О внешнем и внутреннем положении 4 страница

322__________________________ В. И. ЛЕНИН

Советов должно укрепить ваше положение. Необходимо обложить буржуазию чрезвы­чайным налогом и дать рабочим, батракам и мелким крестьянам сразу и во что бы то ни стало фактическое улучшение их положения. Лучшие приветы и пожелания успеха.

Ленин

Написано 27 апреля 1919 г.

Впервые напечатано 22 апреля 1930 г. Печатается по рукописи

в газете «Правда» №111

ΙΛΟ

ТРИ РЕЧИ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ 1 МАЯ 1919 г.

ХРОНИКЕРСКИЕ ЗАПИСИ 1

(Появление тов. Ленина среди демонстрантов вы­зывает долго не смолкаемую оваци ю.) После приветствия мос­ковскому и всемирному пролетариату тов. Ленин проводит параллель между прошло­годними первомайскими празднествами и настоящими. За этот год политическая об­становка значительно изменилась в пользу Советской власти. В прошлом году 1 Мая мы были под угрозой германского империализма. Теперь он сломлен и повергнут в прах.

Изменилась картина празднования пролетарского дня не только у нас. Во всех стра­нах рабочие стали на путь борьбы с империализмом. Освободившийся рабочий класс победно справляет свой день свободно и открыто не только в Советской России, но и в Советской Венгрии и в Советской Баварии. Сегодня вместе с тем можно с уверенно­стью сказать, что не только в Красной Москве, в Красном Петрограде и в Будапеште, но во всех крупных пролетарских центрах рабочие, вышедшие не для прогулки, а для демонстрации своих сил, говорят о значении Советской власти и о близкой победе про­летариата.

Переходя к угрозам англо-французского империализма, тов. Ленин говорит, что если англо-французскому империализму пришлось уступить поле борьбы на Украине, где действовали незначительные отряды повстанцев, то перед силами объединенной Со­ветской России,

324__________________________ В. И. ЛЕНИН

Венгрии и Баварии ему и совсем не устоять. Оставление Одессы и Крыма показывает, что англо-французские солдаты не желают сражаться против Советской России, и в этом — залог нашей победы.

В. И. Ленин сообщает полученную от т. Каменева телеграмму о том, что Севасто­поль совершенно очищен от французских отрядов. Таким образом, говорит он, сегодня в освобожденном Севастополе развевается красное знамя пролетариата, празднующего свой день освобождения от империалистских банд. (Продолжительная овация. Долго не смолкаемое «ура».)

Останавливаясь на колчаковских угрозах, тов. Ленин говорит, что последние сооб­щения с фронта дают нам возможность утверждать, что победа над Колчаком совсем близка. На фронт отправляются десятки и сотни тысяч бойцов, которые окончательно уничтожат колчаковские банды.

В заключение тов. Ленин выражает уверенность в окончательной победе Советской власти во всем мире и восклицает: «Да здравствует международная республика Сове­тов! Да здравствует коммунизм!».

«Известия ВЦИК» № 93, Печатается по тексту газеты

3 мая 1919 г. «Известия ВЦИК»

ТРИ РЕЧИ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ 1 МАЯ 1919 г.__________________ 325

Большинство присутствующих, говорит тов. Ленин, не переступивших 30—35-летнего возраста, увидят расцвет коммунизма, от которого пока мы еще далеки.

Указывая на детей, тов. Ленин говорит, что они, участвующие теперь в празднике освобождения труда, в полной мере воспользуются плодами понесенных революционе­рами трудов и жертв.

— Внуки наши, как диковинку, будут рассматривать документы и памятники эпохи капиталистического строя. С трудом смогут они представить себе, каким образом могла находиться в частных руках торговля предметами первой необходимости, как могли принадлежать фабрики и заводы отдельным лицам, как мог один человек эксплуатиро­вать другого, как могли существовать люди, не занимавшиеся трудом. До сих пор, как о сказке, говорили о том, что увидят дети наши, но теперь, товарищи, вы ясно видите, что заложенное нами здание социалистического общества — не утопия. Еще усерднее бу­дут строить это здание наши дети. (Бурные аплодисмент ы.)

«Вечерние Известия Московского Печатается по тексту газеты

Совета» № 230, 2 мая 1919 г. «Вечерние Известия Московского

Совета»

326__________________________ В. И. ЛЕНИН

РЕЧЬ С ЛОБНОГО МЕСТА НА ОТКРЫТИИ ПАМЯТНИКА СТЕПАНУ РАЗИНУ

(Бурные аплодисменты.) Сегодня мы празднуем, товарищи, 1-е Мая с пролетариями всего мира, жаждущими свержения капитала. Это Лобное место напоми­нает нам, сколько столетий мучились и тяжко страдали трудящиеся массы под игом притеснителей, ибо никогда власть капитала не могла держаться иначе, как насилием и надругательством, которые даже и в прошедшие времена вызывали возмущения. Этот памятник представляет одного из представителей мятежного крестьянства. На этом месте сложил он голову в борьбе за свободу. Много жертв принесли в борьбе с капита­лом русские революционеры. Гибли лучшие люди пролетариата и крестьянства, борцы за свободу, но не за ту свободу, которую предлагает капитал, свободу с банками, с ча­стными фабриками и заводами, со спекуляцией. Долой такую свободу, — нам нужна свобода действительная, возможная тогда, когда членами общества будут только ра­ботники. Много труда, много жертв надо будет положить за такую свободу. И мы сде­лаем все для этой великой цели, для осуществления социализма. (Бурные а п -лодисмент ы.)

«Вечерние Известия Московского Печатается по тексту газеты

Совета» № 230, 2 мая 1919 г. «Вечерние Известия Московского

Совета»

I ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД ПО ВНЕШКОЛЬНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ

б—19 МАЯ 1919 г.

Напечатано: приветственная речь — 7 мая 1919 г. в газете «Правда» № 96; речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства — в 1919 г. в книге: Н. Ленин. «Две речи на 1-м Всероссийском съезде по внешкольному образованию (6 — 19 мая 1919 года)». М.

Печатается по тексту книги

ПРИВЕТСТВЕННАЯ РЕЧЬ 6 МАЯ

Товарищи, я очень рад приветствовать съезд по внешкольному образованию. Конеч­но, вы не ждете от меня речи, которая бы могла входить в существо дела, как это делал осведомленный и специально занимающийся вопросом предыдущий оратор, тов. Луна­чарский. Мне позвольте ограничиться только несколькими словами приветствия и не­большими наблюдениями и размышлениями, которые мне приходилось делать, когда в Совете Народных Комиссаров доводилось соприкасаться сколько-нибудь близко с не­посредственной вашей работой. Я уверен, что едва ли найдется такая область советской деятельности, как внешкольное образование и просвещение, где бы за полтора года бы­ли достигнуты столь громадные успехи. Несомненно, что в этой области работать нам и вам было легче, чем в других областях. Здесь нам приходилось отбросить старые ро­гатки и старые препятствия. Здесь было легче пойти навстречу той громадной потреб­ности в знании, в свободном образовании, в свободном развитии, которая больше всего сказалась среди рабочих и крестьянских масс, ибо если нам легко было, благодаря мо­гучему напору масс, скинуть те внешние препятствия, которые стояли на их пути, сло­мить исторические буржуазные учреждения, которые привязывали нас к империали­стической войне и осуждали Россию на самые большие тягости, следующие из этой войны, если нам легко было сломить внешние препятствия, то зато нам пришлось с тем большей остротой чувствовать всю тяжесть работы в деле перевоспитания масс, в деле организации и обучения, в деле распространения знаний, в деле борьбы

330__________________________ В. И. ЛЕНИН

с тем наследием темноты и некультурности, дикости и одичалости, которое нам доста­лось. Здесь борьбу приходилось вести совсем иными методами. Здесь приходилось рас­считывать только на длительный успех и упорное систематическое воздействие пере­довых слоев населения, на воздействие, которое встречает со стороны масс самый ра­душный прием, и мы часто оказываемся виноватыми в том, что даем меньше, чем мог­ли бы дать. Мне сдается, что в этих первых шагах, в деле распространения внешколь­ного образования, свободного, не связанного старыми рамками и условностями, обра­зования, которому идет навстречу взрослое население, что в этой области первое время больше всего бороться нам приходилось с двоякого рода препятствиями. Оба препятст­вия мы унаследовали от старого, капиталистического общества, которое до сих пор держит нас, тянет нас книзу тысячами и миллионами нитей, канатов и цепей.

Первый недостаток — это обилие выходцев из буржуазной интеллигенции, которая сплошь и рядом образовательные учреждения крестьян и рабочих, создаваемые по-новому, рассматривала как самое удобное поприще для своих личных выдумок в об­ласти философии или в области культуры, когда сплошь и рядом самое нелепейшее кривляние выдавалось за нечто новое, и под видом чисто пролетарского искусства и

пролетарской культуры преподносилось нечто сверхъестественное и несуразное. (Аплодисмент ы.) Но в первое время это было естественно и может быть про­стительно и не может быть поставлено в вину широкому движению, и я надеюсь, что мы все-таки, в конце концов, из этого вылезаем и вылезем.

Второй недостаток — это тоже наследие капитализма. Широкие массы мелкобуржу­азных трудящихся, стремясь к знанию, ломая старое, ничего организующего, ничего организованного внести не могли. Мне приходилось наблюдать, когда в Совете Народ­ных Комиссаров ставился вопрос о мобилизации грамотных и об отделе библиотечном, и из этих небольших наблюдений я делал свои выводы относительно того, как плохо обстоит дело по этой части. Конечно, в приветственных речах

____________ I ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД ПО ВНЕШКОЛЬНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ__________ 331

не очень принято говорить о том, что бывает плохого. Я надеюсь, что вы от этих услов­ностей будете свободны и не посетуете на меня, если я своими несколько печальными наблюдениями поделюсь с вами. Когда мы ставили вопрос о мобилизации грамотных, то больше всего бросалось в глаза то, что у нас революция одержала блестящий успех, не выходя сразу из рамок буржуазной революции. Она давала свободу развития налич­ным силам, и эти наличные силы — мелкобуржуазные, с тем же лозунгом — «каждый за себя, а бог за всех», с тем же самым капиталистическим проклятым лозунгом, кото­рый никогда ни к чему другому, кроме как к Колчаку и к старой буржуазной реставра­ции, не ведет. Когда посмотришь, что делается у нас в области обучения неграмотных, то в этом отношении я думаю, что сделано очень мало, и наша общая задача здесь — понять, что необходима организованность пролетарских элементов. Дело не в смешных фразах, которые остаются на бумаге, а в тех насущных мерах, которые необходимо на­роду сейчас дать, которые всякого грамотного человека заставили бы смотреть, как на свою обязанность, на необходимость обучения нескольких неграмотных. Это у нас в декрете провозглашено. В этой области, однако, почти ничего не сделано.

Когда я соприкасался в Совете Народных Комиссаров с другим вопросом, с вопро­сом библиотечным, я говорил: те жалобы, которые постоянно слышались — виновата наша производственная отсталость, у нас мало книг, и мы не можем произвести их в достаточном количестве, — я говорю себе — это правда. Конечно, у нас топлива нет, фабрики стоят, бумаги мало, и книг мы получить не можем. Это все правильно, но кро­ме того правильно и то, что мы не можем взять книжки, которая у нас есть. Мы про­должаем страдать в этом отношении от мужицкой наивности и мужицкой беспомощно­сти, когда мужик, ограбивший барскую библиотеку, бежал к себе и боялся, как бы кто-нибудь у него ее не отнял, ибо мысль о том, что может быть правильное распределение, что казна не есть нечто ненавистное, что казна — это есть общее достояние рабочих и трудящихся,

332__________________________ В. И. ЛЕНИН

этого сознания у него быть еще не могло. Неразвитая крестьянская масса в этом не ви­новата, и с точки зрения развития революции это совершенно законно, — это неизбеж­ная стадия, и, когда крестьянин брал к себе библиотеку и держал у себя тайно от дру­гих, он не мог поступать иначе, ибо он не понимал, что можно соединить библиотеки России воедино, что книг будет достаточно, чтобы грамотного напоить и безграмотно­го научить. Сейчас необходимо бороться с остатками дезорганизации, с хаосом, со смешными ведомственными спорами. Это должно составить нашу главную задачу. Мы должны взяться за простое, насущное дело мобилизации грамотных и борьбы с негра­мотностью. Мы должны использовать те книги, которые у нас есть, и приняться за соз­дание организованной сети библиотек, которые помогли бы народу использовать каж­дую имеющуюся у нас книжку, не создавать параллельных организаций, а создать еди­ную планомерную организацию. В этом малом деле отражается основная задача нашей революции. Если она этой задачи не решит, если она не выйдет на дорогу создания действительно планомерной единой организации вместо российского бестолкового хаоса и нелепости, — тогда эта революция останется революцией буржуазной, ибо ос­новная особенность пролетарской революции, идущей к коммунизму, в этом и состоит, а буржуазии было достаточно сломать старое и предоставить свободу крестьянскому хозяйству, которое возрождало тот же капитализм, как и во всех революциях прежнего времени.

Если мы называемся партией коммунистов, мы должны понять, что только теперь, когда мы покончили с внешними препятствиями, сломали старые учреждения, пред нами впервые настоящим образом и во весь рост встала первая задача настоящей про­летарской революции — организация десятков и сотен миллионов людей. После полу­торагодичного опыта в этой области, который мы все проделали, мы должны, наконец, встать на правильный путь, который бы победил ту некультурность и ту темноту и ди­кость, от которых нам приходилось все время страдать. (Бурные аплодис-м е н τ ы.)

I ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД ПО ВНЕШКОЛЬНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ__________ 333

РЕЧЬ ОБ ОБМАНЕ НАРОДА ЛОЗУНГАМИ СВОБОДЫ И РАВЕНСТВА

19 МАЯ

Товарищи, позвольте мне вместо оценки текущего момента, которой, кажется, неко­торые из вас на сегодня ожидали, дать ответ на наиболее существенные политические вопросы, конечно, не только теоретические, но и практические, которые сейчас перед нами становятся, которые характеризуют весь этап советской революции и которые вы­зывают больше всего споров, больше всего нападок со стороны людей, считающих себя социалистами, больше всего недоумения со стороны людей, которые считают себя де­мократами и особенно охотно и особенно широко распространяют обвинения против нас за нарушение нами демократизма. Мне кажется, что эти общие политические во­просы слишком часто, даже постоянно встречаются во всей теперешней пропаганде, агитации, во всей литературе, враждебной большевизму, — если, конечно, эта литера­тура хоть чуточку поднимается над уровнем простой лжи, клеветы и брани, какой ха­рактер она носит во всех органах буржуазии. Если мы возьмем литературу, хоть чуточ­ку поднимающуюся над этим, то я думаю, что основные вопросы об отношении демо­кратии к диктатуре, о задачах революционного класса в революционный период, о за­дачах перехода к социализму вообще, об отношениях рабочего класса и крестьянства, мне думается, что эти вопросы составляют самую существенную основу всех совре­менных политических дебатов и выяснение их, хотя, может быть, иногда и покажется вам несколько

334__________________________ В. И. ЛЕНИН

отходящим от непосредственной злобы дня, — выяснение их, я думаю, тем не менее должно составлять нашу общую главную задачу. Конечно, в коротком реферате я не могу никоим образом претендовать на то, чтобы охватить все эти вопросы. Я выбрал некоторые из них и о некоторых из этих вопросов и хотел бы побеседовать.

I

Первый из намеченных мною вопросов, это — вопрос о трудностях всякой револю­ции, всякого перехода к новому строю. Если вы присмотритесь к тем нападкам, кото­рые сыпятся на большевиков со стороны людей, считающих себя социалистами и де­мократами, — как образец этих людей я могу взять литературные группы «Всегда Впе­ред!» и «Дело Народа», — газеты, закрытые, по-моему, по всей справедливости и в ин­тересах революции, газеты, представители которых чаще всего в своих нападках, но­сящих слишком естественный характер со стороны органов, которые наша власть при­знает контрреволюционными, чаще всего прибегают к теоретической критике, — если вы присмотритесь к тем нападкам, которые несутся на большевизм из этого лагеря, то вы увидите, что в числе обвинений сплошь и рядом фигурирует такое: «Большевики вам, трудящиеся, обещали хлеб, мир и свободу; они не дали ни хлеба, ни мира, ни сво­боды, они вас обманули и обманули тем, что отступили от демократии». Насчет отсту­пления от демократии будет речь особо. Я сейчас возьму другую сторону в этом обви­нении: «Большевики обещали хлеб, мир и свободу, большевики дали на самом деле продолжение войны, дали особенно жестокую и особенно упорную борьбу, войну всех империалистов, капиталистов всех стран Согласия, всех, значит, наиболее цивилизо­ванных и передовых стран против измученной, истерзанной, отсталой, усталой Рос­сии». Эти обвинения, повторяю, вы увидите в каждой из названных газет, услышите в каждом разговоре буржуазного интеллигента, который, конечно, мнит себя не буржу­азным, — вы это услышите постоянно в каждой

____________ I ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД ПО ВНЕШКОЛЬНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ__________ 335

обывательской речи. Вот я и приглашаю вас подумать над подобного рода обвинения­ми.

Да, большевики шли на революцию против буржуазии, на насильственное ниспро­вержение буржуазного правительства, на разрыв со всеми традиционными привычка­ми, обещаниями, заветами буржуазной демократии, на самую отчаянную, насильствен­ную борьбу и войну ради подавления имущих классов, — шли из-за того, чтобы вы­рвать Россию, а затем и все человечество из империалистической бойни и чтобы поло­жить конец всем войнам. Да, большевики шли на революцию за это и, конечно, никогда от этой основной, главной своей задачи они не думали отрекаться. И так же несомнен­но, что попытки выйти из этой империалистической бойни, сломить господство бур­жуазии, что эти попытки навлекли на Россию поход всех цивилизованных государств. Ибо такова политическая программа Франции, Англии и Америки, как бы они ни уве­ряли, что они отказываются от интервенции. Как бы ни уверяли в этом Ллойд Джорд­жи, Вильсоны и Клемансо, как бы они ни уверяли, что отказываются от интервенции, но мы все знаем, что это ложь. Мы знаем, что ушедшие и вынужденные уйти из Одессы и Севастополя военные суда союзников блокируют побережье Черного моря и даже об­стреливают около Керчи ту часть Крымского полуострова, где засели добровольцы. Они говорят: «Этого мы вам отдать не можем. Если с вами добровольцы не сладят, мы все же отдать этой части Крымского полуострова не можем, потому что вы будете гос­подами над Азовским морем, отрежете нам путь к Деникину, не дадите возможности снабжать наших друзей». Или развертывается наступление на Петроград: вчера был бой нашего миноносца с четырьмя миноносцами противника. Разве не ясно, что это ин­тервенция, разве не английский флот участвует здесь? Разве не то же самое происходит в Архангельске, в Сибири? Факт таков: весь цивилизованный мир идет сейчас против России.

Спрашивается, впали ли мы в противоречие с собой, когда звали трудящихся на ре­волюцию, обещав им

336__________________________ В. И. ЛЕНИН

мир, а привели к походу всего цивилизованного мира против слабой, усталой, отсталой, разбитой России, или впали в противоречие с элементарными понятиями демократии и социализма те, кто имеет наглость бросать нам подобный упрек? Вот вопрос. Чтобы вам поставить этот вопрос в теоретической, общей форме, я приведу сравнение. Мы говорим о революционном классе, о революционной политике народа, я предлагаю вам взять отдельного революционера. Возьмем хотя бы Чернышевского, оценим его дея­тельность. Как ее может оценить человек, совершенно невежественный и темный? Он, вероятно, скажет: «Ну, что же, разбил человек себе жизнь, попал в Сибирь, ничего не добился». Вот вам образец. Если мы подобный отзыв услышим неизвестно от кого, то мы скажем: «В лучшем случае он исходит от человека безнадежно темного, невиновно­го, может быть, в том, что он так забит, что не может понять значения деятельности от­дельного революционера в связи с общей цепью революционных событий; либо этот отзыв исходит от мерзавца, сторонника реакции, который сознательно хочет отпугнуть трудящихся от революции». Я взял пример Чернышевского, потому что, к какому бы направлению ни принадлежали люди, называющие себя социалистами, здесь, в оценке этого индивидуального революционера, расхождения по существу быть не может. Все согласятся, что, если оценивать отдельного революционера с точки зрения тех жертв, внешне бесполезных, часто бесплодных, которые он принес, оставляя в стороне содер­жание его деятельности и связь его деятельности с предыдущими и последующими ре­волюционерами, если оценивать так значение его деятельности, — это либо темнота и невежество безысходное, либо злостная, лицемерная защита интересов реакции, угне­тения, эксплуатации и классового гнета. На этот счет разногласий быть не может.

Я вас приглашаю теперь перейти от отдельного революционера к революции целого народа, целой страны. А разве кто-либо из большевиков отрицал когда-либо, что рево­люция может в окончательной форме победить лишь тогда, когда она охватит все или, по крайней

____________ I ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД ПО ВНЕШКОЛЬНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ__________ 337

мере, некоторые из наиболее существенных передовых стран? Это мы говорили всегда. Разве мы утверждали, что выход из империалистской войны возможен простым втыка­нием штыков в землю? Я нарочно беру именно то выражение, которое мы в эпоху Ке­ренского — и я лично и все наши товарищи — употребляли постоянно в резолюциях, в речах и в газетах. Мы говорили: войну нельзя кончить втыканием штыков в землю; ес­ли есть толстовцы, которые так думают, надо пожалеть о людях свихнувшихся, — что же, с них ничего не возьмешь.

Мы говорили, что выход из этой войны может означать революционную войну. Это мы говорили с 1915 года и потом в эпоху Керенского. И, конечно, революционная вой­на, это — тоже война, такая же тяжелая, кровавая и мучительная вещь. А когда она ста­новится революцией в мировом масштабе, она неизбежно вызывает отпор в таком же мировом масштабе. И поэтому, когда мы теперь стоим в положении, что на Россию идут в поход все цивилизованные страны мира, мы можем не удивляться, если нам за это бросают обвинение в нарушении наших обещаний совсем темные мужички: мы скажем — с них нечего взять. Полная темнота, крайнее невежество их не позволяют обвинять их. Где же, в самом деле, от совершенно темного крестьянина требовать по­нимания того, что есть война и война, что бывают войны справедливые и несправедли­вые, прогрессивные и реакционные, войны передовых классов и войны отсталых клас­сов, войны, служащие закреплению классового гнета, и войны, служащие к его сверже­нию? Для этого надо быть знакомым с классовой борьбой, с основами социализма, чу­точку хотя бы с историей революции. Мы от темного крестьянина этого требовать не можем.

Но если человек, который называет себя демократом, социалистом, который идет на трибуну выступать публично, независимо от того, как он называет себя — меньшеви­ком, социал-демократом, эсером, истинным социалистом, сторонником бернского Ин­тернационала,— много есть всяких кличек, клички дешевы, — если

338__________________________ В. И. ЛЕНИН

такой субъект бросает нам обвинение: «Вы обещали мир и вызвали войну!» — то что ему ответить? Можно ли предположить, что он дошел до такой степени темноты, как невежественный крестьянин, что не может отличить войну и войну? Можно ли допус­тить, что он не понимает разницы между войной империалистической, которая была грабительской войной и теперь разоблачена до конца, — после Версальского мира⁷⁸, только совершенно не умеющие рассуждать и думать или совершенно слепые могут не видеть, что она была грабительской с обеих сторон, — можно ли допустить, что есть хоть один грамотный человек, который не понимает разницы между той войной, вой­ной грабительской, и нашей войной, которая потому приобретает мировой масштаб, что мировая буржуазия поняла, что против нее идет решительный бой? Допустить все­го этого мы не можем. И поэтому мы говорим: всякий, кто претендует на звание демо­крата или социалиста каких угодно оттенков и так или иначе, прямо или косвенно, пус­кает в народ обвинения в том, что большевики затягивают гражданскую войну, войну тяжелую, войну мучительную, тогда как они обещали мир, — есть сторонник буржуа­зии, и мы будем ему отвечать так и будем становиться друг против друга так же, как с Колчаком, — вот наш ответ. Вот в чем дело.

Господа из «Дела Народа» удивляются: «Но ведь мы-де против Колчака; какая во­пиющая несправедливость, что нас преследуют».

Очень жаль, господа, что вы не хотите связать концов с концами и не хотите пони­мать той простой политической азбуки, из которой вытекают определенные выводы. Вы уверяете, что вы против Колчака. Я беру газеты «Всегда Вперед!» и «Дело Народа», беру все обывательские рассуждения подобного типа, эти настроения, которых масса в интеллигенции, они преобладают в интеллигенции. Я говорю: всякий из вас, который пускает в народ обвинения такого рода, — это есть колчаковец, потому что он не по­нимает той элементарной, основной, всякому грамотному человеку понятной разницы между войной империалистической, которую

____________ I ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД ПО ВНЕШКОЛЬНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ__________ 339

мы разбили, и войной гражданской, которую мы навлекли на себя. Никогда мы не скрывали от народа, что мы на этот риск идем. Мы напрягаем все силы для того, чтобы в этой гражданской войне победить буржуазию и подорвать в корне возможность клас­сового гнета. Нет, не бывало и не может быть революции, которая была бы гарантиро­вана от борьбы долгой, тяжелой и, может быть, полной самых отчаянных жертв. Тот, кто не умеет отличить жертв, приносимых в ходе революционной борьбы, ради ее по­беды, когда все имущие, все контрреволюционные классы борются против революции, тот, кто не умеет отличить эти жертвы от жертв грабительской эксплуататорской вой­ны, — тот является представителем самой крайней темноты, и про него нужно сказать: его нужно посадить за азбуку, и прежде внешкольного образования подвергнуть его низшему школьному, либо это — представитель самого злостного колчаковского лице­мерия, как бы он ни назывался, под какими бы кличками ни прятался. А такие обвине­ния большевиков — это самые обычные и «ходкие» обвинения. Эти обвинения дейст­вительно связаны с широкими трудящимися массами, ибо темному крестьянину понять это трудно. Он одинаково страдает от войны, ради чего эта война ни велась бы. Меня не удивляет, если я слышу среди темного крестьянства такие отзывы: «На царя воевали, на меньшевиков отвоевали, а теперь еще на большевиков воевать будем». Меня это не удивляет. Действительно, война есть война, она несет с собой тяжелые жертвы без кон­ца. «Говорил царь, что это для свободы и освобождения от ига, говорили меньшевики, что для свободы и освобождения от ига, теперь то же говорят большевики. Все говорят, где же нам разобраться!»

Действительно, темному крестьянину, пожалуй, где же ему разобраться. Такому че­ловеку надо еще учиться элементарной политической грамоте. Но что можно сказать про человека, который обращается с словами «революция», «демократия», «социа­лизм», который претендует на то, чтобы эти слова употреблять, их понимая. Он жонг­лировать подобными понятиями не может, если

340__________________________ В. И. ЛЕНИН

не хочет превратиться в политического мошенника, ибо разница между войной двух групп хищников и войной, которую ведет угнетенный класс, восставший против всяко­го хищничества, — это есть элементарная, коренная и основная разница. Дело не в том, что та или иная партия, тот или иной класс, то или иное правительство войну оправды­вали, а дело в том, каково содержание этой войны, каково ее классовое содержание, ка­кой класс ведет войну, какая политика воплощается в войне.

II

От вопроса об оценке того тяжелого и трудного периода, который мы сейчас пере­живаем и который неизбежно связан с революцией, я перейду к другому политическо­му вопросу, который тоже сплошь и рядом всплывает во всех прениях и во всех недо­умениях, — это вопрос о блоке с империалистами, о союзе, соглашении с империали­стами.

Вы в газетах, вероятно, встречали имена социалистов-революционеров Вольского и, кажется, второго — Святицкого, которые писали в последнее время и в «Известиях», которые выступили со своим манифестом, которые считают себя уж как раз такими со­циалистами-революционерами, которых в колчаковщине обвинить нельзя: они от Кол­чака ушли, они от Колчака пострадали, они, уйдя к нам, оказали нам услугу против Колчака. Это правда. Но присмотритесь к рассуждениям этих граждан, присмотритесь к тому, как они оценивают вопрос о блоке с империалистами, о союзе или соглашении с империалистами. Мне довелось ознакомиться с их рассуждениями тогда, когда их пи­сания были отобраны нашей властью, боровшейся с контрреволюцией, и когда прихо­дилось знакомиться с их документами, чтобы как следует оценить их прикосновенность к колчаковщине. Это, несомненно, лучшие из эсеровской публики. И в их писаниях я встречал рассуждения такого рода: «Позвольте, от нас ждут раскаяния; ждут, что мы будем каяться.

____________ I ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД ПО ВНЕШКОЛЬНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ__________ 341

Дата добавления: 2015-06-04