Черная энергия черного подземелья

Пиренеи—невысокие горы, но и они имеют свои жуткие, мрачные тайные места. Есть гора и за три тысячи метров, а уж за две тысячи так и несколько. Непроходимость некоторых районов, их удаленность от главных магистралей и железных дорог делают места малопривлекательными, труднодоступными, неинтересными даже для любопытных детей. Во времена арабского нашествия и сопротивления им государств Западной Европы, горы послужили удобным бастионом для защиты от мусульманских походов. Позже, когда военное искусство и вооружение стран раннефеодального средневековья начало превосходить лучшие образцы оружия арабского востока, иноверцев начали потихоньку вытеснять сначала из Пиренеев, а потом и из всего одноименного полуострова. Но на удобной природной преграде от будущих нашествий строили крепости, замки, укрепление монастыри. Особенно позаботилась об этом церковь, и, в частности, иезуитская община. Во славу смиренного Христа и несмиренного христова воинства строила она здесь мощные долговременные оборонительные монастыри, прозорливо готовясь не только к отпору иной веры, но и к утверждению власти ватиканской в этих, богом указанных местах. Монастыри встраивались, врубались прямо в скальные горы. Вырубались породы, строились огромные подземелья, галереи, потайные ходы, убежища, иногда целые подземные монастыри со всеми атрибутами церковного и монашеского уклада. Сохранились они и по наши благочестивые дни. Кое-какие—в полуразрушенном и заброшенном состоянии; а кое-какие, вроде бы и в полуразрушенном, но внутри в цветущем, для монашеского бытия, здравии.

Вот в таком, одном из них, и восседал с довольной, но прибоязненной осанкой господин Динстон. Длинная темная, со стойким запашком сырой плесени мрачная зала ничем со стороны не освещалась. Серый, грязноватый гранит в потемках вообще казался черным и полностью сливался с темнотой помещения. Длинный, очень длинный и узкий стол, у одного конца которого находился полковник, освещался двумя большими восковыми свечами. Противоположная сторона стола не освещалась, но по теням, отбрасываемыми от колеблющего слабого света угадывалось шесть или семь фигур в капюшонах, накинутых на головы.

Динстон здесь третий раз. Первый: обряд посвящения в орден «Иисуса Христа»—иезуитов. Его кинжал с его кровью хранится в соседней большой галерее, где этих кинжалов различных форм столько, что наверное, хватило бы на целый армейский полк. Он знал, что прямо перед ним на другом конце стола, восседают генерал ордена и почетные офицеры. Генерал никогда не торопился начинать. Дает время подумать и сам очень основательно подбирает слова для вопросов. У полковника имелось время попробовать припомнить маршрут, которым его везли в машине к орденскому логову. Но при всем опыте кадрового разведчика это ему оказывалось не под силу. Точно он мог сказать только, что из Мадрида на машине его довезли до Сарагосы, там до УЭСКА, после Ангуэс проехали, а дальше долго по узкой дороге без названий, мимо населенных пунктов, вообще без признаков какой-либо жизни вблизи. Ни полей, ни садов. И это Европа. Кругом сухо, выжжено, уныло, жутковато и скучно. Но Динстону это импонировало. Такая могущественная скрытная организация только в таких местах и должна иметь свои тайные штаб-квартиры.

— Рыцарь нашего братского ордена Иисуса Христа! Брат наш,—глухое эхо голоса мгновенно вернуло полковника к действительности и он, от неожиданности вздрогнув, напрягся и начал слушать глуховатую речь генерала.—Мы довольны проделанной тобой работой и тем усердием, которое проявлял ты во славу Христа и нашего братства. Ты полностью оправдал доверие почетных офицеров. В заслугу «Орден» выделяет тебе в личное пользование виллу близ города Ла-Эскала, и посвящает в ранг младших офицеров. Ты очень занятый на службе человек, поэтому сам обряд в конце нашего разговора не займет более семи минут. Теперь твоя работа из оперативной перейдет в разряд сбора информации соответствующей службе в ЦРУ и нашим интересам. Когда Америка отправит на пенсию нашего брата, ему найдется почетное место в руководящем звене «Ордена». Динстон надолго и подобострастно склонился над столом. —Братья, великие генералы, мне стыдно принимать от вас такое награждение и слышать в свой адрес столь хвалебные слова. Я не смог приблизиться к монахам, не сумел выведать их тайны, не уничтожил отрока, русского найденыша. Мне и горько за неоконченное мной и стыдно за бессилие моей работы.

— Брат наш, верный сын нашего «Ордена», «Орден» знает, что делает. Раз решено отметить заслуги твои, значит они стоят этого.

Динстон ничего не понимал и молчал, как пешка отодвинутая могущественной рукой за край игральной доски. Голос с противоположной стороны стола учил разуму уже давно немолодого полковника.

—Монаха того не входило в наши генеральные планы убивать. Сам он никакой роли в наших интересах не играл. Вы, брат, сумели заострить на нем внимание самих монахов и отвлечь часть сил монастырей из Тибета. Этого оказалось достаточно, чтобы наши диверсионные группы дали бой в горах южного Тибета близ города Раву. Надо сказать, буддисты и ламаисты умело расположили свои монастыри, как сторожевые крепости вокруг главной резиденции Далай-ламы и прочих их светил. Твоя работа направлялась на отвлечение главных боевых сил монахов, особенно Шао, от охранных функций. Ведь в Шао находятся полководческие умы во главе с самим Великим Чемпионом Ваном. Мы сумели их перехитрить. И не последнюю скрипку в этом слаженном оркестре сыграли, вы, наш верный брат и рыцарь. Теперь тебя заменит другой полковник из вашей же конторы ЦРУ. Ему сорок семь лет, молодой, сможет активно мутить головы монахам. Пусть они продолжают печься о своем воспитаннике. Ты, брат, должен рассказать полковнику все, что собрал интересного и полезного о монахах: их обычаях, повадках, ухватках, о слабых местах. Мы должны постепенно начать уничтожение монастырей, которые не совсем добил наш хороший друг Председатель Мао. Конечный итог наших усилий—приблизиться к святилищам их веры и уничтожить весь тот положительный потенциал земной и космической энергии, которую аккумулируют их центры. Ту энергию,—громче пояснил Великий Генерал совсем ничего не понимающему младшему брату,—которая мешает продвижению наших интересов во всем мире. Мощный вихрь положительного заряда Тибета служит сдерживающим фактором возникновения больших войн на земле. Препятствует приходу нашего братства к мировому завоеванию и вечному господству над человечеством. Здесь нас не должны останавливать никакие средства. Война между ими и нами длится долгие десятилетия. Одно пока удается: Тибет не догадывается, кто против них выступает. В свое время незабвенный Адольф Гитлер под нашей эгидой и патронажем посылал караваны экспедиций и боевых групп в Тибет и горы Гималаев: изучать этот район и уничтожать то, что противоречило нашему учению и нашему духу. Тогда техника еще не позволяла в горах эффективно и полностью примерить лучшие огневые свойства наших автоматов и винтовок. Почти все экспедиции погибали от холода, бездорожья, отсутствия местных карт. Ну, и фанатиков монахов. Они хоть и с допотопными ружьями, но стреляли совсем неплохо. Куда-то потом исчезали в своих норах и потайных ходах. И сейчас монахи очень осторожны, сопротивляются проникновению иностранцев в эти районы. Мы предполагали, что с тех пор, -с тех давних времен призабудется прошлое, сменятся поколения, ан нет. Монахи там живут очень долго и все они хорошо помнят предвоенные и военные годы: как Первой так и Второй Мировой войн. За последние три года погибло по известным и неизвестным причинам более сотни наших людей. Никаких следов. Но нажим Адольфа позволил ему в свое время отвлечь монашеские помыслы от нужд людских: наши темные силы сумели развязать войну. Экспедиции шаг за шагом составили достоверные карты горных и тибетских районов. Сейчас нам, может быть не легче, но цель наша от этого не отодвигается на дальний план. Могущество боевого течения секты «Направленная воля» и монастыря Шао в отдельности, становится опасной для нас. На примере отрока видно, в какой степени обучены и как психологически подготовлены монахи «Белого лотоса». А ведь мы, как и до нас в свое время, подсылали много обученных немых смертников из монгольских «черных монастырей». Не многим удавалось побеждать в поединке мутантов. Только бойцы Шао пользуются стабильной славой повергателей наших полулюдей. Мы их пичкаем безбожно анаболиками и разными препаратами для роста мышц. Физически они страшно сильны. А этот молодой монах сумел в Сан-Паулу убить такого супербойца одним сокрушающим ударом. Ладно, бы только это. Так не выдержал монгол наставник, выбежал на ринг, и ему монах расщепил голову кулаком. Непонятно, кто мутант: наши инкубаторные или этот монах. У него, по всем нашим прикидкам, мощное энергетическое поле, которое постоянно подпитывается полями Вана, настоятеля, Вечного Гу-ру и других энергоемких монахов-доноров. Да и что-то новое нашел в тактике единоборства русский. Что нам особенно претит, так это то, что он русский. Русский, значит и положительная духовность расширяется по земле. Если раньше только район Тибета и Гималаев, некоторые места Индии, Китая, да точечные вкрапления на земле имели положительную энергию, то с принятием русскими этого вихря энергии оно потечет по землям и весям всей земли. Район советского государства—это очень обширная территория. Там с избытком людей, сильно заряженных положительной энергией. Встает очередной исторический вопрос: пора разваливать эту последнюю империю. И теперь твоему преемнику придется конкретно заняться уничтожением как самого русского, так и монастырей Тибета. Мао много сделал в деле ликвидации монастырей, но Тибет глухо, удачно сопротивляется давлению властей. У нас подготовлено много диверсионных отрядов. Будут некоторые группы из спецназа стран, где у руководства находятся наши духовные братья. Мусульмане изъявили восторженное желание выставить свои террористические подразделения для обстреливания их в горных боевых условиях. А это Ливия, Ирак, Иран, Пакистан. Так что, видите, брат, подняты внушительные силы: остается только толково руководить. Но и время идет: Мао дряхлеет, и, пока, он номинально у власти, нужно полностью использовать момент для нанесения нацеленных ударов по монастырю. Вот это в общем то, что мы планируем предпринять в ближайшие полгода. Что брат, ты, как человек ближе знающий монахов, прочувствовавший их, можешь нам существенного подсказать?

Динстон поклонился в знак готовности поведать братьям все известное и пережитое.

—Брат, Великий генерал, чтобы пробить брешь в их рядах нужно пробить брешь в их отношениях друг к Другу, в отношениях между монастырями. Генерал поднял руку.

— Это делается, брат. Трудно, но замысел продвигается к намеченной цели.

—Дальше: если бы не мешал полковник Маккинрой, мне бы больше удалось сделать на благо нашим целям. Он выше меня в должности и очень сдерживал все мои

усилия.

Магистр снова поднял руку.

—Сэр Маккинрой еще молод. Но скоро масоны опутают его своими сетями, и он не будет мешать нашему

братству. Продолжай.

Последняя фраза очень ошарашила Динстона, но он сумел не подать вида. Хотя явные сомнения бурыми пятнами заходили по его лицу.

—Если так, то внешних причин мешать моему преемнику больше не вижу. И, если имеются хорошо оснащенные мобильные группы спецназа, то дело только за ними. И я попробую какой отряд черных беретов или морских львов человек на пятьдесят подсуетить из Вьетнама. С этого театра военных действий на месяц перекинуть в Тибет группу ребят вполне возможно. У меня много близких друзей генералов имеется там, так что дней через семнадцать сумею мобилизовать мнение ответственных лиц. Сейчас мне трудно сосредоточиться и конкретно что-то сказать. Но своему преемнику сумею в детальной форме передать многие существенные факты. Горы, конечно, там очень высокие, малолюдны. Эффективные боевые действия можно вести, не привлекая внимания сентиментальной общественности. Проникновение на территорию Китая через Бирму, через ее малохоженные, но воднопроложенные районы очень удобно, быстро и практично. Несколько скоростных катеров и, буквально, за пару дней в тибетский район можно подогнать несколько сот боевиков. Но со своей стороны смею предупредить, что пока Шао стоит, с монахами Тибета будет очень трудно совладать. Наверное, с них не мешало бы и начать.

—Мы так не думаем, брат, хотя твою позицию признаем обоснованной. Если мы уничтожим несколько пусть малозначащих монастырей с точки зрения боевого авторитета, дорога к сердцу Тибета будет все равно открыта. А там легче в ловушку взять монахов Шао. Главное, внести расстроенность в их ряды. Твои предложения и советы лягут в основу будущих тактических соображений. Ты почти семь лет связан работой с Китаем, и твой опыт будет, несомненно, самым полезным для нас. Это, в принципе, все, что мы надеялись от тебя услышать, брат. Сейчас ты должен лететь в Америку. Связь с тобой непосредственно будет держать агент, наш младший брат, которого немного позже мы назначим. Телефон наш в Вашингтоне ты знаешь, мы твой тоже. Ступай, брат, с миром.

Динстон встал, смиренно и длительно склонился., Через пять минут он уже летел над Атлантикой и, не скрывая свою значимость перед окружающими, важно пыжился своему скрытому могуществу, своему возвеличиванию, своей шикарной вилле, документы на которую лежали у него в кейсе. Теперь он уязвленно подумывал, как хитрее поднасолить этой высокородной выскочке, слюнтяю Маккинрою, который, подумать только, так досаждал великим делам и помыслам не только ему, полковнику, члену святого братства и ордена, но и самим Великим Генералам. Ну держись, сэр. У злопамятного, но смиренного полковника Динстона еще хватит сил и энергии поставить тебя в твое стойло, откуда ты будешь хорошо знать свое место и свою кормежку. Очень довольный собою, высоко витая в розовых облаках, полковник долго не мог заснуть. Но возраст брал свое. Скоро он, ехидцевато улыбаясь своим тайным помыслом, мирно заснул под однообразный рокот моторов самолета.

А несколько сзади, сидели молодые и крепкие парни сэра Маккинроя и тоже мирно посапывали в своих глубоких креслах. Они тоже не зря получали жалованье и жевали хлеб ни о чем не подозревающего мирного налогоплательщика.

Глава девятая

Дворецкий, следуя давно установленному этикету, провел сэра Маккинроя церемонно и чинно в большой, ровно освещенный зал. Тот и не подозревал, что под древним холлом, в котором часто его принимал координатор, находится этот, так сказать, почти тронный зал. Присел на указанное место, в стороне от большого длинного стола, покрытого зеленой драпировкой. Вокруг него стояли кресла с высокими резными спинками. В ожидании эксперт присмотрелся к спинкам. Сзади они имели герб рода, вылитый из золота и ладно вделанный в красное дерево. Спереди, где выступала мягкая ткань, также, но уже по бархату был вышит такой же герб. Многие гербы богатейших семейств мира он знал, некоторые

видел впервые.

Скоро церемонно начали вводить и рассаживать чинно по своим местам высокородных пэров, милордов, лордов, сэров. Среди них было королей, царей, принцев, императоров, о вся их внешность, манера, авторитет стоили куда больше, чем имели в свое время Македонский или Цезарь, не говоря уже о таких марионетках истории, как позднейшие диктаторы недавних времен. Маккинрой некоторых знал. Знал, что всем им за восемьдесят. Иногда встречал их на каком-нибудь пышном званом банкете, где они недолго присутствовали за основных и незаметно удалялись на покой в неизвестном направлении. Наверное, этих сэров выдавала излишняя аристократичность да холодный взгляд пресыщенных ариев. Только сам Первый Координатор внешностью был гораздо теплее и более земным, чем его компаньоны-соправители.

Он и начал разговор на этом совете. —Господа, разрешите напомнить вам: сейчас семьдесят третий год двадцатого столетия от Рождества Христова, семь тысяч четыреста восемьдесят два года земной цивилизации. Наши неудачные расчеты по Вьетнаму грозят вылиться и дальше в сотни и сотни миллиардов. Бюджет Америки и Западной Европы не потянет таких непредвиденных огромных расходов. Труднее становится скрывать истинные вложения в войну. Она стала непопулярной. Прогнозы экспертов справедливы: уменьшаются инвестиции, буксует экономика, слабеет доллар. Мы можем скатиться в тупик. Никсон вязнет в грехах.

Ему трудно будет оправдаться перед конгрессом. Советы набирают очки. Мы теряем авторитет, союзников. Пришло время серьезно подправить политику, скоординировать действия наших правительств. Мы должны дать нашим экспертам новые направления изысканий в мировых взаимоотношениях, политике. Следующий президент Соединенных Штатов должен предъявить народу новые ориентиры, которые не позволят обществу расколоться по вопросам внешних отношений со странами, входящими в мировое сообщество. Господа, прошу высказаться.

Но, господа, не спешили. Патриарший возраст требовал основательности мысли, слов веских, убедительных и, главное, по делу.

Маккинрой с неподвижной физиономией манекена чутко следил за лицами высоких джентльменов. По их степенному спокойствию было ясно, что они разделяют опасения Первого.

После нескольких минут раздумий поднялся член семейства Круппов. Маленький, худощавый с подвижным носом и активной челюстью. По для своих лет еще достаточно моложавый.

— Господа милорды, сказанное уважаемым Первым Координатором требует поторопиться с изменениями политических, экономических, а главное, социальных ориентиров. Европа политически гораздо сложнее Америки, и нам труднее в средствах массовой информации поддерживать Штаты в ее потугах против коммунизма. Скоро тридцать лет, как мы живем без войны и люди склонны видеть в аргументациях сдерживания коммунизма просто военный психоз, выгодный военнопромышленному комплексу. Над этим надо крепко подумать. Но мы не должны уходить в сторону, тем более уступать инициативу Советам. Здесь не игра. Это борьба, жестокая, за лучшую жизнь для тех, кто любит ее; за верховенство наших идеалов свободы выбора перед тоталитарной свободой общей нищеты и, в конечном итоге, за будущность цивилизации. Необходимо ежесекундно помнить и принимать во внимание, что почти вся Азия— коммунистическая. На какие страны мы можем положиться, кроме Японии, Турции, Южной Кореи, стоивших нам столько средств и крови. Все? Миллиардный Китай—чей? Нация, готовая быть и ваших, и наших. Индия—семисотмиллионная—грязная, неграмотная, нищенская. Чью сторону она примет, когда Советы обещают коммунистический рай. Индира Ганди—недалекий политик. Клановая выгода в Азии решает все политические и экономические интересы. Всем хочется бесплатного рая. Африка еще вне большой политики. Южная Америка смотрит по сторонам, она еще на стадии своего национального обоснования. Население Чили уже верит и идет за обещаниями Альенде. Что это? Это очередной звонок нашего расслабления и самоуспокоения. Кубу сдали? Бородатый не принес народу долгожданного счастья и богатства. А дурит ловко. И все нации продолжают верить ложным посулам, лишь бы они были кратковременны. Почему? Потому что мы недостаточно полно и доходчиво показываем то, что может дать людям свободный цивилизованный, имеющий положительные исторические и культурные традиции, наш западный мир. Люди, одурманенные и закрытые железным занавесом в тех государственных лагерях, не представляют, какая существует жизнь за охраняемым кордоном. По всей Латине ежегодно проходят десятки демонстраций, манифестаций, митингов, заканчивающихся побоищами с силами правопорядка. Куда это годится? Мы сами во многом провоцируем обнищание народов и сопротивление неимущих слоев. Вооружение расползается по всему миру. Мы испытываем системы во Вьетнаме, но и русские не отстают. Арабы давят на Тель-Авив: мы Израилю—новейшее вооружение. Большевики снова догоняют. Мусульмане получают системы последних модификаций. А ведь у нас разные веры: и кто знает, чем это все обернется. Фанаты-мусульмане недолго будут любоваться атомным оружием, если смогут произвести его. На благо Аллаха они не подумают о будущем цивилизации. Мы на перепутье: с одной стороны история подсккзывает, что нельзя свертывать разработку научных исследований, с другой—логика жизненного опыта подсказывает, что так бесконечно продолжаться не может. Это все предвестники будущих больших конфликтов и глобальных катаклизмов. Наша новейшая ракетная оборона «Сейфгард» для русских уже давно не секрет. Никсон сумел на общих основаниях договориться с русскими о поэтапном сдерживании разработок новых вооружений и систем. Но этого мало. Переговорные действия, направленные на защиту свободного мира от непредсказуемого применения ядерного оружия, должны напрячь всех наших экспертов и дипломатов для нахождения новых путей к стабилизации мира и окончательного устранения угрозы глобальной войны на земле.

Худощавый господин поклонился всем, поднял пенсне, сел.

— Господа,—после некоторого молчания заговорил Первый,—наверное, против общих положений сэра Круп-па возражений нет. Обстановка в мире накаляется, и мы не должны идти в плену озлобленных и амбициозных эмоций. Мы должны найти верные пути, чтобы разрядить обстановку, освободить мир от кошмара и страха ожидаемой войны. Сегодня, для продолжения нашего разговора и обмена мнениями приглашен ведущий эксперт-аналитик, заместитель начальника отдела стратегического анализа, полковник сэр Маккинрой. У него имеются интересные наработки и находки по данным вопросам в области экономики, международного положения, довольно интересной психологии современных большевистских лидеров, дальнейших перспектив нашего взаимоотношения с Советами. Вам слово, сэр Маккинрой.

Эксперт с почтением к сидящим встал, легко поклонился и, как учил его Координатор, секунд девять ровно стоял, давая милордам подготовиться его выслушать. Напротив, на стене, имелась огромная встроенная карта мира. Нажимая определенные кнопки, можно было получить любое изображение заданного участка суши или океана крупным планом,, со всеми экономическими и стратегическими выдержками. В этом зале техника опережала общемировые стандарты на десять-пятнадцать лет.

—Господа уважаемые милорды,—немного жестко для себя начал Маккинрой, но голос его звучал ровно,— последние сравнительные характеристики экономики России указывают на то, что производство в СССР становится с каждым годом все более затратным. Продукция не окупает вложенных средств на ее изготовление. Собранные данные показывают, что по сравнению с европейской или американской продукцией в 1971 году русские затрачивали на одиннадцать-тринадцать процентов условного материала и энергозатрат больше. В 1972 году разрыв продолжал медленно, но неуклонно, увеличиваться. В настоящее время эта тенденция не меняется. Проценты любой ценой ведут в разнос финансовое состояние огромной страны. Мы составили графики, рассчитали на компьютерах; если русские будут продолжать в таком же ура-духе строить свои коммунизм, то после середины восьмидесятых годов, к девяностым начнется стагнация производства во всех отраслях экономики. Сейчас и еще некоторое время Россия поживет за счет сверхэксплуатации народа и сверхдешевой нефти, газа, леса, золота, рыбы и прочее. Но всепожирающая машина беспредельной затратности — производства ради производства загонит экономику России в трудно предсказуемый тупик.

Один джентльмен, высокий и полноватый, поднял ладонь. Эксперт легко склонил голову в знак того, что заметил жест старшего.

—Сэр Маккинрой, являются ли ваши данные только вашими данными?

Эксперт еще раз поклонился, дав понять, что вопрос принят.

—Пока конкретных газетных публикаций в мировых изданиях, в русской прессе наши эксперты не встречали. Сравнительных данных общих цифр тоже не имеется. Пока в мире экономика еще считается вторичной. Но, господа милорды, пройдет совсем немного времени, энергоносители по нашим прогнозам, подорожают, жизнь заставит считать каждый доллар. И тогда очень скоро станет ясно, что для того, чтобы экономика любой страны развивалась должным образом, необходимо буквально каждый месяц стремиться к уменьшению затрат на единицу продукции как в энергии, так и в сырье. Мы это уже наблюдаем на примере Японии. Скоро она станет нашим первым экономическим соперником. —Разве не Россия?

—Производства, работающие в убыточном режиме, никогда не смогут соперничать с прибыльными производствами.

—Но, неужели в России не имеется своих светлых

голов?

Маккинрой догадывался, что вопросы подобного типа носят скорее провокационный характер лично для него, но не для общего доклада. Пожилым джентльменам было интересно послушать максимально логичные ответы на максимально пустые вопросы.

—Имеются. Но флаг у них держат далеко не светлые головы. Они научились благоденствовать на дутых цифрах, делать себе этим политический капитал. Им лично чужда, судьба страны и ее людей. Второе: продолжается незаконный вывоз и вкладывание долларов советскими лидерами , силовыми и торговыми структурами в банки Запада. Некоторые счета приближаются К миллиарду. Не знаю, чем они руководствуются, но налицо то, что часть их производства работает на подъем нашей экономики. Это скрытые, негласные инвестиции в наши отрасли. Все это позволяет предположить, что идеи революции менее всего занимают умы коммунистических функционеров. Туда же торопится и вся советская бюрократия. Такое впечатление, что на пенсию все коммунисты Советов хотят ехать в наши страны и доживать свой век в наших цивилизованных условиях. Возникшее положение наводит на парадоксальную мысль: коммунистическая страна существует, а сама идея коммунизма поддерживается беспардонной ложью и общим притеснением народа, его полной нищетой и бесправием. Жизнь подтверждает доклады диссидентов и беженцев о всеобщем обмане народа. Советы—это просто режим деспотической верхушки, наживающейся на идеях, провозглашенных в семнадцатом году и, по указу забытых в восемнадцатом. Под веселыми лозунгами равенства и братства идет компанейский расхват необъятного пирога бывшей Российской империи.

Ставленник семейства Морганов вежливо вмешался в речь Маккинроя.

—Спасибо, Сэр Маккинрой, в принципе эти высказанные положения не новы и исходят из экономических исследований. Сейчас вы нас уведомили, что этот развальный процесс в России начался. Здесь ясна и нам дальнейшая политика: чем дольше мир, тем глубже Советы самостоятельно будут вязнуть в трясине собственной экономической неразберихи. Экономика становится ведущим показателем в определении жизнеспособности и обороноспособности каждой страны. Сейчас нас более занимает такой вопрос: возможно ли ядерная война с Советами в ближайшие десять лет. Какая имеется аргументация в пользу или против данного вопроса. Шестьдесят первый год заставил нас крепко задуматься о судьбах цивилизации. Маккинрой поклонился.

—Если вопрос относится лично ко мне и требуется короткий ответ, то отвечу: со стороны Советов она менее всего вероятна. Лидеры страны очень богатые люди. Их накопления в наших банках. Они имеют власть живую, не над разрушенными городами и завалами из трупов. Лично их благополучию вне России никто не угрожает. Все они привязаны к своим многочисленным детям и внукам. Хотят, чтобы их долго помнили: ставят себе бюсты, называют своими именами города и улицы. Насчет обороны: здесь однозначно—они за затратами не постоят. Это не из кармана лидеров. Старики еще хорошо помнят Вторую мировую. Народ лебеду будет есть, в лаптях ходить, но самолеты и танки по совершенству уступать нашим не будут. В этом вопросе нация принципиальна и

едина.

По лицам серьезных джентльменов прошли скупые

улыбки.

—Прекрасно,—довольно проговорил господин из семейства Ротшильдов, —а как наши интересы насчет островов в Тихом океане? Эксперт поклонился.

— Пока исследования ведутся на трех группах островов.—Маккинрой нажал кнопки на своем пульте. На стене крупным планом появились острова со всеми своими природными характеристиками. Эксперт ровным голосом продолжал, —сегодня проходят детальные исследования дна. Посредники в лице тайных организаций азиатского региона на поверку оказались такими же дутыми, как и наша «Коза ностра». Кроме своих меркантильных и шкурных интересов их мало что интересует. Монашеские общества даосско-буддийских направлений серьезней. Но к ним трудно подступиться. Дела с ними иметь можно. Они прозорливы, рассчитывают далеко на будущее. Информация дальше их узкого круга не распространяется. Они для нас более вероятны в свершении купчей на выбранные острова. Но, господа, пока мы к ним еще только приближаемся.

—О'кей, сэр Маккинрой, когда нам ожидать реального ослабления Советов?

—Такая большая страна с неисчерпаемыми сырьевыми ресурсами,—эксперт немного помолчал, прикидывая в уме, —емким рынком. Сначала должны отпасть страны;'—участницы Варшавского договора. Они менее всего склонны строить коммунизм на своей земле. Потом, после ослабления рубля, начнется ухудшение экономической ситуации, а там и общей державности.

—Прекрасно. А страны коммунистической ориентации?

—Малые страны отпадут раньше, следом более крупные страны.

—Почему?

—В малых странах народу легче организовываться и проще требовать от своего правительства реформ и изменений в политике. И они раньше постараются отказаться от рубля.

—Логично. А какие существуют сроки для изменения ориентации?

—Десять-тринадцать лет. Дальше трудно предсказывать. Все будет зависеть от нашей политической хитрости.

—Вы сможете приблизительно предсказать, где пройдет граница относительной безопасности западной цивилизации?

—Восточные границы Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии.

— Господин милорд, —кто-то из джентльменов обратился к Первому,—наверное пора что-нибудь услышать об инакомыслящих в Советах.

—Да, господа, пора. Но, наверное, вовсе не обязательно для этого нам вновь собираться и приглашать очередного специалиста. Общую картину нам сможет представить сэр Маккинрой. Что можно сказать в освещение данного вопроса?

Первый легко кивнул эксперту. Тот выждал нужную паузу.

— Господа милорды, сегодня эта часть наших исследований наиболее трудна для ведения статистики. Но даже по собранным разрозненным сведениям факт увеличения противников режима налицо.

—Имеются количественные оценки?

—Имеются, но они слишком приблизительны. За точность цифр ручаться нельзя. Хотя мы предполагаем, что они не намного отличаются от реальных. В Советах появился новый циничный штрих репрессивных органов в отношении диссидентов. От этого сложность ведения точного учета. Невозможно нам отсюда утверждать о психоустойчивости каждого пациента, тем более—узник он совести или нет. Многие матерые уголовники прикрываются новой возможностью уклонения от суда.

— Чем мы можем помочь страдающим за свободу
выбора?

—Самое действенное—это газеты, радио, телевидение. И через правительственные каналы вести переговоры, требовать их освобождения. Если Советы не желают терпеть их у себя, пусть дадут свободу выезда.

—Сколько нужно времени, чтобы в отделах подробнее подготовились с именами, местами заключения, адресами психбольниц.

— Готовится программа для наших новых компьютеров.

Материала много. Но много погрешностей и неточностей. В течение года должны управиться.

—Ну что ж, —Первый медленно обвел взглядом всех

лордов.

—Сэр Маккинрой, вашей общей информации на сегодня достаточно для нас. Вы можете быть свободны. Обождите меня, пожалуйста, в верхнем зале.

Эксперт облегченно поклонился всем. Наверху в холле дворецкий предоставил ему папку с последними данными по военному, экономическому потенциалу Индии, Непала, Бирмы. Список резидентов, их начальников. Сведения по оппозиционным силам в самой Индии.

Маккинрой знал, что час времени у него есть. Около камина он надолго углубился в конфиденциальные бумаги. Некоторые листы он откладывал в сторону, так как ничего нового они ему не давали. По другим что-то быстро записывал для систематизирования и лучшего запоминания. В этом замке было такое правило: что угодно можно записывать для памяти, но не выносить. Дворецкий сам потом сжигал все листки.

Глава десятая

Дата добавления: 2015-06-04