Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

H. Ленина 27 страница





ПО ПОВОДУ ДВУХ ПИСЕМ___________________________ 297

тикой вносит исправление в свою теорию. Это получилось у него оттого, что он теоре­тическую посылку изложил неверно. Из неизбежности нового подъема вытекает необ­ходимость сохранить и старую программу и старые революционные лозунги всей на­шей работы в массах, необходимость систематически подготовить партию и массы к новым революционным битвам. Но отсюда не вытекает, наступил ли уже подъем или еще нет, к началу его или к разгару надо «приспособляться». И в 1897, ив 1901, ив на­чале 1905 года было абсолютно верно положение, что неизбежен новый революцион­ный подъем (после слабых подъемов начала 60-х и конца 70-х годов), но в эти три мо­мента революционные с.-д. умели применять свою тактику к различным условиям на­растания кризиса. В 1897 году мы отклоняли «план» всеобщей стачки, как фразу, и мы были правы. В 1901 году мы не ставили лозунга восстание на очередь дня. После 9 ян­варя 1905 г. и этот лозунг и массовая стачка были правильно поставлены революцион­ной социал-демократией на очередь дня. Мы вовсе не хотим сказать этим, что новый подъем обязательно (или даже: «вероятно») будет столь же медленен. Напротив, все данные и весь опыт революций Европы заставляет ожидать темпа несравненно более быстрого, чем в 1897— 1905 годы. Но тот факт, что в разные моменты подъема рево­люционные соц.-дем. всегда выдвигали на первую очередь разные лозунги дня, остает­ся фактом. Ошибка тов. отзовиста состоит в том, что он забывает этот опыт революци­онной социал-демократии.

Далее, переходя к нашей думской фракции, тов. отзовист начинает с посылки: «Ес­тественным завершением партии, ее так сказать дипломатическим представителем яв­ляется думская фракция». Это неверно. Автор преувеличивает значение и роль фрак­ции. Автор по-меньшевистски превозносит эту роль безмерно, — недаром, должно быть, говорят, что крайности сходятся! Меньшевики из взгляда, что фракция есть «за­вершение» партии, выводят необходимость приспособить партию к фракции. Отзови­сты из взгляда, что фракция есть «завершение» партии, выводят гибельность для пар­тии


298__________________________ В. И. ЛЕНИН

такого плохого «завершения». Посылка неверна ни у тех, ни у других. Никогда и ни при каких условиях, даже при самой «идеальной» буржуазно-демократической респуб­лике, не согласится революционная социал-демократия признать в своей парламент­ской фракции ни «естественного завершения» партии, ни ее «дипломатического пред­ставителя». Это взгляд ошибочный в корне. Мы не для дипломатии посылаем депута­тов в буржуазные и буржуазно-черносотенные представительные учреждения, а для особого вида подсобной партийной деятельности, для агитации и пропаганды с особой трибуны. Даже при «идеальном» демократическом избирательном праве парламентская фракция рабочей партии всегда будет носить на себе известные следы влияния общей буржуазной обстановки выборов, например, всегда будет более «интеллигентской», чем партия в целом, и поэтому «завершением» партии никогда мы фракцию не призна­ем. Фракция — не генеральный штаб (если позволительно наряду с «дипломатиче­ским» сравнением автора употребить сравнение «военное»), а скорее отряд трубачей в одном случае и разведчиков в другом или одна из организаций некоторого подсобного «рода оружия».

Тов. отзовист превратил фракцию из подсобной партийной организации в «заверше­ние» партии для того, чтобы, преувеличив значение фракции, придать в корне неверный характер деятельности того нашего отряда, который послан в буржуазно-черносотенную Думу.

Но возможно, что автор не стал бы настаивать на этом «завершении». В другом мес­те своей статьи он сам говорит правильно: «Одним из главных мотивов, побуждавшим партию принять участие в выборах, было упование на пропагандистско-агитационную роль думской трибуны». Это справедливо, и возражение автора против этого справед­ливого положения особенно наглядно показывает его неправоту: «Действительность, однако, показала, пишет он, что агитация в III Думе сводится к нулю, во-1-х, благодаря составу самой группы, во-2-х, благодаря полному равнодушию масс


ПО ПОВОДУ ДВУХ ПИСЕМ___________________________ 299

ко всему тому, что происходит в стенах Таврического дворца».

Начнем с конца разбор этого, необыкновенно богатого ошибками, положения. Аги­тация сводится к нулю благодаря полному равнодушию масс ко всему, происходящему в Думе. Что это? Как это? Выходит ведь, что «отозвать» придется, по этой чудовищной логике, не фракцию, а «массы» за их «равнодушие»! Ибо в Думе ведется, заведомо для всех нас, политика самодержавия, политика поддержки царизма черносотенным поме­щиком и крупным капиталистом-октябристом, политика лакейства перед царизмом ли­берального краснобая-кадета. Быть равнодушным «ко всему тому, что происходит в стенах Таврического дворца», значит быть равнодушным к самодержавию, ко всей внутренней и внешней политике самодержавия! У автора опять получилось рассужде­ние в духе меньшевизма наизнанку. «Если массы равнодушны, то и с.-д. должны быть равнодушны». Но мы — партия, ведущая массы к социализму, а вовсе не идущая за всяким поворотом настроения или упадком настроения масс. Все с.-д. партии пережи­вали временами апатию масс или увлечение их какой-нибудь ошибкой, какой-нибудь модой (шовинизмом, антисемитизмом, анархизмом, буланжизмом и т. п.), но никогда выдержанные революционные с.-д. не поддаются любому повороту настроения масс. Можно и должно критиковать дурную политику с.-д. в III Думе, когда они ведут там дурную политику, но говорить, что агитация сводится к нулю благодаря полному рав­нодушию масс, значит рассуждать несоциал-демократически.

Или «полное равнодушие масс» не означает равнодушия к политике царизма вооб­ще? То есть массы, равнодушные ко всему происходящему в стенах Думы, неравно­душны, скажем, к обсуждению вопроса об уличных демонстрациях, о новых стачках, о восстании, о внутренней жизни революционных партий вообще и с.-д. партии в осо­бенности? В том-то и беда автора, что он именно так, видимо, думает, но вынужден не говорить прямо столь явной бессмыслицы! Если бы он


300__________________________ В. И. ЛЕНИН

действительно мог сказать и доказать, что в массах нет в данную минуту ни малейшего равнодушия к политике вообще, а напротив гораздо более живой интерес к более ак­тивным формам политики, — тогда бы вопрос стоял, разумеется, иначе. Если бы вме­сто года затишья, упадка и развала всех с.-д. и всех рабочих организаций мы пережили год явного интереса масс именно к непосредственно-революционным формам борьбы, тогда мы первые признали бы, что мы ошиблись. Ибо без отношения к условиям рево­люционного момента стоять вообще и всегда за участие во всяком представительном учреждении могут только «парламентские кретины» меньшевизма, лицемерно закры­вающие глаза на опыт деятельности Маркса, Лассаля, Либкнехта в революционные пе­риоды. Вопрос об участии в III Думе или бойкоте ее, как и всякий политический во­прос, марксисты обязаны ставить конкретно, а не абстрактно, учитывая всю революци­онную обстановку в целом, а не одно только до убожества голое соображеньице: «если есть представительство, то надо представительствовать». Живой интерес масс к поли­тике означал бы наличность объективных условий растущего кризиса, т. е. означал бы, что известный подъем уже налицо и, при известной силе такого подъема, настроение масс неминуемо выразилось бы в массовом действии.

Насчет этого последнего вопроса тов. отзовист сам делает следующее признание: «каждое изменение ее (фракции) деятельности тесно связано с изменением режима, воздействовать на который мы сейчас не в силах...». Почему тов. отзовист считает, что мы не в силах не только изменить сейчас режима, но даже воздействовать на него? Очевидно, потому, что, как социал-демократ, он имеет в виду исключительно действие масс пролетариата, а такое действие считает сейчас невозможным и разговоры о нем праздными. Но посмотрите, как он при этом «сваливает с больной головы на здоро­вую», т. е. довод, говорящий против отзовизма, обращает против нас:

«Прорвите, — пишет тов. отзовист, — полицейские рогатки, отделяющие депутатов от масс, заставьте


ПО ПОВОДУ ДВУХ ПИСЕМ___________________________ 301

фракцию выступать более резко и ярко, словом, слейте органически ее работу с жизнью пролетариата, — тогда рабочие, быть может, признают за ней положительные стороны; но так как всякое изменение ее деятельности тесно связано с изменением режима, воз­действовать на который мы сейчас не в силах, то всякие мечты о расширении и углуб­лении фракционной работы приходится оставить»!..

Если расширение и углубление фракционной работы обусловливается «прорывом полицейских рогаток», то почему же вывод гласит: «оставьте мечты об улучшении фракции», а не оставьте мечты о прорыве полицейских рогаток?? Автор явно нелоги­чен, и исправить его рассуждение надо так: необходима неустанная работа над улуч­шением всей партийной деятельности и всей связи партии с массой, результатом чего неизбежно будет и прорыв полицейских рогаток вообще и в частности усиление пар­тийного общения с фракцией, партийного воздействия на фракцию. Автор точно от нас, антиотзовистов, требует, чтобы мы «прорвали полицейские рогатки», и тогда, может быть-де, он согласится бросить отзовизм. Но не ясно ли, что он ставит таким образом вверх ногами действительную связь и взаимозависимость политических явлений? Быть может — скажем мы — вы были бы правы, товарищ отзовист, если бы масса могла «сейчас» не только «воздействовать на режим» (всякая удачная политическая демонст­рация воздействует на режим), но и прорвать рогатки, — т. е. если бы масса могла сей­час прорвать «рогатки» III Думы, то бесполезно было бы, быть может, революционной социал-демократии посылать свой отряд в эту Думу. Быть может. Но вы сами говорите, что этого нет; вы сами согласны, что при данных обстоятельствах нужна еще серьезная и упорная подготовительная работа для превращения этой возможности в действитель­ность.

«Состав фракции», — говорите вы. Если бы отзыв предлагался для изменения соста­ва фракции, то этот довод заслуживал бы рассмотрения с точки зрения того, улучшится ли состав при новых выборах после


302__________________________ В. И. ЛЕНИН

отставки теперешней фракции. Но автор ничего подобного не имеет в виду. Он хочет отозвать не думскую только фракцию, а вообще уничтожить всякое представительство с.-д. в III Думе, объявляя ошибкой участие в ней. И с этой точки зрения мотивирование отзовизма «составом фракции» есть самое непростительное для социал-демократа ма­лодушие и маловерие. Наша партия добилась того, что из рабочих выборщиков мы за­ставили черносотенцев выбрать наших партийных кандидатов, социал-демократов. Что же, мы должны признать безнадежным, чтобы эти партийные рабочие сумели с дум­ской трибуны просто и ясно изложить свой социализм? Мы должны спасовать после нескольких месяцев борьбы против буржуазных «сведущих людей» (смотри пре­красное описание приносимого ими зла в письме о фракции, печатаемом в настоящем номере)? Мы должны признать свою партию неспособной в период временного зати­шья и застоя выставить рабочих социал-демократов, умеющих публично изложить свой социализм? Это не политика, а нервность. Конечно, больше всех сама наша думская фракция виновата в этом, ибо именно своими серьезными ошибками и только этими ошибками доводит она недовольство ею до отзовизма. Но мы не дадим законному не­довольству увлечь нас в неправильную политику. Нет. Мы должны и мы будем упорно и настойчиво работать над сближением партии с фракцией, над улучшением фракции. Мы не забудем, что в опыте международной социал-демократии имеются примеры го­раздо более долгой и более острой борьбы фракции с партией, чем у нас во время III Думы. Вспомните немцев. При исключительном законе у них дошло дело до того, что фракция сделала ряд самых вопиющих противопартийных, оппортунистических шагов (голосование за субсидию пароходству и т. д.). Партия имела свой еженедельный ЦО за границей и регулярно ввозила его в Германию. Организация тогдашних немецких с.-д., несмотря на отчаянные полицейские преследования, несмотря на менее революцион­ный в силу объективных причин момент, чем в современной России, была несравненно шире и крепче тепе-


ПО ПОВОДУ ДВУХ ПИСЕМ___________________________ 303

решней организации нашей партии. И партия германских с.-д. повела долгую войну против своей фракции и довела эту войну до победы. Нелепые сторонники «молодых», занимавшиеся кликушеством вместо работы над улучшением фракции, кончили, как известно, очень плохо. А победа партии выразилась в подчинении фракции.

У нас борьба партии с фракцией за исправление ошибок этой последней только-только еще начинается. У нас не было еще ни одной партийной конференции, твердо и ясно заявляющей фракции о необходимости исправить свою тактику в таких-то, опре­деленно указанных, отношениях. У нас нет еще регулярно выходящего ЦО, который бы от имени всей партии следил за каждым шагом фракции и направлял ее. Наши местные организации в области той же самой работы — агитации в массах по поводу каждого выступления с.-д. в Думе при разъяснении всякой ошибки в том или ином выступлении — сделали еще совсем и совсем мало. И нас приглашают махнуть рукой, признать борьбу безнадежной, отказаться от использования думской трибуны в моменты, подоб­ные 1908 году. Еще раз: это не политика, а нервничание.

Нет ярких выступлений, — говорите вы. По поводу этих «ярких выступлений» надо различать две вещи: во-первых, плохую осведомленность партии и, во-вторых, серьез­нейшую принципиальную ошибку в самой постановке вопроса о ярких выступлениях вообще.

По первому вопросу надо сказать, что до сих пор все, кто хотел деловым образом критиковать фракцию, указали ряд ошибок безусловно серьезных (декларация; голосо­вание миллионов Шварцу; совещание с н.-д.; признание религии частным делом для партии; отсутствие выступления по запросу 15 октября 1908 г.; отсутствие ясной кри­тики к.-д., и т. д.). Замалчивать эти ошибки, как делают меньшевики, которые находят все самым наилучшим, кроме одного выступления Чиликина, есть величайшая по­шлость. Не замалчивать эти ошибки должны мы, а выяснить их публично, в наших ме­стных и неместных органах, на каждом собрании, в агитацион-


304__________________________ В. И. ЛЕНИН

ных листках, бросаемых в массу по поводу каждого выступления. Для деловой критики фракции и для ознакомления пролетарских масс с такой критикой мы сделали еще не­померно мало. Мы должны все и повсюду приняться за работу в этом отношении. И, когда мы примемся за эту работу, мы увидим, что имеется ряд таких выступлений фракции и в особенности таких формул перехода к очередным делам, составленных по указаниям представителей Τ TTC и в согласии с этими представителями, которые содер­жат правильное изложение программы РСДРП, которые напечатаны в протоколах Ду-

1 0(~\

мы и в приложении к «России» и которые на одну сотую долю не использованы еще нами в массовой агитации. Надо критиковать фракцию, слов нет, нечестно замалчивать ее ошибки. Но надо всем нам укреплять также организации на местах и развивать аги­тацию для использования каждого выступления фракции. Только соединение той и другой работы есть действительно достойная выдержанных революционных с.-д. дея­тельность, только это соединение поможет нам побороть «гнилую минуту» и ускорить наступление нового подъема.

Далее. Подчеркивая «отсутствие ярких выступлений», автор говорит, что «создалось представление (у кого? у нескольких непонимающих азбуки марксизма Mitläufer Ob?), что социал-демократия примирилась с создавшимся положением вещей и думает о мирной культурной работе; существование фракции стало как бы доказательством того, что революция похоронена если не на словах, то... на деле. Пусть это мнение неверно, но опровергнуть его мы можем не доводами, а фактами». И единственный «факт», ко­торый автор предлагает при этом в качестве «перестройки» всей тактики «подчеркива­ния» в глазах масс отношения с.-д. к Думе есть отзыв фракции! Выходит, что отзыв фракции рассматривается как «факт», опровергающий «похороны революции», как «яркое выступление», подчеркивающее новую тактику!

Мы скажем на это, что автор неправильно понимает общее значение «ярких выступ­лений» и «ярких» лозун-


ПО ПОВОДУ ДВУХ ПИСЕМ___________________________ 305

гов. Когда мы, большевики, проводили в 1905 г. бойкот булыгинской Думы, этот ло­зунг был правилен не потому, что он был «ярок», а потому, что он верно выражал объ­ективное положение: наличность растущего подъема, который царизм пытался отвести в сторону посредством посула законосовещательной Думы. Когда мы проводили летом 1906 года лозунг: «исполнительный комитет левых для поддержки восстания, а не под­держка требования кадетского министерства», этот лозунг был правилен не потому, что он был «ярок», а потому, что он верно выражал объективное положение; события дока­зали, что кадеты тормозили борьбу, что их тайные переговоры с Треповым в июне 1906 года выражали игру правительства, что действительная схватка произошла и должна была произойти на иной почве, после разгона Думы, именно: на почве вооруженной борьбы (Свеаборг и Кронштадт, как завершение солдатских и крестьянских бунтов). Когда мы в 1907 году проводили лозунг: не в блоке с кадетами, а против к.-д., этот ло­зунг был правилен не потому, что он был «ярок», а потому, что он верно выражал объ­ективные условия момента. И выборы в С.-Петербурге и вся сумма голосований (и прений) во второй Думе доказали, что «черносотенная опасность» была фикцией и что на деле борьба шла против кадетов и реакции вместе, а не вместе с кадетами против ре­акции.

Несомненно, что во время революции к нам примкнула часть людей не потому, что они понимали марксистский критерий правильности лозунгов и тактики с.-д., а только ради их «яркости». Что у нас теперь, при упадке волны, остаются и останутся только настоящие марксисты, это не пугает, а радует нас. И мы приглашаем товарища-отзовиста внимательно вдуматься в его рассуждение: опровергать похороны револю­ции надо не словами, а фактами — поэтому отзовем фракцию! Это в корне неправиль­ное рассуждение. Отзыв фракции, как подчеркивание того, что революция не похороне­на, есть похороны тех «революционеров», которые способны проводить такую полити­ку. Ибо «революционность» такого рода есть выражение растерянности и


306__________________________ В. И. ЛЕНИН

бессилия в той тяжелой, трудной, медленной работе, которая объективными условиями «сейчас» предписывается и от которой отмахнуться или отговориться нельзя.

В заключение укажем, что товарищ отзовист сам предлагает в конце своего письма в пяти пунктах такой план ближайшей работы, который правильно выражает задачи дня и опровергает его неверную тактику. Еще раз: практика тов. отзовиста лучше его тео­рии. Он безусловно прав, что необходима крепкая нелегальная организация. Он не бу­дет настаивать, вероятно, на непрактичном до последней степени «назначении» коми­тетчиков Центральным Комитетом. Не забудем, что на смену профессиональному ре­волюционеру из интеллигентов или вернее в подмогу ему идет профессиональный ре­волюционер с.-д. рабочий (как бы меньшевики ни злобствовали против этого, но это — факт), и, следовательно, новая нелегальная организация не будет вполне походить и не должна вполне походить на старую. Мы думаем также, что выражение «отрывать пар­тийные ячейки друг от друга» в последней фразе первого пункта есть случайная нелов­кость, придираться к которой недопустимо. Действительно, социал-демократическая нелегальная организация не оторвет, а сблизит разорванные теперь ячейки. Товарищ отзовист совершенно прав, подчеркивая особую важность социалистической пропаган­ды и «анкетной системы» агитации. «Живая связь массы с партией», «привлечение масс к обсуждению агитационных лозунгов», это действительно злоба дня. Признание такой злобы дня показывает лучше всяких рассуждений и вопреки всяким «изобретен­ным» (по меткому выражению М. Томского) лозунгам, что ход вещей ставит всем нам, и антиотзовистам и отзовистам, одну насущную практическую задачу, один «лозунг» революционной социал-демократии: идейное укрепление социализма, организационное укрепление нелегальной рабочей партии с руководителями из самих рабочих, развитие всесторонней с.-д. агитации в массах. Эта работа, когда мы дружнее и дружнее возь­мемся за нее, сплотит


ПО ПОВОДУ ДВУХ ПИСЕМ___________________________ 307

всех нас; она подтянет, дисциплинирует, исправит нашу думскую фракцию лучше, чем десятки голых ультиматумов; она даст живое дело; воскресит атмосферу бодрой рево­люционной обстановки; научит измерять точно рост подъема и определять его призна­ки; развеет, как прах, все мертвые, выдуманные, «изобретенные» лозунги отзовизма!

«Пролетарий» № 39, Печатается по тексту

(26) 13 ноября 1908 г. газеты «Пролетарий»


АГРАРНЫЕ ПРЕНИЯ В III ДУМЕ

Почти месяц аграрных прений в III Думе дал чрезвычайно богатый материал для изучения современного положения аграрного вопроса, итогов революции и задач про­летариата. Попытаемся подвести основные выводы из этого материала. Четыре группы ораторов выделяются сами собой: правые, кадеты, крестьяне и социал-демократы. Раз­личия между «правыми» в тесном смысле и октябристами совершенно сглаживаются. Крестьяне выступают безусловно, как одно политическое направление в аграрном во­просе, причем различие правых крестьян и трудовиков является лишь различием оттен­ков внутри единого направления. Проанализируем ту позицию, которую заняла каждая из этих групп. (Цифры в скобках означают страницы стенографических отчетов в при­ложении к «России».)

Как и следовало ожидать от черносотенных «парламентариев», правые и октябристы постарались засорить сущность своей аграрной политики юридической казуистикой и архивным хламом, разглагольствуя о соотношении закона 9/XI. 1906 и статьи 12-ой общего положения о крестьянах (дающей крестьянам после выкупа право требовать выдела участка в частную собственность), затем статьи 165 Положения о выкупе и т. д. Желая выставить себя «либералом», Шидловский доказывал, что законодательство графа Д. Толстого о неотчуждаемости наделов и пр. противоречило «духу» 1861 года, а закон 9/XI. 1906 этому духу


___________________________ АГРАРНЫЕ ПРЕНИЯ В III ДУМЕ_________________________ 309

соответствует. Все это — одно сплошное кривлянье, имеющее целью отвести глаза крестьянству, затемнить суть дела. Кадеты, как увидим дальше, в значительной степени поддались на удочку черносотенцев, нам же, социалистам, достаточно в двух словах указать на то, какой толстый слой канцелярской пыли надо сбросить с речей гг. Шид-ловских, Лыкошиных и прочих лакеев черносотенной царской шайки, чтобы увидать действительное содержание их аграрной политики. Г-н Львов 1-й, который, кажется, зовет себя мирнообновленцем, а на деле представляет из себя настоящего черносотенца с аллюрами в духе г-на Струве, выразил это содержание яснее других: «В крестьянской среде, — говорил этот слуга помещиков, — сложились два начала: бесправная лич­ность и самоуправная толпа. (Рукоплескания справа и в центре)... Состоя­ние масс в таком виде есть угроза для правового» (читай: помещичьего) «государства (Рукоплескания справа и в центре)»... «Земля должна принадлежать всем трудящимся, земля как воздух и вода; мы пришли сюда добывать землю и волю». Вот был доминирующий голос. И этот голос, прямо выхваченный из тех суеверий и пред­рассудков, которые гнездятся в крестьянской массе, этот голос показывал нам на то суеверное представление о власти, которая может отнять у одних и дать другим... «Вспомним, что здесь говорилось, — продолжает г. Львов, вспоминая прежние Думы, — мне тяжело об этом вспоминать, но я скажу, я не могу не сказать, что говорилось в комиссии аграрной. Ведь позвольте, когда даже вопрос о том, чтобы оставить непри­косновенным хотя бы огороды, хотя бы сады, встречал сильнейшее возражение, встре­чал сильнейший отпор и проходил самым небольшим числом голосов; когда поднимал­ся вопрос о том, чтобы всякие сделки на землю были прекращены, не только залог в дворянском банке, не только продажа крестьянскому банку, но и купля-продажа, даже дарение, наследование, то, очевидно, становилось страшно, страшно, господа, не за по­мещичьи интересы, а страшно за состояние и судьбу государства. (Рукоплеска-


310__________________________ В. И. ЛЕНИН

ния центра и справа. В озглас: «браво».) На таком фундаменте построить ка­питалистическое, современное государство — невозможно» (293).

Помещичьему государству стало «страшно» за свое существование, «страшно» пе­ред «голосом» (и движением) крестьянских масс. Иного капитализма, как на основе со­хранения помещичьего, т. е. крепостнического землевладения, эти господа не могут се­бе и представить! что капитализм всего шире, свободнее и быстрее развивается при полной отмене всякой частной собственности на землю, об этом «образованные» гг. Львовы и не слыхивали!

Для агитации в массах ознакомление с выдержками из речей Шидловского, Бобрин-ского, Львова, Голицына, Капустина и К0 положительно необходимо: до сих пор мы видели самодержавие почти исключительно приказывающим, изредка публикующим заявления в духе Угрюм-Бурчеева127. Теперь мы имеем открытую защиту помещичьей монархии и черносотенной «конституции» организованным представительством гос­подствующих классов, и для пробуждения тех слоев народа, которые политически бес­сознательны или равнодушны, эта защита дает очень ценный материал. Отметим вкратце два особенно важных обстоятельства. Во-первых, излагая свою политическую программу, правые все время выдвигают перед аудиторией живого врага, с которым они борются. Этот враг — революция. «Страх» перед революцией, так ясно выражен­ный глупым Львовым, сквозит не менее ясно у всех, которые с ненавистью, со злобой, со скрежетом зубов вспоминают на каждом шагу недавнее прошлое. Эта прямая поста­новка всех вопросов на почву контрреволюции, это подчинение всех соображений од­ному главному и коренному соображению, борьбе с революцией, содержит в себе глу­бокую правду и делает речи правых несравненно более ценным материалом (как для научного анализа современного положения, так и для агитации), чем речи половинча­тых и трусливых либералов. Неудержимое бешенство, с которым правые нападают на революцию, на конец 1905 года, на восстания, на


___________________________ АГРАРНЫЕ ПРЕНИЯ В III ДУМЕ_________________________ ЗП

обе первые Думы, показывает лучше всяких длинных рассуждений, что хранители са­модержавия видят перед собой живого врага, что борьбу с революцией они не считают конченной, что возрождение революции стоит перед ними ежеминутно, как самая ре­альная и непосредственная угроза. С мертвым врагом так не борются. Мертвого так не ненавидят. Простоватый г. Балаклеев наивно выразил этот общий дух всех правых ре­чей. Сказавши, что, конечно, указ 9 ноября нельзя отвергнуть, ибо он выражает высо­чайшую волю, он вместе с тем заявил: «Гг. члены Государственной думы! Мы живем во время революции, которая, по моему глубокому убеждению, далеко еще не закончи­лась» (364). Г-н Балаклеев боится «революционного происхождения» закона 9/XI, бо­ится, как бы он не разжег новой борьбы. «Мы переживаем тяжкий кризис, — говорил он, — и чем он окончится, неизвестно. Воображение рисует самые мрачные картины, но наш долг заключается в том, чтобы не поддерживать в народе смуту и раздор».

Второе особенно важное обстоятельство относится к экономической и специально аграрной программе правых. Это — защита ими частной собственности крестьян на землю, защита, красной нитью проходящая через все их речи вплоть до обер-попа Митрофанушки (епископа Митрофана), который говорил сейчас же после докладчика, видимо желая припугнуть демократических, но забитых деревенских «батюшек», и, с забавными усилиями стараясь побороть в себе привычку к юродству и к семинарскому языку («община есть изначальное явление»), «выговаривал» такие фразы: «жизнь раз­вивается в направлении все большей и большей индивидуальности личности»; «полез­ным нужно признать устройство нового быта крестьян наших по образцу западноевро­пейских фермеров» (69).

Спрашивается, почему класс помещиков и класс капиталистов так энергично защи­щает и во II и в III Думе частную собственность крестьян на землю? Только потому, что таково «последнее правительственное распоряжение»? Конечно, нет! Это распоря­жение


312__________________________ В. И. ЛЕНИН

подсказано и внушено Советом объединенного дворянства. Помещики и капитали­сты превосходно знают того врага, с которым приходится им бороться, превосходно чувствуют, что революция связала победу помещичьих интересов с победой частной собственности на землю вообще, победу крестьянских интересов с уничтожением част­ной собственности на землю вообще, и помещичьей и крестьянской. Сочетание частной собственности на надельные земли с общественной собственностью на экспроприиро­ванные помещичьи земли есть плохая выдумка кадетов и меньшевиков. На деле борьба идет из-за того, помещики ли будут строить новую Россию (это невозможно иначе, как на основе частной собственности на все роды земель), или крестьянские массы (это не­возможно в полукрепостнической стране без разрушения частной собственности и на помещичьи и на надельные земли).




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 399; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.033 сек.