр Токио в режиме «пустыни» с высоты триста метров.

Все вокруг Нагаты-тё представляло собой руины из громадных красных камней. Высоко в небо поднимались каменные арки.

Еще дальше взгляд приковывало к себе великолепие ярко-красного замка. В реальном мире там был императорский дворец. Каким бы свойством ни обладала арена, он всегда присутствовал – иногда величественный, иногда пугающий.

Интересно, кто там живет… Такая посторонняя мысль пролезла к Харуюки в голову, но тут Скай Рейкер нарушила молчание.

– Я думала о том, что хорошо бы как-нибудь встретиться с тобой, Сильвер Кроу.

– Э… а, Сп-пасибо… – промямлил Харуюки, опустив плечи. При взгляде на него небесный аватар словно бы тепло улыбнулся и тихо продолжил:

– Семь лет прошло с начала существования ускоренного мира, и наконец появился аватар, способный летать. Когда я услышала про тебя от Эша, я была потрясена, но в то же время мне стало интересно. Я думала… какая же душа… какая раненая душа смогла выплеснуть силу, достаточную, чтобы преодолеть колоссальную гравитацию нашего мира.

– Не, это… п-прости. Мои, мои раны – это на самом деле ничего особенного, – замотал головой Харуюки, съежившись еще сильнее. – Всего лишь я в реале толстый, ко мне долго приставали… ну, такое. Называть это ранами как-то даже нахально, я так думаю.

Он сам не понимал, почему говорит такие вещи человеку, с которым только что познакомился, более того – Бёрст-линкеру, связанному с членом враждебного легиона; тем не менее, как ни странно, слова свободно вытекали изо рта.

Услышав все это, Скай Рейкер снова улыбнулась и покачала головой.

– После установки программа «Брэйн Бёрст» читает сознание владельца и на основе этого создает дуэльный аватар; однако «сердечные раны» далеко не всегда имеют в основе гнев или ненависть.

– Э?.. Это, но раны же, это же всякие плохие чувства, да?

– Верно, но не только они. Если у человека сплошь негативные мысли, скажем, ярость, – сто процентов, что получится дуэльный аватар, который тяготеет к чистому разрушению. К примеру, та катастрофа, которая потрясла весь ускоренный мир, «Кром Дизастер».

Услышав это имя, Харуюки резко втянул воздух.

Когда Харуюки увидел кошмарную атакующую мощь «Доспеха бедствия», Кром Дизастера, он был потрясен до мозга костей; это было всего несколько месяцев назад. Да уж, это «Усиленное вооружение» точно пропитано невероятной злобой и яростью.

– …А те, у кого источник – обида или зависть, получают аватары, склонные к непрямым атакам; те, у кого в основе отчаяние, нередко ранят себя, чтобы нанести урон противнику, – саморазрушающиеся аватары. Но далеко не все аватары имеют разрушительную силу такого рода; ты ведь это уже понимаешь, верно?

– …Ага.

Все было в точности так, как она сказала. Крылья Харуюки сами по себе не были орудием уничтожения, и мотик Эш Роллера тоже. Но тогда «сердечные раны» – что же…

– Рана означает потерю. Дыру в сердце, которая остается, когда ты лишаешься чего-то дорогого, – тихо ответила Скай Рейкер, словно прочтя, что творится в груди у Харуюки. – Оставить эту дыру пустой и отдаться гневу, возмущению, отчаянию – или снова потянуться вперед. Этот выбор и определяет, какой получится аватар.

– Потянуться… вперед?

– Да. Это называется «надежда». Сердечная рана – другая сторона стремления.

С чувством кивнув, Скай Рейкер подняла голову и взглянула Харуюки прямо в глаза из-под своего белого капора.

– Сильвер Кроу. Из всех Бёрст-линкеров, кто появлялся в ускоренном мире, ты, должно быть, сильнее всех хотел дотянуться до неба. Твоя сила воли, твое стремление к небу создало тебе способность летать, создало крылья. Слушай внимательно… ты летал вовсе не потому, что у тебя были крылья. Все наоборот. Ты хотел летать, и ты заставил крылья материализоваться.

– Я хотел… летать…

Он хриплым голосом повторил эти слова, потом еще несколько раз прокрутил их мысленно, пытаясь понять, – потом лицо Харуюки под серебряной маской исказилось, и он замотал головой.

– Это… ерунда какая-то. Если можно летать на одной силе воли, то… эти крылья, получается, только для красоты…

– В конечном счете все именно так. Какой-то феномен привел к тому, что крылья, которые ты считал объектами, и «способность к полету», прописанную в системе, у тебя отобрали. Однако источник твоей способности к полету, силу воли, у тебя никто не отбирал. Потому что это отобрать невозможно, кто бы какими бы спецприемами ни пользовался.

– Не может быть… не может такого быть! – Харуюки обхватил колени и опустил голову. – Даже если во мне есть желание летать в небе, это всего лишь… триггер. «Брэйн Бёрст» его прочел и создал крылья и способность к полету. Если так, то в этом мире эта способность и должна быть сутью аватара! И если… если я ее не заберу обратно, я никогда…

Последние слова он простонал, обхватив себя руками с такой силой, что чуть пальцы не отломились.

Какое-то время был слышен лишь свист ветра, дующего в трехстах метрах над землей. Перед глазами Харуюки у самого края тянущегося к небу садика покачивался незнакомый цветок. Порыв ветра оборвал его лепестки и унес.

– То есть ты хочешь сказать что-то в таком ключе?

Даже после выплеска ярости Харуюки донесенный до него ветром голос Скай Рейкер звучал так же спокойно, как и прежде; более того, в нем слышались нотки веселья.

– «Здесь, в ускоренном мире, такие вещи, как сила воли, бессмысленны. Все, что здесь происходит, определяется только системой – компьютерными вычислениями и данными».

– …Но это же так и есть, да? Это же VR-игра. Цифровые данные, да – что же еще.

– Моя коляска.

Эта резкая смена темы заставила Харуюки поднять голову.

– Посмотри повнимательнее. Это не «Усиленное вооружение». Это ровно то, на что она похожа, – просто кресло и колеса. Однако ты уже видел, как она ехала сама собой, верно?

Сбитый с толку Харуюки никак не мог понять смысл вопроса, но тем не менее ответил:

– А… ага. Там внутри какой-то двигатель, да? Что-то вроде моторчика.

Там должен быть моторчик. Раз она ехала сама собой. А в руке, наверно, маленький контроллер…

С этой мыслью Харуюки вытянул шею и уставился на элегантное серебряное устройство.

После чего его ударил по башке такой мощный шок, что глаза превратились в щелочки.

Ничего. Тонкая ось, ступица, обод – но ничего, что напоминало бы мотор, не было. Может, реактивный двигатель? Харуюки заглянул за коляску, но ни сопла, ни чего-то еще подобного тоже не обнаружилось.

– Но, но, совсем недавно, она же ехала, сама.

Сидя перед обалдело бормочущим Харуюки, Скай Рейкер развела тонкие руки, прежде сложенные на коленях. В руках не было ни намека на какой-то контроллер.

Сохраняя эту позу, совершенно неподвижный аватар в инвалидной коляске –

Скрипнув колесами, медленно отъехал назад.

– …Не… не может быть.

Скрип, скрип. Коляска еще отъехала назад и, очутившись на траве, вдруг развернулась. Мало того – она, как фигурист на льду, принялась изящно выписывать кренделя. Несколько секунд длился этот танец, после чего коляска застыла в исходном положении – словно и не сдвигалась вовсе.

– Как ты это сделала?

– Как я это сделала… спрашиваешь.

Плечи Харуюки задрожали, глаза распахнулись до предела.

…Она просто не могла двигаться. Этот мир, созданный программой «Brain Burst», можно сказать, стремится воспроизвести реальность, стать второй реальностью. Всем машинам необходимо оборудование, приводящее их в движение, а этому оборудованию, в свою очередь, необходим источник энергии. Если взять для примера мотоцикл Эш Роллера, то у него есть бензин в баке, а ведущее колесо соединено с двигателем цепью и благодаря этому может вращаться. Вот почему, когда Харуюки во время той дуэли поднял заднее колесо, мотоцикл не мог двигаться. В какой-нибудь другой игре устройство двигательной системы не имело бы значения, и даже на переднем колесе мотик мог бы ехать.

Поэтому то, что коляска Скай Рейкер может ехать сама, без звука моторчика, без реактивных выхлопов, – это…

Дата добавления: 2015-06-04